Ксандер тяжело вздыхает, но все же продолжает:
– Расположение Бастиона таково, что ему не требуется охрана. Ни один здравомыслящий человек не высунется за пределы защитных стен, потому что снаружи еще опаснее, чем внутри.
– Серые твари, – высказываю предположение и дожидаюсь утвердительного кивка. Едва сдерживаю улыбку, потому как не вижу ни единой проблемы, чтобы спокойно выйти из Бастиона. Серыми меня не напугаешь. – А внутри что?
– Ты не поняла. Твари есть как внутри, так и снаружи. Но дело не только в них.
Склоняюсь, чтобы подобрать надежную на вид палку, но она не выдерживает и ломается, когда я проверяю ее на гибкость. Досадливо морщусь, отбрасываю обломки и выжидательно смотрю на замолчавшего Ксандера, который наблюдает за моими действиями.
– Так и будешь говорить загадками? Мы здесь уже полчаса. Ни заключенных, ни серых не встретили. Ты уверен, что у тебя точная информация?
Ксандер награждает меня тяжелым взглядом, после чего слегка притормаживает, чтобы отодвинуть загородившую путь низко свисающую ветку. Пропустив меня вперед, он догоняет и отвечает:
– Уверен. Но в двух словах не расскажешь, придется лезть в историю.
Наклоняюсь, чтобы подобрать еще одну палку побольше, но и она не выдерживает самого простого испытания.
– И? В чем проблема?
Он с шумом выдыхает и некоторое время раздумывает, с чего начать. Идем молча, периодически проверяю палки, каждую из которых забраковываю почти сразу после поднятия.
– Если верить той информации, что дошла до наших дней, именно здесь все и началось, – мрачным тоном сообщает Ксандер.
Непонимающе оглядываю лесную чащу, на которую совсем скоро начнут опускаться сумерки, и уточняю:
– Что – все?
– События, которые привели к краху мира прошлого.
Еще раз осматриваюсь. Это место совершенно не подходит под определение эпицентра конца света. За все время, что мы здесь пробыли, я не заметила ни намека на присутствие серых тварей. Кроме того, оно абсолютно не такое, как пепельные очаги, откуда и появились серые. Я не просто видела своими глазами одно из проклятых мест, а бывала там, так что пока россказни Ксандера выглядят как очередная бредовая теория.
– Подробности будут? – уточняю деланно спокойно, сдерживая уничижительную усмешку.
По выражению лица Ксандера понимаю, что мне не удалось скрыть свое отношение к еще не высказанным словам, но, честно говоря, меня это мало волнует. К чести Рида, стоит добавить, что он никак это не комментирует и начинает спокойным тоном, в котором нет ни намека на раздражение.
– Когда-то здесь располагалась самая большая на Континенте лаборатория по изучению межвидовых различий. Ученые ставили эксперименты на животных и тайно проводили опыты, противоречащие законам морали. Усилиями зоозащитников, каким-то образом прознавших о творящихся бесчинствах, лабораторию практически удалось закрыть. Но те, кто вложил в проект невообразимое количество средств, не желали останавливаться на достигнутом. Вместо того, чтобы уничтожить, животных, подвергшихся действию неизученных препаратов и излучений, по-тихому развезли по более мелким лабораториям по всему Континенту, очевидно, собираясь продолжить опыты. Тогда-то все и случилось. – Он делает небольшую паузу, а я задумчиво покусываю внутреннюю часть щеки, переваривая сказанное. Ксандер продолжает: – Организованная группа зоозащитников пробралась на несколько таких объектов с целью освободить несчастных животных. Это было ошибкой. Подопытные подверглись таким преобразованиям, что им не было места на свободе. Если сердобольные защитники и поняли это, было слишком поздно. Твари вырвались за пределы лабораторий и начали методично уничтожать все живое на своем пути. Власти вынуждены были принимать непростое решение, чтобы избежать тотального уничтожения человечества. Они решили пожертвовать населением городов, в которых находились лаборатории, чтобы спасти остальной мир, и приказали нанести точечные ядерные удары. Не помогло. Твари, и без того подвергшиеся необъяснимым изменениям, а благодаря взрывам еще и попавшие под радиоактивные излучения, обрели способность самовосстанавливаться. После смерти их по каким-то причинам перебрасывает в пепельные очаги – эпицентры ядерных ударов, но рано или поздно они выбираются оттуда и стремятся в знакомые места. Хотя тебе об этом и так прекрасно известно.
– Известно, – повторяю бездумно. И, наверное, спустя целую минуту задумчиво уточняю: – И ты веришь в эту теорию?
Ксандер вздыхает и устало проводит ладонью по коротким темным волосам, приводя их в беспорядок.
– Это не теория. Так все и было на самом деле.
Пожимаю плечами, не спеша соглашаться. Звучит, конечно, красиво и вроде бы логично, но откуда ему знать столько подробностей о событиях, произошедших черт знает когда? Да и сейчас меня они вообще не волнуют, а вот подробности о Бастионе – да.
– Так что там с Бастионом? Почему его не взорвали?
Прежде чем продолжить, Ксандер понимающе кивает.
– Как я уже сказал, из лаборатории, находившейся на этом месте, успели вывезти не всех животных. Кроме того, здесь оставалось немало ученых. В момент ядерного удара, они попытались эвакуироваться, но не успели. По какой-то причине ракеты не достигли своей цели, упав за пределами территории лаборатории, именно в том коридоре, по которому проходила эвакуация.
– То есть, – произношу медленно, начиная догадываться, почему, по его мнению, из Бастиона невозможно сбежать, – пепельный очаг находится прямо за стенами тюрьмы?
Ксандер снова кивает, на этот раз утвердительно.
– Да, но не со всех сторон. Территория Бастиона занимает около ста квадратных километров. Основной взрыв пришелся на южную и юго-западную часть, там и расположен пепельный очаг. С севера и северо-запада Бастион омывает Ураганное море. На юго-востоке находится Мертвый лес – место, которому досталась немалая часть радиоактивной волны. Там на многие километры вокруг только сухие деревья и ничего более. Востоку и северо-востоку повезло больше, природа там осталась практически нетронутой, но концентрация тварей там запредельная, поэтому заключенных в Бастион и доставляют по воздуху. По сути, мы находимся в квадратной коробке, одна стена которой достигает десяти километров в длину, а в высоту с семиэтажный дом. Но и стены – не просто сплошные преграды, это здания бывшей лаборатории. Именно там и обитают заключенные, и только там можно укрыться не только от тех тварей, которые нашли свое прибежище в этом лесу, а также в подземных тоннелях, соединяющих стены между собой, но и от тех, что периодически совершают набеги снаружи.
– Откуда ты все это знаешь? – спрашиваю с подозрением, поднимая с земли острый камень, который может сойти за оружие.
– Несмотря на то, что правительство делает вид, что предоставило обитателей Бастиона самим себе, это все же не так. Несколько раз в неделю над тюрьмой проходит спутник, который ведет непрерывную фотосъемку всей территории. А потом отснятые кадры просматривают и составляют отчеты по количеству людей, ну и, разумеется, серых. На основе этого формируется состав очередной поставки еды, медикаментов, одежды и прочих необходимых мелочей, которые доставляют в центр Бастиона раз в месяц.
– Какой в этом смысл? Ты ведь сам сказал, что местные заключенные не приносят Континенту никакой пользы, не проще ли было их убить, а не снабжать ресурсами?
Ксандер пожимает плечами.
– Скорее всего таким образом правительство хочет показать, что не опустится до уровня… – он неожиданно замолкает и останавливается, глядя на что-то поверх моей головы.
Рука Рида дергается к поясу, в то место, где обычно находится поясная кобура, но сейчас там пусто. Резко разворачиваюсь, готовая к встрече со стаей серых тварей. Но она всего одна и достаточно крупная.
Поняв, что ее присутствие обнаружили, тварь перестает пригибаться к земле, скрываясь за ближайшим кустом. Она выпрямляется в полный рост, обнажает острые зубы и издает предостерегающее рычание, глядя при этом мимо меня прямиком на Ксандера. Очевидно, я ей не интересна, что не может не радовать.
На данный момент я собрала предостаточно информации и уже сделала кое-какие выводы о Бастионе. Осталось только выбрать направление, чтобы наверняка убраться отсюда и оказаться на свободе. Если я не начну провоцировать серых, они меня не тронут, а вот Ксандеру так не повезло. Голыми руками с тварью не совладать. Я могла бы поступить точно так же, как он когда-то, и пойти своей дорогой, наплевав на то, что тварь наверняка прикончит его за считанные минуты. Но…
Серая бросается в атаку, и я поддаюсь инстинкту, позволяя ей почти проскочить мимо меня в считанных сантиметрах. А в следующую секунду бью острым концом камня туда, куда удается достать – в бок твари, про себя прося только об одном – чтобы мое оружие оказалось крепче проверенных ранее палок.
Серая взвизгивает и пытается меня цапнуть. Зубы громко клацают и цепляются за край широкого рукава толстовки. Тварь дергает меня на себя, но и я не медлю. Бью камнем в височную часть черепа, а затем вновь замахиваюсь и с силой прикладываю оружие еще раз. Серая падает в траву, и я не раздумывая следую за ней, приземляясь коленями на тяжело вздымающиеся ребра, чувствую, как они хрустят и проминаются под моим весом, а их осколки впиваются в кожу, слабо защищенную тканью брюк. Без устали ударяю несколько раз подряд, целясь в одно и то же место на голове серой, и добиваю ее.
Тяжело дыша, вскидываю голову, отбрасывая от лица растрепавшиеся волосы, мешающие обзору, и быстро оглядываю ту часть леса, откуда явилась серая, на предмет присутствия других особей.
– Охренеть, – доносится из-за спины голос Ксандера.
Оборачиваюсь, чтобы посмотреть на него, так и стоящего на прежнем месте. Он окидывает меня заинтригованным взглядом, что мне совершенно не нравится. Встаю с тела твари и поднимаю забрызганную кровавыми ошметками руку, в которой все еще зажат камень, к счастью, оказавшийся довольно крепким.
– Найди какое-нибудь оружие, – распоряжаюсь слегка запыхавшимся голосом, но это не мешает ему звучать уверенно. – Их может оказаться больше, а я не подписывалась спасать твою задницу.
Губы Рида складываются в подобие улыбки.
– И тем не менее ты только что это сделала.
– Считай это благодарностью за информацию.
Отвожу взгляд и опускаю его на труп серой. Отлично. Осталось только дождаться, когда она обратится прахом, и забрать обсидиановый диск. А потом убраться до того, как на голову мне непременно свалится еще какое-нибудь дерьмо.
Глава 5
– Нужно уходить, – настойчиво произносит Ксандер, подходя к телу твари и с отвращением оглядывая начавшие деформироваться конечности.
Отрицательно качаю головой, травой стирая с руки кровь твари и наблюдая за реакцией Рида, а после озвучиваю догадку: