Пощекочи нервишки. Новый год с Ужасной Сюзанной

– Очень вкусно, милая. Ты прямо сама себя превзошла.

– Ага, – согласился Ляма, – особенно этот жгучий вкус. Это новый рецепт. Новая идея – совместить перец с корицей.

Оксана захлопала глазами.

– Ляма, ты чего несешь, какой еще перец? Какой странный вкус?

Пастор стал ее успокаивать.

– Это действительно приятно и необычно.

Тут в кухне потянуло холодом.

Могильным холодом.

Свет в кухне замигал.

Милая бабушка вдруг рассмеялась демоническим хохотом. Ее фигуру вдруг обволокла черная туча, которая превратилась в балахон с наглухо надвинутым капюшоном. Из длинных широких рукавов показались костяные пальцы.

Громоподобный голос существа, которое еще мгновение назад было милой старушкой, провозгласил:

– Время пришло! Ваши секунды сочтены! Теперь вы все…

Однако присутствующие не услышали окончания фразы, потому что в воздухе просвистела наковальня, которая рухнула прямо на фигуру в черном саване и с грохотом припечатала ее к полу кухни.

– Мы только кафель новый положили! – в отчаянье воскликнула Оксана. – Бизон! Ты не мог бы кидаться наковальнями поосторожнее?

Граф согласился с невестой.

– Еу, Бизон, старик, действительно, ты же не на регбийном поле, – сказал он товарищу. – Мы теперь не узнаем, чего хотела эта старушенция.

– Тебя только это волнует? – возмутилась Оксана. – Кафель новый положили! И меня вообще не волнует, чего эта старушенция хотела провозгласить. Пусть хоть конец света хотела.

В разговор встрял Пастор:

– Не, а действительно, может, это посланник с небес и конец света вовсю идет, а мы и не в курсе.

Оксана нахмурила бровки:

– Плевать мне на конец света, мне на кухонный кафель не плевать. – Она обратилась за поддержкой к Эльзе. – Ты чего скажешь?

Готка пожала плечами и кинула Оксане смирительную рубашку.

– К сожалению, у меня только один экземпляр, – посетовала она. – Но, приглашая к себе такую компанию, нужно было знать, что после их визита в твоем отеле понадобятся ремонтные работы.

Оксана подняла палец и хотела сказать что-то веское, но звук сдвигаемой в сторону наковальни заставил ее закрыть рот.

Черная фигура в балахоне поднималась с пола.

– Это бессмысленно, – проговорила она голосом, нотки которого кололи иголочками ужаса нервы. – Вы все идете со мной.

Фигура выросла в размерах и стала капюшоном касаться потолка.

– Эй, мы с Оксаной замучились белить потолок! – пригрозил Граф.

Ляма радостно ткнул в фигуру пальцем.

– А я знаю, кто это! – сказал он. – Мы уже встречались.

Черная фигура воздела свои черные рукава, будто крылья.

– Со мной встречаются только один раз! – продолжала реветь она. – Только один раз простые смертные встречаются со мной.

В руках черной фигуры возникла коса. Ее широкое лезвие блеснуло под электрическим светом в кухне. И теперь уже ни у кого не возникало сомнений, что перед всеми сама Смерть.

Великая.

Страшная.

Непознаваемая и ужасная.

Смерть выдохнула клубы морозного воздуха из-под капюшона и вознесла над присутствующими свою косу.

– Ты че тут забыла? – неожиданно прозвучал хрипловатый голос. Он прозвучал спокойно и страшно.

Смерть вздрогнула и уронила косу на пол. Она бросилась поднимать ее и когда поднялась, то перед ней стояла сумасшедшая Снегурочка.

– Привет, – небрежно бросила Снегурочка. – Я повторю свой вопрос: ты чего здесь забыла?

Смерть, прижав к себе свою косу, отступила от Снегурочки:

– Я это… того… мне нужно… – попыталась путано объясниться Смерть.

– Ага.

Смерть замолкла и осторожно спросила:

– Чего «ага»?

– То, что непонятно, что ты тут забыла?

Смерть задрожала, а вместе с ней задрожала и коса в ее костяных руках. Смерть хотела что-то ответить, но с перепугу не могла собраться.

Вдруг дверь в кухню распахнулась, и в середину кухни выпрыгнул страшный монстр. Он открыл свою крокодилью пасть и выпучил четыре выпуклых глаза.

– Аррай-блум-бам-пум!!! – заорал он бешено, делая пассы, как перебравший лишнего фокусник.

Аудитория молча внимала этому лицедейству. Наконец, монстр устал и огляделся, видимо желая оценить тот эффект, который произвело его выступление на окружающих. Но общество пребывало в молчании. Считая, что еще не все потеряно, монстр еще раз забился в судорогах, бешено мотая руками и своей пастью. Но и в этот раз на присутствующих его выступление не произвело никакого впечатления. Лишь Бизон молча поднял с пола наковальню, намереваясь жахнуть ею по башке шлифанутого монстра, но Граф остановил его.