Матабар IV

Существовала даже городская легенда. Старый, романтичный миф. Что если с закрытыми глазами, завязанными черным шелком, пройти лабиринт и отыскать центр, где стоял маленький фонтан с плачущим ангелом, то, когда откроешь глаза, первое лицо, которое увидишь – непременно окажется тем человеком, с которым построишь семью.

Надо ли говорить, что по весне в парк часто приходили молодые.

– О чем задумался? – спросил Милар, потягивая кофе.

Арди же, в свою очередь, грел ладони о чашку с ароматным, янтарным Каргаамским чаем. В последнее время юноша полюбил именно этот сорт трав. С едва заметными нотками жасмина, лаванды, чебреца и чего-то еще. Арди не знал данной травы и подозревал, что никогда и не узнает, потому как для того требовалось посетить восточный материк.

Вряд ли ему когда-либо выпадет шанс увидеть заморские земли…

– О Каргааме.

– О Каргааме?

Арди кивнул.

– Могу ли я поинтересоваться, господин маг, почему ты думаешь о Каргааме, когда у нас, кажется, наметился первый, за все прошедшие месяцы, прорыв в деле?

Милар показательно постучал пальцами по пригласительному билету. Билету, который они получили от старьевщика.

Вместе с…

Арди покрутил в пальцах ленту. Простую, шелковую, желтую ленту.

Несколькими днями ранее

Оставив указания криминалистам и прочим работникам умственного фронта Второй Канцелярии, Ардан с Миларом, забинтованные и далеко не приветливые, сели в автомобиль и покатились обратно в сторону Центрального Района.

Ночной город встречал их точно так же, как и любого другого своего жителя, заплутавшего на улицах столицы и спешащего вернуться домой. А может и продолжавшего, как и напарники, заниматься неотложными делами.

Они мчали в потоке других автомобилей. Останавливались на перекрестках, дожидаясь разрешающего сигнала светофора, а потом снова вперед. Милар курил и, порой, прикладывался губами к фляге, где плескалась терпкая, пахучая жидкость. Не виски, а что-то иное. Менее крепкое, но с более резким запахом.

Арди, по обыкновению, уперся лбом в стекло и смотрел на проплывающие мимо огни высоток и небоскребов. И чем ближе к Кривоводному каналу, тем ниже становились здания, сужались улицы и проспекты, да и прохожих куда меньше на тротуарах.

Кровь матабар, пусть и не так активно, как раньше (сказывались бодрящие отвары) делала свое дело, заживляя те немногие раны, что получил Арди. Он чувствовал, как порезы закрывались плотной коркой, стягивающей кожу рубцами, а ушибы рассасывались, позволяя мышцам получить живительный кислород и питательные элементы.

– Завидую тебе, – скривился Милар, прикасаясь пальцами к повязке на шее. Туда пришелся один из ударов когтей куклы-демона. И окажись капитан чуть менее ловким и вертким, а его сабля не такой быстрой и острой, то дети господина Пнева остались бы сиротами, а жена вдовой. – Поспал, поел и снова как новенький.

Ардан промолчал. Может, если бы не месяцы вливаний в себя разнообразных отваров, призванных постепенно вытягивать Лей из организма, разгоняя метаболизм, то слова капитана не далеко отошли бы от истины.

Помнится однажды, в юношестве, на ферме Полских Арди, задумавшись об очередном эксперименте с книгой Николаса-Незнакомца, прошелся позади амбара, где ковбои, обычно, развлекались стрельбой по банкам. На спор, разумеется. С порой приличными ставками, доходящими до двадцати пяти ксо.

И одна такая пуля расцарапала плечо Ардану. После чего едва не произошло драки. Стрелявший ковбой обвинял Арди в дурости и рассеянности, а сам Ард оказался не сильно рад порванной рубахе и тому факту, что оказался на грани невидимых троп Спящих Духов.

Их разняли (в последствии Ардан признал, что был неправ – в конечном счете все знали, что там нельзя ходить и считать ворон, а ковбой извинился, что был слишком сосредоточен на банках и деньгах), а от царапины, причем весьма глубокой, не осталось и следа уже через полторы недели.

Чтобы не попала зараза, Ардан выварил несколько кореньев с травами, растолок в ступке, а получившейся жижей забил рану и плотно замотал бинтом – не хотел, чтобы кто-нибудь волновался.

Но это в Эвергейле, у самого подножья родных, Алькадских гор.

– После поместья Иригова заживало столько же, – внезапно пробормотал Ардан.

Милар, сосредоточенный на том, чтобы протиснуться между двумя трамваями, пропустил сказанное между ушей. Арди же, вновь, как и в Тверди, сжимал и разжимал кулак.

Он чувствовал, что в данный момент, даже несмотря на истощение от бодрящих отваров, куда ближе к тому, как ощущал себя в родных горах, нежели в степях.

Абсурдный парадокс.

Все должно было выглядеть с точностью наоборот. Его регенеративные особенности крови Матабар должны были опуститься почти до неотличимого от человеческого минимума (опять же – из-за отваров), как, собственно, и прочие физические возможности.

И все же…

– Почти приехали, – напомнил капитан.

Ардан посмотрел за окно. И вправду – высотные здания, из стекла, бетона и стали сменились изящными, приземистыми, разноцветными строениями Центральных районов.

Арди встряхнул ладонью и покачал головой.

Мысли завтрашнего дня.

Как и в прошлый раз они свернули с проспекта внутрь хитросплетения узких улочек внутренней части Центрального района, где не имелось разделения на пешеходную и проезжую части.

Благо, что в данный час на улице уже почти никого, кроме тревожных воробьев, нахохлившихся голубей и редких ворон – не встретишь. Попетляв какое-то время впритирку к поребрикам, они остановились около цветочной клумбы.

Милар приложился к горлышку фляги, вытер губы краем порванного пальто и, тяжело хватаясь за дверную стойку, вышел наружу. Сабля на поясе, револьвер в расстегнутой кобуре. Ардан же, с учетом почти опустевших Звезд, просто молча шел следом. От него сейчас польза весьма условная.

– Летом надо будет подкрасить, – Милар заботливо похлопал ладонью по крыше “Деркса”… на которой и так краска слоями отклеивалась – все равно, что слоеный пирог.

Улыбнувшись автомобилю так, как обычно улыбаются любимым домашним животным, капитан развернулся и направился к шаткому, просящему ремонта, навесу. Спустившись по лестнице к двери, ведущей в псевдо-подвальный этаж, Милар на мгновение застыл и обернулся к Ардану.

– Ты сейчас как?

– В каком плане?

– Готов, если что, – Милар указал ладонью на эфес сабли.

– На одну печать меня хватит.

– А как же…

– Плакальщица сломала все накопители.

Капитан резко побледнел.

– Ты же знаешь, что это подотчетное имущество? – кажется, тот факт, что Ард лишился всех накопителей напрягал капитана куда больше, нежели затянувшийся вечер в компании демона и Старьевщика. – Нам придется на каждый аккумулятор писать рапорт. На рапорт объяснительную. Потом запрос Дагдагу на возмещение и… Вечные Ангелы… да я так писарем стану, господин маг. Знаешь что? Будем считать, что мазня, которую ты накалякал после Питомника, была твоим первым, неудачным опытом. Все. Хорош. Сам будешь теперь все свои бумаги заполнять. Я столько даже в лицее не писал, как…

– Может вам чаю предложить? – раздалось изнутри. – Или вы так и будете на улице орать? Дом-то жилой, между прочим.

Капитан скрипнул зубами и, открыв дверь, первым вошел внутрь. Все те же полки, все та же меловая доска и совершенно тот же, причем, кажется, занятый починкой все того же ботинка, молодой юноша. А может и не очень молодой.

Мутации имели совершенно различный характер. К примеру, насколько понимал Ардан, Йонатан и госпожа Тантова обладали повышенными возможностями тела, ставящими их на одну грань с орками по силе, эльфами по скорости и ловкости, наделяя, попутно, регенеративными способностями огров.

Вопрос цены подобных изменений оставался, разумеется, открытым.

В чем именно заключались мутации помощника-сапожника – кто знает.

– А что, кроме чая ничего нет? – процедил Милар, подойдя вплотную к стойке.

“Сапожник” отреагировал на капитана как на нечто незначительное. На событие не достойное и капли внимания. Вместо ответа, юноша попросту положил на прилавок… баночку гуталина.

– Предлагаешь почистить мне туфли?

– Предлагаю натереть вам лицо, господин дознаватель, а то не очень сочетается с вашим внешним видом, – не отрывая взгляда от шила и ботинка, ответил сапожник.

Милар скрипнул зубами и потянулся к эфесу, но его опередил Арди.

– Доброй ночи, господин…

– Зовите меня, – “юноша” задумался, явно на ходу выдумывая себе имя. – Маренир.

– Как в старой сказке?

– Ага, как в сказке, – только и ответил сапожник. – Вы к Старьевщику?

– А есть другие варианты? – вклинился капитан.

– Гуталин перед вами, – пожал плечами Маренир. – так что решать вам, господин дознаватель.

– Да я…

Ардан схватил Милара за плечо. В другой день капитан, скорее всего, легко бы оставил Маренира в фехтовании колкими фразами, но только не после Плакальщицы… и только не после того, что та показала капитану. Арди не спрашивал, что за видение заставило капитана выстрелить в своего напарника, да и, если честно, не считал себя вправе задавать такие вопросы.

– Да, к Старьевщику, – спокойным тоном, ответил Арди.

– Тогда милости прошу, господин Эгобар.

И юноша, как и в прошлый раз, щелкнул пальцами по бусинам на счетах. Часть стеллажей с туфлями отъехала в сторону, обнажая проход в следующее помещение.

– Благодарю, – кивнул Ардан и прошел в проход.

Милар, бросив недовольный, многозначительный взгляд на сапожника, поспешил следом. Последний, впрочем, проигнорировал капитана, так и не отвлекшись от своего непростого дела.

– Почему ты с ним так любезен? – шепнул Милар, когда за ними закрылась своеобразная “дверь”.

Арди уже собирался ответить, но не успел. Они вошли внутрь лавки. Артефакты, безделицы, выставочные ряды, бесчисленное множество, казалось бы, обычных бытовых предметов из разных эпох, но спрятанных под мутноватыми, экранированными от Лей, стеклянными куполами.

Под потолком светили лампы, а за стойкой, сидя на стуле, обнаружился и владелец заведения.

Костюм он сменил… пижамой. Не из шелка или парчи, а простой, тканевой. Желтого цвета, вышитая зелеными нитками, складывающимися в узор зайчиков. Вместо цилиндра – чепчик, обнаживший широкую залысину. На ногах – кожаные тапочки, а красноречивые усы… обмякли и свалились вниз. Видимо с утра их приходилось смазывать кремом, дабы те стояли в разные стороны.

И только насмешливый взгляд на лице, напоминающим морду выдры, не менялся.

– Потому что всегда надо быть любезным с тем, кто стоит на страже врат, господин капитан-дознаватель, – с едва заметной иронией в голосе, произнес Старьевщик. И, как и в прошлый раз, тут же потерял всякий интерес к капитану. – Господин Эгобар. Могу ли я нижайше поинтересоваться – успешно ли вы съездили к моему, во всех отношениях, дорогому товарищу?

Ардан буквально всем телом ощущал напряжение, исходящее от Милара. А краем глаза и вовсе замечал, как Пнев то и дело тянется к револьверу. Затем замирает, убирает руку от кобуры и вновь тянется обратно.

Старьевщик тоже не мог не замечать подобного смятения, но, как и сапожник, не обращал ни малейшего внимания.

– Мы… разобрались с явлениями, которые тревожили вашего знакомого, господин Старьевщик.

Лицо странного человека тронула не менее странная улыбка. Как если бы на Арди одновременно смотрел скалящийся хищник, довольный тем, что добыча сама по себе, без лишних усилий, пришла в его логово; а с другой стороны – перед юношей сидел добрый, немного беспечный, по обыкновению дураковатый пекарь. Мягкий и теплый, как и его изделия.

Арди все пытался разобраться кого именно он видит перед собой – пекаря или хищника, но неизменно приходил к одному единственному варианту ответа.

Перед ним сидел Старьевщик. Такой, каков он есть.

И потому – опасный.

Может быть лишь немногим менее опасный, чем Полковник. Но уж точно куда страшнее, нежели Йонатан или Цассара.

– Тогда, как и было обещано, господин Эгобар, первая часть моей благодарности, – Старьевщик хлопнул ладониями.

На сей раз они оказались без перчаток и от внимания Арда не укрылись жуткие, отвратные шрамы, оставленные химическими ожогами. Местами кожа сморщилась до состояния вот-вот готовой порваться, мокрой бумаги. Местами наоборот – вспенилась и встопорщилась, напоминая собой кору осины. И при всем при этом, кожа будто… пульсировала. Как если бы под ней билось миниатюрное сердце, только разрезанное вдоль и вытянутое от запястья до пальцев.

Старьевщик заметил взгляд Ардана.

– Наследство беспечной молодости, господин Эгобар, – развел он руками и улыбнулся в прежней, беспечной манере, хотя теперь Арди смог различить в улыбке осколки сожалений. – Но мы ведь этой прекрасной, весенней ночью обсуждаем не меня, так ведь?

Крак-крак-крак.

Потрескивая, неумело переставляя ноги, дергаясь из стороны в сторону, к Милару и Ардану из глубины лавки шествовала… кукла. Ростом с шестилетнего ребенка, покрытая лаком, с “лицом”, выкрашенным масляными красками так, чтобы напоминать лицо девочки. Румяны, носик и громадные, белые глаза. А еще красное платьице в синий горошек. И клацающие по паркету туфли, на поверхности которых отражался свет Лей-ламп.

– Вечные Ангелы! – воскликнул Милар и вытащил револьвер. Взведя курок, он переводил дуло с куклы на Старьевщика и обратно. – Проклятье, так и знал! Так и знал, что это все твоих рук дело и…

– Милар, – шепнул Арди, аккуратно опуская ладонью револьвер напарника. – Это просто кукла, напарник. Просто кукла.

Капитан скрипнул зубами, сверкнул глазами, выругался, затем еще раз, но железо, все же, убрал.

– Я бы поинтересовался что именно вызвало столь драматичную реакцию вашего товарища, господин Эгобар, но, боюсь, что перестал любить слушать страшилки перед сном еще в детстве. И уж тем более не стану нарушать данный принцип посередине ночи, – по голосу Старьевщика сложно было понять, насколько он серьезен, а насколько – говорит в исключительно театральной манере. – Райни, пожалуйста, отдай нашему гостю его заслуженную награду.

В следующее мгновение Ардан пожалел, что из-за него Милар опустил револьвер. А сам капитан, кажется, переживал в данный момент нечто подобное, что сам Арди ощущал, когда заходил внутрь лифта.

Пнев побледнел, на лбу появилась испарина, а тело сжалось и вытянулось на подобие… на подобие той же деревяшки, что в данный момент с ними разговаривала.

– Г-г-гос-с-т-т-ть, – скрипя и стуча челюстью, как у машинки для раскалывания орехов, кукла-девочка, качаясь на шарнирах, заменявших ей суставы, подошла к Арди и протянула своими миниатюрными, лакированными пальчиками желтую ленту. – Н-н-на-г-град-д-да.

– Спасибо, – с легкой заминкой поблагодарил Ардан.

– Н-н-н-е-з-зач-т-то, – прощелкала кукла.

Клац-клац-клац.

Она заковыляла обратно, спрятавшись в тени скудно освещенной лавки.

– Итак, господин Эгобар, теперь, когда вы получили в свое владение последние изделие, созданное госпожой Шеранли до того, как ваш прадед…

– Убил её? – перебил Ардан.

– Убил? Что? – картинно похлопал ресницами Старьевщик. – Арор Эгобар убивал вовсе не всех, кто пытался помешать Темному Лорду собрать войско Первородных. К примеру Шеранли, которая имела доступ во Дворец Царей Прошлого, так как являлась портной наследника престола, он… превратил в ледяную скульптуру. Кажется, она и по сей день хранится где-то внутри дворца. Хотя может это лишь слухи.

Ардан вздохнул и убрал ленту в карман. Первым порывом было попросту бросить на пол, но он не стал. Не потому, что опасался Старьевщика, а просто потому, что – глупо.

– Вы обещали ответить на один мой вопрос.

– Разумеется, дорогой господин Эгобар, разумеется отвечу, – все в той же манере и с прежней улыбкой, ответил Старьевщик. – Но, прошу заметить, только на один, так что задавайте с умом и…

– Прошу прощения, что перебиваю вас, господин, но, как вы заметили, сейчас середина ночи, а сказки, как вы, опять же, верно подметили – оставим в детстве, – перебил Ардан и подошел чуть ближе к прилавку. – Мне нужно ваше приглашение на аукцион.

Милар позади поперхнулся, а вот Старьевщик даже бровью не повел.

– Господин Эго…

– Господин капрал Эгобар, младший дознаватель второй канцелярии, – Ардан достал из внутреннего кармана удостоверение и плюхнул то на прилавок. – Вы не сказочный торговец, предлагающий путнику за бесценок и доброе слово волшебный меч, господин Старьевщик. Мы не в сказке. И, уж тем более, мы с капитаном не ваши подручные. Мы заключили сделку. Услуга за услугу.

– Мы…

– Услуга. За. Услугу, – с нажимом, не собираясь дослушивать Старьевщика, повторил Ардан.

Может быть, в будущем он пожалеет о своем таком поведении. Может в будущем ему даже оукнется то, как он обошелся со странным господином. Но…

Он ведь не кукла.

Не из дерева и уж точно не из стали. Демоны, банды, заговоры, маньяки, аномалии и то, что он понятия не имел, что делать с мыслью, озвученной Миларом насчет Тесс – все это сказывалось на его нервах не самым лучшим образом.

Может, как и капитан Пнев, если бы они поехали сюда утром, после хотя бы какого-нибудь сна, то он бы не сорвался.

Но…

– Все же, правнук Арора, – развел руками Старьевщик, которого, казалось, нисколько не задела эскапада собеседника.

Как ни в чем не бывало, тот потянулся ладонью к прилавку, выдвинул ящик и выудил из темных недр билет.

Все, как и предполагал Ардан.

Существовала лишь одна причина, по которой Паукам потребовалось собрать столько денег – покупка артефактов, необходимых для того, что описывал Старший Магистр Паарлакс в своих бесследно исчезнувших исследованиях.

Именно поэтому они заявились к Старьевщику – в этом сомневаться не приходилось. Но либо не нашли здесь того, что искали, либо даже подобраться к странному коллекционеру не смогли.

По той же причине спрашивать, кто именно заходил или зачем – не представлялось возможным. Слишком много вариантов. Пауки могли использовать посредника, Старьевщик мог соврать и еще много чего другого.

Оставалось только одно.

Забрать билет.

Откуда Арди обладал столь твердой уверенностью, что мало того, что аукцион существовал, так еще и у Старьевщика имелся билет?

Когда в задаче со множественными неизвестными в какой-то момент замечаешь закономерность, то можешь обозначить пределы ответа еще до того, как вычислишь верное значение.

– Билет ваш, господин капрал, – Старьевщик отодвинулся назад и закинул руки за голову. – И, надеюсь, что на этой, довольно неловкой ноте, наше с вами общение не прервется. Думаю, мы еще можем быть друг другу полезны. Если не сейчас, то в будущем. И, позвольте сделать необоснованное предположение – возможно даже, что и в относительно скором, если не ближайшем.

– Доброй ночи, – скупо произнес Ардан и, прикоснувшись пальцами к поле шляпы, забрал билет.

– Доброй ночи, – донеслось ему в спину.

Донеслось мягко и легко, без тени иронии, но, в то же самое время, остро и глубоко – как если бы нож вонзился.

– Зря ты с ним так, – Милар пододвинул билет по столу вперед.

– Зря? – Арди отвлекся от Рассветного сада и вернулся к разговору. И к чаю. – Не ты ли жаловался, капитан, что вторая канцелярия так долго ничего не может сделать со Старьевщиком?

– Потому и не может, господин маг, что Старьевщик для чего-то, но нужен. И кому-то. А еще у него есть покровители. И должники, – Милар задумался и добавил. – Должников даже, наверное, больше, чем покровителей. А благодаря нам прибавился еще один.

Ардан, вместо ответа и продолжения обсуждения Старьевщика, забрал билет.

Плотная бумага, толщиной почти в миллиметр. Напоминала картон. Только дорогой. Из такой, обычно, вырезали какие-нибудь праздничные памфлеты, программы для театра или грамоты. Арди знал, потому что у них на первом курсе Общего факультета училась дочь владельца пусть и не крупной, но, все еще, столичной типографии.

С золотым тиснением, мерцающими на свету, фиолетовыми чернилами, не типографской краской, а именно чернилами, от руки было выведено приглашение.

“Имеем честь пригласить вас, господин Неизвестный.

20го числа месяца Танца.

На закрытый аукцион в честь окончания весны.

А также в честь осуществления мечты человека о полете.

То, что ранее было доступно лишь Первородным, теперь доступно и нам.

60.1722/30.0050

За час до полуночи

Приглашение действительно только на одного человека”

– Спасибо, – поблагодарил Милар, когда официант – молодой человек лет, немногим старше самого Арда, принес капитану морковный суп и несколько брускет. – Я, пока вы, господин маг, прохлаждались в Большом, все разузнал.

Ардан пропустил ремарку насчет университета мимо ушей.

– Цифры внизу это координаты, – продолжил Милар. Он снял с брускет вяленое мясо и, закусывая им, макал хлеб в суп. – На север по берегу бухты. Там находится старый полигон для ствольной артиллерии.

– Очень… необычное место для проведения аукциона, – Ардану принесли его заказ – мясо индейки вместе с сосновыми шишками и стаканом клюквенного морса.

– А ты смотри сюда, – Милар указал на четвертую строку. – Видишь? В честь о… бла-бла-бла… полете человека.

– И?

– А то и “и”, – Милар хрустнул корочкой и откинулся на спинку стула. – Мы с тобой лишь немного промахнулись, когда предположили, что Пауки могут ударить по испытанию дирижабля.

Ардан нахмурился.

– Милар, я ничего не понимаю.

Капитан прикрыл глаза и блаженно вдохнул, будто втянул аромат сказочной пищи, дарящей вечную молодость и красоту.

– Ты чего?

– Наслаждаюсь моментом, господин маг, когда не я ничего не понимаю, а ты.

Ардан улыбнулся и, по привычке размяв пальцы, приступил к трапезе. Готовили в “Эльтире”, разумеется, похуже чем в Большом или “Брюсе”, но стоило вспомнить, что еда здесь бесплатна, как стряпня тут же вставала в один ряд с блюдами лучших ресторанов города… в коих Арди никогда и не бывал.

– Разработка, научные изыскания, – начал перечислять Милар, попутно не забывая макать хлеб в суп. – найм инженеров, создание конструкторских бюро, материалы, опять же. Ну и зарплаты, страховки, сами площадки и так далее. И все это, Ард, на протяжении почти двадцати пяти лет. С испытательными полетами, различными прототипами и прочим.

– Ты к чему?

– А к тому, что корона, с болезнью предыдущего Императора и тем, как Его Императорской Величество Павел сколотил клику в Парламенте, направляет большую часть своего дохода на нужды общества, – развел руками Павел. – Вот, опять же, ты яркий пример нашей новой экономики. В школе государственной учился? Учился. В Большом за деньги Короны учишься? Учишься. Матушка твоя пенсию хорошую получает? Хорошую. А теперь помножь все это на четыреста миллионов населения, прибавь сюда льготы по налогам, транспортную реформу и, самое главное, армию.

Ардан примерно понимал, о чем говорил Милар. Да, в Большом, в отличии от других Университетов, не изучали науки, не касавшиеся напрямую или косвенно – Звездной магии. Но даже общих знаний хватало, чтобы уловить суть.

– С дирижаблями точно так же, как и со строительством подземных трамвайных линий? – спросил Арди, хрустнув шишкой.

Милар скривился.

– Вечные Ангелы, Ард, как ты только это ешь.

– Вкусно, – пожал плечами Ардан. – Хочешь?

– Воздержусь, – отстранился капитан и вернулся к теме разговора. – Все верно, господин маг. Вместе с Короной, в проекте дирижаблей участвовало еще несколько частных лиц. Догадаешься каких именно?

Ответ лежал буквально на поверхности.

– Трэвор Мэн и Тарик Ле’мрити.

– И опять – все верно, Ард, – Милар вытер пальцы о салфетку и потянулся к своему горькому кофе. – Только я сказал несколько, а не двое. Догадаешься кто еще?

Ардан задумался. Становилось понятно, что Пауки, как и положено созданию, в честь которого заговорщики выбрали себе название, сплели паутину. Паутину, в которой запуталось немало человек.

Кто третий?

– Энс Отарский? – предположил Ардан. – Владелец Первой Транспортной Корпорации?

Капитан щелкнул пальцами.

– Стрелок ты, напарник, может и никудышный, но в данном случае попал в цель, – Милар достал из своего будничного саквояжа небольшую папку. – А теперь смотри, как получается. Первое, с чем мы столкнулись – Бальеро. Казалось бы, ничего такого – артефакт, демоны и все такое. Помнишь, да?

– Вряд ли вообще когда-то забуду.

– Справедливо… так вот, угадаешь, кто претендовал на землю в случае, если Корона устроит земельный аукцион? Ты гадай. Тут шанс один к трем.