Последний удар сердца

– Куда тебя? – тихо поинтересовался сосед по тюремным нарам.

– Сам не знаю, – так же тихо и абсолютно искренне ответил Илья.

Во дворе СИЗО стоял старый автозак на базе «газона». Возле него прохаживался тот самый следак. На его губах змеилась нехорошая, во всяком случае, так показалось Прудникову, улыбка. На вопросительный взгляд Ильи, мол, куда везут, следак, не задумываясь, ответил:

– Расстреливать, – а затем согнал улыбку с лица и ответил вполне серьезно: – На следственный эксперимент едем.

– Будете проводить процессуальные действия без адвоката? – произнес Прудников, понимая, что в его ситуации это ничего не меняет, ему просто хотелось еще раз увидеть Наташу, так неожиданно возникшую из его прошлого.

– Почему без адвоката? – удивился следак. – Будет тебе в свое время не только адвокат, но и строгий судья с принципиальным прокурором.

Прудников поднялся в машину. Его затолкнули в так называемый «стакан» – узкую железную выгородку в кузове, в которой можно было только стоять. Конвойный в автозак не поднимался. Дверь с лязгом закрылась. Кто едет в кабине, Илья не знал. Двигатель заурчал, и машина тронулась с места. Вскоре стемнело. Ехали где-то за городом по ровному неоживленному шоссе. Лишь изредка со свистом мимо проносились машины.

«Наташа, – мысленно позвал в мыслях Прудников, а когда ему показалось, что она если не слышит его, то хотя бы чувствует, спросил: – Ну почему мы тогда расстались? Может, все было бы по-иному?»

За рулем автозака сидел молоденький водитель-срочник, рядом с ним жался конвойный. Когда предстояло переключить передачу, последнему приходилось забрасывать ногу за ногу, чтобы дать ход рычагу. У правой дверцы с комфортом расположился следак. Он с сосредоточенным видом просматривал бумаги в папке, хотя уже было темно и разобрать текст ему вряд ли удавалось.

– За следующим поворотом налево уйдешь, на грунтовку, – бросил он водителю.

Тот недоуменно посмотрел на следака.

– Так ведь не по дороге.

– А кто тебе сказал, что по дороге? – улыбнулся следак. – В одно место заехать надо. Потом на трассу вернемся. Тут недалеко. Много бензина не сожжешь.

– Надо так надо.

Вскоре автозак уже трясся по пустынной гравейке. Земляное полотно было волнистым, как стиральная доска, – не разгонишься.

– А теперь – стоп, – приказал следак.

Водитель вдавил тормоз и с удивлением осмотрелся. Рядом не наблюдалось жилья. Лишь еле заметная тропинка уходила в молоденький лесок.

– Глуши.

Мотор замолк. Наступила тишина.

– Значит, так, слушать сюда, – сказал следователь, выбираясь на дорогу. – Вот тропинка, а вот, – он вытащил из-под сиденья что-то тяжелое, замотанное в тряпки и перетянутое скотчем, – задний мост для «Жигулей». Несете его по тропинке до рыбацкого домика и отдаете жильцу. Скажете, что от меня. И – назад. А я тут покараулю. Задача ясна?

Вообще-то автозак с заключенным конвойный не имел права оставлять на дороге, водитель тоже. Но так распорядился следователь. Да и просто, по-человечески, не станешь отказывать человеку, который намного старше тебя по возрасту и по положению. Конвойный с водителем подхватили задний мост и, негромко чертыхаясь, потащили его лесной тропинкой. Как только они исчезли в зарослях, неподалеку тихо заурчал двигатель легковой машины. Из-за кустов выехала невидимая до этого с дороги «Волга». За рулем сидел тот самый таинственный Борис Аркадьевич.

– Здравия желаю, – тихо проговорил следак.

– Давай быстрей.

Следак открыл автозак, посветил вовнутрь фонариком. Стоявший в «стакане» Прудников зажмурился от света, бьющего в лицо, прикрыл глаза ладонью. Он все еще ничего не понимал.

– А вы думали, что я о вас забыл? – спросил Борис Аркадьевич, забрал у следака фонарик и посветил себе в лицо. – Я свое слово всегда держу.

Загремел запор. Удивленный Илья выбрался из машины. Борис Аркадьевич уже держал поднятой крышку багажника «Волги».

– Поторапливайтесь, – подгонял он шепотом.

Прудников заглянул внутрь. В багажнике лежал абсолютно голый мертвый мужчина примерно одной с ним комплекции.

– Труп – свежак, – с каким-то затаенным умилением проговорил Борис Аркадьевич. – Бомж от сердечной недостаточности перекинулся. Его вместо вас и сожгут. Раздевайтесь. Если б вы только знали, скольких забраковать пришлось!

Илья сбросил одежду.

– Белье тоже снимайте.

Следак вместе с Ильей, как могли, быстро облачили мертвого бомжа в одежду Прудникова, затем с трудом затащили его в автозак и, поставив в «стакан», закрыли на замок.

– В «Волгу» садитесь. Потом оденетесь, – отдал распоряжение Илье Борис Аркадьевич.

Легковая машина сдала задом и скрылась за кустами. Вновь наступила тишина. Таинственно раскачивались верхушки худощавых сосен. Перемигивались в ночном небе звезды. Илья увидел, как из леса вышли водитель с конвойным, как сели в машину и уехали.

– Ну вот, дело сделано, – осклабился Борис Аркадьевич. – Приедут на место. А зэк в «стакане» по дороге загнулся. Неприятность, конечно, но ни в коем случае не трагедия вселенского масштаба. Скоро все и как звать вас забудут. Был такой, и нет его. Только горстка пепла останется да пара бумажек с печатями и подписями. Пошли, новорожденный.

– Так голым и идти? – засомневался Прудников.

– Я спешил. Не успел в машину одежду положить. А чего стесняться? Лес, ночь. Люди голыми в этот мир приходят. А у вас, считайте, сегодня день рождения.

Поскольку других вариантов не было, пришлось идти в чем мать родила. Странные ощущения. Пробирал ночной холод, босые ноги кололи валявшиеся на тропинке крепкие сосновые шишки. При этом обычно уверенный в себе Илья чувствовал себя незащищенным. Лес кончился. На опушке стоял небольшой бревенчатый домик, обнесенный невысоким заборчиком. Над воротами красовалась надпись «Дом рыбака». У калитки гостей уже встречал странного вида мужчина. Длинные волосы, собранные на затылке в хвост, в носу пирсинг, руки выше кистей густо укрыты татуировками. По их композиции можно было предположить, что они идут и выше, а то и по всему телу. При этом татуировки были явно не тюремные, а высокохудожественные.

– Добрый вечер, – мужчина абсолютно не обратил внимание на то, что Илья голый, и первым протянул ему руку для приветствия. – Виталий, – представился он.

Прудников вопросительно глянул на Бориса Аркадьевича, не зная, имеет ли право называть свое настоящее имя.

– Илья, – за Прудникова произнес его провожатый.

Мужчина, назвавшийся Виталием, пригласил пройти в дом. Илья переступил лежавший на крыльце, закрученный в тряпье задний мост от «Жигулей» и шагнул внутрь.

– Борис Аркадьевич, а что теперь с этим дурацким задним мостом делать?

– Надо же мне было им двоим какую-то ношу дать.

– Можете надеть, – Виталий указал Илье на банный халат, висевший на спинке стула.

Одевшись, Илья почувствовал себя более уверенно. Татуированный пристально его разглядывал.

– Не удивляйтесь, – усмехнулся Борис Аркадьевич. – Это у него профессиональное. Вас придется немного подправить.

– В каком смысле? – напряженно поинтересовался Прудников.

– Лицо подправить. Все-таки не хотелось бы, чтобы вас узнавали знакомые.

– Пластическая операция?