Своенравный подарок

– Что ж, – Эстер хлопнула в ладоши и окинула полуодетую Антонию внимательным взглядом. – Тогда продолжим, девочки. Времени не так много осталось.

Тони воспринимала происходящее вокруг неё отстранённо, словно со стороны. Вот её облачили в струящееся шёлковое платье, служанки охали, ахали и всплёскивали руками, с восхищением обсуждая, как чудесно выглядит девушка. Потом приступили к причёске, прикрепили воздушную небесно-голубую вуаль в тон платью. И наконец мама взяла футляр с колье и повернулась к Антонии.

– Милая моя, ты просто красавица! – старшая герцогиня вздохнула и улыбнулась, потом отвела подозрительно заблестевший взгляд и достала украшение. – Надеюсь, ты будешь иногда вспоминать нас…

– Ну конечно, мама! – не выдержала Антония и чуть не бросилась на шею леди Эстер, чувствуя, как в носу засвербело и глаза защипало от навернувшихся слёз. – Как я могу вас всех забыть, что ты!

Они осторожно обнялись, постояли, а потом женщина отстранилась и застегнула на шее дочери замочек украшения.

– Ну вот, теперь ты готова, – отступив, Эстер посмотрела на Антонию и протянула руку. – Пойдём?

Девушка уставилась на неё большими испуганными глазами, борясь с желанием подхватить юбки, выбежать из спальни и скрыться в лабиринте коридоров и лестниц так, чтобы её не нашли.

– Может, не надо, мама? – почти шёпотом спросила она, сглотнув. – Пожалуйста…

Эстер покачала головой и молча взяла её за руку, потянув к выходу. Низко опустив голову и борясь с желанием скинуть дурацкую вуаль, лезшую в глаза и рот, Антония последовала за матерью, твердя про себя: «Только не разреветься, только не разреветься!» Она ведь ещё должна устроить муженьку «сладкую жизнь», нечего показывать своё отчаяние и настоящее отношение к этому браку. И вообще, никто не увидит, каково ей на самом деле. Украдкой смахнув всё же повисшую на ресницах слезинку, Антония решительно расправила плечи и вздёрнула подбородок. Она ещё не сдаётся, о, нет! Этот Ранкур пожалеет, что согласился на предложение королевы и не нашёл себе другую подходящую супругу.

Домашняя часовня, посвящённая Божественной паре, находилась в той части дворца, где располагались личные апартаменты их величеств, и пройти туда можно было лишь с их разрешения. Конечно, те немногие, кто удостоился чести быть приглашёнными на церемонию, уже собрались там, и Эстер остановилась перед приоткрытыми дверьми, из которых доносился гул голосов. По обычаю, к жениху, ждавшему у алтаря, Антонию должна повести мать.

– Всё хорошо будет, милая, – тихо произнесла Эстер и погладила дочь по ладони, на которой красовался узор и перстень, подаренный женихом.

Не доверяя голосу, Тони лишь кивнула и повернулась к дверям часовни, на мгновение задержав дыхание. Последние минуты свободы, да уж… Старшая герцогиня легко толкнула створки, и они распахнулись, а голоса тут же стихли, и множество глаз сошлось на виновнице происходящего. Исабель сдержала слово, гостей на самом деле оказалось не так уж много, как поняла почти сразу Антония, ступив на ковровую дорожку, усыпанную лепестками белых роз. Конечно, некоторых она знала, некоторые смутно знакомы по приёмам, были и совсем незнакомые лица. Тони, заставив себя не сжимать пальцы, сделала первый шаг, глядя прямо перед собой. Туда, где у алтаря стоял жених, Ив де Ранкур, будущий король Айвены. Её муж. Тоже будущий.

Взгляд Антонии придирчиво осмотрел его, и девушка не нашла, к чему придраться: оставаясь верным сдержанному стилю, Ив выбрал тёмно-синий с серебром, к некоторому удивлению Тони. Интересно, случайность, или кто-то подсуетился, чтобы наряды жениха и невесты сочетались? Мысль промелькнула и растворилась в нараставшем волнении, справиться с которым у Антонии получалось плохо. Лицо Ива было серьёзным, взгляд – внимательным, и смотрел он тоже только на неё. Отчего-то у юной герцогини по спине промчался табун мурашек, и по телу прокатилась дрожь до самых пяток. Она не могла отвести взгляд от будущего мужа, отчаянно сражаясь с трясущимися коленками, и была благодарна матери, поддерживавшей её под локоть. Страх и нервное волнение щекотали холодными усиками изнутри, и дрожь не хотела уходить. Антония облизнула губы, позабыв, что на неё смотрит ещё прорва людей вокруг, подмечая каждый жест. Краем глаза девушка заметила Тересию, отца, Рамона, и с другой стороны от прохода – королевскую чету. На лице Исабели блуждала довольная улыбка, Лоренсо тоже улыбался, глядя на племянницу. Все они радовались, и только Антония отчаянно желала оказаться где угодно, только не здесь. Но с каждым шагом алтарь со статуями Эйар и Харвальда и двумя служителями богов становился ближе. Бесконечная дорожка всё же закончилась у ступеней, и Эстер остановилась, отпустив руку Антонии – дальше дочь должна была подняться сама.

– Иди, – шепнула старшая герцогиня.

Тони опустила взгляд и приподняла юбку, страшась запнуться и позорно шлёпнуться на глазах у всех, но – обошлось. Несмотря на трясущиеся коленки и панику, она не споткнулась. Дальше всё прошло для неё как в тумане: благословение служителей, напутственная речь, традиционный вопрос, согласна ли она стать женой Ива де Ранкура. Задавив в зародыше вредное желание крикнуть на всю часовню «нет», Антония едва слышно ответила согласием. Она не могла подвести родителей, учинить скандал на глазах у всех и опозорить их. Пришлось положить ладонь поверх руки Ива на тёплый мрамор алтаря и отрешённо наблюдать, как над ней проявился золотистый столп света с кружащимися искорками, которые осели на их руках и впитались в рисунок. Он изменился, и теперь прихотливой вязью покрывал не только тыльную сторону ладони, но и пальцы, и мерцал точно так же, как пыльца в свете. Боги приняли их союз… И теперь оставался один шаг до того, как третий дар станет постоянным: проведённая совместно ночь. До этого дополнительной способностью оба могли пользоваться только если находились вблизи друг друга.

Тони прикусила губу, не вслушиваясь в благодарственную речь служителей, и совершенно неожиданно ей пришла в голову шальная мысль: она уставилась на чашу для подношений, стоявшую чуть поодаль здесь же, на алтаре, и представила, что мысленно её поднимает… Чаша сдвинулась и приподнялась на целый палец над поверхностью. Антония удивлённо моргнула: она, признаться, не ожидала, что у неё получится!

– Не хулигань, – ворвался вдруг в её мысли предупреждающий голос Ива, и Тони вздрогнула, потеряв сосредоточенность.

Чаша с тихим звоном опустилась обратно, а девушка, вспыхнув от замешательства, покосилась на жениха… Уже мужа. Он держал её ладонь в своей и смотрел на неё, и в глубине пронзительных голубых глаз плясали смешинки. Тони поджала губы и чуть не фыркнула, но тут служительница Эйар закончила свою речь и с улыбкой произнесла:

– Желаю прожить вам в счастье и благословении богини до конца ваших дней. Можете поцеловать супругу, – и женщина посмотрела на Ива.

Антония вздрогнула. Ей страшно не хотелось, чтобы её первый поцелуй состоялся на глазах у десятков свидетелей, но обряд есть обряд. На деревянных ногах она повернулась к Иву, избегая смотреть на него, и в нервном волнении сжала кулаки. Супруга… Теперь она замужем, и этого не изменить. Богиня, помоги ей. Тони прикусила губу, не в силах сдержать дрожь. Между тем, Ив в полной тишине поднял вуаль с её лица, его пальцы коснулись подбородка девушки, поднимая голову. Ранкур наклонился к ней, и Антония замерла, чувствуя, как в животе словно ледяная глыба образовалась.

– Надеюсь, не укусишь? – тихо спросил он без тени улыбки.

Ей даже в голову не пришла подобная мысль, настолько Тони была растеряна. Ответить она не успела, тёплые, слегка шершавые губы Ива на несколько мгновений прижались к её и… всё. Он почти сразу отстранился, одарив её задумчивым взглядом, и тихо обронил:

– Остальное позже.

Когда, Антонии хватило ума не уточнять. Её безвольные пальчики утонули в ладони Ива, и девушке показалось, она обжигающе горячая. Едва они повернулись к гостям, часовня наполнилась восторженными поздравлениями, первыми подошли обнять пару Исабель и Лоренсо.

– Из тебя получится отличная королева, – шепнула она на ухо Антонии. – Я верю в тебя, девочка моя.

– С-спасибо, – пробормотала Тони, не в силах до конца осознать, что её жизнь изменилась окончательно и бесповоротно.

Потом были родители, Тересия, ещё какие-то люди… Для невесты они все слились в череду лиц, она улыбалась, кивала, благодарила, и когда все потянулись к выходу из часовни, на торжественный обед, у девушки болели мышцы. Но она продолжала улыбаться. Узор слегка покалывало, и она едва удерживалась, чтобы не тереть руку. Антония молча радовалась, что Ив не пытался заговорить с ней, когда они шли к парадной столовой – к нему то и дело подходили гости, заверить в своём расположении, поскольку слухи о делегации из Айвены уже разошлись по дворцу. Пытались осторожно спрашивать, как уловила краем уха Антония, но Ив невозмутимо отвечал, что обсуждать дела, касающиеся его семьи, не намерен. Тони не сомневалась, что на официальной части для всех, которая последует за обедом, Исабель объявит о нынешнем статусе Ива, и тогда ему точно не отвертеться от желающих втереться в доверие к будущему королю Айвены. Но её это волновало мало…

За обедом она ела, не чувствуя вкуса еды, и лишь заметила, что на их части стола вместо вина стоит морс и сок. Она едва не усмехнулась криво, но сдержалась. Конечно, было бы весело напиться и оставить Ива без брачной ночи, однако, похоже, Ранкур подумал о такой вероятности и лишил новоиспечённую супругу возможности так подшутить. Хотя, это бы ничего не изменило, не сегодня, так завтра. Не то, чтобы Антония в самом деле боялась предстоящей ночи – не более, чем любая другая девственница, оказавшаяся в подобной ситуации, но нервное волнение и определённое беспокойство всё же присутствовали. Молчание Ива напрягало. Она же не знала, о чём завести с ним разговор, да ещё и под перекрёстными взглядами остальных гостей. Они слишком разные и слишком мало друг друга знают!

В конце концов, Тони стало настолько не по себе рядом с Ивом, что она молилась, чтобы обед поскорее закончился – потом можно затеряться в толпе гостей до самого вечера, когда настанет черёд уезжать с мужем к нему домой. Ох. Антония отправила в рот кусок мяса, даже не почувствовав его вкуса, мысли метались в голове вспугнутыми мотыльками, и когда наконец Исабель и Лоренсо поднялись, показывая конец этого тягостного для девушки обеда, она про себя выдохнула с облегчением.

– А теперь прошу в тронный зал, – громко объявила Исабель, широко улыбнувшись. – Настало время танцев и подарков!

Антония встала, ни на кого не глядя, подала руку Иву и вышла с ним из-за стола.

– Если хотите, уедем сразу после официального объявления, – неожиданно негромко сказал Ранкур, глядя прямо перед собой.

– Н-нет, я хочу повеселиться, – выпалила Тони, при мысли, что она так сразу останется с ним наедине, пугала и нервировала почище предстоящей ночи.

– Как пожелаете, – не стал настаивать Ив, и покосившись на него, Антония заметила мелькнувшую понимающую усмешку.

Девушка поджала губы, с досадой поняв, что он каким-то образом догадался о её мыслях.

– Вы сильно нервничаете, дорогая супруга, и я это чувствую, – снова тем же негромким голосом пояснил зачем-то Ив. – Вы подарили мне замечательный третий дар, Антония, ощущать и понимать окружающих людей. В том числе и вас.

«Ментальный», – похолодев, осознала Тони. Она для него теперь как открытая книга, закрыться от такого дара мог только обладающий таким же, или владелец специального защитного амулета. Подобные стоили весьма дорого, и дар, который проснулся у Ранкура, встречался крайне редко. Вряд ли будущий король откажется от него ради сиюминутного развлечения с другой женщиной, поэтому надеяться, что супруг не станет хранить верность, не имело смысла. Их брак не будет расторгнут, и она уедет в Айвену, чтобы стать королевой. На Тони снова навалилась тоска, она прикусила губу, глядя под ноги и не замечая людей вокруг.

– Не стоит так расстраиваться, Тони, – заговорил Ив, и в его голосе она расслышала сочувствующие нотки. – Я постараюсь сделать вас если не счастливой, то хотя бы, чтобы вам было хорошо рядом со мной.

«А я не хочу, чтобы мне было хорошо рядом с тобой!» – мелькнула у неё упрямая мысль. Слава богине, перед ними уже распахнулись двери тронного зала, и Антония натянула на лицо привычную улыбку. Здесь людей было, конечно, гораздо больше, чем на церемонии и обеде, но Тони уже не обращала внимания на взгляды. Исабель и Лоренсо поднялись на возвышение с тронами, развернулись к подданным. Слово взял его величество, заговорив хорошо поставленным голосом:

– Приветствую всех на нашем торжестве! У нас сегодня два события, одинаково радостные для нас. Первое, о котором вы уже знаете, это свадьба нашей племянницы, герцогини Антонии ла Саллас и герцога Ива де Ранкура. И второе, уважаемый герцог официально назначен наследников Айвены.

В зале на несколько мгновений воцарилась изумлённая тишина – второго объявления никто не ожидал. Ну а потом, конечно, снова последовали поздравления, заявления и так далее. Тони снова отстранилась от происходящего, закрывшись вежливой улыбкой и дежурными фразами, стараясь не замечать завистливых взглядов знакомых леди, а кое-кто смотрел и откровенно враждебно. Конечно, многие, наверное, мечтали заполучить такого супруга, как Ив, особенно сейчас, когда он стал официальным наследником. Но повезло Антонии… Хотя сама девушка считала иначе. Первый танец открывали они с Ивом, и когда он обнял её одной рукой, другой сжав тонкие пальчики, Тони чуть не рассмеялась нервно: с точно такого же её жизнь резко изменилась.

– Надеюсь, сейчас вы не сбежите посреди танца? – ироничное замечание Ива застало Антонию врасплох, и она чуть не сбилась с шага.

Девушка не сочла нужным ответить, лишь метнула на него хмурый взгляд.

– Антония, может, хватит уже? – а вот теперь совершенно точно в его голосе слышалось лёгкое раздражение. – Неужели я вам так неприятен?

Она уставилась взглядом в кружево на его рубашке, стараясь не обращать внимания на запах, щекотавший ноздри – терпкий, бодрящий, с лёгкой горчинкой. Приятный, признала Тони, и очень подходящий Иву.

– Я вас совсем не знаю и… и не люблю! – выпалила она, не найдя другого объяснения. – Не очень приятно, знаете ли, быть отданной всего лишь потому, что пробудила редкий третий дар!

Ранкур хмыкнул.

– У нас будет достаточно времени, чтобы узнать друг друга получше, – невозмутимо подметил он. – Ну а любовь, – он помолчал. – Слишком ненадёжное чувство, чтобы строить на нём долгие отношения.

– Это вы так думаете! – фыркнула Антония, вскинув на него возмущённый взгляд. – Любовь – это прекрасно!..

– Это вы так думаете, дорогая супруга, – с усмешкой вернул ей её же фразу Ив.