Сияние потухших звезд

– На борту появился второй первый помощник.

– Юма и с одним не справляется, – сказала Ниями.

– Яланиюма справится и с десятком первых помощников, – отмахнулся капитан.

– Боюсь, что аппарат, который вы запустите, – сказал Волков, – постигнет та же участь, что и приборы.

– В этом нет нашей вины, – капитан пожал плечами. – Сделаем, что можно.

– Разумеется, но как все-таки жаль – мы очутились на переднем крае великих открытий и можем оказаться унизительно бессильны в самый ответственный момент. Хорошо, что в науке и неудача порой – шаг вперед, полный смыслов.

– А вас не беспокоит, что подобное может случиться не только со спутником, но и с самим кораблем, подойди он ближе? Кстати говоря, у нас есть еще кое-что. Покажите-ка, Яхим.

На большом экране появилось изображение ущербного темного диска отдаленной планеты. Планета походила на покусанное яблоко – из района северного полюса был выдран клок земли. Вещество поднималось вверх, высасывалось в космос и рассеивалось там мрачной тучей. Наиболее плотная часть этой тучи растекалась по орбите планеты, которая, похоже, вращалась против часовой стрелки, если судить по изображению. Звезда системы, белый карлик, скрывалась где-то позади планеты и поблескивала среди черноты рассеиваемой пыли.

– В планету врезалось некое космическое тело, – сказал капитан. – И, судя по данным, произошло это не более пяти часов назад. Мы запустили в сторону планеты дрон, и скоро он даст картинку…

– Кажется, я восстановил траектории, – сказал Яхим, и на изображение космической катастрофы легли линии движения планеты и касательная от неизвестного объекта, в нее врезавшегося.

– И что это? – нахмурился Каратикардха.

– Во-первых, – подал голос Волков, – по траектории видно, что некий объект прилетел со стороны аномалии, куда направляется «Танидзам».

– Хотите сказать, он появился из этой кляксы?!

– Нет, до аномалии тысячи световых лет, поэтому погрешность выводов просто колоссальная. Я бы сказал, что объект прилетел из того же сектора галактики. К тому же он мог отклоняться от курса гравитацией звезд и других объектов. А чтобы врезаться в планету, ему пришлось бы опередить свет…

– Он мог лететь через бета-пространство.

– Тогда он не коснулся бы планеты.

– А во-вторых?

– Ударом о поверхность объект изменил направление вращения планеты, и, похоже, через сколько-то миллионов лет у нее появится новый спутник.

– Данные с дрона, – сообщил Яхим.

На небольших экранах под основным появились укрупненные изображения планеты, пробитой в ней дыры и летящей во все стороны пыли.

Разобрать на них можно было мало что – планета по-прежнему закрывала собой звезду, а место удара запорошено было мечущимися остатками вещества.

– Вероятно, объект ушел глубоко под поверхность планеты, – сказал Яхим. – Ничего пока не разобрать. Нужно ждать, когда рассосется пыль.

– Тысячу лет, – проворчал капитан.

– Мы должны собрать все данные, какие возможно, и переслать их компетентным людям, – сказал Волков, пытаясь хоть что-то разглядеть на изображениях.

Капитан кивнул. Анализировать потоки получаемой компьютером информации на «Танидзам» было попросту некому.

– Как считаете, профессор… – начал было капитан, но закончить фразу не успел.

Внезапно что-то сверкнуло на главном экране – переливающаяся цветами аномалия засветилась так ярко, как никогда прежде.

– В нашу сторону движется вспышка! – воскликнул Яхим.

Капитан сгорбился, чтобы увидеть то, что увидел его второй пилот.

– Направленный луч энергии! – добавил Яхим, но Каратикардха различил только странный след на фоне космической кляксы.

– Защитное поле на максимум! Всему экипажу… – и снова он не успел договорить.

Случившееся дальше уложилось, вероятно, в одну миллионную долю секунды. Видимый в мониторах космос захлестнула клокочущая яркими цветами полоса. Как вода, выплеснутая из ведра, она нахлынула от пылающей аномалии и подхватила пестрыми вьющимися волнами крохотное суденышко под названием «Танидзам».

Как будто сквозь все на свете прошла эта стрела и все на свете стало ею. Волков успел увидеть, как гнется и искажается капитанский мостик, как будто его вместе с банкой краски затянуло в стиральную машину. Завертелся толстый капитан, туловище его заструилось в оранжево-аметистовую воронку, голова вытянулась соплей, руки забултыхались. Красавица Сан-ка-Ниями вздулась, став настолько необъятно широкой, что видеть ее можно было со всех сторон сразу. Еще хуже выглядел Яхим – его скрутило в бублик, потом расплющило и распылило. Волков посмотрел на свои руки – они вытянулись далеко вперед, на многие парсеки вперед. Волков видел свои глаза и затылок. Один, два, тридцать, сто! Сотни тысяч затылков биолога Волкова самых разных цветов – от малахитового до кислотно-оранжевого, от пурпурного до рубинового. И все они перетекали друг в друга! И все они стали частью мира. Частью галактики. Частью Вселенной. Нарочито красочной, текущей, пузырящейся. Все они стали космосом, звездами, черными дырами, планетами и существами, населяющими эти планеты. Все они были биологом Волковым. Они мчались сквозь пространство, и они были этим пространством…

Глава 6. Фантом

– Пристегните ремни, – послышался глухой голос из головы планетолета. – На старте ожидаются значительные перегрузки. Отсчет через пять минут.

Цин сидел у окна в твердом и потном кресле и со своего места никак не мог видеть говорившего. Маленький, всего на тридцать человек, планетолет стоял в темном круге грузового космопорта на мокром металлическом помосте. Двигатели проверили дважды – значит, скоро взлет, хотя на борт до сих пор поднимались пассажиры. В большинстве своем – потрепанные жизнью мужчины средних лет в простой, будничной одежде, грязные и пахнущие. Этот планетолет возил рабочих на астероиды за пределами обитаемых планет системы Тора, в вечные холода, поэтому документы и регистрация здесь никому не были интересны.

Рядом с Цином уселся широкий, тяжелый мужчина за пятьдесят и принялся рукавом вытирать со лба то ли пот, то ли следы дождя. Он закряхтел, захрипел, постарался устроиться поудобнее, но отклонился, заметил кого-то сидящего спереди.

– Оп-па! Жиро! – пробасил мужчина, хватая приятеля за плечо. – Что ты так? Я думал тебе уже оттуда, а ты еще туда!

Жиро обернулся и пожал соседу Цина руку.

– Да прихворнул немного, – скрежещущим голосом ответил Жиро. – Совсем сморило меня. Провалялся свою смену, теперь сбился с графика. Звонил начальнику, говорю так и так, такие дела, как теперь, что?

– Да поменяет и все.

– А вот и хрен! – у Жиро загорелись глаза. – Говорит: или на работу выходи, гнида, или рассчитывайся. Два варианта, выбирай поинтереснее. Говорит: у меня график, так и так, одно-другое, – Жиро, очевидно, спародировал тон начальника.

– Что он? Не самое ведь говно мужик…

– У него на минуту опоздаешь – значит где-то нажрался и под столом лежишь, и все, ничего не докажешь.

Цин откинул голову на спинку и попытался не слушать. Через проход в параллельном ряду сидела женщина лет тридцати пяти или, может, старше. Она ссутулилась, облокотилась на ручку и курила. Плотный дым дешевой сигареты отлетал прямо на соседа Цина и его собеседников, окутывая их головы туманом. Однако ни тот, ни другой, привыкшие к сложной атмосфере в сложном коллективе, не обращали на дым внимания. Женщина краем глаза посмотрела на Цина. Моргнула и отвернулась. Глубина этого взгляда, совсем не такого безразличного ко всему на свете, как это бывает среди пассажиров подобных планетолетов, поразила Цина.

Со стороны порта мелькнул световой сигнал.

– Двери закрываются, – сообщил все тот же голос из головы планетолета.

Послышался легкий скрип, и в салоне сразу стало тепло, слишком тепло. Свет приутих, отовсюду завоняло гарью и потом. Квадратный иллюминатор, возле которого сидел Цин, закрылся переборкой и теперь из салона ничего снаружи видно не было. Тридцать человек оказались заперты в узкой, перегретой и вонючей банке.

– Начальник, мы сегодня как, по выходному? – поинтересовался кто-то из передних рядов.

– Нет, отменили выходной, – ответил капитан, и тут же загомонили по всему салону: