На краю чужого мира

Спать они завалились уже на рассвете, когда до прибытия поезда на станцию Кемь оставалось всего девять часов.

На вокзале их встречали два урядника городской стражи, а из вагона два носильщика сгружали тело, завёрнутое в окровавленную простыню.

Урядники направились чётко к ним.

– Старший урядник стражи города Кемь Тихон Миронов, – вскинув пальцы к виску, представился первый. – Кто из вас князь Тарковский?

– Я, – сообщил стражам Дмитрий, приподняв треуголку, обозначая приветствие.

– Рады видеть вас в нашем городе, ваше сиятельство. Давайте пройдём в здание вокзала, где мы сможем спокойно побеседовать. Это не займёт много времени. Поединок и появление гостя нас не интересует, но, возможно, вы поведаете, зачем он напал на вас и боярина Бельского?

– Пройдёмте, – согласился Дмитрий, – разговор и вправду не для перрона.

Что ж, урядник оказался прав, беседа надолго не затянулась. Выслушав соображение, кто, зачем и почему, урядник резко поскучнел. Лезть в игры сильных мира сего, ему не хотелось, но он исправно всё записал и дал подписать Дмитрию и Михаилу.

– Вы выяснили, кто на нас напал? – стоя в дверях, неожиданно вспомнил вопрос, который не задал Михаил.

– По документам, найденных при покойном, это боярин Адашев, далеко с востока, – старший урядник сделал большую паузу. – Но это только по документам, его бумаги фальшивые. Так что, следователям тайной канцелярии ещё предстоит выяснить личность, напавшего на вас господина.

– Благодарю, – кивнул уряднику Дмитрий и вышел за дверь.

Михаил в свою очередь кивнул и последовал за другом. Город Кемь, куда прибыл поезд, делился на две части – закрытую, связанную с порталом в Духов мир, и общедоступную, где жили вполне обычные люди. У Михаила оставался ещё один день, но он не хотел тянуть. Дмитрия снаружи не оказалось, только носильщик, который терпеливо ожидал пассажиров возле тележки с их сумками.

Князь появился через пять минут.

– Билеты взял обратно. Завтра в одиннадцать, так что, пошли гостиницу искать. Милейший, какую посоветуете, где господа у вас тут останавливаются?

– Дык, вам на Центральную площадь, – не задумываясь, выдал мужик, – гостевой двор «Империал». Лучший в городе, там все знатные люди живут. Коляску только возьмите, пешком тут минут двадцать идти. На площади перед вокзалом завсегда пара извозчиков дежурит.

– Ну, тогда веди, – распорядился князь.

Коляска, запряжённая лошадью, нашлась в двадцати метрах от входа. Кучер, заметив пассажиров, подогнал её прямо к ступеням. Носильщик закинул вещи в ящик на заду и, получив три империка на чай, поблагодарив господ за щедрость, счастливый отправился восвояси.

Гостиный двор «Империал» выглядел солидно – четыре этажа, зачарованные светильники на фасаде, лакей у дверей.

Пара двухкомнатных номеров по пять империков в сутки нашлись без каких-либо проблем. И подниматься не высоко – второй этаж.

Поезд прибывал в Кемь к семи вечера. Пока с урядниками уладили дела, пока добрались, стукнуло восемь.

– Ужинать? – поинтересовался Михаил.

– А как же, – поддержал друга князь. – Да и на мамзелей местных глянуть не повредит.

– Давайте только без загулов, ваше сиятельство, – попросил Михаил, – тебе утром ехать, а мне дела окончательно утрясать.

– Конечно, без загулов, ваше сиятельство, – согласился друг. Поужинаем, посмотрим на местных продажных девок, они тут должны быть приличными, всё же статусный гостиный двор, судя по номерам. Я сильно сомневаюсь, что у тебя, друг мой, скоро появится возможность, провести вечер в приятном женском обществе в месте, в которое ты направляешься. Так что, используй этот вечер на всю катушку.

– А вы правы, князь, – чопорно заявил Михаил. – Пойдёмте, не будем терять время. Бес знает, что меня там ждёт.

Посидели хорошо. И еда в ресторане, располагающемся на первом этаже, приличная, и девицы выглядели совсем неплохо, и цены на их услуги были куда ниже, чем в «Золотом букете». Так что, ночь с местной проституткой стоила Михаилу всего тридцать империков. А удовольствие, полученное от темноволосой феечки, оказалось ничуть не хуже.

– Ну, что, боярин, давай прощаться? – обняв Михаила и пару раз хлопнув по спине, произнёс Дмитрий. – Теперь не скоро увидимся.

– Да, князь, – согласился Бельский, – пятнадцать лет – долгий срок. Но, если будет возможность, вырвусь сюда на недельку. Не думаю, что подобное запрещено.

– Буду рад тебя видеть, друг. Двери моего дома всегда для тебя открыты. Береги себя, и помни – Долгоруков не успокоится, так что, обзаведись глазами на затылке. Не люблю долгие проводы, прощай. – И, подхватив с пола свою дорожную сумку, Дмитрий скрылся в дверях.

Михаил несколько секунд смотрел ему вслед, потом поднял два своих баула и вышел на улицу. Над головой ползли тяжёлые тучи, было ясно, что без дождя не обойдётся, нужно поторапливаться. Ещё вечером он выяснил, где находится вход на закрытую территорию, и теперь направился прямо туда.

На заставе его уже ждали. Представительный господин из тайной канцелярии во всём чёрном проверил его документы и кивнул начальнику караула, разрешая пропустить.

– Вам нужно пройти дальше по улице, третий дом слева, – проинформировал он. – Принесёте клятву на алатырь-камне, вещи оставите в торговой гильдии, она расположена на площади портала, и можете гулять. Пройдитесь по лавкам, посетите кабак, памятку по Духову миру почитайте. После клятвы уже можно вникнуть, что там, да как. Караван в Духов мир сегодня вечером, завтра к ночи там будете. Так что, хорошо, что утром пришли, без спешки обойдется.

– Благодарю, – кивнул Михаил и вышел через распахнутую стражем дверь на длинную улицу.

Найдя указанный дом, он вошёл внутрь. Там его встретил дьяк из тайной канцелярии.

– Сумки оставьте тут, – распорядился он, – бросайте прямо на пол. И пойдёмте со мной. – И, не дожидаясь ответа, удалился в глубину дома.

Бельский вошёл в небольшую, скудно освещенную, комнату, где в центре на постаменте стоял светящийся зловещим багровым светом алатырь-камень, исчерченный рунами. Дьяк жестом подозвал Михаила, сунув ему в руку бумагу.

– Текст клятвы, – пояснил, он. – Прочтите про себя, чтобы не было неожиданностей. Как будете готовы, положите левую руку на руну правды и читайте вслух громко, разборчиво. Если собьётесь, начнём заново. Всё понятно?

Бельский кивнул и быстро пробежался взглядом по тексту. Всего десять строчек, но клятва жёсткая, не даёт толковать двояко, всё чётко и по пунктам. Вытянув руку, он положил левую ладонь на руну, которая была в самом верху.

– Я, боярин Михаил Иванович Бельский, клянусь на алатырь-камне, что…

Камень полыхнул, на мгновение обдав ладонь Михаила огнём, но кроме жара боярин не ощутил никаких других последствий

– Прекрасно, – обрадовался дьяк. – Обычно все волнуются, приходится пять раз повторять, а вы с первого. Это просто прекрасно. Пойдёмте, выдам вам памятку по Духову миру, и можете быть свободны.

Михаил кивнул и пошёл обратно в приёмную залу, где на полу так и валялись его сумки.

– Простите, боярин, совсем запамятовал. Я задержу вас буквально на пять минут. Требуется получить ваши показания по поводу сгоревшего особняка на Дворянской, восемь. Тайная канцелярия в курсе, что вы не причастны к нему, но требуется уточнить, где вы были в данный момент?

Услышав про «Золотой букет», дьяк понимающе усмехнулся.

– Отвальная перед Духовым миром, – понимающе произнёс он, – это почти традиция. Здесь тоже есть бордель. Мужики, кто не подумал об этом, в нём обычно караван дожидаются. Некоторых приходится без порток выволакивать.

Михаил тоже понимающе улыбнулся.

– Ваше превосходительство, вот скажите мне, как там в Духовом мире вообще? Сами-то были там?

– Был, три года в тайной канцелярии Создаля. Мрачный мир, солнце это чёрное, прохладно, температура выше пятнадцати никогда не поднимается.

– А зимой? – поинтересовался Бельский, который не слишком холод жаловал.

– А нет там зимы, как таковой, – обрадовал дьяк, – ниже минус трёх никогда не падает, снега не сыщешь. Наши зимы тут, куда суровее. Но и лета тоже нет. Сумерки вечные, как сейчас часов в девять, а ночи чёрные, вообще ничего не видать, ни луны привычной, ни звёзд ярких. Хотя сами звёзды есть, но тусклые и далёкие.