Небеса молчат, или Поцелуй Люцифера

Мара ущемленно опустила глаза.

– Женская логика, – заявил Кирилл. – Ты можешь взять ее с собой, но не хочешь портить ей судьбу.

– Это моя подруга!

– И что? Руслан тоже твой друг, но ты особо не пеклась о его загубленной карме. Ха-ха! Ты у нас сентиментальная, но избирательная ведьма!

Мара уколола его взглядом.

– Отстань от меня. Я сама разберусь со своими проблемами.

– Нет, – возразил Кирилл, стерев улыбку со своего лица. – Он снова предлагает тебе вернуть память.

Мара смотрела на Кирилла с минуту, а потом спросила:

– А ты уже знаешь? Знаешь, чего не помню я?

Глава 28

– Вот так, – заключила Эрика, все еще радостная.

Александр выслушал ее и не знал, как на это реагировать.

– И что теперь… надо делать? – только спросил он.

Эрика повернулась к нему и пожала плечами.

– Ничего. Мара сама уже давно выбрала. Она ни разу еще не встретила свою любовь. Или она сама не хотела. Ей вообще, я думаю, никто не нужен. Именно поэтому она всегда приходила к нему. Если бы она хоть раз узнала настоящую любовь, у нее бы не возникло ни единого вопроса. Поэтому она и мечется от одного к другому. Она просто ищет! Ищет любовь. Свою или чью-то к ней. Хотя вот Дана…. Что ж… Я буду продолжать свою жизнь. Встреча с любимыми от меня не зависит.

– Но ты же все время боролась!

– Да. Я взяла на себя эту миссию, но не осознала до конца ее смысла. Теперь мне все ясно. Кресты будут гореть только тогда, когда не станет любви. Любовь – слишком сильное противостояние. Для него – это поражение. Вот и все.

– Слишком все просто, – пожал плечами Саша.

– Нет. Любовь бывает разная. Уже в этом есть своя сложность. Я же сказала тебе про Кассандру. Она все время с ним. Я помню ее. И, наверное, буду помнить еще очень долго.

– Но ведь она с ним, а любит.

– Любит его. Это не одно и то же.

– Но почему же с ней так жестоки?

– С Марой? Она сама с собой жестока. Привычка – жуткое дело. Она уже чисто автоматически творит одно и то же из жизни в жизнь только из-за того, что уже не знает, что еще можно делать на этой земле. Ей скучно, вот она и выдумывает, как себя развлечь, изобретая все более изощренные способы убийства. Теперь решила заняться чем-то другим – выполнять земные желания друзей, спрашивая каждого, чего он хочет. Коряво, топорно и отчасти глупо, но это еще одни проблески любви, которую ей так хочется найти. Увидеть не мольбу, а счастье на лицах своих «жертв».

Глава 29

Мара открыла дверь и снова оказалась в темном промежутке. Через несколько секунд стало душно, и алый свет и дым заполнили все вокруг. Отблески мерцающих кусков зеркал и дверь из тумана. Мара шагнула вперед.

Все та же зеленая поляна и башни вдалеке. Мара застыла и стала думать, смотря на замок за холмом. Наконец, она медленно пошла к готическому зданию, постепенно открывая для себя его невидимые ранее красоты. Замок производил грандиозное впечатление. Он манил и заставлял трепетать перед его угрожающим, но изящным видом. Чем ближе Мара подходила к нему, тем больше он ей казался. Когда же холм остался позади, Мара подумала, что если бы захотела обойти замок вокруг, то ей бы понадобилось минимум полчаса. Высокие остроконечные башни с химерами и другими мифическими существами из камня и стекла смотрели перед собой зловещим взглядом. Рельефные готические двери с острым рисунком возвышались перед Марой. Она поднялась по широкой, невысокой лестнице, прежде посмотрев наверх, от чего у нее закружилась голова, и открыла одну из дверей. Внутри было темно. Дверь закрылась за девушкой сама. Вглядываясь в темноту, рыжеволосая ощущала многочисленные взгляды, устремленные на нее, но была уверена, что если включить свет, то она никого не увидит.

– Я пришла, – сказала она, и эхо разнесло ее слова.

Плавно возникший слева золотой свет опустился на тяжелые шторы, среди которых стояла Кассандра. Свет освещал только ее голову и плечи с черным декольте платья, остальное же сливалось с мраком, все еще царившим вокруг. Кассандра вышла из-за шторы, наполовину скрывавшую ее, и ее лицо осветилось полностью.

– Ты хочешь все вспомнить? – спросила она.

– Да.

Кассандра указала появившейся из темноты рукой влево, и снова опустила ее во мрак. После свет ушел вовсе, вместе с ней. Теперь легкий серебристый туман, в котором плясали белые крупинки, похожие на снежинки, осветил длинный коридор. Его конец Мара так и не разглядела.

Огромный клуб огня вдруг стремительно вырвался из глубины коридора и поглотил Мару, не успела она пройти и метра.

Размытый вид уходящей вдаль застроенной улицы Амстердама, в конце которой мутно высилось какое-то конусоподобное здание. Мара медленно посмотрела вперед. Справа от нее протекал узкий канал, отражающий коричневатые высоты простирающихся домов. Пусто. Мара только заметила, что улица безнадежно пуста и тиха. Ванильное небо не греет ни солнцем, ни криками птиц. Ничего. Темные окна. Мара опустила голову и краем глаза заметила, что справа что-то лениво подплывает к ней вдоль набережной. Мертвая птица, одно крыло ее, будто упавший парус, оставлял за собой борозду на водной глади.

Мара хмуро проследила ее плавание и повернулась направо – туда, откуда приплыла птица.

Высокая женщина с длинными волнистыми каштановыми волосами в черном, закрывающем все платье стояла на набережной с ветхой книгой в руках. Глаза ее были устало прикрыты. Вдруг она издала рычащий возглас, кинула книгу на воду, подняла руки, и просторные рукава тут же превратились в крылья. Женщина уменьшилась в размере и черной птицей взмыла ввысь. Стремительный полет закончился печально: птица достигла самого последнего этажа противоположного дома и врезалась в окно, что сразу разбилось и уронило несколько осколков вниз.

Мужчина во фраке и цилиндре возник на том месте, где раньше стояла женщина, и посмотрел на ее последнее пристанище, где колдунью настигла спасительная смерть. Затем мужчина повернулся к Маре. Она с некоторым испугом смотрела в его острые льдистые глаза, пока не смогла тихо спросить:

– Это была я?

Упавший луч света окрасил мир вокруг рыжей в темный подвал. Висящая в воздухе девушка со светлыми волосами отплыла немного назад и осмотрела свою чудовищную работу. Мара уже видела эту несчастную – плоды ее же рук. По словам Эрики, этой несчастной она и была. В деревянных смешных красных туфлях с поднятыми носами. Девушка со светлыми волосами, опустилась на пол, посмотрела на свои грязные окровавленные руки и отряхнула их. Первые капли крови упали с висящей под потолком убитой Эрики под ноги «прошлой» Мары. Девушка ухмыльнулась и исчезла.

Маре стало жутко, и она зажмурилась.

Когда она вновь открыла глаза, увидела несущийся на нее поезд. Он прошел сквозь нее, но внезапно Мара осознала, что уже стоит на платформе. Поезд промчался мимо в мгновение, и тогда Мара увидела стоящую прямо у края платформы слева от нее девушку, грустно провожающую поезд. Затем незнакомка опустила глаза на рельсы и оторвала ногу от пола в ожидании следующего… Мара слышала каждую мысль этой девушки, которой когда-то она была. Те же чувства, что и теперь – усталость от незнания, что делать дальше, зачем она живет на планете, столько возможностей, а куда их применить, непонятно.

– Возможно… – вдруг услышала Мара и обернулась.

Платформа поменялась на уютную комнату. Напротив красивой брюнетки с выразительными глазами и красными губами сидел юноша, который закинул ногу на ногу, и после кокетливого «возможно», сказанного девушкой, придвинулся ближе и положил свою руку на спинку дивана сзади нее. Девушка сменила кокетство на снисхождение и устало вгляделась в юношу.

– Как вы мне все надоели, – вздохнула она, встала и направилась к окну. – Уходи.

Недоумение, выразившееся на глупой мордашке парня, завершило и это воспоминание.

Вдруг Мара стала чувствовать, что постепенно проваливается, пол под ней медленно начинает таять. Все же она поднялась в воздух и не заметила, как обстановка вновь поменялась. Мара опять увидела свое очередное воплощение, которое яростно карабкалось вверх по лестнице где-то в воздухе. Внизу, совсем далеко стоял лысый рыжебородый мужчина и смотрел на безнадежно карабкающуюся. «Мара» поднималась выше, но ступени таяли прямо под ней. Прохожие, снующие туда-сюда по улице, будто не замечали их и не обращали внимания на ее крики. Взгляд. Его взгляд, жуткий, подавляющий, страстный, источающий силу и мощь.

Она все карабкалась вверх, но твердь под ней стала совсем прозрачной, бесплотной, и она снова упала на землю.

– Кто ты?! – крикнула она рыжеволосому мужчине.

– У меня много имен. Сатана, Люцифер.… Как вы там меня еще называете?

– Что ты хочешь от меня? Я уже решила! Я давно решила! Я не хочу быть с тобой!!! Я решила!!! – кричала «Мара», продолжая карабкаться, снова и снова срываясь вниз.

Преследователь сощурил глаза, со снисхождением посмотрев на нее…