Военторг. Министерство наживы

– А ты говорил, что Родина о нас забыла, – сказал с усмешкой старпом старшему мотористу.

– Мало ли чего в сердцах не скажешь! Ведь столько ждали.

Вертолет прошел над самым плотом, обдав его тугим воздушным потоком, и ушел на разворот.

– Заметил, заметил!

Терпящие бедствие уже не обращали внимания на бушующее море, не чувствовали холода. Все кошмары сегодняшнего неудачного дня должны были для них закончиться в самое ближайшее время.

* * *

Район московского речного порта – место оживленное, а значит, в представлении асоциальных элементов и денег тут настрелять можно без особых усилий. На крыльце универсама, неподалеку от банкомата, стоял мужчина, возраст которого определить было сложно. Ему можно было дать и сорок, и тридцать лет. Потемневшее от регулярного и неумеренного употребления спиртного лицо густо укрывала щетина, которой, как минимум, неделю не касалась бритва. Классическим бомжом мужчина не являлся, так как у него имелась квартира, которую он делил с сестрой.

Мужчина жадно смотрел на то, как не старый еще человек с офицерской флотской выправкой терпеливо дожидался, пока банкомат оттрещит ему солидную пачку денег.

– Эй, мужик, – не выдержал он и окликнул обладателя пластиковой карточки прежде, чем тот успел засунуть наличные в портмоне. – Подкинь на пузырь, подыхаю.

Немолодой человек на секунду задумался, затем вытащил десятку, сыпанул немного мелочи.

– Держи. А то твои похороны значительно дороже обойдутся, – не слишком удачно пошутил он.

– Это что? – уставился на помятую купюру и монетки алкаш.

– Деньги. Ты ж просил.

– Какие ж это деньги? Так, мусор. Издеваешься? Дай хоть пятьсот рублей. У тебя их вон сколько.

– С какой стати?

– Тебе что, жалко?

– Да, жалко. Работать надо, – немолодой человек вошел в магазин.

– Вот жмотина!

За этой сценкой со стороны с кривой улыбкой наблюдал еще один пожилой мужчина. Хорошо одетый, чисто выбритый, подстриженный, в старательно отутюженных брюках и начищенных ботинках. Правда, лицо у него было сильно помятое с похмелья и глаза красные. Но с кем не бывает?

– Эй, Синяяморда, – насмешливо произнес он именно так, в одно слово, кличку побирушки. – Сколько я тебя учил, что «стрелять» на пузырь надо с умом?

– Здорово, Петрович, – алкаш с надеждой посмотрел на знакомого отставника и ничуть не смутился неуважительному обращению. – Деньги у тебя есть?

– Откуда? Те две тысячи, что мне жена от пенсии оставила, мы с тобой вчера-позавчера и прогудели.

– Блин… Так и до ночи на пузырь не собрать.

– С твоим внешним видом, конечно, не соберешь. Ты на меня посмотри. Выпил вчера не меньше твоего, но помылся, побрился, отутюжился. Запомни, мой внешний вид всегда вызывает сочувствие у людей. Это психология…

– И сильно тебе это помогло? Тоже ни копья нет, как и у меня.

– К выполнению любой задачи следует подходить изобретательно и, главное, не повторяться. Тогда противник не будет способен отразить твой неожиданный удар. Ты ж знаешь, я в разведке служил. Учись, пока я жив, пошли.

Синяяморда последовал за отставным майором в магазин. Отставник взял тележку, покатил за собой.

– Держись рядом, но так, будто мы не знакомы, – предупредил отставной разведчик и принялся складывать в тележку странный набор, причем делал это так быстро, словно в его голове имелся полный список покупок.

В тележку полетели две пачки женских гигиенических прокладок, зубная щетка и тюбик пасты, туалетная бумага, одноразовые полотенца и косметические ватные тампоны. Затем благообразный Петрович быстро перебазировался к продуктовым стеллажам. Корзинка пополнилась коробкой конфет, печеньем, негазированной минералкой.

– Петрович, охренел, что ли? – не выдержал Синяяморда. – На какой тебе вся эта хрень? Ты ж говорил, денег у тебя ни копейки…

– Заткнись.

Сказав это, отставник выбрал самый увесистый ананас, прижал к груди и принялся догонять направлявшегося к кассе немолодого человека с офицерской флотской выправкой. Того самого, у которого Синяяморда уже пытался безуспешно «стрельнуть» на пузырь, но получил лишь на проезд в метро.

– Извините, уважаемый, – выдохнул немолодому человеку в затылок Петрович.

Тот обернулся. По выражению лица стало понятно, что тот учуял сильный перегар и заметил покрасневшие с бодуна глаза.

– Вы на амбре внимания не обращайте. Самому неудобно. У меня жену в больницу положили на операцию. Ну, я немного и принял с приятелями. Потом еще с горя… Счет времени потерял. Пенсию почти всю пропил. Теперь к ней еду. На это все денег хватило, – показал бывший разведчик на чисто женское содержимое корзинки. – Но она позвонила и попросила, чтобы я ей ананас еще привез. Любит их сильно. Ну, как я к ней без ананаса покажусь? Сразу все поймет.

Синяяморда наблюдал за виртуозной работой отставного офицера через зазор между банками с конфитюром, чуть не засунув голову на полку стеллажа.

– С каждым может случиться, – улыбнулся немолодой человек. – Сколько вам не хватает?

– Пятьсот рублей с небольшим, – вздохнул Петрович. – Вы мне свой номер мобильного оставьте. Пенсия скоро, я отдам. Домой привезу. Слово офицера. Или, хотите, паспорт мой у вас побудет?

– Ерунда, не заморачивайтесь, – немолодой человек протянул Петровичу тысячу. – Пусть ваша жена поправляется.

– Еще раз извините. Стыдно. Сорвался.

Петрович покатил тележку подальше от касс. За углом к нему присоединился Синяяморда.

– Вот это да! Бросай ты ее быстрей, – покосился он на корзинку. – Пошли, выпьем.

– Еловая твоя голова! Один раз полную тележку в зале бросишь, второй… Бабы в халатах тебя запомнят, больше не пустят или шум поднимут. Тебе это надо? Мне – нет. – Петрович пунктуально возвращал товар на полки, туда, где брал. – Ничего не прихватил? – строго глянул он на Синююморду.

– Да тут же выпить нечего.

– Верю.

С пустыми руками Петрович и его спутник проскользнули мимо кассы. Причем, чтобы зря не цеплялись к собутыльнику, отставник веско сказал:

– Этот со мной.

Через десять минут они уже оказались в рюмочной, расположенной в этом же здании. Немолодой человек с флотской выправкой по странному стечению обстоятельств тоже был здесь, цедил у окна свои сто граммов из пластикового стаканчика, запивая их томатным соком. Конечно, сразу же стало ясно, для какой такой «больной жены» отставник стрелял деньги, но дело было сделано, не станешь же требовать их назад.

Петрович бережно снял со стойки два пластиковых стаканчика с водкой «по двести». Синейморде доверил нести запивку – два березовых сока и бутерброды с салом, завернутые в тонкую прозрачную пленку. Устроились у окна между компанией гастарбайтеров и уголовного вида колдырями. Над стойкой с потолка свисал включенный без звука телевизор. Из радиоприемника, стоявшего у микроволновки, лилась негромкая музыка. Выпивающие особо не шумели.

– Лучше было бы пузырь в отделе взять и во дворы податься. Дешевле обошлось бы, – пытался сдержать расточительство Синяяморда.