Прайд

– Висионариус! – вопил он. – Висионариус! Где эти проклятые волки? Почему ты не сообщил мне об этом раньше? Почему я должен сам обо всем догадываться?

– Мой король, вы были убиты горем, и мы решили вас не тревожить такой мелочью.

– Мелочью? Что этот Хауда о себе возомнил? Он что, решил игнорировать меня, своего короля? Это не сойдет ему с лап. За такое неуважение я лично разорву ему пасть. Завтра напомнишь мне, и мы разберемся с ним. Ты понял?

– Как скажете, мой король!

– А теперь король желает веселиться! Найди мне Мирабилис. Очень хочу ее видеть.

Мирабилис была дочерью одного из членов медвежьего совета. Знатной красоты девица. Лоснящаяся шерсть. Пышные формы. Манеры, достойные королевы. Тардус, падкий на женское внимание, пропал в нежных лапах этой юной медведицы, а та, словно Мегалодон, вцепилась всем, чем только можно было, в возможность стать владычицей Анималии.

В тронном зале собрался весь свет представителей власти Ледникового Плато. Даже самые малые животные народы представлены были своими лидерами. Коронация нового правителя – знаковое событие для королевства, пропускать которое было не просто неуважительно, а преступно.

В тронный зал зашел Тардус. У трона его ждала мать с короной из костей древних криолов, выполненной лучшими мастерами Анималии. Сквозь коридор животной знати он направился к ней. Все чествовали его, кричали восторженные лозунги и преклонялись на колени, моля о лучшей жизни и восхваляя нового короля.

Пред матерью на колени встал и Тардус. Только она была достойна такого. В этот миг стояла лишь она. Королева-мать, чествующая своего сына, свою гордость, ставшего королем Анималии. В зале стояла мертвая тишина, лишь слабое дыхание слышно было в тот миг.

– Сын мой! – начала торжественно Домина. – Сегодня особенный день не только для тебя, но и для меня и всего королевства. Сегодня ты наденешь корону и поведешь нас вперед, к процветанию и светлому будущему. Сегодня ты продолжишь дело своего отца и предков. Да славится имя великого короля Бурсы, что у истоков Анималии стоял, а знания и мудрость, что по крови его переданы тебе, пусть укажут путь, полный величия и славы. Невзгоды и опасности да обойдут стороной твой дом, твое королевство! – Домина одела корону на его голову и громогласно зарычала. – Встань предо мной, мой король, встань! – сама же опустилась на колени перед ним.

Тардус неохотно встал и высокомерно оглядел присутствующих.

– Да здравствует король Тардус! – снова завыла медведица.

– Да здравствует король Тардус! Да здравствует король Тардус! Да здравствует король Тардус! – гремела толпа, да так, что эхом разлетались их голоса под сводами высокого потолка тронного зала и вылетали чрез окна его, где их подхватывали городские жители. Вся столица славила нового короля.

Тардус поднял лапу вверх, вернув к себе внимание ликующей толпы, а затем сжал ее в кулак, и толпа замолчала.

– Народ Анималии, я как новый король хочу издать свой первый указ, – заявил он.

К нему сразу же подбежал секретарь Куш, чтобы дословно запомнить речь короля, а затем через почтово-посыльную службу довести ее до подчиненных прайдов. Даже учитывая, что сейчас все вожди были здесь, таков порядок, установленный еще великим Бурсой много лет назад, и нарушать его было против правил. Соблюдение правил – канон секретаря короля.

– Во славу короля Тардуса приказываю всем землям Анималии устроить пир на весь мир, чтобы лед под ногами трещал, а вой звериный был слышен от Северных до Южных морей. Во славу короля Тардуса! – закончил мощным медвежьим рыком правитель.

– Во славу короля Тардуса! – подхватила толпа и снова кричала так, что казалось, будто стены медвежьего замка сейчас расколются на маленькие кусочки.

– Самовлюбленный идиот! – подумал Висионариус, наблюдая как король славит сам себя. – Это хорошо! Это очень хорошо!

Гости проследовали вслед за королем в торжественный зал, где уже были накрыты огромные столы с яствами и шамануйкой от мастера Муншина. Семья его из поколения в поколение передавала этот рецепт от отца к старшему сыну, словно это корона Анималии. Для некоторых медведей шамануйка Муншина была важнее короны короля. Уж очень опасное воздействие она оказывала и сводила с ума даже самых мудрых медведей, пристрастившихся к дурман-воде.

Чтобы приготовить шамануйку, мастер Муншин отправлялся в теплые края, где река Горностайка выходила из льдов и спешила уйти в долину, что средь Мамонтовых гор. В пресной речной воде со своими помощниками он ловил рыбу под названием шемайка. Потому напиток и носил такое название. Именно этот вид рыбы, ее редкость, тайна рецепта настойки и дурманящие свойства напитка сделали из шамануйки довольно-таки ценный товар, а мастера Муншина – уважаемым членом королевского общества.

Король Косатиус Восьмой по ясным причинам не мог сам присутствовать на торжественном мероприятии сына своего друга, но в качестве подарка прислал несколько гигантских тринаксодонов с огромными корзинами на спинах, сплетенными лучшими мастерами-осьминогами и заполненными свежепойманной редкой рыбой с глубин Водного мира. Яства пришлись как раз к праздничному столу, который буквально ломился от еды. Не забыли и о травоядных подданных, потому отправлены были сборщики травы и ягод в Земли динозавров, что обитали от Мамонтовых гор до Южных морей среди зелени и тепла. Правда, в Анималии южный провиант подмерз и потерял свой первозданный вид, однако все равно был вкуснее, чем редкие колючки и кустарники, которыми питались овцебыки и толстороги на своих пастбищах и предгорьях.

Тардус умел устраивать пиры, однако сегодня он превзошел себя. Тардус – лучший король из всех, что были до него. Именно так он считал, наблюдая за праздником, коих еще не видывала столица.

На пиру он был в центре внимания. Одни почитатели сменялись другими, пели дифирамбы и оды, чтобы расположить к себе нового короля и продвинуть свои интересы. Председатель совета медведей Официалис даже подрался с одним из своих коллег Аверсором, чем вызвал дикий смех короля. Ему нравились дебоши и распри. Но еще больше ему нравились самки. Он решил, что сегодня одной Мирабилис ему мало, и пригласил еще Хиларис и Риденис, знатной красоты медведиц. Огромных, с пышным задом и мягкой шерстью. Он же теперь король и может позволить себе трех жен, или четырех. А там видно будет.

Напившись шамануйки, животные славили короля, пели песни, ругались и дрались. Это был самый обычный пир в Анималии, только с большим размахом.

Наутро король проснулся с адской головной болью и тремя красотками в своем ложе, которые не давали ему уснуть во тьме ночной.

– Ку-у-уш! Ку-у-у-уш! – завопил Тардус.

Послышался топот копыт оленя. Он словно всегда был где-то рядом.

– Вызывали, мой король?

– Отправь гонца к мастеру Муншину. Пусть даст своему правителю лучшей шамануйки. Королю надо излечиться от недуга, что постиг голову его.

– Как скажете, мой король!

Олень скрылся.

– Так, дамы! Вам пора! У короля важные дела!

– Мой медвежонок, может, еще поваляемся? – ласково пропела Мирабилис.

– Король же любит ласку! – добавили в голос Хиларис и Риденис.

– Встали и пошли прочь! – зарычал Тардус. – Король не в духе. Ослепли совсем, или дурман в голову ударил?

– Нет, милый король, – пропели медведицы.

– Вы еще здесь? Мне стражу позвать?

Медведицы были недовольны, но спорить с Тардусом не решились, ибо попасть к нему в немилость не хотел никто. Можно было угодить в тюремную яму в расщелине, на исправительные работы в Великом туннеле или вообще погибнуть от рук его самого или палачей королевских. Страшен был Тардус в гневе. О вспыльчивости его давно ходили легенды по всей Анималии. Часто он был неразумен в своих решениях и мог испортить жизнь кому угодно. Особенно сейчас, когда вся власть была сосредоточена в его лапах. Наложницы короля скрылись быстро и молча.

– Мой король! Зелье для здоровья! – войдя в покои Тардуса, весело изрек мастер Муншин.

Ему-то Тардус был несказанно рад. Муншин держал в руках огромную чашу из черепа криола со своей лучшей шамануйкой, припасенной специально для короля.

– О-о-о, мой друг! Мой спаситель! – страдальчески изрек король.

Взяв в лапы чашу, жадно стал поглощать ее содержимое.

– Вот сразу лучше стало! Словно жизнь победила смерть в теле моем. Благодаря тебе, Муншин, я снова готов к великим делам. Представлю тебя к королевской награде за спасение короля, – засмеялся он, – и присвою тебе титул «великого мастера». Навыки твои бесценны для Анималии. Ты – почетный сын своего королевства!

– Вы так великодушны, мой король!

– А теперь иди! Каждый должен заниматься своим делом, а твое дело очень важно.

– Как скажете, мой король!

Муншин ушел, оставив Тардуса наедине со своими мыслями. Поясневший ум напомнил ему, что он собирался наказать зарвавшихся волков, во главе которых стоял Хауда. Наглый и беспардонный. Этот волк что-то возомнил о себе лишнего, решив проигнорировать его указы и церемонию государственной важности. Его стоило жестоко наказать, перебив несколько сотен его подданных. На их примере Тардус решил показать, что никто не смеет оскорблять корону.

– Ку-у-уш! Ку-у-уш!

– Да, мой король! – вбежал в покои короля секретарь.