Дикая и опасная

Джип мигнул фарами, и я остановилась перед дверью. Похититель пугал всё больше, особенно когда неожиданно прижал меня к машине и больно вывернул руки назад.

– Я знаю, что тебе видеть человека надо, – выдохнул он в ухо, пока связывал запястья. Паника набирала обороты, превращаясь в просто-таки животный ужас, мешавший думать. – И касаться него. Я подготовился, дорогуша.

Удерживая меня за плечо, мужик открыл заднюю дверь и грубо втолкнул на сиденье. Как назло, двор оставался тихим и пустым, и вряд ли я настолько удачлива, что кто-нибудь подойдёт к окошку и заметит неладное. У нас вообще жители удивительно равнодушны и предпочитают закрывать глаза на то, что их не касается, и уж тем более может нести потенциальную опасность. Пока неизвестный обходил джип и садился, у меня закрались подозрения, кто это по мою душу. Я же получила предупреждение? И непозволительно расслабилась. Да, переехала тихо, но ведь училась в том же институте, куда поступила. И квартиру продала, а у папочки Федоса связи в строительном бизнесе. Наследила всё равно.

– Тебя Федькин отец послал, да? – прохрипела я, завозившись на заднем сиденье и пытаясь принять вертикальное положение.

Запястья ныли, вывернутые плечи тоже, страх не проходил, балансируя на грани ужаса и паники. Мужик молча пожал плечами и завёл машину. Я ещё пыталась что-то придумать, прикидывала так и эдак, но моих знаний о собственных способностях катастрофически не хватало, и несмотря ни на что, я оставалась восемнадцатилетней девчонкой, сиротой, одинокой и очень, очень испуганной. Когда джип выехал за пределы города и за окнами потянулся серый, осенний лес, паника выплеснулась обжигающе ледяной волной, затопив сознание до самого верха. События того вечера в памяти не отложились, стёртые напрочь инстинктом самосохранения, и даже потом, позже, уже в Институте, этот блок снять не смогли. Назвали обтекаемым словом «неконтролируемый выброс способностей», и на том остановились. Я только поняла, что хочу жить, со страшной силой поняла, и всё существо рванулось к этой мысли.

Кажется, до меня донёсся вопль водителя, и это последнее чёткое воспоминание. Сознание сузилось до точки, а потом его словно выключили. Единственное, я осознавала, что не в обмороке валяюсь на заднем сиденье джипа, и дальше, как понимаю, дальнейшим правили дремучие инстинкты. А когда пришла в себя и снова начала воспринимать окружающее, выяснилось, что всё совсем худо: джип стоял, уткнувшись мордой в дерево, водитель лежал лбом на руле, слава богу хоть не на гудке, и я увидела толстую струйку крови, сползшую из его уха по шее. Сердце колотилось в ушах, в них же звенел противный тоненький звук, как комар, и воздуха не хватало, я дышала со всхлипом и неровно. Со страшной силой захотелось курить, но руки по-прежнему были связаны за спиной. И ещё лоб саднило – кажется, я ударилась о подголовник переднего сиденья. Надо выбираться. Не знаю, сколько времени прошло с момента аварии, но наверняка кто-то уже вызвал нашу доблестную полицию. Снова светить в сводках свою фамилию не хотелось, тем более, я точно знала: водитель мёртв. Вдруг начнут вопросы неудобные задавать, как я оказалась в этой машине, да ещё со связанными руками. Рассказывать о своей мести вообще, обо всей этой мутной истории с Фёдором и его отцом не хотелось от слова совсем.

Башка болела, в висках неприятно пульсировало, запястья уже занемели – на совесть связал, скотина такая, – да ещё и волнами тошнота накатывала. От голода, видимо, последний раз днём в столовке институтской ела. Скрипнула зубами, скорчилась на сиденье, подтянув колени к подбородку, и кряхтя и матерясь, перевела связанные руки вперёд. Потом ещё зубами теребила узел верёвки, обкусав губы до крови, и наконец, когда издалека послышался вой полицейской сирены, запястья освободились. Постанывая, кое-как с третьего раза справилась с дверью и выпала наружу. Грязь, поломанные ветки, и к моему счастью, пустая обочина – видимо, или мне безумно повезло и в момент аварии никого на трассе не наблюдалось, или все водители разом стали глухими и слепыми. Что-то подсказывало вероятность второго варианта. Оглядевшись, определилась с направлением к городу по следам от джипа, и поковыляла со всей возможной скоростью прочь, надеясь, что попадётся попутка и подбросит до ближайшего метро.

Меня знобило, и непонятно, от чего больше: от холодного ветра и начавшегося мокрого снега, или от пережитого. Сознание впало в ступор, заморозив эмоции, и я просто шла вперёд, даже позабыв о желании курить и глубоко засунув руки в карманы. Честно, как добралась до города, помню очень смутно, кажется, всё-таки кто-то подкинул до Парнаса – очень удобно, как раз по прямой до Петроградки. Как не загребла полиция, тоже не знаю. Всю дорогу в метро продремала, и только закрыв за собой дверь моей маленькой уютной квартирки, поняла, что отделалась малой кровью и хорошо ещё, жива осталась. Колени ослабли, я сползла по двери, не сняв одежды, и у меня вырвался истеричный смешок. Два раза роняла сигарету, пока наконец не прикурила, перед глазами всё плыло, а мозг настойчиво бился в глухую стену, пытаясь понять, что же случилось на трассе. Попытки оканчивались неудачей, и я махнула рукой.

Выкурив три подряд сигареты, посмотрела на часы – девять вечера. Хорошо, завтра суббота, можно поспать. Чёрт, что ж делать-то? Батя Федьки знает, где я живу, и надо как можно скорее разобраться с ним. Да только узнав о смерти своего человека, неизвестно, что он выкинет. Я знала только подъезд, где жил Федька, и тот с домофоном. Караулить его отца во дворе – глупая затея. Но эта попытка похищения – ещё одно доказательство причастности старшего Крупина к смерти моих родителей. Правда, косвенное, однако я чувствовала, что на правильном пути, и мои догадки верны. Снова начало ломить виски, и я пока отложила продумывание действий на утро, отправившись в душ, а потом на кухню, готовить. Желание повыть и побиться головой об стенку жёстко задавила двадцатью каплями пустырника и глотком коньяка, и спала я, как убитая, даже без снов.

А утром, сварганив гренки и чашку кофе и прикурив сигарету, села за ноут, собирать информацию про Крупина. Успела выяснить только, что у него несколько крупных фирм, занимающихся поставками стройматериалов, а потом меня прервали. В дверь неожиданно раздался звонок, я вздрогнула и уронила пепел на клавиатуру, тихо чертыхнувшись. Интуиция зашевелилась, но вроде не сигнализировала об опасности. Тем не менее, я сжала баллончик и вышла в коридор, порадовавшись, что дверь стальная и с глазком. Хотя, последний можно жвачкой заклеить… Паранойя, вон. Крупин-старший так быстро не организуется. Я осторожно заглянула в глазок: на площадке стояли двое мужчин, одеты вполне прилично в костюмы и длинные тёмные пальто. Снова звонок.

– Софья Константиновна, откройте, пожалуйста, мы знаем, что вы дома, – вдруг произнёс один из них, и я чуть не села прямо на пол в коридоре.

– А вы кто? – через дверь настороженно спросила я, ладони отчего-то вспотели.

– Мы хотим поговорить и предложить помощь, – огорошили меня ответом.

– Она мне не требуется, – открестилась я от неизвестно откуда свалившихся помощничков. – Всего хорошего.

Они переглянулись, и я заметила улыбки на лицах. Практически одинаковые. Парни что, близнецы, что ли? Очень уж похожи.

– Вы убили четверых весьма необычным способом, Софья, – мягко сообщили мне, и я повторно чуть не потеряла самообладание.

Как так быстро узнали?!

– Вы кто? – отрывисто повторила я.

– Институт паранормальных явлений, отдел аналитики, – к глазку поднесли корочку, и я прочитала имя: Пахомов Александр Дмитриевич, начальник отдела аналитики.

Чуть не захихикала, не торопясь открывать.

– Да ладно, нет у нас в Питере такого.

Больше со мной спорить не стали, а толстая щеколда с внутренней стороны вдруг сама собой поползла в сторону, синхронно с моими бровями – только они поползли вверх. Дверь распахнулась, а баллончик выпал из моих ослабевших пальцев.

– Простой телекинез, – пожал плечами тот, который был Александром Дмитриевичем. – Экстрасенс класса «С», приятно познакомиться, Софья Константиновна. Вы позволите войти?

Я молча посторонилась, закрыла за ними дверь, подобрала челюсть, и мы проследовали на кухню.

– И? – устроилась на табуретке, согнув одну ногу в колене и подтянув к груди, смяла в пепельнице тлевший окурок.

– Будем кратки, – говорил Александр, а второй помалкивал, равнодушно глядя в окно. – Институт занимается развитием паранормальных способностей, мы действительно выпускаем биоэнергетиков и экстрасенсов широкого профиля с настоящим дипломом. Вчера наш отдел засёк сильный всплеск на севере города, мы проверили и вышли на вас, Софья. Когда ваши способности проявились? – он внимательно посмотрел на меня, и от взгляда этого аналитика стало не по себе.

– Полгода назад, – буркнула я, не торопясь вот так с ходу верить рассказу. – Ну и нафига этот ваш Институт готовит экстрасенсов? Для гадательных салонов, что ли? – насмешливо хмыкнула я. – Так там эти дипломы никому не нужны, главное антураж и побольше таинственности. Ну и знания психологии, конечно.

– Хороший вопрос, – Александр улыбнулся. – Правильный. Но нет, не совсем для гадательных салонов, хотя наши выпускники работают и частным образом. Софья, вы верите в привидения и вампиров? – снова огорошил он вопросом.

Спроси он меня об этом полгода назад, рассмеялась бы в лицо. Вампиры бывают только в книжках, а привидения в мультиках. Но после того как я лично завалила нескольких людей только лишь с помощью своей странной силы, подобный вопрос не звучал для меня смешно. Ну… разве что вампиры всё же вызывали сомнения.

– А они на самом деле существуют? – осторожно ответила я, прищурившись.

– Вы умеете убивать человека одним усилием мысли, – улыбка Пахомова превратилась в усмешку. – И сегодня я открыл вашу дверь, не коснувшись и пальцем. Эти факты не вызвали у вас удивления, так почему бы не существовать вампирам и привидениями? И другим, обладающим необычными способностями наравне с экстрасенсами? – его взгляд стал острым, пронизывающим, и меня снова пробрала дрожь. – Магам, например?

Слово резануло слух в обычной типовой питерской квартире, но смеяться я не торопилась.

– Так для чего тогда вы учите экстрасенсов? – повторила свой вопрос, не дав гостью съехать с темы.

– Ловить призраков и чёрных магов, – невозмутимо ответствовал мужчина. – А также убивать вампиров, зомби и злобных духов, всякую другую нечисть. И избавляться от прочих, кто пытается нарушить покой обычных людей, живущих в нашем славном городе.

Он не шутил, я видела. Тем сильнее было моё замешательство. Это что, меня вербуют в отряд Охотников за привидениями, что ли? Они, значит, реально существуют в Питере? Интересное кино, и как отлично шифруются – я никогда не слышала о таких отрядах, даже слухи, даже какие-то байки. Хотя, возможно, правильно делают, наше общество ещё не настолько продвинутое в плане тонких материй и всяческих чудес, чтобы спокойно принять такую новость.

– Софья, – Александр продолжил, видя, что я не тороплюсь что-то говорить, его голос звучал настойчиво. – Крупин вас достанет, а сама вы не справитесь, – выдал он следующую порцию сведений обо мне, чем снова насторожил – много же они накопали за столь короткий срок. Видать, действительно заинтересованы во мне, как в будущей студентке. – Вы не умеете толком пользоваться своими возможностями, вы не умеете драться, и вы не сумеете защитить себя даже с помощью оружия, поверьте мнению профессионала. У вас даже этого оружия и нет, Софья, как и разрешения на него, – в его тоне проскользнула насмешка, но тут я возмущаться не стала – прав, да. – Наш Институт даст вам необходимые навыки, обеспечит интересной, высокооплачиваемой работой, и вы сможете разобраться со своими проблемами в свободное время. Мы вас прикроем, своих людей мы в обиду не даём.

Змей-искуситель прямо, красиво вещает. Всего за одну ночь они так много узнали обо мне, подробности, о которых никто не мог знать… Всего на миг я помедлила с ответом, а потом на меня вдруг снизошло спокойствие и даже некоторая отрешённость. Зашевелилась уверенность, что с помощью этих странных людей действительно смогу найти своё место в жизни и осуществить месть. Да какая хрен разница, кого ловить придётся? Хоть гигантских Зефирных человечков, мне фиолетово, если меня научат использовать свои способности и всему тому, что перечислил Пахомов, я отомщу за родителей. И я решилась.

– Что от меня надо? – я выпрямилась и отодвинула ноут.

– Поставить подпись здесь, – Александр достал из кожаного портфеля, дорогого даже на вид, лист бумаги и протянул мне. – Стандартный договор на обучение, срок три года. Все расходы и обеспечение жильём берёт на себя Институт, как и оформление необходимых документов. Подробнее узнаете, когда придёте на вводную лекцию.

Я, не колеблясь, поставила закорючку в нужном месте. Со следующего дня моя жизнь претерпела серьёзные изменения и привела к таким результатам, о которых мне даже и в страшном сне не могло присниться. Но отступать было некуда, и в общем и целом, я не жалею, что в тот день подписала договор.

* * *

Первое, что предстояло сделать – это в очередной раз переехать. При Институте имелось общежитие, в котором и жили студенты странного заведения. Александр сказал, за мной заедет машина в четыре дня в субботу, и чтобы я собрала самое необходимое, включая документы. Добавил также, что вопрос с переводом из Техноложки решат, и что в их Институте базовые предметы изучались наравне со специальными. Так что, образование я получу вполне себе высшее по стандарту. Хотя нагрузка будет серьёзной, по словам того же Александра. Это меня не испугало: меньше времени останется думать обо всём, что случилось со мной за последние месяцы.

Вещей набралось всего на одну сумку – если что-то ещё понадобится, потом съезжу. Ровно в четыре дня я вышла во двор, положив ключи от квартиры в карман. Вишнёвый «Шевроле» моргнул фарами, я подошла к нему и открыла дверь, сев на переднее сиденье – Александр скинул сообщением номер и марку машины. В дороге я молчала, глазела в окно, рассеянно размышляя, что же меня ждёт в Институте со столь странной и необычной специализацией, и в груди ворочалось странное, давно позабытое ощущение неясного предвкушения. А мне уже казалось, что мои эмоции впали в глубокую спячку, и чтобы их разбудить, придётся очень и очень постараться. Пару раз даже поймала себя на том, что улыбаюсь уголком губ. Привезли меня в район Чёрной речки, само здание Института располагалось на набережной. Пять этажей, длинное, облицованное серым мрамором – обычное такое здание, без лишних деталей, похожее на какой-нибудь НИИ. Таблички с названием я так и не увидела, кстати. Водитель тормознул у входа, не заглушая двигатель.

– На проходной назовёшь имя и фамилию, тебе скажут, куда идти, – коротко пояснил он, даже не посмотрев в мою сторону.

Я кивнула и вышла, вытащив сумку из багажника. Охранник на проходной, дядька внушительной комплекции с пышными рыжеватыми усами и добрыми глазами, сказал оставить её у него, назвал номер кабинета и этаж, выписал временный пропуск, и я пошла дальше. В коридорах Института я никого не встретила, что слегка удивило – здесь не учатся по субботам? Или просто все на занятиях сейчас? И вообще, кстати, середина октября, а меня так запросто перевели. Если здесь такое специфическое обучение, то как я буду навёрстывать программу? Надеюсь, эти вопросы мне прояснят.

Добралась до нужного этажа быстро, даже не заблудившись по пути. Кабинет оказался директорским, как гласила табличка, и постучав, я услышала негромкое «Войдите».

– Добрый день, Софья, – едва я показалась на пороге, меня поприветствовал мужчина средних лет с короткой стрижкой и ничем не примечательной внешностью. – Присаживайся, – он кивнул на стул. – Илья Викторович, директор Института. Рад познакомиться, – представился хозяин кабинета.

– День добрый, – кивнула я, разглядывая помещение.

Добротный, широкий стол, покрытый бордовым сукном, позолоченный письменный прибор из малахита, ноутбук с эмблемой надкусанного яблока, в углу – сейф, вдоль стены стеллаж с книгами и папками. Ничего лишнего, и в то же время понятно, что человек здесь работает, а не в игрушки гоняет на ноуте. Я перевела взгляд на директора и приготовилась слушать, что мне расскажут.

– Итак, – Илья Викторович взял со стола тонкую папку с моим именем. – Софья Константиновна Александровская, восемнадцать с половиной лет, студентка первого курса Технологического института, сирота, – начал он, открыв папку, и я увидела лист типа анкетного, с моим фото.