Как в сердце предсмертные жжения,
Позволяют всё отпустить.
Наши розы уже распустились,
Загляни в лоснящийся сад,
Где гавань давно притихшая,
Испускает морской аромат.
Забвением райским налитые,
Все взгляды тиши в лепестках,
Лозою вьюнковой обвитые,
Блаженные рощи формации.
Все бутоны наглядны мотивами,
Пусть и градом истерзаны в кровь.
Природе не быть назойливой в милости,
Если жизнь завелась таковой.
26.12.2012
*
Первая проба в груди ворвавшимся ветром.
Из материнской утробы в мира утробу,
Горит изумлённая детская шалость,
Пуповину жизни теребя,
Хоть и не малость вне уюта метёт пурга.
Не дано в утробной среде бороздить океан,
Да и большего не требует семя.
Оно ещё спляшет свой триумфальный бал,
Когда почва покроет плодоносное темя.
27.12.2012
*
Не говори обо мне со своими любовниками,
Мне на хрен не нужен любовный разрыв.
Если нет меня, то пусть и не будет,
Не гожусь я, как чужих побуждений мотив.
Жизнь безмерной чепухой набита,
Но и не обделена страстями,
Эта комедия с нами игриво открыта,
Взгляни, сколько вариаций пред твоими глазами.
Немыслимо даже представить здесь скуку,
Но многие любят тупик,
И рисуют усердно разлуку, отдаляя тот самый миг,
Когда навзничь распростёрты руки.
28.12.2012
*
Ехал бомж в троллейбусе одесском, весь пожелтевший,
Спирта запах стоит. Циррозом печени утешен,
К безмолвию остывающим дыханием стекло покрыл.
А за окном мелькает новая Одесса, он именно туда глядит.
На молдаванке прожитое детство в уме уставшем теребит.
Кондукторша, избита городом чудным, что в мешках под глазами,
Бодро мне кричит: «За проезд оплати!» А за спиной привычным жаргоном:
«Дверь ещё не закрылась, а деньги неси!» – улыбается мужик одессит.
Достаю двояк из кармана, за экскурсию плачу.