– Ты в любом случае не начнешь стрелять правильно, если не будешь меня слушать. – Голубые глаза Килиана, кажется, стараются заморозить меня изнутри.
По спине снова бегут мурашки, и я не выдерживаю. Отворачиваюсь. Но бегать я тоже не собираюсь. Вместо этого беру со стола пистолет, ощутив знакомое покалывание в ладони, и целюсь в уже расставленные на брусе мишени.
– Что ты делаешь? – от его тона веет арктическим холодом.
– То, зачем пришла сюда, – отвечаю, не глядя на мужчину, а причина этому предельно проста – я до чертиков его боюсь.
– Ты пришла сюда, чтобы я научил тебя стрелять и защищаться, пока же ты только перечишь и ведешь себя как ребенок.
– Я не ребенок, – заявляю я, резко оборачиваясь и едва не врезаясь в него.
– Да ну? – с издевкой спрашивает он.
– Ладно, – неохотно отвечаю я, с трудом подавляя в себе потребность перечить, – допустим, ты прав. В чем смысл всего этого? – развожу руки в стороны, не выпуская при этом пистолет. – Зачем бегать?
– Умение быстро бегать может спасти твою жизнь, – не скрывая усталости в голосе, будто я его до смерти достала, говорит он.
Ну тут не поспоришь.
– Хорошо, – кладу оружие обратно на стол и говорю примирительным тоном, – давай договоримся, ты не будешь вести себя так, а я буду делать все, как ты говоришь.
Килиан приподнимает брови, в одну секунду мне кажется, что уголок его губ дергается, но серьезное выражение лица говорит о том, что я скорее всего ошиблась, и мне это привиделось.
– Я не собираюсь с тобой торговаться, ты и так будешь делать то, что я говорю. Точка.
Едва сдерживаюсь, чтобы не закатить глаза. Эта его точка начинает меня до крайности раздражать. Мужчина говорил мне это, когда мы были в его квартире, а также на прошлой тренировке. Похоже, таким образом Килиан дает понять, что его мнение единственно правильное, а на то, что думают другие, ему целиком и полностью наплевать. Наверное, стоило бы прислушаться к мужчине и сделать, как он говорит, но все мое естество противится этому. Мириться с таким отношением к себе я не намерена. Я годами терпела, как мной помыкали ученые в лаборатории. У меня никогда не было выбора, я не занималась тем, чем действительно хотела. Выбор всегда делали за меня. И теперь, когда я сбежала и в полной мере вкусила свободу, я не хочу, чтобы история повторилась.
Снова берусь за пистолет и бросаю косой взгляд на Килиана, внешне он выглядит невозмутимо, но мне кажется, скоро у него пар из ушей повалит от злости. И поделом.
Не трачу время на прицеливание, стреляю, без труда сбивая первую мишень. Не сдерживая превосходства смотрю на мрачного Килиана.
– Что? – спрашиваю недовольным тоном. – Я ведь попала.
– Да, попала, – соглашается он, – но тебя ведет твой дар, если он вдруг откажет, ты не сможешь сделать ничего.
– А разве способность может исчезнуть, – недоверчиво спрашиваю я, слегка осадив свой заносчивый тон.
– В стрессовой ситуации – да. Я сам видел подобное.
Никогда не слышала ни о чем таком, но с другой стороны, я вообще мало что знаю про способности. У меня вообще ее не было до вчерашнего дня.
– Ладно, что я делаю не так? – со вздохом спрашиваю я, надеясь, что он отвлечется и забудет про наказание.
Килиан поворачивается к столу и тоже берет пистолет.
– Во-первых, ты держишь неправильно. – Он перехватывает пистолет и поднимает руку. – Твоя кисть повернута, а должна быть прямой. И к тому же, она чересчур напряжена. Расслабь руку и представь, что пистолет это часть тебя.
Повторяю за ним, стараясь расслабить кисть, как он и говорит, и что оказывается не так-то просто, из-за того что пистолет довольно тяжелый.
Килиан откладывает собственное оружие и крепкой хваткой берется за мое запястье, поворачивая руку в какое-то немыслимое положение.
– Не сопротивляйся, – приказывает он, когда я пытаюсь вернуть руку в удобное для себя положение.
Я лишь вздыхаю.
Мужчина отпускает мою руку и говорит:
– Теперь дыхание, – Килиан прижимает ладонь к груди и вдыхает, а потом плавно выдыхает, говоря при этом, – на вдохе целишься, на выдохе стреляешь.
Делаю, как он говорит, направляю оружие в сторону мишеней, нажимаю на курок, точно попадая в цель. Опускаю руку и перевожу взгляд на Килиана. Он качает головой, а я мрачнею.
– Не так? – спрашиваю с обреченным вздохом.
– Нет, – отвечает он и делает шаг в сторону, оказавшись у меня за спиной.
Поворачиваюсь и недоуменно смотрю на него:
– Что ты?.. – не успеваю договорить вопрос, как Килиан перебивает:
– Взгляд на мишень, – распоряжается он, вставая ко мне вплотную, из-за разницы в росте, мои плечи касаются его груди. Напрягаюсь всем телом, когда он протягивает руку и берется за пистолет поверх моей руки, а свободную ладонь прижимает к моему животу чуть пониже груди. – Расслабься и дыши со мной.
Легко говорить – расслабься. Ко мне прижимается совершенно посторонний человек и требует концентрации. Это невозможно.
– Лав, – чуть склонившись, он произносит мне прямо в ухо, – мы зря теряем время.
От его близкого дыхания по шее бегут мурашки, и я не могу собраться. Я пытаюсь, правда, но у меня мало что выходит. Чувствую, как поднимается и опадает его грудь, прижатая к моей спине, и пытаюсь сконцентрироваться на этом.
Постепенно мое дыхание выравнивается, подстраиваясь под него, и Килиан говорит:
– Вот так, а теперь расслабь руку.
Делаю, как он говорит, и стреляю, попадая в цель. Потом еще раз и еще.
Только после четвертого выстрела Килиан отступает. Забирает у меня пистолет и дает другой.
– Теперь сама, – взмахом указывает на оставшиеся мишени.
Стараюсь держать пистолет ровно и дышать, как показывал мужчина, но без Килиана за спиной это сделать не так-то просто.
Раз за разом нажимаю на спусковой крючок, сбивая с бруса оставшиеся мишени. Довольная собой, поворачиваюсь к мужчине и встречаюсь с холодным взглядом голубых глаз. Даже без слов понятно, что я не справилась.
– Ой, да брось, – говорю я, опережая нотации, – я ведь справляюсь. Моя способность вряд ли пропадет в стрессовой ситуации, ведь именно в ней она и проявилась. Я могу попасть в любую мишень…
– В любую? – перебивает он, казалось бы бесстрастно, но я слышу за этим что-то еще. Раздражение? Разочарование? Злость? – Иди за мной. – Резко бросает он, хватает со стола куртку и разворачивается к выходу.
Поспешно кладу пистолет на стол и спешу со стрельбища вслед за мужчиной.
– Куда мы идем? – с осторожностью спрашиваю я, борясь с плохим предчувствием.