F65.0

А пока…

***

Когда вышел из больницы на свежий воздух, то понял, что проголодался и что начинало вечереть. Погода стояла райская, тепло, хорошо. Тепло как бы не жарко, а вот именно когда тело не ощущает дискомфорта от окружающего воздуха, когда ты выходишь в рубашке и шортах на улицу, а мир принимает твое тело в себя. Сейчас лето и я в полной мере наслаждаюсь этим великолепным временем года! Когда девушки, начинающие формироваться в спелых и вкусных женщин, когда сами женщины щеголяют по городу с оголенными частями тела,– ну не это ли счастье, не это ли явление прекрасного? Босоножки, туфельки, платья, юбки, шорты, топики, рубашки и проч. проч. – услада для глаз и духа. Тем более после больничных видов.

Да, наверное, кто-то задался вопросом: что еще за египетские стопы? О, это первооснова науки футфетиша, цемент всесвязующий. Есть несколько типов ступней. Наиболее распространенные: египетские, римские греческие. Гурманы слыхали про германские, кельтские, скифские. Но это, конечно, м-да… Также различия в высоте подъема, в длине пальцев, ногтей, в цвете маникюра. Различны и предпочтения по запахам… В общем, по порядку.

Египетский тип ноги. Мой фаворит. Пальцы идут в порядке убывания от большого к мизинцу, наискосок под легким углом. Да, пальцы на ногах, вроде как, нумеруются. То есть большой и мизинец именуются по аналогии с руками. Но вот указательный, средний, безымянный нумеруются (первый, второй, третий соответственно). И все же позвольте я буду величать пальчики обычными словами, унижать женские стопы цифрами – гадко. Возвращаясь к теме: в египетской стопе самый маленький – мизиньчик, потом безымянный, он повыше; средний еще выше, указательный чуть меньше большого и, наконец, самый крупный и длинный – большой палец. Венец короны, так сказать. Такая ножка и выглядит гармонично, и удобна, и приятна, и красива. Все ровненько, все выверенно. Конечно, в расчет идут пункты и помимо размера пальцев, но первооснова – тип ноги. Если я вижу египетскую, то пол дела для меня сделано.

Римская. Вот тут сложно и на любителя. В чем отличие от египетской: большой, указательный и средние пальцы ноги примерно равны, далее безымянный с мизинецем резко меньше. Иначе говоря, пальцы идут почти по прямой линии. Звучит так себе, но такие ножки способны приобрести лично для меня некую красоту при должном уходе. Я знавал одну мадам, о которой, возможно поведаю ниже, с римскими ножками. Она держала их в безупречном состоянии, следила за маникюром, за их чистотой, любила различную обувь, особенно туфли на высоченных каблуках, обожала колготки с вырезом на пальчиках, была раскрепощенной и во всех отношениях шикарной. Но в один черный день мою мадам насмерть переехала машина. Опять машина, да. Не везет мне как-то в жизни с механизмами, в которых есть двигатели внутреннего сгорания.

Греческая. Своеобразный треугольник получится, если обвести контур ноги. Самый длинный – указательный палец, потом идет большой, далее средний, безымянный и мизинец. Бывает так, что большой и средний одного размера и это фигово. Простите обладательницы таких стоп, но это мое субъективное мнение. Многим, я знаю, нравятся именно греческие и я целиком понимаю и принимаю их выбор. Но это не для меня.

Что же до германской, кельтской и скифской…Первая это четыре пальца одного роста и один длинный большой; вторая – все одного роста и длинный указательный; третья – все одного роста и длинный средний. Судьба была ко мне благосклонна, посему подобного я не встречал. Если задел чувства обладательниц таких ног – excusez-moi!

***

Я пришел к себе домой, в ту квартиру, которую не сдавал и в которой обитал сам. После ужина, душа, я лег в постель, задумался.

Как мы проживали с тетей? Что ж, она продолжала много работать, но со всей ответственностью исполняла свои опекунские обязанности. Мы сошлись, непонятно почему, характерами с самого детства, с самого первого дня. Ее прямолинейность, сила, напор, решительность, смелость, ее жизнелюбие, доброта, любовь к черному юмору, хрипловатый, прокуренный голос, шикарные груди (не свои, да, но какая разница?!), ножки, в которые я влюбился с первого взгляда, ее светлые, длинные милированные волосы, широкие, карие глаза – я сразу почуял в ней родную душу и сразу у нас как-то заладилось. Я попал в руки охраны, сиделок, многочисленного прочего персонала, но они не отложились в моей памяти, они побыли в моей жизни до определенного периода, а потом испарились.

Ругались ли мы с моим опекуном? Такое бывало, куда ж без этого. Не буду вспоминать обыкновенные рядовые конфликты, какие-то небольшие перепалки, на почве всякой скучной бытовухи. Трижды в моей жизни тетя теряла самообладание и являла мне свой жесткий, лихой нрав, когда я поневоле вспоминал, что она-таки на секундочку владелица крупной почти бизнес-империи.

Первый случай. На радостях, что поступил в университет и получил права (ладно, вру, не получил я их, а купил, трижды завалил экзамен, ой ну и что?!), первым делом я нафигарился в каком-то клубе всем возможным, провел там отличнейшую ночку, а утром в разбитом, всячески опьяненном состоянии сел за руль (американец, пригнанный по заказу тетки, которая не верила что я сдам экзамен, посему на радостях от сдачи всучила мне ключи от авто с изображением мустанга). Лишь камерам-фиксаторам известно каким чудом я доехал до дома, ни во что не врезался, никого не сбил и не поранил. Но когда заезжал на придомовую нашу территорию, то таки вырубился и протаранил ворота, испортил газон, декоративные всякие грядки, сколол кусок фонтана, влетел в гараж, расколошматил пяток Ангелининых автомобилей и, накуралесившись, вывалился из своего мустанга. Влетело мне, как я понимаю сейчас с некоторой высоты лет, не за покоцаные железяки, а по совсем другим причинам. Я впервые видел, во-первых, такую злобу от Ангелинки, а во-вторых, слезы ярости и страха в глазах женщины, когда Ангелина вопила как свинья, бегая за мной по всему дому, по всем залам и комнатам, по двору, по этим самым газонам и грядкам с самым жестким своим хлыстом, который, по чести если, и не хлыст вовсе, а самая настоящая палка, блин! По градации жесткости хлыстов тетушка любимая выбрала самый хардовый. Примерно как в «Аллегории Силы», ага. Вот и получилось, что отведали этого хлыста несколько депутатов, один медиамагнат, да я! Только если первые по своему бдсмному желанию, то ваш покорный слуга совсем не по желанию! Белый рубец в четыре сантиметра от одного самого ярого удара до сих пор покрывает мой правый бок, помимо остальных легких шрамов. Догнать она меня, полупьяного и обдолбанного, не могла,– я долгое время занимался всяким боевым и небоевым спортом, на халяву посещал фитнес-центры теткины, поэтому весьма подвижен,– тогда она подключила вечно недолюбливавших меня охранников, которые меня отловили, сами наподдали, да к тому же держали за руки, за ноги, пока Ангелина безжалостно лупила. Всем говорю, что упал со сноуборда. А как иначе? Смешно, что отфигачила она меня так, что пришлось накладывать кое-где швы. В тот день врач долго выслушивал путанно-идиотские объяснения молодого почти пацана с перегаром и его шикарной опекунши.

Второй раз. Гребаный АлиЭкспресс, мать его. Не помню как попал на тот сайт, но от обычных категорий товаров я шустро по ссылочкам оказался в странной части ютюба. Шучу. В странной части этого АлиЭкспресса. Электроника, ссылка, щелчок, кухонные приборы, ссылка, щелчок, товары для взрослых, ссылка, щелчок, фаллоимитаторы, щелчок, ссылка, щелчок, куклы, щелчок, ссылка и вот я выбираю искусственные ножки, производство Китай. Наименования, конечно, те еще: «Лучшие Качества Ницца Фетиш Ноги, Поддельные Ноги для Обучения, Фут Фетиш Игрушки, Поклонение Ноги Игрушки Плесень, реалистичные Секс Куклы, Продукт Секса». Неймбрендинг как он есть. Или как вам такое: «Фетиш ноги поддельные ноги Мастурбаторы, женщина силиконовые Средства ухода за кожей стоп S для взрослых, Реалистичные кожи поддельные Средства ухода за кожей стоп карман киска продукты для человека». Поразило меня то, что ножки были сделаны очень, очень хорошо, до ужаса правдоподобно. Везде египетские формы, идеальные пальчики, даже морщинки есть, даже линии отпечатков! Не отличить от настоящих! А самое главное: там не что иное, как самое вкусное, – ступни по лодыжку. Но! Это было бы слегка банально. В эти самые лодыжки неведомые азиатские сумрачные гении вделали вагины (потом узнал, что это называется Vagankle). Загуглите. Иначе говоря, можно в буквальном смысле отыметь эту красоту. В другую пару ножек такого же гения мастера вделали влагалища прямо в ступни…Ладно, вы уже поняли, что через неделю я стоял на почте и принимал заказ. Две пары шикарных искусственных ножек с вагинами в лодышках и в ступнях встали мне в пятьдесят тысяч ре. Ерунда.

А вот не ерунда началась, когда я досыта насыщался этими приобретениями и не с таким фанатическим энтузиазмом, как обычно, реагировал на ножки Ангелины, ее подруг, других женщин из плоти и крови. А наслаждался я своими приобретениями воистину досыта, выжимал себя досуха прямо в отверстия ножек, пару раз конкретно натер себе причинное место, когда в особо возбужденный день накинулся на своих куколок без смазочной подготовки и резины. Пришлось потом сходить к врачу, недельку повоздерживаться. Она-то, мне кажется, и спалила меня, эта неделька.

Я им ведь имена дал! Вагины-в-лодышках называл Сакурой-чан. А вагины-в-ступнях величал Хината-тян. Почему японские имена? Иногда я воображал себе как бы выглядели продолжения этих ножек. Виделись они мне японками. Да хрен знает почему! Потому что на рекламных постерах АлиЭкспресса этого идиотского они висели рядом с какими-то японскими плакатами в лепестках сакуры. Я потом набрал кучу японской атрибутики, заказал настоящее кимоно одному знакомому, часто пребывающему в тех краях. Ангелина подивилась моему столь резкому увлечению восточной культурой и, видя мой интерес, подарила катану. Реальную. Настоящую. Раритетную. Можно резать бумагу на лету, я серьезно. До сих пор держу, вещь – офигенная… И сделаны ножки мои ко всему прочему в Китае. Как, впрочем, почти все в наше время.

Нарулил преотменную хай-фай стереосистему, виниловый проигрыватель и раритетные пластинки с церемониальными японскими ариями-песнопениями, надевал кимоно и накидывался на силиконовые (или из чего они там) ножки своих невидимых восточных подруг. Забыл сказать, что ноготки куколок не были накрашены в оригинале, поэтому я еще с удовольствием накладывал на них лак в соответствии со своим настроением. Хината в основном была черненькой, фиолетовой, француженкой (это когда основа ногтя и корешок естественного цвета, но нарощенный ноготок молочно-белого), Сакура же пребывала красненькой, малиновой, темно-бордовой (не розовой, ибо розовый ненавижу до мозга костей, но сакура же все-таки).

Короче, организовал себе тройничок: я, Сакура, Хината. Своеобразная шведская семья. Почти шведская. И почти семья. К сожалению, через какое-то количество близостей с левой ногой Хинаты, нога эта не выдержала и порвалась по всей длине ступни. Верите нет – я в тот день горько проплакал и пролежал в депрессии, мне мерещились ее полные боли крики, причем сука с воплями на японском, которые мой мозг почерпнул из анимэ и азиатского порно. Дошло до того, что мне во сне хотелось везти левую силиконовую ногу к врачам, которых я на коленях вымаливал спасти мою будущую жену. Врачи сказали, что сделать ничего нельзя. И потом я всю ночь хоронил левую ножку. Она лежала в гробу, на подушке где обычно лежат головы усопших, буддийский монах зачитывал православное прощание, махал кадилом, а вокруг стояли японцы и рыдали. Их лица покрывали квадратики, которыми покрываются в их порно гениталии. Гроб опустился под звуки внезапной волынки…Эта гребаная волынка потом все утро звучала в моей башке. Но я взял себя в руки. В конце концов, оставалась еще хинатина правая и обе сакурины. Разумеется, я стал проявлять осторожность в отношении своих пассий…Новые же я заказывать почему-то не захотел. Не знаю, это казалось мне изменой, что ли.

Видимо, какое-то там женское чутье подсказало моей тете, что с ее племяшей что-то не так. Инда по нашим с ней меркам (да, люблю выразиться повычурнее, ага). Уж не знаю, как она или одна из уборщиц нашла мои игрушки, ибо ныкал я их по всем правилам фетишиста, т.к. мое мужское чутье подсказывало, что лучше такое прятать. Но нашла. И ох что было! За плеть в этот раз тетка не хваталась,– на том спасибо,– катану я, опять же ведомый таинственным провидением в тот день, заблаговременно спрятал, но скандал закатила мощнейший. Из цензурного, в ход пошли такие тезисы как «неблагодарный гад», «распутная сволочь», «сраный кобель» (вот почему кобель-то, а?!), «подонок, проходимец, я все для тебя, а в ответ такое?! Чего тебе не достает, паскуда мелкая, мои больше не нравятся, да?! Что, на кукол потянуло, гаденыш?! Мои слишком морщинистые?! Или старые?! Ну извините, ваше гадское величество, других нет! Не нравятся – вали к чертовой матери, урод, скотина вонючая!…». Кстати, это был первый и последний раз, когда она выгоняла меня. Пусть и на словах. Я неделю положил на то, чтобы загладить вину. Загладить, да. Или зализать. Ну вы поняли. Я рассказал откуда их получил, что это вообще за хрень и как оно работает. Ангелинка, после того, как я навылизывал ее лапки до миллиметрика, поуспокоилась и таки пару раз наблюдала за применением так сказать приспособлений в действии. Но по мировой договоренности от искусственных игрушек я избавился в итоге. С болью, со скорбью, Сакура и одноногая Хината оказались на мусорке. Бомжей в наших краях не водилось, но дорого бы отдал, чтобы увидеть их реакцию при обнаружении подобного стаффа.

Однако же потом я познал, что такое женское лицемерие в чистейшем виде! Месяцев через несколько не помню как, я оказался в подвале, где случайно нарвался на куклу-мужика старшеподросткового возраста с причиндалом титанических размеров. И странный ящик. Если с куклой я понял (фигли тут непонятного), то вот ящичек разгадывал полчаса. Оказалось, что из него вылезает и залезает сменный фаллоимитатор, плюс имелась возможность подключить к питанию мультискоростной (так и написано на этикетке) вибратор. Ящик чем-то похож на футляр от сценического рок-оборудования. Вот так: ревнуют к невинным ножкам, а сами развлекаются с тридцатисантиметровыми членами. Кстати, кукла та мужская стоит, как я потом узнал, почти два миллиона ре. Я не скупердяй, да и сумма не ахти какая, но это, блин, перебор. Женщина, которая тратит по два ляма на куклу по определению может найти себе живого мужика. Живого и супер умелого! За два ляма можно найти самого изысканного мать его любовника на всей нашей жалкой планетке.

И третий раз, когда тетя мне устроила адуху и мы ко всему прочему лишились Лорда, нашего лабрадора. Этот третий, пожалуй, самый странный, несправедливый и обидный, черт побери! Пару лет назад я ездил в Германию. По делам, ну и погулять, развеяться. Бродил я там по улочкам города со звонким звучанием, пока не заблудился. И вот наткнулся на скромные серые двери где-то на окраине. На одной красовалась вывеска с многообещающим словом «feuerwehrzufahrt». Я черт его знает почему оно привлекло меня. Собственно говоря, это значит вроде бы «пожарная доступность», если верить переводчику. Но получается лабуда какая-то.

Пара слов о немцах: они крутые. Жаль, что Вторую Мировую замутили. Но эта нация имеет свойство, которое, на мой скромный взгляд, позволяет им быть не первый век в первых рядах на экономической и культурной передовой планеты: немцы ко всему подходят профессионально, по-деловому и организованно. Постройка ли автобанов, ведение ли бизнеса, производство лекарств, организация ли военных котлов, постройка ли танков или же утоление телесных влечений человека – все поставлено на высочайшем уровне, все делается хорошо, дисциплинированно. Иногда, конечно, именно, что, к сожалению, хорошо делается. За пару дней до этого я убедился, что найти узкоспециализированную домину на землях оrdnung’а  это дело одного часа. Про стандартных фей и говорить не будем.

Короче, я постучался. Дверь мне открыла дама-немочка, мы перебросились парой фраз, она окинула меня цепким взглядом, все моментально просекла, пригласила внутрь. Я как зашел, уже, в общем-то, понял, что занесло меня сюда не случайно. В гостевом коридоре стоял целый стенд с манекенами в разнообразнейших бдсм-костюмах.

Немочка была не чистой немочкой, а с турецко-восточными примесями, невысокая, красивая, безумно ухоженная, темноволосая, с татуировками на тренированных руках, с тонкими бровями, широкой улыбкой и в кожаном одеянии. Она являлась женщиной в самом соку, в цвете лет, ее зрелая красота и привлекательность моментом запали мне в сердце. Как я понял, она кого-то ждала, но клиент сказал, что задерживается на час-полтора. Чистое провидение! Я, не мудрствуя лукаво, предложил ей провести этот час-полтора с пользой. За несколько сотен евро моя программа составила: сеанс футфетиша, хэндджоб (нет, я напишу по-английски, на нашем это выглядит фигово, – handjob) в кожаных и медицинских перчатках, футджоб (включая секс с голенями и бедрами, когда ты производишь фрикции между сжатых женских ног), и обычные игры домины и саба (плохой раб, шлепки, служение, foot worship, все в таком духе). От плетки я отказался (см. выше, дурные воспоминания). Когда немочка увидела мою спину, то бережно провела своей холодной рукой по моим ссадинам, шраму и не без уважения произнесла: «You’re lucky. You have somebody who loves you to death!». Да, общалась она со мной на английском, когда поняла, что язык Гете и Шиллера для меня недоступен, к моему горю и стыду.

Мы завершили уплоченное время, но ее клиент все не появлялся. Я напросился на небольшую экскурсию по салону. Как оказалось, то была ее квартира, которую она приспособила для дела. Меня до глубины души поразила ее подготовленность, организация приспособлений, дизайн. Что там говорить, у нее имелись рассортированные ящички! В одном лежали клизмы, в другом – всевозможные наручники, в третьем – страпоны, и так далее. На каждом ящичке – подпись, где, что лежит. Мы бродили, беседовали. То как она из недавней надзирательницы-госпожи трансформировалась за минуту в обычную, нормальную, приятную и легкую в общении женщину – завораживало. Она провела меня на кухню, сварила кофей и попросила подождать, сама ушла принимать душ. Когда вернулась, я спросил чем она будет заниматься с опаздывающим клиентом. Она ответила «footfisting». Я даже переспросил. Да-да, футфистинг, подтвердила она. Через некоторое время раздался звонок, приехал ее клиент.

Осознав, что сейчас или никогда, я упросил ее посмотреть на это зрелище. Разумеется, не за так, а за мзду. Она сказала, что это нужно обсудить с клиентом.

Послышался очередной звонок в дверь, она пошла встречать гостя и вошел-таки этот опоздун-клиент, немец. Вот чистый немец, я думал таких не осталось. Рост под два метра, светлые, густые волосы, выбритые по бокам и зачесанные на бок, голубоглазый, с четким, правильным матово-гладким лицом, скуластый, с мощным подбородком, в дорогущем одеколоне. Во взгляде сталь, металл в голосе. Вы не поверите, но при его появлении я уловил томное придыхание самой домины. А томное придыхание домины это та валюта, которой владеют человек сто по всему свету.

Они начали беседу, немочка что-то объясняла ему, указала на меня, он мельком бросил в мою сторону взгляд и я понял почему они когда-то вздумали, что имеют право захватить мир. Под его взором во мне самом что-то затряслось. Нет, не в том смысле! А обыкновенно нечто благоговейное. Есть у меня черта – благоговение перед величием…Он улыбнулся мне и беспечно кивнул.

Далее же…Далее я сел на стул и наблюдал как домина, едва дотягивающая клиенту до сосков, разложила его мускулистое, идеальное тело на специальной кровати, пристегнула руки, подняла его длинные бритые ноги вверх, пристегнула их, оставляя зад оголенным и доступным. Потом она долго гладила его, что-то шептала, трогала тело, мазала анус особой смазкой, надела перчатку, размяла задний проход рукой. Когда мужчина был готов,– определить несложно, ибо стоявший колом двадцатисантиметровый богатырь это не то, что легко игнорируется,– домина что-то спросила у него. Клиент указал головой на правую ногу, которую я недавно осыпал поцелуями. Немочка размяла ее, взяла презерватив, надела на стопку, смазала это все гелем и…ввела ножку в зад немца. Медленно, постепенно, с неспешностью и бережливостью, она начала водить ножкой вперед-назад. Мужчина стонал, тяжело вздыхал, закрыл глаза и истинно наслаждался происходящим, я видел его, я видел счастье в его искаженном от страсти лице.

…Все действо, вместе с прелюдией, продолжалось минут двадцать. Мужчина кончил не прикасаясь к члену. Он кончил сначала сзади, потом спереди, бурно и мощно, с рыком и всхлипами, с дрожью…

По возвращении домой я, как и всегда, со всей искренностью без утаек и недомолвок, поведал обо всем тете. В особенности про футфистинг. Ну и вот что вы думаете?! Я, видимо, блистательный рассказчик, потому что рассказ мой так зажег ее взор, привнес в нее столько энтузиазма, что я испугался. Нет, вы не поняли и я не шучу, и это не смешно! Я правда испугался! С моей тетки ведь станется опоить меня, или ночью спящего связать, сподобить охранников изловить меня, да проделать все то, что проделали с потомком арийцев. Последовала длинная, сильнейшая череда споров, уговоров, угроз, препираний, сахарнейших обещаний, ругательств, пары безумных скандалов, слезных молений, проклятий и попытки банального подкупа (она мне пообещала такую сумму за ножку в моей жопе, что на секунду, на долю секунды, на мгновение, но клянусь, я было едва не задумался). Но ваш покорный слуга продержался и остался неумолим. Ибо у меня три табу: кровь, недоговорное насилие и страпон. Точнее уже четыре: добавился футфистинг, да. В итоге войска тети потерпели поражение у стен моего ануса и после долгой осады отступили. Замечу еще, кстати, что все дни Ангелининого напора я относился к нашему противостоянию до предела серьезно. Я не зря жил с ней с самого детства и знавал про ее решительность и креативность в преодолении проблем. Я не ел и не спал дома, не пил из бокалов или сервизов, шарахался от прислуги, охранников обходил стороной. По мере возгорания «боевых» действий решительно съехал на хрен от любимого опекуна. Я менял места жительства, ездил на разных, только что купленных автомобилях или же тупо не на своих, я не передвигался одними и теми же маршрутами, не посещал привычные мне заведения, оплачивал все наличными, и в целом всячески сводил контакты с домашними, в первую очередь, с тетей к минимуму. На расспросы знакомых, чего я ушел из дома, отвечал стандартненько, типа поругались, она меня не понимает, все такое. Ну а как еще?! На неделю вовсе пришлось мне свалить из страны, после того, как на купленную утром симку (!), оформленную на чужой паспорт (о да, я сам порой не промах), вечерком позвонил один знакомый начальник из соответствующих органов (о нем ниже), по совместительству – начальник охраны тети, и спросил как у меня дела, как я себя чувствую, все ли со мной в порядке. Я ответил, что дела у меня отличненько, чувствую на отличненько, все у меня отличненько. Вежливо попрощался, выкинул на днях купленный смартфон и сжег симку.

Почему-то запомнил, что смартфон покупал с тяжелым сердцем у какого-то хмурого чувака с хмурым же, землянистым лицом…

Вот вы, наверно, думаете, мол, экий я чудак. Ага, сидя в лондонском отеле, сам так думал. Но не насмехайтесь надо мной раньше времени! Под конец театральных этих представлений, я решил, что все, хватит! Надоело придумывать нелепые истории для оправдания своих сорокадневных скитаний по центральному федеральному округу и части Европы. Мне казалось, я донес до тети свою твердую позицию, воля моя непреклонна, мы взрослые, серьезные люди, хватит дурака валять! Выкинул билеты в Исландию, взял обратно в нашу матушку. Возвращение блудного племяшки, ага. Таки зашел,– не то утомленный, не то отдохнувший,– проведать родню и перекусить, наконец, домашнего. Рестораны, пусть и лучшие в городе или в Европе, стряпня моих друзей-подруг, кушанья домашних поваров не идут ни в какое сравнение с готовкой тетки. Она воистину мастер этого дела, когда-то отпахала пару лет поварихой в столовой. Навыки оставались до сих пор. И чертовка знала чем меня привлечь: фирменный борщец. Помните, я упомянул Лорда, нашего лабрадорчика? Все то же провидение заставило меня скормить незаметно ему пару ложек борщеца, перед тем как я сам принялся за него. Минуты две прошло, как бедный, невинный пес грохнулся в глухой сон с мощным храпом. А через три минуты начал дергаться, пошелся пеной и рвотой. Мы оперативно, с мигалками (я знаю! Но они тогда еще не были так сильно запрещены и на мигалках я сам в полуистерике настоял) отвезли его к ветеринару, но сделать ничего не успели: несчастный ветеринар в край обалдел, когда экспертиза показала, что моя Ангелина подсыпала совершенно конское количество снотворного, которое смешала с анальгетиком. Волновалась, видимо, милая тетя за физический дискомфорт племянничка, анальгетик добавила, во как…Анальгетик…Аналь-гетик…Да, ага. По результатам боев за мою анальную девственность пали тысячи моих нервных клеток, кастрюля борща и любимый пес.

Пара слов о собаках: они крутые. Но не заводите их. Привязываешься быстро и сильно, помирают они рано, причем неожиданно, а то и сбегут, вам же потом горевать.

…Через пару дней после похорон Лорда, я, уставший, обросший, всячески опустошенный, нервно истощенный, потративший все личные наличные сбережения, решил навестить тетку, прийти, так сказать, к близкому человеку попить чайку и выкурить трубку мира. Пришел-то я за чаем и трубкой, а получил тетю с ногой в заднице у известного телеведущего.

Так я научился всегда стучаться, перед тем, как зайти куда-то. Этикет, как-никак, придумали не на пустом месте.

Вот, собственно, три самых крупных конфликта в моей жизни с Ангелиной Афанасьевной К. Пьяное вождение, секс-куклы (точнее не совсем куклы, да и секс как бы…Ладно, опустим) и футфистинг. Когда вот так перечисляю оно каплю упорото. Но как по мне, то список скандалов у других моих друзей и знакомых, которые росли в т.н. нормальных семьях несказанно выше.

***

Стремно лежать одному дома, в постепенной летней темноте в гудящем молчании. С улицы через открытое окно влетали звуки вечернего центра города. В колонках моих,—я фанат музыки, в свою хату поставил себе прекрасную аудиосистему, не такую, конечно, как у тети когда-то, но все равно отличную,– короче, в колонках отливал изумительным, умиротворяющим саундом старина Брайан Ино, «Музыка для аэропортов 2-2». На меня же накатывают флешбеки, от которых на сердце становится пакостно. Тем более, что от своих проблесков из прошлой жизни я не испытывал негативных эмоций, а скорее, наоборот, мне моя житуха видится исключительно положительной. Да, она не нормальна. А что есть нормальность? Семьи с папами-мамами, которые изо дня в день собачатся, но зато семья типа полноценная? Или семьи, где мамы-папы развелись-разводятся-разведутся? Сколько вокруг людей прямиком из таких семейных супов, где все варятся и варятся, пока не потеряют вкус, цвет и наполнение.

Ой, спорно. Да, очевидно, что подобного толка отношения с моим опекуном сказались на мне определенным образом. Но, постойте, скажу я: во-первых, спросите любого и вам подтвердят, что я обходителен, мил, доброжелателен, местами эрудирован, всегда со вкусом и стильно одет, возможно, скрытноват сверхмеры. Ну иногда проваливаюсь в мечтания, если чую притяжение к собеседницам. В исключительно редких случаях у меня льется в такие моменты струйка слюны, что я научился скрывать, к счастью, но в целом – никакой не психопат, а приятный и симпатичный молодой человек, не очень общительный, но в легких пределах. По крайней мере, пока не накатывает падучая, о ней – ниже. Во-вторых, футфетиш и подобные наклонности наличествовали в моей крови с детства, начались они до смерти родителей и до жизни с Ангелиной.

Собственно, если по правде, то отчасти, в некоторой степени, вроде бы как, можно сказать, что в чем-то…Короче! Кто кого из нас двоих совратил первым – вопрос неоднозначный. Я не подходил на место Долорес, а она не походила на Г-Г. Скорее, знаете, тетя напоминала Королеву из Диснеевской «Белоснежки» тридцать седьмого, но которая избавилась от этих гадких гномов и самой идиотской принцесски. А я был эликсиром красоты, от которого она расцветала, когда полностью мной насыщалась. Или зеркалом с радостью сообщавшим: «Ты на свете всех милее! Дай мне ножки полизать…»

Я уже сказал, что тетины лапки привлекли меня с первого взгляда. До моего переезда к ней, Ангелина жила одна несколько лет. Постоянного сожителя не имелось, а женщина она весьма крепкого сексуального темперамента. По факту, у меня вся родня такого темперамента (я узнал позже, что mon papa и ma maman, конечно, любили друг друга, но как бы не только друг друга), почившие тетки, братья, сестры, дядьки и прочие, включая дедов-бабушек тоже обладали тягой ко всем этим делам. Вроде бы, – информация неточная, – но вроде бы, мой прадед одним из первых в стране занимался распространением порнографических материалов в дореволюционном Петербурге. Забавно, что звали его Иоганом. Sic!

Итак, подобная сублимация не сказаться на тете не могла. Плюс добавим, что в Советском Союзе секса не было (но была любовь, однако же эту часть фразы никто не помнит), вершиной откровенности была «Эммануэль», и подобные фильмы, где кусок попы казался жутким развратом; Ангелина пахала целыми днями, мужа не имела, мужика надолго не заводила, и думается мне, что в целом имела слабое представление о бездонной ширине вариантов и возможностей удовлетворения подобных наклонностей. В результате получилось, что получилось. Я же, подрастающий продукт новой страны, грядущей эпохи и хлынувшей сюда массовой культуры потребления, продукт нисходящего развитого постмодерна взамен недоразвитого соцреализма, продукт попытки сексуальной революции, – я стал, в некотором смысле, тем морально расхристанным катализатором, который распалил ее угли. Моя природная предрасположенность к обожествлению и удовольствию от женского тела при тотальнейшем (почти) отсутствии табу, и зажимаемая сексуальная мощь роскошной одинокой женщины сошлись. Как вода и камень, стихи и проза, трали-вали.

С первых дней я научился чувствовать ее настроения, раскусил ее напускную толстокожесть, попытки закосить под Ледяную королеву, научился преодолевать барьер между нами, состоящий из многочисленных гостей и домашнего персонала. Я держался в рамках закона, ха, но нет. В рамках тех ею установленных строгих правил, был покладистым и покорным когда того требовала ситуация. Но я обожал к ней прижиматься, любил тереться незаметно об ноги, прикидываясь, что дурачусь, обожал, когда она поднимала к себе на ручки и притискивала к своей великолепной, бесподобной груди с синими прожилками вен, обожал обнюхивать ее и получать от ее пухлых губ мокрые поцелуи в лоб и щечки. Посему я научился симулировать разное, типа страха темноты, приступов ночной паники, дабы давить на ее жалость, нечасто, но метко и когда сам того хотел, чтобы лишь она разрешила мне оказаться рядом с ней или вовсе в одной постели, крепко обнимать ее, чувствовать ее гладкую плоть в своих детских ручонках. Не знаю догадывалась ли она о моих ранних позывах или настоящих мотивах. Я любил также просыпаться раньше нее, вместо мультиков Дисней по первому или слова пастыря (ну да) лежал и смотрел на нее спящую, всегда сильную, но такую беззащитную по утрам, без своего яркого макияжа или с остатками оного после вечера, такую расслабленную, такую податливую. Есть несравненное удовольствие лицезреть властного человека беззащитным, скажу я вам.

Один раз, насмотревшись фильмов по шикарному безцензурному тв из девяностых, я набрался смелости и поцеловал ее в гладкую щеку. Она дернула ею, как от комара, и проснулась. Но я успел сам сделать вид, что сплю. Через некоторое время, я повторил свой фокус, но уже прямо в ее губки. Они были гладкими, теплыми, вкусными, очень приятными. Сердечко мое застучало чаще, я всем телом задрожал и проделал это второй раз. Почему-то после поцелуев тетя заиграла для меня новыми ароматами и гранями, как алмаз в лучах солнца. Я вкусил ее, вкусил по-настоящему ее губ, ее чресел, ее плоти. Это ее не разбудило, она лежала и посапывала, а я любовался и любовался. Да так залюбовался, что проворонил момент, когда Ангелина открыла глаза, причем не как открывают их спящие, неторопливо-рассеянно, нет, она подняла веки моментально и уверенно, в упор уставилась на меня, прямо как в ужастиках, прямо как хищник джунглей при виде добычи,– я помню как ее зрачки уменьшались, суживались от резкого света! Я же лежал в ее объятиях, прижатый к грудям и тоже таращился в ее чудные очи. Длилось это несколько секунд, буквально парочку секунд, один, пауза, два, пауза, три, пауза, когда я,– признаю, что дурацкий поступок, но мне было пять лет!– ойкнул и притворился спящим. Думаю, именно с этого случая Ангелина потихонечку начала понимать, что драгоценный племяш не так прост. С того момента я старался меньше прибегать к своим манипуляциям, реже забирался к ней под одеяло и всячески делал вид, что ничего не произошло, я ни на толику не понимаю что это было, я же ребенок, маленький мальчик, сирота, что с меня взять! Тетя тоже никак не изменилась в своем отношении ко мне, но я стал замечать в ее взгляде что-то новое, нечто с хитрецой и от лукавого, какой-то едва уловимый прищур с тончайшей усмешкой. Я не понимал природы этой женской реакции,—повторяю, я был от горшка два вершка!—но я на уровне животного инстинкта осознавал, что в этой реакции отсутствует самое мерзкое и лицемерное, что есть в человеке. В нем отсутствует осуждение!

…Шло время, я наслаждался ее компанией, детским садом, поездками и путешествиями, морем игрушек, – ох, тут она не скупилась,– прогулками в парках, прочей лабудой, многочисленными фильмами на кассетах, запахом тети, ее ляшками, ее грудями, но объекты, от которых мой разум за секунду мутился,– ее ножки,– вечно, заразы такие, ускользали от меня. Мало того, уж не знаю, случайность ли или Ангелина решила сама играть на моих слабостях, которые каким-то образом прочухала, а это, я смею заметить, бессовестно, я ж ребенок блин,– но где-то в период после наших утренних гляделок, она начала беспрецедентно ухаживать за своими и без того шикарными лапками. Именно с данного периода они приобрели черный цвет ногтей. Тогда же я заметил, что комплект моих сиделок-нянек сменился на более степенный по возрасту и морщинистый, а тетя начала дефилировать босичком почти всегда по всем четырем этажам своего дома, на кухне она начала сама готовить мне кушать, чаще – в шелковых коротких серебряно-пурпурных, позолоченно-блестящих халатах, которые все как один оставляли видимой богоподобную черненькую полосочку между ее молочных желез. Она стояла в своей эфемерной накидке, играла ступнями, показывала мне розовые пяточки, мяла ножки, морщила их так, чтобы появлялись полосочки морщинок на ступнях. Потом она садилась со мной кушать. Пару раз я помню как ее ножки случайно,—случайно, ага, чудом— цепляли меня. Я в такие моменты едва не визжал, один раз поперхнулся и чуть не блеванул.

Далее одной из первых кого я видел в жизни тетя надела колечки на пальчики ног, украсила свои тонкие лодыжки золотыми цепочками, ее жилистые ручищи покрылись многочисленными, бренчащими фенечками, длинным маникюром. Я понемногу сходил с ума от вожделения, от тяги к ее стопкам, но больше всего и сильнее всего безумствовал от их недосягаемости, невозможности как-то легально с ними повзаимодействовать. Окей, к грудям можно прижаться ночью, с волосами я играл и так, ее руки я не отпускал на улице, ноги, выше колена, я с легкостью безнаказанно ощупывал, пару раз исхитрился и шлепал по попе, когда мы в шутку боролись, но ступни? Как до них добраться?! Мой детский разум был в состоянии уловить: в открытую штурмовать ее пальчики на ножках никак нельзя. Но если долго чего-то добиваться, то всегда и в любом случае будет какой-то результат. Ищите и найдете (откуда взялось это вычурное «обрящите»?! Оттуда же, думаю, откуда взялось и «яблоко» в Едеме).

Я любил строить «крепости» из подушек, одеял, кресел и всего такого. Строил я весьма изобретательно, со вкусом. Порой получались целые бастионы размером с настоящую квартиру, но высотой полтора метра максимум. Ради такого я стаскивал покрывала, одеяла, части диванов со всего нашего дома. В этих замках я прятался, играл, фантазировал и… ну вы поняли. Ложился я прямо на пол, в разных комнатах, иногда и в залах, иногда в основной гостиной на эту фреску с изображением Сикстинской мадонны, еще в детстве набившей мне оскомину. На полах всегда было жестковато. Иногда стелил одеяльце.

Во время очередной постройки укрытия мне вызвалась помочь сама Ангелина. Она говорила мне как, что и куда лучше ложить, – шучу! «класть», конечно, – управляла моими действиями, всячески руководила. Ее повелеваниям не могли противиться половозрелые, солидные мужики, куда уж мне. Я же подчинялся, в итоге получился хороший, крепкий почти бункер, Ангелинка накрыла его для пущей надежности одеялом, и я с радостью туда залез, а тетка села на диван рядом, впилась в телик. Лазал я там, играл и решил полежать на животе, так сказать. Моя фантазия услужливо подготовила разного рода изображения.

Примостился, устроился и вдруг понял, что внизу, ближе к полу, между подушками и одеялом есть небольшой, но все же зазор. Откуда я мог безнаказанно видеть что происходит снаружи, оставаясь незамеченным.