Из последних сил

Витя пристально посмотрел на нее, налил себе и ей чаю в пиалы из небольшого заварочного чайника и сделал глоток…

– Я просто знаю, что я умру. В первой половине дня понедельника.

– Откуда? – спросила Виола, уже чувствуя, как по спине ползет знакомый холодок. Тот же, что она ощутила, увидев, как сворачивается пополам пятирублевая монетка. Холодок страха от соприкосновения с чем-то невероятным, пугающим, не принадлежащим этому миру.

– Я не только могу предметы взглядом передвигать. Я еще в некотором роде провидец. Я не вижу будущего, не знаю, что и как произойдет. Я вообще не контролирую этот дар, в отличие от телекинеза. Просто иногда я знаю что-то важное. Чувствую, вот и все…Я не знаю, как тебе это объяснить… В 2009-м на третьей неделе августа, я буквально весь извелся. Чувствовал, что произойдет что-то, и все тут. Где, с кем и как – не знал, просто неспокойно было на душе, просто отложилось где-то в мозгу: что-то грядет. И 17-го августа случилась авария на Саяно-Шушенской ГЭС! Куда четче я предугадал землетрясение я Японии. В тот раз я знал, что это будет именно Япония и что будет много погибших. Как – не могу объяснить! Как будто кто-то залез мне в мозг и оставил в нем информацию, к которой не ведет никаких следов, понимаешь?

– Не очень.

– Ну, вот смотри: любая информация у тебя в голове связана с чем-то, верно? Как гиперссылки в Интернете, верно?

– Все равно не понимаю.

– Хорошо. Пример: кенгуру переносят детенышей в своей сумке. О чем ты сейчас думаешь? Что всплывает в голове, помимо собственно образа кенгуру?

– Австралия? – предположила Виола.

– Что еще? Какие всплывают ассоциации? Откуда ты знаешь о кенгуру и о том, что они живут в Австралии?

– Школа… Урок биологии… "Крокодил Данди". Хью Джекман….

– Вот! Видишь? Гиперссылки! Находишь в мозгу информацию, и сразу же за ней тянутся ниточки, ведущие к чему-то еще. Как "Википедия". Залезешь посмотреть год рождения Кобзона, а минут через двадцать ты уже читаешь о процессах, происходящих внутри черной дыры.

– Да, поняла…

– Вот! А у меня в памяти иногда появляется чужеродная информация, никак не связанная ни с чем, что я знаю. Просто в мозгу вдруг всплывает сообщение: "Завтра в Японии произойдет крупное землетрясение, которое унесет десятки жизней и вызовет аварию на атомной электростанции!" и все! Что ты не думай и не делай – больше из памяти ничего не всплывает. Ни к чему больше ниточки не тянутся! Нет информации и все тут. Если честно, от этого можно сойти с ума… И вот так я сейчас знаю, что жить мне осталось меньше двух дней. Как будто ко мне кто-то подошел на улице и сказал: "Витя, тебе осталось около 48 часов. Точнее – не скажу!" И я тут же ударился головой об угол, так что у меня избирательная амнезия. Само сообщение – помню, а кто, где и при каких обстоятельствах мне его сказал – не помню. Вот так и живу…

– А бывало такое, что твои предсказания не сбывались?

– Не знаю.

– То есть как это, не знаешь?

– Мои предчувствия не всегда точны. Иногда я чувствую: что-то грядет, а потом – бац и не чувствую больше. И черт его знает, что это значит. Может, миновало и не сбылось, а может, ударило где-то. Мне что, быстро открывать Интернет и перерывать все новостные сайты в поисках катастроф?

– Ну да!

– И зачем это мне? Миновало и миновало. Не по мне ударило и ладно. Я первое время искал… Иногда находил, а потом – просто бросил и все.

– А сейчас – не так? Я имею в виду, не просто предчувствие чего-то грядущего, а именно знание, что случится это именно с тобой?

– Да. Полная ясность и уверенность. Я скоро умру.

– Но может быть можно что-то изменить?

Виола высказала эту мысль и осеклась. Зачем что-то менять? Кто он ей? Чужой человек, взявший ее в заложницы и только-то! С какой стати ей волноваться о его судьбе? Ну, умрет и умрет. Хватит его инфаркт там, на Алтае, и ладно! Ей же это и на руку – заберет тот черный пакет с заднего сиденья, как компенсацию за принесенные неудобства, сядет в попутную машину и отправится домой! Главное, чтобы в этой попутной машине никто не пронюхал о почти шести миллионах рублей в ее пакете, а то она к папе с мамой точно не доберется… Но ведь нет же, забеспокоилась почему-то. О нем забеспокоилась! Жалко его! Почему-то не хочется, чтобы он умирал… Виола поймала себя на мысли, что несмотря на страх, в ее душе крепко поселилось еще и любопытство.

Каждый новый человек в жизни – это загадка. Заглянуть к нему в душу, оставить в ней след и разгадать эту загадку – вот в чем смысл новых знакомств и встреч. Большей загадки, чем Витя, ей не встречалось, и скорее всего никогда уже и не встретится. И задумавшись, Виола поняла, что если бы сейчас Витя отпустил ее, и его предчувствие бы не сбылось, и он остался жив – через неделю она с удовольствием бы встретилась с ним вновь, при других обстоятельствах, хоть в этом же самом ресторане. Кто-то мог бы подумать, что Виола просто "клюнула" на деньги – парень, так легко таскающий с собой шесть миллионов, был для многих девушек ее возраста женихом мечты. Но применимо к ней такие суждения были бы ошибочны. Сейчас она не думала о деньгах, она думала о Вите. Как о загадке. Как о человеке. Как о следе в ее жизни!

И не задумывалась о том, что разница между двумя этими взглядами на человека – не так уж велика.

– Как можно что-то изменить, если ты не знаешь, что произойдет? – спросил Витя. – Если бы я каким-то образом знал, что попаду в определенный день в аварию… ну, просто для примера, хотя со мной этого в принципе произойти не может… я бы в этот день вообще не садился за руль. Знай я, что умру во время землетрясения, которое разрушит мой дом – я бы провел этот день в лесу или в поле, в палатке. А так… От чего мне бежать? Чего опасаться? Я даже точного времени не знаю, не говоря уж о месте. Все! Другой информации нет, гиперссылки в голове отсутствуют.

– Может быть, тебе не нужно ехать на Алтай?

– А может быть, не нужно оставаться в Новосибирске?

– Может быть, не стоило похищать меня?

– А может быть, именно этим я спасу свою жизнь?

– Ладно, пат.

Она поймала Витин взгляд. Оценивающий и очень довольный.

– Что? – спросила она.

– Просто радуюсь своему удачному выбору. Ты мне показалась интересной, и я не ошибся.

– Что же во мне такого интересного?

– Да все! Ты любознательная, задаешь правильные вопросы. Вот сейчас ты сказала: "пат".

– И что?

– Ты не поверишь, если я скажу, сколько девушек в твоем возрасте вообще не знают этого понятия.

– Это повод меня похищать?

– Разумеется!

Он улыбался. Широко, открыто и дружелюбно. Не верилось, что этот человек способен убить, но Виола знала: способен. Она помнила его слова, произнесенные, когда он вел ее к машине, держа струну возле ее шеи: "Мне уже случалось делать подобное"! То есть кому-то, как минимум одному, Витя отрезал голову струной… Она не хотела знать, кому и при каких обстоятельствах. И в то же время – хотела… Хотела услышать, что он убил, например, правительственного агента, пытавшегося похитить его самого для каких-то секретных экспериментов. Или убийцу, которого Витя застал на месте преступления в темном парке…

А еще почему-то хотелось улыбнуться ему в ответ… Этого своего чувства Виола не понимала, но поделать с ним ничего не могла. Она улыбнулась!

– Ну что? Поехали дальше? – спросил Витя. – Нам ведь еще ехать и ехать!

Виола не столько увидела, сколько ощутила, как он напрягся. Только что они болтали как двое закадычных друзей, но теперь ему снова предстояло похитить ее из располагающей обстановки ресторана. Пригласить, убедить или заставить сесть в машину…

– Поехали! – согласилась она, вставая.

Витя выдохнул. И в этом выдохе слышалось столько облегчения, что Виола окончательно поверила: он не причинит ей вреда, при условии, конечно, что она не попытается сбежать. Только что он был готов снова достать из кармана струну, но всей душой не хотел этого делать, а потому был очень рад, что она согласилась ехать дальше без возражений или истерики.

– Сколько чаевых оставим? – спросил Витя.

– Ну, обслуживали нас вроде бы хорошо и душевно. Сколько не жалко?

– Это тебе "Сколько не жалко". Деньги-то у тебя. Я с собой ни копейки не взял. И вообще, это же ты меня в ресторан пригласила, так что тебе и по счету платить.