Зеркальщик

– Могу кое-что рассказать. Пиши в Москву, не знаю, как и кому, но я нашел в интернете на одной либеральной помойке байку про отдел зеркальщиков в КГБ СССР. Они занимались такими делами, стояли на страже нашей страны. Не знаю, есть ли такой отдел сейчас, и в каком ведомстве, но это единственная информация, которая тебе может помочь. До Москвы тут восемь часов дороги, если найти нужный рычаг, послезавтра утром они будут тут.

– Хочешь сказать, наверху где-то есть люди, которые в курсе того, что происходит? – делая пару глотков и слегка успокоившись, спросил Агапов.

– Майор, ну что ты дебильные вопросы задаешь? – немного развеселился Радим. – Конечно, есть, просто время реакции недостаточное. Или их мало, чтобы отработать всю мистику в стране. Россия слишком велика и загадочна. Ты не представляешь, сколько я прочел в интернете, – вампиры, оборотни, ведьмы, колдуны…

– И что из этого правда? – со скепсисом в голосе поинтересовался Агапов.

– А хрен его знает, – развел руками Радим. – Может, все, может, ничего. Неделю назад я не представлял, что из зеркала может являться убийца, который будет резать женщин по туалетам, находящихся в общественных местах.

– Справедливо, – кивнул майор, поднимаясь. – Ладно, Радим Миронович, пойду я, извини, что разбудил, и спасибо, что не послал. Плохо мы с тобой начали, но не держи зла, работа у меня такая.

Вяземский поднялся следом и пожал протянутую руку.

– Не держу, хотя и немного обидно, что ты на меня пытался девушку повесить. Кстати, не в курсе, как она?

– Завтра из комы будут выводить, надеюсь, она расскажет что-то полезное. И да, я приказал убрать из палаты зеркало.

– А вот это правильно, – согласился Радим. – Кстати, майор, а как ее зовут?

– Зотова Влада Андреевна, тысяча девятьсот девяносто седьмого года рождения. Проживает… И это самое интересное…

– В доме напротив, – с усмешкой ответил Радим. – Видел я ее несколько раз во дворе, поэтому и обратил внимание на нее в ресторане, знакомой показалась. – О том, что она любит голышом курить на балконе в предрассветный час, он умолчал.

– Кстати, Радим, ты же понимаешь, что если мне удастся связаться с нужными москвичами, они и тобой заинтересуются? Скрыть это никак не выйдет.

– Понимаю, и думаю, эта встреча в моих интересах. Возможно, это будет единственным источником информации по миру, в который я вляпался, и теперь брожу слепым в густом тумане.

Майор кивнут, обувшись, еще раз пожал руку Радиму и вышел за дверь. Несколько секунд он стоял, придерживая ее и не давая хозяину закрыть.

– Нормальный ты мужик, Радим, – после паузы сказал он, – с пониманием. Если что понадобится, в правовом поле, конечно, звони. Если смогу, помогу.

Вяземский улыбнулся и кивнул.

– Давай, майор, удачи. И послушай совет – не лови эту сволочь, убей ее. Но лучше все же найди тех, кто понимает, с кем имеет дело.

Агапов кивнул и сбежал по лестнице. Радим же отправился на балкон. Прикурив, он посмотрел, как следак садится в Ниву Тревел серебристого цвета. Все сложилось неплохо. Агапов оказался вменяемым, и с ним можно поддерживать контакт, и он пригодится новому Вяземскому. То, что теперь он будет регулярно вляпываться в проблемы с законом, Радим не сомневался. Причем о том, что Агапов совершенно серьезен, говорила его визитка, оставленная на кухонном столе. Сходив за смартом, Радим забил номер майора в телефонную книгу, пусть под рукой будет.

Как ни странно, два оставшихся рабочих дня прошли без особых потрясений. Фабер забрал еще одну монету, причем по очень хорошей цене, уже знакомый паренек привез триста восемьдесят тысяч. И насчет намерений Дмитрия Семеновича, касающихся зеркала Радима, он тоже угадал, коллекционер предлагал продать его, выставив на торги парным лотом, и заработать на этом не меньше миллиона. Получив отказ, коллекционер ничуть не расстроился, видимо, даже не рассчитывал на согласие, просто решил попробовать, а вдруг?

Вечер пятницы Радим посвятил сборам для выезда на природу. Было закуплено приличное количество спиртного, от вина до водки с вискарем, замариновано почти семь килограммов шашлыка. Традиции надо чтить, вроде все пока что устаканилось, зеркала прекратили чудить, так что, самое время собрать друзей и отметить с запозданием день рождения. В деньгах он сейчас стеснен не был, поэтому на субботу и воскресенье снял приличный коттедж на восемь человек на одной далеко не дешевой турбазе.

– Дикий, ты разбогател? С чего такие траты? – поинтересовался Стас, подходя к мангалу, где Вяземский жарил шашлык. – Это место не дешевое. Я приценивался к нему на новый год, один день на мою семью стоил тридцать тысяч.

– А, брось, – вертя шампура, ответил Радим, – новый год и начало лета – разные вещи. В тридцатку уложился, коп был неплохой, больше, чем рассчитывал, получил. Дай, думаю, себя порадую и вас.

Стас кивнул, он был один из немногих, кто знал, что Вяземский не просто на природу с палаткой ездит.

– Как тебе Надя? – решил сменить он тему.

– Приятная, но не более, – дипломатично ответил Вяземский. – Твоя жена ни как не успокоится, что я такой красивый, и все еще холостой. Когда у нее подруги кончатся?

– Да, Галка, она такая, – усмехнулся Стас, – только тут немного все иначе. Надя приглашена для тебя исключительно, как временная спутница, они с девочками посовещались, и решили скрасить твой вечер, а то все по парам, а ты один – не дело это. Девушка она хорошая, добрая, отзывчивая, но когда выпьет, очень развязанная, так что, тебе ее даже убалтывать не придется. Ты выглядишь усталым и напряженным, тебе нужно отдохнуть. Не знаю я, что у тебя за дела, но они на тебе сказываются. Кроме того, я слышал, что случилось в твоем любимом ресторане, и при твоем участии и на следующий день.

– Откуда ты узнал? – перекладывая шампур из центра на край, спросил Радим.

– Не поверишь, то, что ты влип, я узнал чуть раньше, чем туда менты приехали. Ты не обратил внимания, но за одним из столиков сидел Сашка Звонов с новой девчонкой. Он видел, как тебя тащили в наручниках, ну и мне маякнул. Ты, правда, с туалетным убийцей бодался?

– Да, Дикий, давай рассказывай, что в кафешке вышло, – подала голос Александра, жена Сереги, который с любопытством таращился на Радима.

Вяземский обернулся и обнаружил в беседке за накрытым столом почти всю компанию.

– Будет вам история, – улыбнулся он. – Сейчас дожарю, сядем за стол, выпьем, вы пару тостов толкнете, и обещаю рассказать, как все было на самом деле.

– Ну, тогда жарь быстрее, – подал голос Тёма. – Во-первых, жрать уже хочется, а девчонки таскать не дают, во-вторых, любопытство гложет.

– Три минуты, и садимся, – ответил Вяземский, разрезав кусок покрупнее, проверяя прожарку. – Разливайте, мой вкус вы знаете, остальные факультативно.

За спиной задвигались стулья, хлопнула пробка шампанского. Вскоре блюдо с шашлыком и курицей, замаринованной в соевом соусе, прикрытое лавашом, чтобы запахом пропитался, оказалось в центре большого стола.

– Ну, друг, с днем рождения, – вставая, провозгласил Стас. – Здоровья тебе, чтобы спина в спальнике не затекала, чтобы дождь выезды не обламывал, и чтоб лопата по камням не шкрябала.

Кто был в курсе, понимающе заулыбались, только Надя и остальные девочки не знали, чем занимается Радим. Но за последние три года тост стал дежурным, так что, никого не удивил. Рюмки и бокалы встретились над столом, все закричали: «С Днем рождения!».

Потом Светлана преподнесла от всех очень дорогой и качественный летний камуфляж.

– Чтоб служил честно и долго, – пожелала она.

Снова выпив, все уставились на Радима, ожидая рассказа о его приключениях в ресторане.

– Обещал – выполняю, но на самом деле ничего интересного, – произнес он и, закурив, рассказал, как вляпался в историю, естественно, не упомянув ни о каких зеркалах, ни о зачарованных ножах.

– Ты такой храбрый, – слегка хмельным и глуповатым голосом произнесла Надя, сидящая от него по правую руку, при этом она под столом своей ножкой, с которой умудрилась скинуть босоножку, провела по его ноге.

Да уж, прав Стас, убалтывать ее не придется.

Отдохнули хорошо – и поговорили, и новости обсудили, и попели под гитару, потом просто сидели, смотрели на живой огонь, пылающий в жаровне. Спасть разошлись за полночь, хотя, кто спать, а кто… С Надей все срослось, как и надо. Были и страстные объятия, и стоны, и довольно неплохой бурный секс, от которого Серега даже в стенку постучал, прося убавить звук.

Утром Радим, бросив взгляд на спящую девушку, прихватив телескопичку, решил немного посидеть на берегу озера, на котором стояла турбаза. Спустившись в холл первого этажа, он уже собирался покинуть дом, когда его взгляд упал на большое ростовое зеркало, вделанное в шкаф.

Любопытство – страшная вещь, стало интересно, послушается ли его это зеркало. Он вытянул руку и, прикоснувшись к стеклу, тихо произнес:

– Покажи мне.

И сработало ведь! Изображение пошло рябью, вместо двойника там теперь отражался полутемный холл, трое парней, лет семнадцати, тащили сверток из каких-то курток, обвязанный бечевкой. С одного конца он был плотно замотан, а вот с другого выглядывала туфелька на высокой шпильке, безвкусная обувь, которую предпочитают носить женщины низкой социальной ответственностью. Радим тяжело вздохнул, запоминая лица парней, по возвращению в город его ждет разговор с Агаповым.

Убрав от стекла руку, он развернулся и поднялся обратно в комнату. Самое интересное, что он ничего не ощущал, не было никакой вины, что он сразу не бросился звонить майору, ни сожаления о гибели девушки, которая, скорее всего, плавает в этом озере, но рыбачить ему перехотелось. Права была Забава, зеркала видят и помнят все. Он никому ничего не сказал, настроение, несмотря на увиденное, было отличное. Радим устроился на веранде и, прикурив, принялся таскать из миски холодный шашлык. Попутно он забил в поисковике информацию об убийстве в гостевом подворье «Озерное» и ничего не обнаружил, значит, либо эта информация не попала в СМИ, либо органы не в курсе. Отложив смартфон, он, прикрыв глаза, откинулся на спинку, задремал. Там его и нашли друзья, которые стали сползать вниз часам к десяти. Кто-то из девчонок сунул ему в руки большую чашку с капучино из местной капсульной кофемашины, и Радим ощутил, что в настоящий момент он счастлив. В город они вернулись часам к трем, вполне довольные проведенными за городом выходными.

– Еще увидимся? – поинтересовалась Надя, когда он высаживал ее у дома, где она жила.