Многоликий странник

– Я решил, тебе захочется посмотреть вот на это, – негромко ответил он, и вынул из-за спины грязный мешок.

Увидев едва проглядывавшие сквозь толстый слой пыли переплетения окружностей, Граки хмыкнул и протянул руку. Шиган не спешил отдавать ему свою добычу. Он развязал узелки, и содержимое мешка, оказавшегося обычным куском материи, высыпалось на пол под ноги Граки.

– Тэвил! – выругался тот, отступая. – Что это за посуда?..

Граки не договорил. Взгляд его застыл на перекатывавшемся из стороны в сторону шлеме. Из шлема с шуршанием вывалилась скомканная кольчуга.

– А вот к чему этот малый привязал свой мешок. Фокдан, покажи-ка.

Фокдан, единственный из оставшихся в живых сыновей Шигана, такой же могучий и неторопливый в движениях, как отец, снял с плеча и шумно поставил перед собой длинную кожаную сумку. Все знали, что он носит в ней свои смертоносные стрелы. Одним рывком развязав тесемки, стягивавшие верх сумки, Фокдан сунул руку внутрь и извлек то, отчего у Граки перехватило дыханье: обоюдоострый меч с расщепленным клинком и повернутыми в противоположные стороны хищными орлиными головами. Между крепкими пальцами, сжимавшими рукоятку, проглядывали зеленые и красные драгоценные камни.

– Ты знаешь, что это такое, – чуть дрогнувшим голосом продолжал Шиган. – И потому я дерзнул разбудить тебя, чтобы ты сам посмотрел. Извини.

Некоторое время было слышно, как в тишине потрескивают факелы.

Скоро в хижине Граки собрались почти все воины заставы, кроме, разумеется, тех, кто находился в этот ночной час в карауле. Восемьдесят три видавших виды мужчины, покалеченных в нескончаемых битвах, хмурых и предпочитавших разговорам действие. Они не умели складно говорить и размышлять вслух, но зато у них вот уже не один год получалось худо-бедно защищать эту часть Пограничья от набегов свирепых шеважа. Все уже знали о том, что произошло. Виновник их неурочного собрания был здесь же: странного вида исхудалый парень, непонятного возраста из-за преждевременной лысины, однако, судя по всему, явно нестарый, в изодранной рубахе и слишком широких для него штанах, связанный по рукам и ногам, лежал под балкой, подпиравшей коньковый брус крыши, и едва слышно стонал. Сидевшие по бокам охранники, не обращали на него внимания и слушали, что говорит Граки.

– Сегодняшняя ночь, братья, загадала нам трудную загадку. – Граки, не моргая, смотрел в пламя жаркого костра и задумчиво крутил в пальцах деревянный кубик для игры в совпадения. – Я даже не берусь сказать, что произойдет, если нам в конце концов удастся ее разрешить, но знаю наверняка, что не произойти не может. – Он подкинул кубик и не стал его ловить. Кубик покатился по доскам пола и замер между разложенными перед костром трофеями: человеческим черепом, блюдом, фляжкой, тонким ножом, шлемом, кольчугой и мечом, мерцающим всеми гранями усыпавших рукоять драгоценных камней. – Сначала давайте разберемся в том, как этот человек попал к нам. Кто его поймал?

– Поймали его мои люди, Брентан и Дамзей, – подал низкий голос воин в причудливом зеленом наряде: бурый плащ, в который он по привычке кутался, будто от холода, был сплошь в зеленых лоскутках. Издали могло показаться, что перед костром сложена куча листьев. Говорившего звали Гейвен. Он возглавлял отряд лазутчиков. – Когда я его увидел, он уже был без сознания. Дамзей уверяет, что парень напал на него.

– А где Дамзей сейчас? – Граки подобрал кубик. – Думаю, стоит расспросить его самого.

– Я велел обоим оставаться на дежурстве. Сегодня в лесу неспокойно. Похоже, гроза, что разразилась прошлой ночью, пришлась не по душе шеважа: за день мы дважды видели их костры.

– Совсем обнаглели, – пробурчал сидевший справа от Граки Шиган. – Когда был жив мой отец, эти твари не приближались к заставе ближе, чем на три полета стрелы. А теперь разгуливают у нас под носом да еще костры жгут.

Его замечание осталось безответным.

– Как это произошло? – напомнил свой вопрос Граки. Кубик спрятался в его широкой ладони.

– И Брентан, и Дамзей сходятся на том, что этот парень шел, вернее, бежал, со стороны Мертвого Болота. Все, что они у него нашли, – лежит перед тобой. Похоже, он пришел с другой окраины леса.

Собравшиеся разом подняли возмущенный гул.

Граки отмахнулся, как от назойливой мухи.

– Ты ведь знаешь, Гейвен, что это невозможно.

– Знаю, но сдается мне, что сегодня ночью я в этом знании уверен меньше, чем когда-либо.

– Не ты ли докладывал мне последнее время, что шеважа рыщут повсюду? Как же мог он пройти через них незамеченным? Да и Мертвое Болото! Ты хорошо подумал, Гейвен? Парень не похож на героя, а ведь там сложили головы многие славные богатыри. И эти доспехи, и этот меч – не лишнее тому подтверждение.

Словно поняв, что речь о нем, пленник застонал громче.

– Что он там бормочет? – крикнул Шиган. – Если он очнулся, давайте спросим его самого, пока не помер.

– Ты бы его сперва накормил да воды дал, а уж потом спрашивал, – заметил подошедший к костру юноша с улыбчивым лицом и копной светлых кудрей. Довольный произведенным на присутствующих эффектом, он пожал плечами и показал пример, подойдя к пленнику и вылив ему на лицо кружку холодной воды. Пленник закашлялся, открыл глаза и жадно облизнул губы.

– Локлан говорит дело, – согласился Граки. – Похоже, этому парню несладко досталось.

– Он напал на моих людей, – напомнил Гейвен.

– Ты же сам этого не видел, – поднял руку Шиган. Разгладив на груди бороду, будто демонстрируя собравшимся, кто здесь старший, если не по чину, то по возрасту, продолжил: – Я бы не удивился, если бы узнал, что твои храбрецы первые оглоушили его.

Кое-кто хохотнул. Гейвен благоразумно промолчал.

Пленнику развязали руки и принесли дымящийся котелок. Бедняга с неподдельной жадностью набросился на еду и стал, обжигая пальцы, вылавливать из котелка вареную морковь и репу и глотать, не жуя.

– Но-но, поосторожнее, приятель! – засмеялся Локлан, скаля белые зубы. – Так и лопнуть недолго. Отберите у него котелок и дайте побольше воды.

Присутствующие с нескрываемым интересом наблюдали, как незнакомец захлебывается, опрокидывая на себя содержимое принесенного кем-то черпака. На всю трапезу у него ушло не больше двух минут. За это время он почти пришел в себя и теперь сидел под балкой, воровато оглядываясь.

– Эй, кто ты такой? – окликнул его Граки. – Имя у тебя есть?

Пленник закивал и что-то ответил, но никто его не понял.

– Язык вместе с репой проглотил что ли? – усмехнулся Граки. – Говори по-человечески!

Парень замешкался, словно подыскивая слова.

Уил уловил, чего от него допытывается этот дикого вида детина с зеленой повязкой на голове и в кожаной безрукавке, оставлявшей голыми мускулистые загорелые руки, однако отвечать не спешил. Взявшие его в плен люди говорили на странном диалекте английского языка, одни слова проглатывая, другие – неимоверно растягивая, но это было еще не самым худшим. Худшим же было то, что все они имели при себе оружие, а у него даже ноги по-прежнему оставались связанными. Правда, они дали ему поесть, но боль в затылке слишком отчетливо напоминала о том, как он здесь оказался.

– Я Уил, – проговорил он, наконец. – Торговец шерстью из Уинчестера, что в Уэссексе. Вообще-то меня зовут Уилфрид Гревил, но для друзей я Уил. Рад нашему знакомству.

– Что он сказал? Кто-нибудь понял? – Граки раздосадовано посмотрел на Локлана. – На язык шеважа тоже не похоже.

– Кажется, он говорит, что наш друг, – озадаченно почесал голову Локлан. – А зовут его Вил, если не ошибаюсь.

– Ты – Вил? – снова обратился Граки к притихшему пленнику.

– Уил, Уил! – закивал тот, радуясь, что его, в конце концов, поняли.

– Зачем ты напал на наших воинов?

Пленник по имени Вил пожал плечами. Очевидно, он ожидал услышать продолжение вопроса.

– Вот бестолочь, – сплюнул Граки, разглядывая свой кубик. – Ладно, спрошу по-другому. – Он поднял глаза на собеседника и снова сжал кубик в кулаке. Кулак при этом побелел. – Что ты делал на Мертвом Болоте?

Как ни странно, при этих словах Вил оживился, глаза его вспыхнули нехорошим огнем, он весь сжался и стал быстро-быстро бубнить себе под нос:

– Н-да, блот, блот, мёрт блот…

– Вот видите, он сказал «да»! – подал голос Гейвен. Вероятно, он все еще рассчитывал на то, что этот ответ примут за признание в совершенном нападении.

Никто его не поддержал.

– Мне показалось, или его язык действительно схож с нашим? – хмыкнул Граки. Вопрос относился к Локлану, который уже встал со своего места и теперь опустился на корточки пред пленником. Тот смотрел на юношу вопросительно, но без страха.