Ш.У.М.
«Сейчас я твое равенство нарушу!» – закричал Ардет, вскакивая на ноги.
Кабан видимо не ожидал ответного удара и с грохотом пустой посуды рухнул на стол. Теперь инициатива была в руках Ардета. Он и сам любил подраться, а отказать такому экземпляру было просто грех. Здоровый и тупой. Ардет решил с ним не сюсюкаться и просто добить. Одним движением Ардет очутился над жертвой. Но за миг до удара, его кто-то схватил за руку.
«Опять Эт или Парэс пытаются испортить мне всё веселье». – подумал Ардет и обернувшись оцепенел.
За руку его держал не Эт и не Парэс, а то самое лицо со шрамом. Спокойное, можно даже сказать, не отталкивающее, не смотря на шрам, лицо. Сейчас можно с уверенностью сказать, Ардет и лицо были приблизительно ровесниками. Вряд ли лицу было больше тридцати лет. Короткие, светлые волосы, и небольшая щетина, светлые глаза. Настолько светлые, что если смотреть только на глаз, который пересекал шрам, могло показаться, что он просто вытек, и осталось блеклое светло-голубое пятно. Ардету даже показалось, что хоть это и последователь, в его глазах мелькали зачатки интеллекта. Хотя это умозаключение могло прийти в голову к Ардету под давлением недавних событий, в которых этот шрам блестяще вышел победителем, обойдя всех партийцев. Наверное, прошла всего секунда, но Ардет успел мысленно нарисовать подробный портрет шрама.
«Да, так и буду его звать – Шрам». – думал Ардет, падая обратно на пол от чьего-то очередного удара.
Последнее, на что Ардет успел обратить внимание, так это на истошно орущего паренька. По виду лет двадцати пяти. Он, почему-то хорошо запомнился Ардету, за его странное лицо. Оно напоминало, такие старые картинки, которые под разными углами показывали разное изображение. Когда, Ардет, впервые, на него обратил внимание, будучи еще на ногах – паренек ему показался типичным апатридом, не краше и не умнее, лежащего на столе кабана. А сейчас, падая и смотря на него снизу-вверх, он уже представлялся, достаточно симпатичным и образованным юношей. Хотя конечно пучок не прилизанных волос, портил всю благородность вида.
«Приду в себя – подарю ему банку масла из запасов! – падая, шутил в голове Ардет. – А кабану на столе, в «бутылках и яблоках» – шарфик!»
…Адрет пришел в себя от того, что кто-то наступил ему на грудь. Головная боль была сразу же разбавлена, болью в грудной клетке.
«Вставай, Ардет!» – скомандовал подбежавший Парэс, поднимая за руку Ардета с пола.
Ардет, вскользь, оглядел зал, с целью оценить изменения, произошедшие в его отсутствие. Изменений было достаточно. Во-первых, весь трактир был залит кровью, как будто, за время отсутствия Ардета, тут произошла бойня, похлещи, чем у склада. Во-вторых, все бегали, в панике пытаясь выбраться наружу. Ардет, не стал изменять, сформировавшимся без него правилам и, покачиваясь, направился в сторону выхода.
Выйдя на улицу, Ардет первым делом набрал полную грудь воздуха. Этого ему не хватало с самого начала драки в трактире. Посмотрев по сторонам, он обнаружил, недалеко стоявшего Эта, который, что-то объяснял стражникам.
«Что тут произошло? – поинтересовался Ардет, подойдя к Эту. – В качестве примирения с последователями, свинью посреди трактира зарезали?»
«Поножовщина. – раздраженно ответил Эт. – В драке, которую ты организовал».
«Я? Не помню – замешкался Ардет. Последние события, пока не восстановились у него в голове, – много пострадавших?»
«Если ты о трупах, то один – Эт явно не особо желал продолжать диалог и всем видом показывал, что занят разговором со стражей. Но всё же добавил – Твой друг, хозяин склада, зарезал куском стекла Поркуса».
«Поркуса? Это кто?» – удивленно поинтересовался Ардет.
«Один из наших стражей». – пояснил, стоявший рядом с Этом страж, так как Эт видимо сам уже не хотел отвечать.
«Ну, так это же хорошо». – Ардет, конечно имел ввиду не совсем, то, что сказал, но получилось именно так.
«Ты чего несешь?» – начал кричать Эт, схватив Ардета за грудки.
«Я не в том смысле. – начал оправдываться Ардет, понимая, что суть сказанного звучала, слишком цинично. – Я имею ввиду, что теперь мы смогли казнить хозяина склада на законных основаниях. И не нужно больше доказывать очевидного. Жаль, конечно, этого Поркуса, но его жертва была не напрасной».
«Напрасной». – пробормотал Эт, понимая, что этот Ардет, которого давно уже было пора самого пристрелить, очередной раз объясняет очевидные вещи, которые Эт почему-то упустил.
Он, виновато опустил глаза в пол и отпустил Ардета.
«Все, обратно в трактир!» – скомандовал один из стражей, видя замешательство Эта, но понимая, что именно эта команда сейчас должна была последовать.
«Живым он мне не нужен». – равнодушно добавил Эт, в след убегающей страже.
«То есть, я так понял, Шрама никто не казнил?» – предположил Ардет.
«Кого? – Эт с усталым, от всего происходящего, лицом повернулся к Ардету. – Какого Шрама?»
«Хозяина склада. – спокойно пояснил Ардет. – Последователей же называют по внешним признакам? Этого, очевидно, зовут Шрам. У меня было достаточно времени подумать, там, на полу».
«Возможно. – меланхолично согласился Эт. – Но мы его так и не поймали. Мы его и не ловили, собственно».
«Хоть Ардет, за сегодняшний день и принес вреда, больше чем пользы, – подключился подошедший Парэс, – но тут он прав. Не имеет значения хозяин этот Шрам складу или нет. Казнить мы его имеем полное право. И этим правом необходимо воспользоваться».
«Уже пользуемся. – ответил Эт, кивая в сторону трактира. – Стража уже в трактире, сейчас вытащат его на улицу и казним».
Через некоторое время к троице подошел один из курьеров.
«Убийцы Поркуса нет в трактире. – доложил курьер. – По информации стражи, наружу он не выходил, а ушел через второй этаж в соседнее здание».
«Так значит окружайте все окрестные здания и ищите его!» – Эт кричал на курьера, хотя сам понимал, что вины последнего в этом не было.
«Ты же понимаешь, что мы его сейчас не найдем?» – спокойно спросил Ардет.
«И что делать?» – без энтузиазма, понимая, что Ардет сейчас предложит свой вариант решения проблемы, спросил Эт.
«Мы должны подготовиться! – с руками в карманах, Ардет описывал, свой очередной грандиозный план. – Оцепим полностью склад и начнем обыск. Готов поспорить, что он тут же появится, ведь появился же он в первый раз. Мы не должны поддаваться на его провокации. А когда он придет второй раз, понимая свою безнаказанность – мы сразу откроем огонь на поражение».
«Нет уж, хватит! – подключился Парэс. – У тебя Ардет бывают светлые идеи, но, к сожалению, не всегда и не сейчас. В тот раз он пришел один, потому что был не готов. Сейчас же, времени у него было достаточно, и кто знает, кого он с собой приведет? Мы можем спровоцировать по-настоящему грандиозную бойню!»
«Да, – подхватил Эт, – Я согласен с Парэсом. Мы даже не будем сегодня обыскивать склад, что бы ни рисковать. Мне нужно всё доложить аббатам. Ситуация вышла из-под контроля, только они смогут нам помочь в решении этой проблемы. Наверняка, они были готовы и к такому варианту развития событий».
Эт скомандовал курьерам собрать всех и возвращаться обратно во внутренний город.
Глава 5. Марк
Через открытые балконные двери, в помещение дул влажный и прохладный воздух. Дождь, который барабанил по каменному полу и мраморному парапету балкона, в комнату не попадал, так как его сдерживала белоснежная тюль, висевшая вдоль панорамных окон и балконных дверей. Она отважно принимала на себя удары капель дождя, окропляясь серым, в местах жесточайших столкновений воды и ткани.
Марк лежал с открытыми глаза, наблюдая, за тем, как высоко, под потолком, тени от занавесок и дождевых капель танцуют в отражении потолочной позолоты.
Марк, мог бы так лежать и дальше, но ему доставляло определенное неудобство, что-то, что сдавливало его правую руку. Он повернулся, и, оглядев тело белокурой, голой девушки, выдернул из-под нее свою руку. Тем не менее, это не разбудило его соседку по кровати, ровно так же, как это не разбудило и лежащую с другой стороны от Марка, не менее голую брюнетку. Встав на кровати, Марк перешагнул через ноги соседок и спрыгнул на пол. Запутавшись ногами в пустых бутылках на полу, Марк на мгновение потерял равновесие и чуть не упал. Немного погремев пустой тарой, и убедившись, что содержимое бутылок отсутствует, он пнул, лежавшую на полу, на шелковых покрывалах, еще одну белокурую голую девушку. Та, в свою очередь, поднялась на руках и посмотрела на Марка. По ее глазам было понятно, что она еще не проснулась и не понимает, чего от нее хотят.
«Сходи, найди кого-нибудь, кто принесет пару бутылок вина! – скомандовал хриплым, не размятым спросонья голосом Марк. – У меня от этого дождя голова раскалывается».
Девушка послушно вскочила, и, закутавшись в одно из покрывал, убежала прочь из комнаты. Марк, в ожидании, поставки вина, обошел кровать и с прикроватного столика взял из вазы пару таблеток, которые отточенным движением закинул себе под язык. Размяв руками шею, он вышел босяком на балкон, и, шлепая по лужам на каменном полу, подошел и облокотился на парапет. Из-за сильного дождя, не было видно, что внизу и по сторонам, дальше, чем на десять метров, но Марка это и не интересовало. Он просто стоял, запрокинув назад голову, под прохладным природным душем и пытался прийти в себя.
«Марк Аврелий!» – сзади из комнаты послышался нежный женский голос.
Марк развернулся, и, шлепая по лужам в обратном направлении, вернулся в комнату. По пути, проходя мимо тюли, Марк, небрежным движением, вытер ею свое лицо и поравнялся с молодой светлой девушкой, не более восемнадцати лет. Она держала в одной руке бутылку вина, а в другой планшет. По ее одежде можно было догадаться, что она является партийным курьером.
«Я вроде бы уже говорил, что мы не партийцы, у нас не принято называть по второму имени! – с наигранной суровостью сказал Марк, не отрывая взгляда от бутылки. – Эта, малолетняя овца, сказала, что бы ты захватила всего одну бутылку?»
«Простите Марк». – девушка стыдливо смотрела в пол, боясь продолжить говорить.
«Да, ладно тебе! – с улыбкой сказал Марк, уже тянущийся за бутылкой. – Чего ты так покраснела, дитя, ты думаешь, я буду тебя ругать за второе имя? Или за единственную бутылку?»
«Хотя, если ты мне ее сейчас не отдашь…» – Марк с улыбкой и все той же наигранной суровостью посмотрел на курьера.
«Ой! Нет, извините, – девушка, не поднимая глаз и краснея, протянула Марку бутылку вина, – просто Вы абсолютно голый!»
Марк, открывая бутылку, опустил голову вниз и осмотрел себя.
«Действительно! – не стал отрицать очевидное Марк. – Но не голый, а нагой! Ибо, как говорится, нагими мы приходим в этот мир, и нагими уйдем!»
«Поэтому не вижу смысла одеваться в этой промежуточной стадии». – добавил Марк, сделав несколько глотков из бутылки и засмеявшись.
«А ты не разделяешь мою философию? – Марк посмотрел на сгорающего от стыда курьера, положив ей руку на грудь. – Не хочешь тоже раздеться?»
«Если надо… – курьер запинающимся голосом пыталась ответить, сквозь стыд, на поставленный вопрос. – Сейчас?»
«Нет, не сейчас! – перебил Марк, убрав руку с груди. – Сейчас у меня болит голова и много важных дел!»
«Но для тебя есть не менее важное дело, чем ходить за мной голой, – Марк, жестикулируя, направлялся к выходу, разговаривая с курьером спиной, – приберись тут. И этих двух отправь куда-нибудь, ума не приложу, кто это и как они оказались в кровати».
Марк гордо вышел из комнаты, но через минуту вернулся.
«Совсем меня с толку сбила! – ласково сказал Марк. – Одеться забыл».
В этот день у Марка, действительно было много дел. И начинались они со встречи с Тиберием в центральном ресторане «Амфитеатр». Одевшись, и покинув своё поместье, Марк отправился в ресторан на встречу с Тиберием. Дождь к этому времени сменился на солнце и поэтому, по дороге, ничего кроме ветра Марку не мешало. Накинув капюшон на голову, и спрятав в рукавах руки, он побрел по длинным уличным балконам в сторону ресторана.
Для более ясной картины, наверное, стоит упомянуть, что Марк являлся типичным аббатом. Таким же, как и сотня его соседей. Аббаты, как и писалось в святых книгах, действительно жили в определенном заточении на верхних этажах аббатства и, постоянно, беспокоились за жизнь последователей и партийцев. И в целом всё совпадало с писаниями и представлением внизуживущих. Конечно, если слово «беспокоились» и «молились» считать синонимами, так как молиться, в том понимании, в котором представлялось, скажем, последователям – у аббатов было непринято. Жили аббаты не в каменных кельях, как думали те же последователи, а в просторных, многоэтажных поместьях. Да и заточение было, по сути, только от тех, кто жил внизу, так как даже с аббатами других городов постоянно поддерживался контакт путем ночных перелетов.
Конечно, вседозволенности не было. Например, летать на транспортных кораблях разрешалось только ночью или в сильный туман. Партийцам и последователям не стоило знать о том, что такого рода техника сохранилась и по-прежнему используется. А среднестатистический апатрид, вообще, увидев летающего «монстра» в небе, мог, попросту, спятить.
Поместья, а точнее, что бы ни путать партийцев, даже сами аббаты их называли кельями – представляли собой десяток просторных комнат расположенных на нескольких этажах и имеющих внутренние балконы для прогулок. Кельи эти, имели несколько выходов на внешние общие балконы, которые вели к лифтам, посадочным площадкам, соседним зданиям и общественным местам.
Общественными местами, в свою очередь, называли рестораны, библиотеки, кинотеатры, общественные бани, магазины и многое другое, всё то, где среднестатистический аббат мог отдохнуть от своих рутинных дел. Магазины, в общем представлении, не являлись таковыми, так как понятия денежного или бартерного расчета у аббатов не было. Как и было определено, их всем снабжали партийцы и последователи. При этом снабжение шло совокупно с разных городов. Один город мог специализироваться на выращивании винограда, в то время как другой, занимался сборкой запасных частей для сложной техники. При этом, последователи одного города не знали о существовании транспортных кораблей, а другого – никогда не пробовали вина.
Другими словами, всё было так, как и описано в святых книгах, и если последователь думал, что жизнь аббата не такая как на самом деле, то это проблема мировоззрения последователя, а не ложь святых книг. Тем более, что святыми книгами были обычные журналы и книги из старых времен и значения в них имели только картинки, так как языка последователь всё равно не знал. Цель была, развивать у последователя, ассоциативное мышление, как у ребенка, говоря ему, что значит та или иная картинка. А все не стыкующиеся нюансы или недосказанность – последователь был в состоянии додумать и сам.
Но на практике, у среднестатистического последователя и не возникало мыслей о каких-либо не состыковках. Такие мысли могли посещать, разве что, некоторых партийцев, в силу их более широкого доступа к информации. Но, даже «бунтарские» мысли «более просвещенных» партийцев, развеивались ими же самими. Они прекрасно понимали, что сказки с картинками, для глупых последователей, а для них было истинное знание о том, что святая сила существует, но объяснить ее нельзя. Нужно просто верить.
Но, что же такое – истинное знание? Это всё та же информация, вбитая в голову партийца Институтом. Никто, ни до чего, уникального не доходил своим умом, своими выводами или накопленным опытом. Все, за основу, получали одну и ту же информацию в Институте, а потом, на протяжении жизни, попросту всё происходящее отсеивали через призму этих, вбитых в их голову, знаний. Но при этом каждый считал себя личностью, со своим собственным мнением и мировоззрением. И без разницы, что ты всегда можешь подхватить и продолжить любую фразу собеседника. Это не говорит, о том, что твой мозг выращен в том же инкубаторе, что и твоего визави. Это, несомненно, говорит о твоей высокой интеллектуальной составляющей.
Конечно же, всё это чушь, нет никакого интеллекта или знаний, накапливаемых личным опытом. Всю информацию, «твоё мировоззрение», твою «уникальную личность», тебе уже давно подарили в Институте, а дальше, попросту, аккуратно вдалбливают с течением жизни, через храмы, собрания и средства массовых развлечений. Поэтому выражения «образованное общество – просвещенное общество» или «каждый личность», не совсем точные, и, хотя бы в святых писаниях, их следовало бы заменить, более корректным «у дураков мысли одинаковые».
Вот такая вот, ирония человеческого сознания, одни учат других нелогичным и вымышленным вещам, смеясь над ними, за веру в этот бред. При этом сами убеждены, что вещи эти нелогичны лишь от того, что им пытаются найти логическое объяснение, а делать этого не нужно. В итоге и те и другие верят в одно и то же – в глупость.
Естественно, что при всеобщем заблуждении, кто-то должен понимать истинный ход событий, иначе, начался бы хаос. Для этого и существуют аббаты. У аббатов нет верховной власти, да и сами аббаты, руководителями, тех же партийцев, являются формально. Руководство это держится лишь на желании самих партийцев покорно слушать и свято верить аббатам. При этом, несмотря, на, вроде бы очевидную, беззаботность, проблем у аббатов было достаточно. И одну из таких проблем, как раз, шел обсудить Марк.
Ресторан «Амфитеатр» называли центральным за то, что он соединял собой три, рядом стоящих, башни аббатов. На высоте последних этажей, длинные балконы от каждой из трех башен, встречались в середине, в большом мраморном круге. В центре этого круга был высокий фонтан, вокруг которого располагался бар, где трудились партийные клерки-бармены. Три четверти этого круга занимали столы для посетителей, а последняя четверть была отведена для сцены, на которой постоянно играли разные произведения музыканты. От классических до современных.
Ресторан пользовался большой популярностью, поэтому мест в нем постоянно не хватало. Из-за этого, сразу же найти Тиберия Марку не удалось, но ему, посчастливилось обнаружить Непота, а он, как правило, если куда-то и выходил, то непременно с Тиберием. Непота было достаточно тяжело подтолкнуть на какой-либо поход, в первую очередь из-за того, что его вес переваливал далеко за сотню килограммов, при этом постоянно сопровождающие его лень и апатия, с лихвой компенсировались его незаурядной фантазией. Таким образом, необходимости у Непота выходить куда-либо, практически не было, и выходил он, в основном, по просьбе Тиберия.
Марк подошел к столику и, поприветствовав двоих друзей, сел.
Тиберий, с присущим ему величием, сидел, положив ногу на ногу, и рассматривая блики солнца в бокале вина. Из заказанного, помимо вина, у него был только сыр. Так как, Тиберий предпочитал утро начинать с бани, которая, как раз находилась неподалеку, то облачен он был не в неудобную робу, а в банную белую простыню, в которой и сидел за столом, нежась на теплом солнце, и легком ветре. Тиберия, как и всегда, сопровождала, молоденькая девушка курьер, которая конспектировала, всё сказанное Тиберием, а так же заполняла распорядок встреч. Курьер всегда находилась практически в упор к своему аббату, так как, свободная от бокала с вином, рука Тиберия, была занята, чем-то важным, под робой девушки.
Непот, так же сидел в банной простыне, но облачен он в нее был не только от того, что вместе с Тиберием посещал баню, а просто от того, что с его комплекцией, было неудобно в робе, и поэтому Непот постоянно ходил, либо в шелковом халате, либо в простыне. Вкусы Непота, как в пище, так и в других аспектах человеческих потребностей, кардинально отличались от вкусов Тиберия. За ним не ходил писарь из партии. Непота, на тонкой цепи, повсюду, сопровождали два полуголых юноши, скорее всего, бывшие когда-то апатридами. Он любил появляться на людях со своими питомцами, которых выгуливал исключительно на цепи. Непот объяснял окружающим курьерам, свои действия вовсе не странной любовью, а необходимостью, таким образом, отмаливать грехи ведомых последователей и апатридов еще при жизни. Теория, нужно отдать должное, была весьма убедительная. Партийца, конечно же, под таким предлогом на цепи за собой не потаскаешь. А вот заблудший последователь, сам с радостью был готов раздеться и сесть на цепь, лишь бы смыть с себя какие-нибудь грехи. Ну, а апатридов, собственно, можно было и не спрашивать.
Ходили слухи, что цепные грешники Непота, состояли исключительно из молодых мальчиков неспроста. И то, что после отпущения грехов, целовали они отнюдь не руки поводыря. Да и вообще, практически каждый знал, что выгул на цепи, это самая безобидная фантазия Непота, коих у него была масса.
В любом случае, Марка, это особо не интересовало, он компании цепных мальчиков, однозначно, предпочитал компанию десятка белокурых девиц. Возможно, настолько же молодых, и так же часто меняющихся, но, однозначно, противоположного пола. Поэтому, Марк, даже не пытался понять пристрастия Непота или представить его фантазии.
«Ну, Тиберий, рассказывай, по какому важному поводу ты собрал нас сегодня?» – с ухмылкой поинтересовался Марк.
«Ты, наверное, непременно, слышал, Марк, о том, что в этом месяце мы почти не отправили крысиного мяса ни в один город?» – спокойно, и с какой-то легкой надменностью начал Тиберий.
«Приходилось» – спокойно ответил Марк.
«А в чем, собственно проблема? Непот жалуется на недоедание? – Марк всё с той же ухмылкой кивнул в сторону Непота, который уплетал, какую-то жаренную красную рыбу с овощами. – Я просто сам не особо употребляю такое в пищу».
Непот поперхнулся и демонстративно отодвинул недоеденный кусок, хоть тот и не напоминал крысиного мяса.
«А ты у нас вообще ничего кроме алкоголя и психотропных веществ не употребляешь. – заметил Тиберий, – Тем не менее, мы не должны терять преимущества в этой пищевой цепи. Апатриды, во всех городах, составляют подавляющее большинство рабочей силы, которую, к сожалению, необходимо кормить. И мы, до недавнего времени, были в этом направлении лидерами».
«А теперь мы лидеры по количеству этих самых апатридов. – с меланхоличным выражением лица заметил Непот, вытирая руку об голову одного из своих мальчиков. – И такими темпами, мы сначала лишимся избытка крысятины, потом ее попросту начнет не хватать, ну а после, апатриды отпарятся отбирать пищу у других».
«И учитывая их бесконтрольно растущее количество, – подхватил Тиберий, – отбирать они начнут не только у последователей и партийцев».
«Называй вещи своими именами, Тиберий. – не изменяя улыбке ответил Марк. – Тебя пугает не то, что апатриды тебя объедать начнут, а то, что объедая последователей, те так же взбунтуются и пойдут против партийцев. И в этом случае мы полностью потеряем контроль над всем».
«Мы не просто потеряем над всем контроль. – пояснил Непот. – Мы сами исчезнем. Нас некому будет кормить, нам неким будет управлять. Мы перестанем представлять ценность для других городов, а, следовательно, они прекратят поставки своей продукции».
«И какие предложения? – съедая с тарелки Тиберия сыр, спросил Марк. – Предлагаешь отправить всю партийную стражу расстрелять половину апатридов?»
«Боюсь, жрецы не смогут объяснить последователям, за какие грехи предусмотрен такой геноцид! – сам же ответил на свои вопросы Марк. – А последователи идут, следующими по количеству, за апатридами. Да и с партийцами могут быть проблемы. После таких массовых расстрелов, у многих стражей могут начаться проблемы с психикой. И не мне вам рассказывать, что такие индивидуумы, самые опасные, так как порядок их действий, в таком состоянии, не понятен даже им самим».
«Ты хочешь решить проблему или пытаешься ее усугубить? – раздраженно спросил Тиберий. – Твои слова и так понятны, мы тут не для обсуждения очевидных вещей собрались, а что бы придумать выход».
«А я и не вижу в этом проблемы. – спокойно ответил Марк. – Более того, для меня это не новость и у меня было достаточно времени подумать над ситуацией».
«Давай, Марк, удиви нас». – с присущим безразличием, предложил Непот.
«Я, тебя? – Марк, с улыбкой, явно издевался. – Даже стараться не буду, куда уж мне до прославленной фантазии Непота! Это ты можешь всех удивлять, а я, всего лишь, хочу предложить вам банальную вещь».
«Вещь эта банальная от того, что придумывать ее не нужно, мы уже прибегали к таким методам. – продолжал Марк. – У нас есть две проблемы, последователи и апатриды. Обе эти проблемы по количеству тел, составляют более девяноста процентов населения нашего города. Поэтому глупо пытаться их истребить своими силами».
«А чьими?» – Тиберий, явно подталкивал Марка к продолжению.
«Их собственными. – спокойно ответил Марк. – Скажем одним, что другие угрожают их вере и равенству. А потом этим другим, покажем, как первые на них вероломно напали. Это же стадо. Нам даже весомых доказательств приводить не придется».