Записки школьного психолога: для родителей

Закончу эту главу на лирической ноте – притчей.

Один человек пришёл к Сократу и спросил:

– А знаешь, что мне сказал о тебе твой друг?

– Подожди, – остановил его Сократ, – просей сначала то, что собираешься сказать, через три сита.

– Три сита?

– Прежде чем что-нибудь говорить, нужно трижды просеять это. Во-первых, через сито правды. Ты уверен, что то, что ты скажешь, правда?

– Нет. Просто я слышал…

– Очень хорошо. Значит, ты не знаешь, правда это или нет. Тогда просеем через второе сито – сито доброты. Ты хочешь сказать о моём друге что-то хорошее?

– Нет! Напротив!

– Значит, – продолжал Сократ, – ты собираешься сказать о нём что-то плохое, но даже не уверен, что это правда. Попробуем третье сито – сито пользы. Так ли уж необходимо мне услышать то, что ты хочешь рассказать?

– Нет, в этом нет необходимости.

– Итак, – заключил Сократ, – в том, что ты хочешь сказать, нет ни правды, ни доброты, ни пользы. Зачем тогда говорить?…[4 - Принцип добропорядочностиИрвин Ялом. Палач любви и другие психотерапевтические истории: https://www.litres.ru/irvin-yalom/palach-lubvi-i-drugie-psihoterapevticheskie-istorii (https://www.litres.ru/irvin-yalom/palach-lubvi-i-drugie-psihoterapevticheskie-istorii/?lfrom=149650426).Видео «Притча о трёх ситах Сократа»: https://youtu.be/P5ngq-WYITI.]

Средство от высокомерия – опыт

Про уверенность и надменность

Мне много лет приходилось работать с трудными, непослушными детьми, которые считали, что дерзить и грубить учителю это «круто». Такие дети полагают, что вызывающее поведение возвышает их над окружающими и что оно достойно восхищения.

Как объяснить подростку, что дерзить учителю это не «круто»?

Возраст и надменность

Но сначала отмечу, что эта проблема касается не только подростков, но взрослых. К сожалению, с возрастом проявления хамства не уменьшаются, а возрастают. Когда речь идёт о детях, дерзость бросается в глаза, потому что мы ожидаем от них послушания. На надменность взрослых мы обращаем меньше внимания. Хотя часто и взрослые считают, что показное непослушание делает их особенными.

Например, многие противники вакцинации от коронавируса говорят о своей позиции с гордостью, с чувством собственного превосходства. Как будто в этом есть какая-то заслуга. Иногда даже заявляют, что они не быдло. На моё признание, что я намерен вакцинироваться, снисходительно иронизируют, что я послушный, что я безропотно выполняю требования начальства.

Причём эти же самые люди через месяц после таких пафосных заявлений ставят прививку, потому что им предложили искать новую работу в случае отказа от вакцинации. Зачем нужно было перед этим выражать презрение тем, кто добровольно вакцинировался?

Критерии авторитета

Люди, склонные к вызывающему поведению, смотрят на отношения в духе доминирования/подчинения. Они считают, что возразить кому-то значит возвыситься, а подчиниться – унизиться.

Я считаю, что достойным уважения, «крутым» можно считать поведение, соответствующее 2 критериям:

1. «Круто» – это когда ты чем-то рискуешь.

2. «Круто» – это когда ты отстаиваешь свои интересы.

Исходя из этих 2 критериев, дерзить учителю не «круто». Потому что подросток ничем не рискует в этой ситуации. И в этом для него нет никакой пользы.

Также в отказе прививаться от ковида нет ничего, что было бы поводом для гордости. Люди ничем не рисковали, когда эта вакцинация носила добровольный характер. Отказ от вакцинации достоин уважения лишь в том случае, если человек решил поменять работу, потому что в его нынешней профессии вакцинация обязательна.

Свои интересы

Из двух критериев авторитетного поведения более важен второй: отстаивание своих интересов. Риск сам по себе никакого смысла не имеет. Всегда более значим вопрос, ради чего я рискую?

В книге Марио Пьюзо «Крестный отец» есть очень показательная история. Вито Корлеоне занимался продажей оливкового масла в Нью-Йорке. Для перевозки масла он содержал небольшой парк грузовиков. После принятия в США «сухого закона» к нему обратились с предложением перевозить на его грузовиках нелегальный алкоголь. Рассуждал в этой ситуации будущий король преступного мира так:

«Осмыслив перспективы, Вито Корлеоне решительно перебросил все свои фургоны с доставки масла на перевозку спиртных напитков. Его не смутило ни то, что отныне он вступает в противоречие с властью, ни то, что в предложении итальянских контрабандистов лестные условия подкреплялись тщательно замаскированными угрозами. Вито Корлеоне умел уже тогда не принимать угрозу за оскорбление и не переводить разговор на личности. Не стоило обижаться на бестактность, если маячила выгодная сделка. К тому же, при ближайшем рассмотрении, угрозы выглядели несерьёзными, и компаньоны-контрабандисты только уронили себя в его глазах, прибегнув к дурным методам. Надо будет просто иметь в виду, на что они способны, и поразмыслить об этом на досуге».

Вито Корлеоне был очень эффективным человеком, потому что всегда думал о своей выгоде. Вопрос, подчиняется он кому-то или противится, не принимался в расчет. Тем более, что рисковал он в любом случае: вступал в конфликт либо с властями, либо – с контрабандистами.

Ещё один интересный пример заботы о своих интересах есть в фильме «Сволочи» (Александр Атанесян, 2006). Там по сюжету из малолетних преступников готовили диверсантов. Помимо прочего их учили навыкам скалолазания. Один из ребят предложил другому соревнование:

– Давай замажем: кто доверху быстрее. Ты же вор авторитетный, проигрывать не захочешь.

– Я поэтому и в авторитете, что с дураками в очко не играю. Понял?

После этого инициатор спора отцепил страховочный трос и спешно полез вверх по скале. Через несколько секунд он сорвался и разбился насмерть.

Итого: один мальчик рисковал, второй – заботился о своих интересах. Авторитетом среди детей-уголовников пользовался именно второй. Риск сам по себе не имеет никакого смысла и, следовательно, не заслуживает уважения.

Мы живём во взаимозависимом мире. Любое наше решение выгодно каким-то людям и не выгодно другим людям. Поэтому всегда можно сказать, что мы действуем в чьих-то интересах и, наоборот, действуем против кого-то.

В этих условиях самая разумная стратегия не беспокоиться о том, чтобы выглядеть хорошо, а беспокоиться о достижении своих целей. Не нужно плыть по течению; не нужно плыть против течения; нужно плыть туда, куда нужно плыть.

Опыт

Лекарством от надменности является опыт. Опыт защиты своих интересов в конфликте имеет два следствия: человек становится более уверенным и одновременно более скромным. Победы дают уверенность в своих силах, поражения – скромность и осторожность.

Регулярное участие в конфликтах означает регулярные поражения. Если вы никогда не проигрываете, значит, вы никогда не рискуете. Риск означает неопределенность результата.

Отсутствие опыта защиты своих интересов также приводит к двум результатам: неверию в свою способность что-то изменить, с одной стороны; и надменности, с другой.

Легко выглядеть «крутым», когда ты ничего не сделал

Опыт войны

Опыт или его отсутствие могут быть характерны не только для отдельных людей, но и для целых поколений. Так начало Первой мировой войны было воспринято жителями Российской империи с ликованием: неопытные люди верили в быструю триумфальную победу над Германской империей. А начало Великой Отечественной было воспринято гражданами СССР с огромной тревогой. Это вполне естественно. В 1941 году многие граждане СССР помнили Первую мировую и Гражданскую войны, они знали, что в войне нет ничего забавного, что война совсем не повод для радости, что прошлую войну с Германией они проиграли.

Прошло 75 лет после окончания Великой Отечественной войны. Общество теперь, как и в начале XX века, состоит большей частью из людей, лишенных опыта военной жизни. Среди них огромное число склонно к безумной браваде в стиле «можем повторить». Что вы можете повторить? 27 миллионов погибших советских граждан? Миллионы инвалидов? Разрушенные дома?

Поэтому за одного битого двух небитых дают. Пока неопытные ребята с довольными лицами клеят на машины наклейки «можем повторить», опытные – в это время безо всякой радости на лицах окапываются.

Угроза и действие

Вот история из мирной жизни о влиянии опыта на проявление надменности и осторожности.