«То ли слышу, то ли чую…»
То ли слышу, то ли чую,
То ли дома не ночую —
Всё лечу я и лечу я
С птицею бессонницей.
То ли солнце расплескалось,
То ли только показалось…
Что с душой моею сталось,
Идолопоклонницей?
Посреди долины ровной
Болью явится зубовной,
Более единокровной,
Чем сестра родимая —
На ухо шепча об осах
И о смерти острых косах,
Раскаленный даст мне посох
Тьма непроходимая.
«Как рыбы две на Запад и Восток…»
Как рыбы две на Запад и Восток
Извечно уплывают друг от друга…
Веками изувеченная вьюга
Мне возвестит известняков восторг.
Изгнание торгующих из Храма,
Хранилища, в котором скрыт острог!
Но острога вонзается упрямо
В тела двух рыб, упавших на песок.
«Вос-кресай, душа моя…»
Вос-кресай, душа моя,
Из кресала и кремня,
Из воды да из огня —
Незалитым пламенем,
Незабытым именем,
Непрожитым временем!
Воскресай с душою, плоть!
Отворил врата Господь,
Время мельницам молоть.
В те моленны-мельницы
Внидут богомольницы,
О Христе печальницы.
В небе смолк вороний грай.
Ой, душе моя, взыграй!
Светлым светлый близок рай.
Из книги «Палимпсесты»
1993—1995
Anno Domini CDLXXVI
Там, за окном – Империи закат
Иль утренние сумерки Европы?
Осталось нам лишь строить гороскопы
Да вспоминать, кем были год назад.
Без боя сдался златовратый Град…
К чему тараны, лестницы, подкопы?
И вот уже вчерашние холопы
Сегодня свысока на нас глядят.
По стогнам речь разносится чужая,
И варвары глумятся, обнажая
Отеческих пенатов алтари.
Лициний! На заливе ждут галеры —
Отправимся, последние цари,
На поиски не новой – нашей – эры.
«На коже пишу заклинанье дамасским клинком…»
На коже пишу заклинанье дамасским клинком.
Я с тайными знаками был до рожденья знаком.
И сам только знак я на замше замшелых камней.
Значенье – неясно, его не отыщешь темней.
На коже кровавые выступили письмена.
Омытая кровью, крадется за лесом луна.
Впивается в нежную шею голодный зрачок,
И тайные знаки на коже выводит клинок…
«А никто не пришел. Никого не дождались сегодня…»
А никто не пришел. Никого не дождались сегодня.
Только день. Только ночь. Только месяц. И год. И века.
Только музыки звуки – те звуки молчанья Господня.