Многостаночник

– Умоляю, останься. – Чуть ли не плакал Владимир Павлович, ползая вокруг нее на коленях.

– Поздно, – бросила облачившаяся в пальто Лора и решительно шагнула к входной двери.

Казалось, что женщина слегка переигрывает – и это еще мягко сказано. Ведь главное условие, без которого было бы невозможно дальнейшее осуществление многоходового плана, разработанного ею совместно с Андреем Лариным, она уже успешно выполнила. А именно – «дожала» Левандовского до такой степени, что тот был готов отправить своих телохранителей, с которыми он никогда раньше не расставался, куда-нибудь «погулять». И вот теперь, когда Лоре стоило лишь обронить фразу примерно следующего содержания: «Ну ладно, так уж и быть, на первый раз я тебя прощаю, давай прогоняй подальше своих цепных псов, и мы займемся с тобой сексом», – она молча стала проворачивать ключ в замочной скважине, намереваясь покинуть квартиру.

Впрочем, столь странное поведение напарницы Ларина объяснялось очень просто. Будучи фригидной стервой – она, сама того не замечая, вошла во вкус происходящего процесса. И в данный момент ей хотелось только одного – окончательно унизить Владимира Павловича, превратив его в ту самую пресловутую «половую тряпку». Хоть с точки зрения логики в этом не было никакой необходимости.

И вот, когда блондинка уже взялась за дверную ручку, напрочь потерявший голову Левандовский упал ниц и стал целовать ей ноги. Целовать так самозабвенно, будто мечтал об этом всю свою жизнь. Добившаяся своего Лора удовлетворенно причмокнула губами, слегка наклонила голову и снисходительно посмотрела на новоиспеченного подкаблучника.

– Значит, так… – произнесла напарница Ларина. – Ты прощен. А теперь выполни свое обещание. Только поторапливайся. Я не люблю ждать… – предупредила она, а затем раздраженно дернула ногой, – ну, все… фу-фу… хватит лобызать… а то противно становится…

Владимир Павлович повиновался – «отлип» от ног Лоры и отполз к полочке для обуви. Виляя бедрами, женщина зашла в спальню и закрыла за собой дверь.

– Богиня, – облизал пересохшие губы Левандовский, поднялся на ноги, которые стали буквально ватными от долгого стояния на коленях, и подошел к зеркалу. – А ты полное ничтожество, – обратился он к своему отражению, и на его губах заиграла мазохистская ухмылка.

После чего фээсбэшник вновь надел на себя маску строгого начальника, распрямил плечи, выставил грудь колесом и шагнул ко входной двери. Через несколько секунд он уже стоял на лестничной площадке и властным голосом отдавал распоряжения своим телохранителям. Правда, те и слушать ничего не хотели:

– …Но Владимир Павлович, как же мы вас оставим?.. – пытался образумить босса одноглазый великан.

– Я же сказал – идите погуляйте, – стоял на своем Левандовский.

– Так ведь квартира без наблюдения останется. Что, если киллер не через подъезд в дом проникнет, а через чердак? – вторил своему напарнику коренастый.

– Какой, к черту, киллер? – всплеснул руками фээсбист. – И вообще, мне надоело жить в постоянном страхе. Неужели я не могу хоть одну ночь со своей госпож… – и тут он сделал паузу, поправился, – с любовницей провести?

К счастью Левандовского, телохранители пропустили мимо ушей его оговорку по Фрейду. Иначе в их глазах он сразу же потерял бы авторитет. Ну какой мужик будет называть бабу госпожой? Только последний подкаблучник.

– Но мы же ведь вам не мешаем, – твердил одноглазый.

– Со свечкой над кроватью не стоим, – дополнял его коренастый.

– Все, зае… вы меня, – вымолвил в сердцах матерное Владимир Павлович. – Тусуйтесь где хотите, но чтобы под дверью этой квартиры и в радиусе ближайших пяти метров от нее я вас не видел. Усекли?

Телохранители переглянулись, как бы спрашивали друг у друга – видно, что босс не отступится, так что делать будем-то?

– А если я на верхнем этаже подежурю? А мой напарник – на нижнем? – предложил компромиссное решение одноглазый. – Так мы и подъезд, и чердак «закроем».

– Делайте что хотите, – нетерпеливо проговорил Левандовский, чувствуя, как у него в штанах набухает член. – Главное, чтобы вас здесь не было. Все – с глаз моих долой.

Бросив эту фразу, Владимир Павлович исчез за дверью квартиры, закрылся на все замки. Оставшиеся вдвоем на лестничной площадке телохранители один за другим пожали плечами.