Народный мститель

Андрей от досады даже сплюнул. Покосился на худые, но стройные ноги блондинки, затянутые в узкие джинсы.

– Ну, что, стриптизерша, потрясла сиськами, допрыгалась со своими подружками? – спросил он довольно раздраженно. В конце концов, именно она была виновата в произошедшем.

– Я не стриптизерша, – обиженно отозвалась девушка.

– А кто же ты тогда такая?

– Правозащитница, – не без гордости проговорила девица.

– Ой, ой! Держите меня, – рассмеялся Ларин. – Оказывается, все так серьезно… И кого же ты сегодня своей грудью защитила? Твои подружки тоже правозащитницы?

– А что, по-твоему, когда по встречной ездят и всякая сволочь мигалками светит, ничьи права не нарушаются? От этих уродов в городе ни пройти, ни проехать, – агрессивно начала девушка.

Ларин прищурился, присматриваясь к ней.

– По-моему, вдобавок ко всему ты еще и феминистка. Кстати, мы не переходили на «ты». Я все-таки тебе в отцы гожусь.

– Не в отцы, а в старшие братья. Если хотите, будем на «вы». Просто так принято, что на дорогах все друг друга на «ты» называют.

– Я понимаю, то, что мы с тобой пережили, будет покруче ночи, проведенной в одной постели. Держись, стриптизерша, пока не замерзла. – Андрей снял и отдал девушке кожаную мотоциклетную куртку.

Та нырнула в нее, запахнулась, вытащила из кармана джинсов помятую пачку сигарет и хотела щелкнуть зажигалкой.

– На правах старшего брата курение отменяю. Не выношу табачного дыма. – Ларин забрал и разломал в пальцах сигарету.

– Еще один воспитатель нашелся, – пожала плечами девушка.

– Значит, так, – Андрей хлопнул себя ладонями по коленям и поднялся. – Свой лимит благотворительности на сегодня я уже исчерпал. Так что давай расставаться. Ты идешь по своим правозащитным делам, а я отправляюсь по своим. Или ты ждала чего-то другого? – перехватив растерянный взгляд девицы, поинтересовался Ларин. – Может, у тебя ни рубля в кармане? Могу на метро мелочь подкинуть.

– Кое-какие деньги есть. – Девушка поддернула длинноватый ей рукав кожанки и потрогала разбитый в кровь нос. – Вы и так для меня уже постарались. Спасибо. А куртку я вам верну. Вы только адрес мне скажите… – Она тоже поднялась, посмотрела Ларину в глаза. – Я, наверное, ужасно выгляжу.

– Если тебя начали интересовать такие вещи, значит, приходишь в себя. Пока. И до встречи на дорогах.

Девица неопределенно махнула рукой, сделала пару шагов по направлению к пролому в заборе, негромко застонала и взялась за левый бок.

– Черт, болит-то как, – согнувшись, она вернулась к кирпичам и вновь опустилась на них. – А когда с вами ехала, то даже не чувствовала. Странно получается… Вы идите, не беспокойтесь. Со своими проблемами я сама разберусь, не в первый раз. Спасибо вам за все, обо мне не тревожьтесь.

Андрей продолжал стоять. Девица занервничала.

– Чего вы так на меня смотрите? Каждый борется за справедливость доступными ему средствами. Ну, не дано мне Богом таланта мужикам челюсти крушить и зубы выбивать. Признайтесь, ведь весело сегодня поначалу было. Мы еще хотели синие ведерки машинам на крыши ставить и скотчем клеить. Не успели, менты быстро нагрянули. Наверное, кто-то их о нашей акции предупредил…

– Да уж, повеселились, – глядя на побледневшее от боли лицо девушки, произнес Ларин и опустился перед ней на корточки. – Давай знакомиться. Тебя как зовут?

– Катя.

– А меня Андрей. В больницу тебе соваться не стоит. Давай я тебя домой завезу. Ты с родителями живешь?

– У подружки. Я из Питера приехала.

– Ну, тогда едем к подружке.

– Ее менты повинтили. Представляете, какой скандал мне ее родители закатят?

Ларин задумался и в очередной раз стал проклинать свою мягкотелость. Проблема, возникшая на Садовом кольце, никак не хотела разрешиться, а, наоборот, обрастала осложнениями. Причем осложнениями, о которых он и думать забыл с тех пор, как окончил среднюю школу. Родители скандал закатят… Андрей прикинул: пара свободных дней до встречи с Дугиным у него была. И он имел полное право распоряжаться ими по собственному усмотрению.

– Посиди здесь немного, я быстро. – Ларин не стал объяснять, что задумал.

Он закатил мотоцикл внутрь недостроенной будки, отщелкнул крышку багажника, сунул за пояс джинсов завернутый в тряпку пистолет с глушителем и прикрыл его рубашкой. Вскоре мотоцикл был замаскирован обломками досок и клочьями стекловаты.

– Держись.

Андрей оттопырил локоть. Катя оперлась на спутника и заковыляла вместе с ним.

– Я только до улицы так пойду. А там выпрямлюсь, обещаю.

– Иди как хочешь. Никому до тебя дела не будет.

Девушка пошатнулась и, чтобы устоять на ногах, схватилась за Ларина. Глаза ее округлились. Рука явственно нащупала рукоятку пистолета, торчавшего за поясом.

– Что-то не так? – без тени улыбки спросил Андрей.

– Нет, нет. Я вопросов не задаю. Самой иногда хочется завести дробовик, ходить с ним по городу и сшибать мигалки с машин.

– А вот этого делать не стоит.

– Почему?

– Лучше сразу в голову. А новую мигалку и прикрутить можно.

* * *

Катя осматривалась в квартире Ларина.

– Сразу чувствуется отсутствие женской руки, – вынесла она свой вердикт. – Вы не женаты?

– Когда-то был. Но это – в прошлой жизни. Вообще-то такие вещи не должны тебя интересовать.

– Такие вещи должны интересовать в первую очередь. А то вдруг жена-истеричка заявится и устроит скандал с мордобоем… С меня сегодня и ментов хватило. Или вам нравится смотреть, как дерутся женщины?

– Брось свои феминистские штучки. Со мной они не пройдут.

Андрей щелкнул тумблером. На экране, установленном на полке, появилось черно-белое изображение, разделенное на отдельные окна. Двор перед домом, на котором застыли припаркованные машины, крыльцо перед входом в подъезд, лестничная площадка у входной двери и детская площадка. Катя вопросительно посмотрела на хозяина квартиры.

– Обычно такими игрушками обзаводятся те, у кого есть дети, чтобы следить за тем, как они играют в песочнице… Ну, да ладно. Не мое дело. Перекусить что-нибудь найдется?

– Сперва займемся твоей раной. Снимай куртку.

Катя колебалась, не спешила сбрасывать кожанку.