Рожденные в дожде

– Если мои дети будут слушать рэп, я откажусь от них! – с чувством выдал Пэд.

– Если у меня будут дети, я сяду на ближайший рейс до Владивостока! – Слайд откинулся на спинку стула и повернул голову к своей яркой спутнице.– Ты поняла меня, милая?

Та недовольно скорчила личико, что-то ответив. Было понятно, что Слайд не провстречается с ней и пары месяцев. Забавно, что он так часто менял девушек не потому, что был неугомонным гулякой, а из-за расхождения их музыкальных вкусов. Как только выяснялось, что девушка слушает современную музыку – Слайд исчезал в клубах дыма, оставленных лысой резиной его тачки.

– Да уж, музыка нынче ни к черту,– продолжил Пэд, отхлебывая, и бросил насмешливый взгляд на Димона. – А помнишь, в детстве твоя бабка говорила тебе: «Не водись ты с этими рэкетами!», а ты пищал: «Ба, они рокеры! Рокеры!». Черт, она до конца дней звала нас рэкетами! Ты ведь застал ее, Слайд? Она была жива года три-четыре назад, когда мы с тобой познакомились. Вроде, ты видел ее один раз, когда мы не успели вовремя смыться из Димоновой хаты. Она не называла тебя рэкетом?

– Хорошо, что не рэпером,– вступился за старушку Димон.– Я пытался ей объяснить, но она никак не хотела слушать.

– Если бы твоя бабка назвала меня рэпером, клянусь своим медиатором – она бы скончалась преждевременно!– Слайд резко опустил бокал об стол.

– Слайд! – возмутилась Настя под всеобщий смех.– Нельзя так говорить!

– Неужели ты до сих пор так плохо его знаешь? – обратился Вок к девушке, а затем кивнул соло-гитаристу.– Расскажи ей историю, которую поведал нам, когда в прошлый раз подкидывал до метро – про свой школьный выпускной.

Слайд засмеялся:

– Да, круто тогда получилось! Сколько лет вспоминаю – и только все больше горжусь собой! На выпускном я должен был сыграть какую-то попсу. Чтоб у всех слезы навернулись от расставания со школой! Но мне там никогда особо не были рады. На репетиции я послушно отыгрывал свою сопливую роль – терпел, ради одного момента! И, когда вышел на сцену – а в зале были все учителя, родители и прочая шелуха – я сыграл Slipknot – Psychosocial! Надо было видеть их лица! Я даже не стал слушать, когда они попытались наорать. Сразу ушел, попросив перед этим прислать запись с выступления!

Под общий смех к ним подошел какой-то мужик с глупой улыбкой:

– Кхм, привет!..Э-э-э, как называется ваша банда?! Слушайте, можно с вами сфоткаться?

От неожиданности они немного растерялись, и, не встретив возражений, мужик нарезал несколько селфи, после чего опять тупо улыбнулся, скорчил рожу и, показав «козу», прохрипел: «Ну, давайте!», а затем исчез, петляя между столиками.

– Я сейчас не понял…– медленно протянул Слайд – Какая банда? Он нас что, с байкерами перепутал?! С этими бородатыми велосипедистами?!

– Скорее с готами,– подумав, ответил Раф.

– Да насрать! Люди в край охренели! Это страна совсем не ценит своих героев!

– Ой, ну какой из тебя герой? Что ты сделал героического?– тоненьким голоском спросила «кукла», сидевшая рядом со Слайдом

– Детка, когда я родился, то кричал, как Стивен Тайлер в песне «Dream on»! Мои пальцы начали бегать, пока ноги учились ходить! Не говори мне, что знаешь что-то о подвигах!

– За все время, пока я тебя знаю, ты ни разу не высказался о себе скромно!– Раф нежно разламывал крылышко

– Если ты хорош в своем деле – не стоит это скрывать! Если бы тебе было чем гордиться, ты бы меня понял! А знаешь, в чем между нами разница?

– Я гораздо меньше говорю о себе?– Раф запил перченую курятину.

– Твоя гитара висит над кроватью, а моя ночует со мной!– не обратив на его фразу внимания, Слайд сделал победный глоток – Ты проводишь с ней слишком мало времени!

– Я только что нашел еще одно отличие – я не принимаю свою гитару за девушку!– Раф снова потянулся к тарелке.

– Хватит вам! – Вок поднял бокал.– Давайте! За Рок!

–За Рок!– громким выкриком подхватили остальные, и звук столкнувшихся бокалов зазвенел, как крэш-тарелка.

У Слайда завибрировал телефон. Он медленно достал аппарат.

– Это босс!– Он кинул взгляд на остальных, поставил пиво, взял трубку и перевел на громкую – Да, Кэп!

– Привет! Ваш вокалист не отвечает, звоню, вот, тебе.

Слайд вопросительно посмотрел на Вока. Тот невинно развел руками:

– Сел.

– У меня хорошая новость!– продолжал Анатолий–В августе вы едете на фестиваль « Нашествие» в Тверскую область! На трех сценах выступят около сорока групп! За несколько дней фестиваля вас услышат порядка двухсот тысяч человек!

Под его восклицающие возгласы у музыкантов загорались глаза , удивленно поднимались брови. Пэд, не веря своим ушам, что-то шепотом переспросил у Рафа; Вок, закусив губу, с силой хлопнул Димона по плечу и потряс его, потом повернулся к радостно подпрыгивающей на стуле Насте и с чувством поцеловал ее. Раф дал пять Слайду и резко согнул руку со сжатым кулаком, сдерживая за плотно сомкнутыми губами восторженный крик.

– Черт, ну ты, мужик, реально крут!– Слайд не сразу нашелся, что сказать продюсеру.– Ты – наш человек! Ты, мать его, чертов Гудини!

– Кхм, думаю, вы понимаете масштаб, и ваш материал будет безупречен,– Анатолий не мог привыкнуть к такому стилю обращения музыкантов, принимавших его за часть своей тусовки.

– Естественно, Кэп! О чем речь! Сегодня же переезжаем жить в студию!

– Хорошо. Тогда, передай своим. Я еще свяжусь с вами позже… И еще…Я все же попрошу называть меня по имени…

– Заметано, Кэп!

Слайд бросил трубку и выбросил вверх руки, запрокинув голову:

– Да-а-а! Вот так! Еще немного и наши хиты будут играть везде!

Его «кукла» похлопала в ладошки, издав радостный визг, и полезла обниматься.

– Обожаю этого Антония! – Раф не мог сдержать бурю эмоций.

– Зови его «Кэп», ему не нравится, как звучит его имя! – Важно сказал Слайд, отвлекаясь от поцелуя с девушкой.

– Народ, народ! – Вок призвал к вниманию.– Мы почти это сделали! Почти вошли в историю рока! Я горжусь вами, тупые ушлепки!

Под грохот отодвигаемых стульев бокалы врезались друг в друга, и яркий солнечный луч озолотил их содержимое.

♫ ♪ ♫ ♪ ♫ ♪

– Раф, я не буду подвозить твоего отбитого кореша! – Слайд ловко выруливал между машин, почти так же, как «танцевал» на грифе своей гитары.

– Почему? Мы же едем мимо! – Рафа кидало из стороны в сторону на переднем сиденье тачки, направлявшейся на музыкальную базу.

Неделю за неделей они репетировали. Музыканты и раньше уделяли немало времени тренировкам, но с такой нагрузкой столкнулись впервые. Вокалист       с Настей бесконечно работали над новым материалом и над улучшением старого у себя дома. У Пэда уже сводило судорогой конечности, а гитаристы стирали себе пальцы в кровь. Но они каждую минуту проводили в предвкушении предстоящего шоу.

– Потому что он самый двинутый из всех, кого я знаю! – Слайд обогнал очередного, громко засигналившего вслед, водилу.

– Но мы ему косвенно обязаны! Помнишь, это же он свел нас через своих знакомых с Кэпом! – Раф, пытаясь хоть за что-нибудь ухватиться, уперся рукой в панель перед собой.

– Вот я его и подвезу косвенно – скажу номер автобуса. Могу даже скрин маршрута скинуть.

– Но, Слайд! Он ждет! Мы с ним договорились! К тому же, он сказал, что знает про какое-то шоу, которое собираются вскоре развернуть на ТВ для молодых рок – музыкантов! Там будет что-то вроде состязания с призом в конце. Уже идет набор групп…

– И ты молчал?!

– Да он только сегодня сказал! Когда звонил и просил подбросить его. Сказал, по дороге расскажет!

– Где этот хрен нас ждет? – настроение Слайда резко переменилось

Парень, о котором шла речь, был отбитым на всю башню! Если Раф, в силу своей общительности, был знаком, наверное, с каждым десятым музыкантом Москвы, то этого, наверняка, знал каждый второй. О нем слагались легенды, он был узнаваем во всех тусовках на самых крупных репетиционных базах города. Он скитался от группы к группе, на его концерты приходили «просто заценить того безумного чувака». В те незапамятные времена, когда он обзавелся длинными толстыми дредами и пробил уши, семья отказалась от него. Нисколько не смущенный, он навешал на пальцы перстней, запасся травой и пошел рубить металл. Кликуха у него была соответствующей. Все называли его просто – Фак.

Слайд затормозил, крикнув в открытое окно идущему к ним в полуприсяде укурку:

– Давай быстрее! Здесь нельзя останавливаться!

Прыгнув в машину, тот громко хлопнул дверью:

– Хей, еп! Как оно?

– Если ты сблюешь в тачке, клянусь – выкину тебя на трассу!– ответил на радостное приветствие Слайд.

– У нас все круто! Тот чел, которого ты подогнал, заценил наши песни! Он отправляет нас на « Нашествие» в конце лета!– обернувшись на заднее сиденье, выкрикнул Раф.

– Гонишь! Охереть!– суженные красные глаза широко раскрылись. –О-о, Еп! С вас ящик водки и билет в фан-зону!

–Думаю, достаточно того, что мы тебя подвезли,– Слайд сделал резкий поворот. – Но, может, достанем тебе билет на новое рокерское шоу, если подкинешь инфы что там, да как.

–Какое шоу? – Фак посмотрел долгим непонимающим взглядом на Слайда.

–Это ты мне скажи! То, которое собираются пустить по телеку!

– Да, про которое ты говорил по телефону утром!– Раф снова обернулся к распластанному на заднем сиденье знакомому.

–А-а-а, это! – его дреды прыгали от тряски в машине. – Чуваки, я это… просто реально срочно надо было доехать…

– Не понял…– Слайд кинул острый взгляд в зеркало заднего вида.

– Ну, это шоу…Оно вряд ли выйдет….По – правде, они уже распускают участников…

– Ты с**здел нам?! – пальцы Слайда сильнее сжали потертый руль.

– Подожди,– Раф внимательно посмотрел в расплывающиеся глаза Фака,– но проект был, так?

– Да! Ну, возможно… Нельзя ведь отвергать вероятность, что кому – то когда-то приходила в голову такая идея!

–ФАК!!!– выкрики Рафа и Слайда слились, как соло двух гитар с того, судьбоносного для них, выступления.

– Ну, парни! Нахрена вы ломались, вы же мимо ехали! Могли взять, когда я просто попросил!

Слайд остановился в указанном месте, вовсе не соответствующем тому, которое косматый музыкант называл изначально, из-за чего пришлось отклониться от планируемого маршрута. Вывалившийся из машины Фак подошел к окну передней двери и жестом попросил опустить окно:

– Парни, я буду следить за новостями! Если такой проект появится, первым делом сообщу вам! Обязательно! Я позвоню, когда вы поедете на «Нашествие». Вдруг, будет свободное местечко – я бы прыгнул в прицеп! И, если кто-то из вашей группы вдруг не сможет выступить, я мог бы подменить…

Слайд вжал в пол педаль газа:

– Сделали дикий крюк из-за этого у*бка. Теперь через пол-Москвы разворачиваться…

– Извини. Мне казалось – правда…– Раф сокрушенно покачал головой.

– Никогда не думал, что скажу, как Димонова бабка, но: « Не водись ты с этими рэкетами»!

Слайд вывернл руль, и направил авто к репетиционной базе, где их, наверно, уже ждали. До наступления звездного часа предстояло еще много работы…

Chorus 2:

Народу было очень много. Рассеянные по местности, всюду сновали обернутые в кожу неформалы, пестря раскрашенными волосами, собранными в дикие прически, на всей одежде которых рваным шрифтом были вырезаны резкие нечитабельные надписи. Шипы на плечах опасно блестели, когда они что-то курили с девушками, одетыми в плотно облегающие кожаные штаны и какие-то полупрозрачные сетки, с накинутыми поверх жилетками. Поплывший макияж выдавал состояние фанаток, смелые взгляды пристально рассматривали такие же подозрительные компании, проходившие мимо, а черные губы скрывали звериный оскал. Татуировки образовывали витиеватые рисунки на всех открытых частях тела, и еще столько же, наверняка, пряталось под одеждой. Многочисленные перстни сияли, как навершия гитарных колков.

Ярые фанаты всегда выглядят более необычно, чем их кумиры.

Вокруг были хаотично разбросаны какие-то палатки и фургоны, торговавшие всем, что подходило по тематике, а так же небольшие вагончики, предлагавшие на выбор различные комбинации пива с жареным мясом.

Все загадочные ночные существа, целый год прятавшиеся от людских глаз в неизвестных подвальных барах и опасных подворотнях, теперь сползлись сюда.

Кэп показал музыкантам их вагончики, куда они скинули вещи, прежде чем отправиться в толпу.

Здоровые бородатые байкеры с грязными волосами, свисающими из-под бандан, зацепились за них взглядами, ощущавшимися даже не смотря на темные очки, плотно сидящие на суровых заросших лицах.

Они осторожно обошли грозные байки, выстроенные в линию.

– Кажется, мы попали в рай! – Пэду приходилось кричать.

– Через пару лет,– Раф кивнул на стоящую поблизости палатку, из-за толпы у входа в которую невозможно было разглядеть, чем они торгуют,– так будут продаваться футболки с нашими логотипами.

– Раф, когда наша группа станет известной, я дам тебе свой автограф!– Слайд весело подмигнул ритм-гитаристу.

– Прощайте, пыльные тесные клубы! Да здравствует свобода!– слова их басиста подхватил теплый летний ветерок.

– Смотрите! – Вокалист, подняв брови, указал на футболку, висевшую на самом верхнем крючке в одной из палаток, что и позволило разглядеть ее поверх скопившихся людей. Большие кровавые буквы выстраивались в надпись «Нашествие», а ниже мелким шрифтом были выведены названия всех участвующих групп,– Там наверняка есть и мы тоже!

Вок обернулся к Насте, которую, чтобы не потерять, держал за руку:

–Надо обязательно купить нам такую! Повесим ее в зале!

Она засмеялась:

– Купим обязательно, но вешать не будем! Во всяком случае – не в зале.

Вок потащил Настю к палатке, крикнув остальным, чтоб подождали.

– Я тоже хочу! – Димон кинулся вслед.

– Ждать нельзя, вдруг закончатся! – Раф начал пробиваться через толпу.

– Возьмите, тогда уж, на всех! – голос вставшего на носки Слайда пролетел поверх голов

– Я не знаю размеров! – откликнулся Раф

– Бери, как у тебя! Я это все равно носить не буду – это трофей, как оленьи рога, или жопа козла, висящие на стене! – вторая часть фразы была обращена к Пэду, оставшемуся с соло-гитаристом.

Барабанщик засмеялся. Они еще раз окинули взглядом окрестности

– Мне до сих пор не верится, что это происходит,– глаза Пэда искрились восторгом. – Мы здесь! И мы – главные гости.

– Ну, пока про нас никто не знает, наслаждайся этим. Скоро тебя будут доставать безумные фанатки. Поверь моему опыту – это ужасно утомительно!

– Ты так говоришь потому, что все твои фанатки – это подружки твоей сестры-пятиклассницы!

– Ну-ну. Постучи тут еще. Я поумнее тех пустых ведер, на которых ты играешь. Думаешь, я не видел, как ты смотрел на девчонок, которых я тогда привел в парк?

– Ладно, Джимми Пейдж,– Пэд поморщился, – Если в следующий раз тебя будут доставать фанатки, направляй их ко мне!

Он кивнул проходящей мимо симпатичной девушке:

– Ей, привет! Мы выступаем сегодня вечером! Если дашь мне свой номер, я помашу тебе со сцены!

Она, вежливо улыбнувшись, прошла мимо.

– Не хочу огорчать тебя раньше времени,– Слайд положил руку на плечо Пэда.– Но когда она услышит, как ты играешь, то, скорее всего, уедет отсюда

– Иди, лучше, привяжи новые струны к своей балалайке. А то те, на которых ты играешь, звучат, как веревки для сушки белья!

– Мы посмотрим, что будет просить толпа в конце выступления – соло гитару, или долбежку твоих трещоток.

– Держите, черти!– подошедший Раф кинул им по футболке.– Первая страница в летописи нашей победы!

За ним подтянулись остальные, и они снова начали пробиваться через шумную цветную толпу.

♫ ♪ ♫ ♪ ♫ ♪

Музыканты находились в зоне, предназначенной специально для выступающих – в отгороженном секторе для групп-новичков, где располагались их вагончики для жилья. Прохладный вечерний воздух наполняли, приглушенные расстоянием, мощные звуки музыки. Вокалист с Настей сидели на ступеньках их «домика», в окружении остальных. Тихий разговор был прерван подошедшим «коллегой» из соседнего фургона, до этого, неподвижно стоящим у себя на «крыльце». Взгляды музыкантов задержали его на некотором расстоянии – он остановился у невидимой черты, соблюдая дистанцию, необходимую при первом знакомстве.

– Есть зажигалка?

Голос был тихим, хриплым. А его обладатель – высоким, худым, с острыми чертами лица и подведенными глазами. Длинные волнистые волосы покачивались на слабом ветерке, как подводные растения в толще темной воды.

Раф протянул вместилище огня. Парень прикурил. В свете заката, попавшем на бледное лицо, когда «гость» повернул голову, закрываясь от ветра, Вок смог лучше его рассмотреть – небольшой шрам на подбородке и, совершенно мертвые, ничего не выражающие глаза. На вид он был старше, чем участники «They want something more».

– Тоже выступаете сегодня?

– Выступаем,– Раф принял зажигалку обратно из длинных сероватых пальцев

– Боитесь толпы,– то ли спросил, то ли сказал обладатель неподвижных глаз.

– Ха! Мы ждем, когда она унесет нас на руках!– дерзко выпалил Слайд, скрестив руки.

– Удивительно, как бездумная масса, не разбирающаяся в музыке, способна в одно мгновение уничтожить самого талантливого музыканта… – узкое лицо было лишено всяких эмоций, как и тихий голос. – Или – вознести бездарного.

Он затянулся, сверкнув перстнем.

– Ты уже выступал здесь?– Вок поднялся.

– Выступал на похожих фестивалях. Здесь–впервые.

– И что же, бездумная толпа не затоптала тебя?– усмехнулся Слайд.

Стоявший напротив, кинул ледяной взгляд:

– Запомни, маленький гитарист – ты никогда не должен думать о толпе. Только так можно чего-то достичь. Мы не зря стоим выше их, а они толкаются у наших ног. В древности, арены располагались внизу, и народ, сидящий на трибунах, управлял теми, кто был под ним. Но это было давно. Теперь – мы сверху. Мы – управляем ими, нельзя давать им власть и пытаться подстроиться. Тогда – они не смогут повлиять на тебя.

Он закончил свою гипнотизирующую речь.

– Как ты узнал, что я гитарист? – вопрос Слайда был прямым и жестким.

Неморгающие глаза опустились на скрещенные руки виртуоза:

– Я вижу это по твоим пальцам. И по тому, как они двигаются.

Под пронзительным взглядом, Слайду стало не по себе. Он ощутил потребность сделать шаг поближе к своей группе, и уже качнулся в сторону, но пересилив себя, остался на месте.

– Аид, куда ты пропал?– из соседнего фургона высунулось бородатое лицо в клубах дыма. Открытая дверь выдала переливы женского смеха внутри обители.

Бездушное лицо повернулось на голос:

– Уже иду.

– Аи-и-ид!– вывалилась шатающаяся девушка из того же фургончика – Мы тебя потеря-я-яли! Иди к нам!

Бородатый высунулся сильнее, крикнув ей в спину:

– Ей, а ну вернись! Тебе нельзя здесь находиться! Тебя не должны видеть!

Не слушая его, она подошла и повисла на плече их странного собеседника. Аид в последний раз повернул пустой взгляд на музыкантов:

– Мне пора. Удачного выступления.

Он выкинул непотушенный бычок, и заскользил, увлекаемый шатающейся девушкой.

– Жуткий тип,– Настя поежилась, подошла к Вокалисту и прижалась к нему.

– Ладно,– Вок отвлекся от мыслей, вызванных словами Аида. Думаю, надо потихоньку собираться.

♫ ♪ ♫ ♪ ♫ ♪

Столько народу на своих выступлениях они не видел никогда! Единый гул толпы сливался с голосом ветра. Сцена была необычно широкой, они не привыкли находиться так далеко друг от друга. Выходя, они оглядывались вокруг, не уверенные, что смогут заполнить собой все пространство. В то же время – нельзя было испуганно жаться на маленьком островке. На удивление, совет Аида пришелся кстати, и они заняли места, показавшиеся наиболее удобными, не заботясь о том, как это смотрелось снизу.

Вок кинул пару приветственных фраз в микрофон, подхваченных ревом толпы. Его голос впервые дрогнул…

Он закрыл глаза. Отвернулся от бесчисленных голодных существ, жаждущих впитать в себя пока еще не развернувшееся звучание – все, до последней капли. Медленно открыл их снова. Встретился с испуганным взглядом Пэда, сидевшим в десятке метров от него. Это вернуло уверенность – ведь лидер группы отвечал за состояние других и не мог проявить слабость в такой момент. Вок сдвинул брови, показал кулак с оттопыренными большим пальцем и мизинцем, улыбнулся и кивнул, давая сигнал барабанщику. Пэд улыбнулся в ответ, выдохнул, высоко поднял руки над головой, подержал их так секунду…и зафигачил дробью шестнадцатых!

Вок резко развернулся к микрофону, и его высокий крик ввинтился в толпу. Тут же, на помощь пришли Раф, начесывающий верхние струны, и Димон, яростно щиплющий бас. Настя подхватила высокие ноты в первом куплете. Слайд играл квинты отрывистыми ударами.

Они делали то, что умели лучше всего – вызывали бурю! Голос Вока привычно начал смешиваться с Настиным, закручивая воронку торнадо, уже затягивая ничего не подозревающие души в себя. Четыре тучи изливали мелодию, дождем затапливавшую стоящих внизу. Раздавались сокрушительные удары грома, выходившие из-под рук Пэда. Яркими молниями проносились соло Слайда. Толпа неиствовала. Ее кидало из стороны в сторону в волнах шторма. И ей это нравилось. Когда Вок выдавал особо сильные порывы, поток ветра кидал первые ряды, стоящие ближе к сцене, на ограждения. Мир сотрясался. А они – были центром, пускающим эти колебания.

Как и на всех выступлениях, музыканты начали забывать себя, перерождаясь в стихию. Необузданная сила сорвала их со своих мест. Раф закрутился по сцене. Вок выдернул микрофон из держателя и уверенными шагами расхаживал по сцене. Слайд неистово метался, периодически, подбегая к Пэду и играя рядом, согнув ноги в коленях. Вок рванулся к Насте, и они исполнили концовку очередной песни в один микрофон. Он видел ее светящиеся глаза, когда два голоса становились единым.

Их песни, рожденные где-то глубоко внутри и отточенные, затем, многодневным трудом, теперь являли себя миру. Выращенные взаперти, в тесных душных барах, здесь они смогли развернуться на полную, и, почувствовав волю, опьяненные свободой, носились, сметая все на своем пути.

И музыканты подгоняли их громкими криками, звонкими ударами тарелок, и пришпоривая острыми соло.

Эти песни будили что-то в людях внизу. Что-то не проявленное, чему всегда уделялось слишком мало времени в повседневной жизни. И это «что-то» откликалось на зов и вырывалось диким криком наружу, присоединяясь к царившему вокруг хаосу, отчего людей трясло, а их руки вскидывались вверх.

Сцена уже не казалась большой и пугающей – это был их дом! Это был их мир! И они вызывали безумства и беспорядочные движения, словно древние божества, мелькающие перед дикарями. И те, внизу, стремились принести жертву к их алтарю, украшенному возведенными мегалитами колонок – они отдавали свои голоса, выжимая весь воздух из легких. Они отдавали свои тела, подчиняясь движениям Вокалиста, повторяя за ним – хлопающим над головой. И они отдавали души, снимая музыкантов на камеры и покорно распространяя власть своих богов.

Вок щедро давал соло-гитаристу проявить себя в каждой песне, уже отзвучали многие его замечательные композиции – и та, в которой он после утвердительных бэндов грациозно шагал по грифу – два вперед, один назад. И другая, где он играл слайдом, погрузив на время толпу в подобие транса тянущимися звуками, давая возможность передохнуть толпе, чтобы, затем, вытянуть из нее остатки сил, по каплям собравшихся за это время.

Они, так же, отыграли вместе с Рафом, перекрикиваясь гитарами из разных углов сцены. Но, сходясь, они не успели добраться друг до друга, чтобы скрестить грифы гитар – из-за сложности композиции они передвигались маленькими шагами, и не сумели покрыть большое расстояние. Так и стояли на полпути, бросая друг в друга звонкие трели.

В последней песне, длящейся целых девять минут, по предложению Насти, каждый получил время для своего соло.

Начинал Вок. Инструменты замолчали, осталась только приглушенная ритм-секция – едва слышные удары Пэда в хай-хэт и бас-гитара Димона, звучащая на заднем плане. И Вокалист, в наступившей тишине, прогнал несколько раз измененный куплет, исполнив на тон выше, добавив йодль и немного расщепления. Он стоял, обхватив микрофон обеими руками, почти касаясь губами. Лицо было напряжено, но участники коллектива понимали, что Вокалист сейчас находится очень далеко – внутри себя.

Вок начал немного понижать тон голоса, добавляя к нему ярости с каждой фразой. После четвертой строки он отбросил от себя недовольно свистнувший микрофон, и в дело вступил Раф.

Под ту же приглушенную ритм-секцию, он играл фингерстайлом, смешав одновременно две мелодии: основную – звучавшую на протяжении всей песни, и – имитировавшую голос Вока, находящийся в ней. Раф повторил последние две строки куплета, делая своеобразный бридж, и сыграл припев, залив в конце небольшое соло.