Эффект домино. Падение

Глава 7 День рождения – грустный праздник

Кассандра

Уроки испанского стали моей любимой частью дня, поскольку в эти часы я могу вдоволь насладиться общением с Брайаном. В школе рядом с ним постоянно кто-то есть. Он всё время кому-то и зачем-то нужен: то помочь с заданием, то сходить в библиотеку, то принести какую-нибудь аппаратуру. А наши немощные одноклассницы? У них находится очередная просьба, стоит Кроу оказаться рядом со мной. Он не отказывает, а я не вправе просить сидеть возле моей юбки. Это абсурдно и неумно. Остаётся молча глотать ревность, сцепив зубы.

После поездки в Санта-Ану между нами что-то изменилось, и не в лучшую сторону. Меня не покидает ощущение, что Брайан стал более закрытым, хотя в нашей паре «колючим ёжиком» была, скорее, я. Он словно ждёт от меня каких-то слов или действий, но каких? Читать мысли я не умею, поэтому смиренно жду от него малейшего знака, по которому я смогла бы понять, что происходит. Может, он разочаровался во мне? Или после той сцены в моём доме первоначальная симпатия превратилась в жалость? Или он и вовсе хочет прекратить наши занятия, но из-за той же жалости не решается сказать об этом?

Никогда не замечала за собой эгоизма, но с появлением в моей жизни Кроу всё перевернулось с ног на голову. Он настолько избаловал меня своим вниманием, что теперь его отсутствие ощущается так, будто я стою без одежды посреди оживлённой улицы. Я хочу, чтобы он смотрел только на меня, улыбался только мне, касался только меня. Его отстранённость выжигает меня изнутри. Делает слабее и ранимее. Если я надоела ему, пусть скажет, и мы покончим с этим фарсом.

Мысль о вероятном окончании наших встреч вне школы невыносимо тяготит, но и так продолжаться не может. Это моральная пытка.

– Брайан, зачем тебе испанский? – спрашиваю напрямик.

Я сижу за столом, а «ученик» предпочёл выполнять задание на своей кровати, прямо на коленке. Кроу поднимает на меня взгляд исподлобья и отвечает дежурной фразой:

– Знание любого иностранного языка тренирует память, самодисциплину и концентрацию, – в его тоне нет привычной ироничности и весёлости, которой он поначалу пытался меня очаровать, и мне становится ещё тоскливее.

– Вот именно. Любого. Так почему испанский?

– Он считается одним из самых простых языков, – Брайан устало пожимает плечами и возвращается к писанине.

– Который, как известно, можно выучить самостоятельно, – добавляю я, нахмурившись.

– Можно, но не хочу, – чуть помедлив, отвечает Брайан. – Ничто не заменит общения с носителем языка.

Не могу сдержать улыбку. Он мог воспользоваться моментом и прекратить оплачивать ненужные ему уроки, но не сделал этого. А это значит одно: моё присутствие здесь ему нужно. Несмотря на то, что губы Кроу плотно сомкнуты и ничем не выдают приподнятого настроения, в его глазах пляшут задорные огоньки, словно ему известна какая-то истина, которую мне только предстоит постичь. Мы продолжаем в молчании изучать друг друга, пока не раздаётся стук в дверь.

– Да? – громко спрашивает Брайан, не разрывая зрительный контакт со мной.

– Спускайтесь на ужин! – зовёт нас Эллисон приглушённым голосом.

Какая всё же тактичная женщина. Она и не пыталась подёргать за ручку или без спроса открыть дверь. Лишнее подтверждение того, что взаимоотношения в семье Кроу построены на доверии и уважении.

Брайан встаёт с места и с гордым видом протягивает мне лист с выполненными заданиями, сложенный пополам. Убираю его в сумку, чтобы, как обычно, проверить дома. Наспех побросав сверху свои письменные принадлежности и тетради, иду вслед за парнем в столовую, откуда доносятся потрясающие ароматы.

К моему удивлению, сегодня с нами и Норман Кроу. Мы с ним успели познакомиться во время переезда в квартиру его покойного отца. Мистер Кроу приветствует меня располагающей улыбкой. До сих пор не получается привыкнуть к такой душевности, по сути, посторонних людей, но изо всех сил стараюсь соответствовать им и не быть букой, поэтому отвечаю искренней улыбкой.

Эллисон, попросившая называть её по имени, и Глория сидят за столом. Эта красотка – точная копия своего отца. А я-то думала, в кого она такая кудрявая! У Нормана тоже вьющиеся волосы, но, если судить по укороченной стрижке, он этот факт тщательно пытается скрыть.

Мы с Брайаном садимся рядом друг с другом по правую сторону от Глории, восседающей во главе стола на правах главной принцессы дома. Отвожу смущённый взгляд, когда в благодарность за налитый сок Норман нежно целует в щёку свою жену, приобнимая её за плечи. Отсутствие всякого стеснения при проявлении чувств на людях, похоже, у них семейное. Кошусь на своего соседа, невольно вспоминая наши объятия в отеле Санта-Аны на глазах почти у всего класса, и в очередной раз задаюсь вопросом: «Что я сделала не так?». Что криминального в моих попытках стать частью их компании? И почему рядом с ним я делаюсь трусихой, не способной задать все эти вопросы напрямую?

– Ну что, за Макса? – мистер Кроу радостно поднимает стакан вверх, призывая последовать его примеру.

– За Макса! – ладным хором повторяют остальные.

В растерянности беру свой сок и присоединяюсь к празднованию. На столике в углу столовой замечаю домашний торт со свечами. У их старшего сына день рождения? Сервировке стола я не сразу придала значения, а здесь праздничная индейка с запечённым картофелем, фигурно нарезанные овощи и фрукты. Мне казалось, что этому семейству уже ничем меня не удивить, но от тёплой атмосферы, многократно усиливаемой моим меланхоличным настроением, на глаза наворачиваются слёзы. Подумать только, они празднуют день рождения Макса так, словно он тут, рядом с ними, а не в зоне боевых действий за тысячи миль.

Эллисон прячет глаза, бросив беспомощный взор на единственный свободный стул, и мне становится так горестно за этих людей. Не могу представить, что чувствует мать, каждую секунду ожидающая звонка и хорошей вести, каждую минуту думающая о своём ребёнке, каждый час вспоминающая дорогие сердцу семейные события и каждый день мечтающая увидеть сына на пороге дома. Она резко встаёт со стула и принимается за разрезание индейки. Норман тоже поднимается и, обняв супругу за талию одной рукой, что-то шепчет на ухо. Эллисон заливается румянцем и кидает предупреждающий взгляд на своего мужа.

– Кассандра, а когда у тебя день рождения? – интересуется Глория.

– Двадцать четвёртого декабря.

И тишина. Несколько секунд три пары глаз смотрят на меня с любопытством, а потом девчонка восклицает:

– Я же говорила, что она – твоя судьба! Говорила? – хохочет Глория, пихая брата в плечо. Тот, не обращая внимания на сестру, уточняет у меня с восторженным удивлением:

– Серьёзно? Ты тоже родилась в канун Рождества, как и я?

– И родились они в один день, – копируя мужской бас, Глория вещает на фоне, а меня накрывает необъяснимое чувство.

Нечто схожее я испытывала в тот день, когда соединились наши с Брайаном ладони. Чувство родства и невиданной близости. Из трёхсот шестидесяти пяти дней в году мы с ним выбрали один на двоих. Невероятно.

– Лишь бы не умерли, – бухтит Брайан, отпивая из своего бокала, а потом поспешно переводит разговор на другую тему: – Тебе положить вон те невкусные шарики? – склонив ко мне голову, он пальцем показывает на тарелку с нераспознаваемой закуской, чем-то похожей на крохотные кусочки мяса под шапочкой сыра.

– Давно мечтала попробовать что-нибудь невкусное, – подыгрываю ему шёпотом, уловив явный подвох.

– Кассандра, не обращай внимания на этого наглеца, – осаждает своего сына Норман, весело посмеиваясь. – Он хочет, чтобы ему досталось побольше. – и выкладывает на мою тарелку несколько шариков, оказавшиеся фаршированными шампиньонами. Ни разу не пробовала ничего подобного, но от одного вида у меня текут слюнки.

Будто прочитав мои мысли, Брайан ворует у меня один и махом закидывает в рот с наглой улыбкой. Не понимаю, он снова стал прежним, или мне мерещится?

– Сынок, дай девочке поесть нормально, – укоряет его мать, которая между делом подкладывает мне крупный кусок индейки и картофель. Они решили откормить меня на убой?

– Привыкай, теперь тебя не выпустят из-за стола, пока не съешь всё! – добавляет Глория, со смехом надувая свой живот.

Эта ситуация разряжает обстановку, и мне удаётся немного расслабиться. Впрочем, когда дело доходит до ужина, я вдруг вспоминаю, что совершенно не умею орудовать ножом и вилкой. Сделав вид, что этикету за столом я научилась с пелёнок, приступаю к распиливанию индейки. Боже, хоть бы удалось с первого раза! Но у меня получается ужасно. Филе елозит по тарелке, норовя катапультировать кому-нибудь в лицо. В тишине столовой натужный скрежет столовых приборов звучит не лучше расстроенной скрипки. Я попеременно то краснею, то бледнею от того, что выставляю себя бескультурной невеждой.

– Кто придумал эти ножи? – Брайан втыкает вилку в свой кусок и откусывает прямо от него, прикрывая глаза от блаженства. – Мам, отпад! – не прекращая жевать, он поднимает большой палец вверх.

Эллисон подмигивает ему, довольно улыбаясь, и тоже убирает нож в сторону.

– А что, так можно было? – обрадованная Глория хватает ножку индейки пальцами и вгрызается в её сочную мякоть.

Мистер Кроу удивил больше всех: повторил за дочерью, словно только и ждал этой команды. Мне бы сейчас засмущаться, ведь я прекрасно понимаю, что они делают. Но меня окутывает таким спокойствием, такой добротой и заботой, что самое меньшее, что я могу сделать для этой семьи – это перестать, в конце концов, смущаться, и быть просто благодарной.

Быть собой.

Кажется, именно этого хотел Брайан.

Глава 8 Орёл и ястреб

Брайан

Джеб-джеб-кросс. Джеб-хук-хук. Апперкот5. Без остановки наношу выверенные комбинации ударов по груше, полностью сосредоточившись на технике. Лёгкие горят, мышцы всего тела напряжены, пот застилает глаза, но я продолжаю бить по кожаному мешку, пока не начинает саднить кожа пальцев. Обожаю боксировать, защитив кисти только специальными бинтами. Пухлые перчатки для меня – то же, что секс в презервативе. Вроде нравится, но кайф совсем не тот. Правда, без него я и не пробовал, но что-то мне подсказывает, так оно и есть.

Чёртовы гормоны. Чем бы я ни занимался, как бы ни пытался себя отвлекать, мои мысли так или иначе сводятся к Кассандре. Мне до ломоты в теле хочется вытрясти из неё всю ту чушь, о которой она думает.

Всё началось с нашей тусовки в Санта-Ане. Чтобы я не начал разочаровываться, ей достаточно было сказать всего три слова: «Давай уйдём отсюда?». Я же видел, как она вымучивала из себя улыбки, как ей претили полупьяные разговоры на пошлые темы, как она была недовольна тем, что я сижу не рядом.

И ничего не сделала, чтобы изменить это.

Я догадываюсь, почему.

Хочет вылепить из себя то, что хотят видеть окружающие, а не то, кем она желает быть сама. Меня с самого начала покорили именно её свободомыслие и независимость от чужого мнения. Мне казалось, что в этом плане мы с ней одинаковые. Жизнь одна, и я хочу прожить её в угоду себе, а не окружающим. Так в чём дело? Кому она пытается угодить? Мне? Терпеть не могу лицемерие ни в каком проявлении.

Никогда не любил разгадывать ребусы, и я не патологоанатом, чья работа – ковыряться в чьей-то голове в поисках истины. Со мной всё просто: да – это да, а нет – это нет. К чему сложности?

И если бы Кэсси меня чувствовала так, как чувствую её я, то поняла бы, чего я хочу добиться от неё: открытости и честности, борьбы. Знаю, что тоже нравлюсь ей, так почему она воротит свой красивый нос вместо того, чтобы показать это? Надеюсь, после вчерашнего ужина моя гордая пташка хоть что-то да поняла. Даю ей пару дней, а потом… Потом придётся брать эту крепость штурмом. Видит бог, я стараюсь быть терпеливым, чтобы не спугнуть Кассандру. Не дурак. Понимаю, что у её зажатости есть корни. Витиеватые, проросшие в самую глубь, но их можно обрубить. Я лишь хотел сделать это вместе с ней, а не в одиночку.

– Кроу, брейк6! – тренер фиксирует мешок с обратной стороны, призывая остановиться. – Груша уже дымится!

Ухмыльнувшись, отступаю назад и разматываю бинты с запястий, переводя дух. На фоне долбит тяжёлый рок, заглушающий шумные выдохи и выкрики спортсменов. Места для выплеска негатива лучше не придумаешь. Пожав руку тренеру, машу парням на прощание и отправляюсь прямиком в душ.

Впереди бессонная ночь за новым проектом: заказчик попросил написать программные алгоритмы для новой системы умного дома. Ещё одна моя стихия, затянувшая в свои сети лет с шести, когда отец подарил мне программируемый конструктор. Теперь коды и языки Python, C и Java 7 – огромная часть моей жизни, которая из любимого хобби переросла в хорошо оплачиваемую работу. Из-за того, что я фрилансер, мне платят меньше, чем профи, но и от возможности заработать я не отказываюсь, поэтому все в ажуре: и я, и клиенты.

На парковке меня поджидает сюрприз: все четыре колеса моей машины спущены. Оглядевшись по сторонам, прихожу к выводу, что так посчастливилось только мне. Стало быть, шины порезали целенаправленно. Ещё раз обхожу тачку, оценивая масштаб ущерба, и замечаю на багажнике выцарапанную острым предметом надпись: «Привет, мажор».

На моей памяти меня так называл всего один человек. Тот ублюдок, которому я навалял у дома Кассандры. После интенсивной тренировки я – целый сгусток добра и милосердия. Нет сил и желания даже на то, чтобы разозлиться на этот акт вандализма. Потираю подбородок, раздумывая над тем, как лучше поступить. Примерно представляю уровень связей этих людей, и я не конченый псих, чтобы прямо сейчас дать достойный ответ на это предупреждение. А это именно оно и есть.

Для подкрепления догадок необходимо раздобыть записи с камер наружного наблюдения, а пока придётся идти домой на своих двух. Не хочется оставлять машину здесь на ночь, но её нужно перегонять на эвакуаторе, так что займусь этим уже завтра.

***

Кассандра

Кэсси, ты знала, что означает твоя фамилия? Águila – «орлица» в переводе с испанского. И я только сейчас понимаю, как тебе она подходит. Достаточно посмотреть на эти факты:

– орлы – не стайные птицы и всегда летают в одиночку;

– они настолько сильные, что могут поднять в воздух небольшое животное;

– они находят себе пару один раз и на всю жизнь;

О, а вот этот мне особенно понравился (знаю, что засмущаешься, поэтому решил всё это написать, а не сказать в лицо):

– орлы могут спариваться прямо в полёте!

Представляешь, насколько они крутые хищники, что могут себе позволить не тратить время впустую?

А ты знаешь, кто является главным соперником орлов, и с какой птицей их путают чаще всего? С ястребами. Главное отличие между ними в том, что ястребы могут собираться в стаи, а ещё, их приручают для охоты. Орлы же всегда сами по себе. Мне кажется, до меня дошло, почему тебе так сложно довериться мне. Ты не считаешь себя моей стаей, потому что я в твоих глазах – ястреб. Но знаешь, что я понял? Независимо от того, насколько мы с тобой по-разному относимся к этому миру, у нас есть нечто общее, без чего у нас не получится жить: небо, величие, полёт…

Давай сломаем систему и будем летать вместе?

Заканчиваю читать письмо Брайана, написанное на испанском языке, а в мыслях тотальная неразбериха и слова «Давай летать вместе» по кругу. Вот что он так сосредоточенно писал вместо моего задания. Постороннему человеку этот текст может показаться полнейшим бредом сумасшедшего, но я распознала в нём главное: признание, зов, желание быть услышанным. Желание видеть меня рядом с ним.

Я услышала тебя, Брайан. Я тоже хочу летать. И не хочу делать это одна.

Откидываюсь на подушку и, закрыв глаза, прикладываю письмо к губам. Кроу прав. Сотни, тысячи раз прав.

Вчера он провожал меня до своей-моей квартиры, и мне до одури хотелось обнять его и поцеловать. Попробовать неповторимый вкус мужчины, сблизиться, поделиться с ним своими настоящими чувствами, а взамен забрать его. Но я спасовала и поспешила закрыть дверь практически перед его носом, торопливо сказав: «Пока».

Вы когда-нибудь общались глазами? Тогда вы должны понимать, как выглядит взгляд, говорящий: «Я хочу тебя поцеловать». Глаза с ласковой поволокой чуть прищурены, веки слегка опущены, зрачки расширены… И тут на тебе: смотри на дверь своими целующими глазами. Как мне всё исправить? Брайан наверняка теперь считает, что не нравится мне. Я постоянно его отшиваю, увиливаю от малейших целомудренных прикосновений. Какой нормальный парень выдержит?

Тяжко вздыхаю, отчего лист сдувается с моего лица, словно и его я отвергла. Может, написать Кроу сообщение и поставить в конце эмодзи поцелуя? Намекнуть на свою готовность?

Внезапный стук в дверь заставляет меня прервать этот угнетающий самоанализ. Кто мог прийти так поздно? Мама на ночном дежурстве, поэтому на цыпочках подхожу к двери, чтобы не выдать своего присутствия, и смотрю в глазок. Сказать, что меня шокирует увиденное, это ничего не сказать. Молниеносно открываю дверь и, онемев от испуга, отступаю назад, чтобы впустить внутрь Брайана.

Он заходит прихрамывающей походкой, пытаясь изобразить что-то вроде улыбки, но из-за разбитых губ у него получается кривой оскал. Из рассечённой брови стекает кровавая дорожка, на обеих скулах ссадины, под носом запёкшаяся кровь, на одном глазу из-за полопавшихся сосудов практически не видно его зелёной радужки. И это только из видимых травм.

– Брайан, что случилось? – мой дрожащий голос срывается. Миллиард плохих мыслей атакует сознание.

– Не бойся, Колючка, всё не так плохо, как выглядит, – выдаёт он, покашливая. – Мама дома?

Отрицательно мотаю головой и, ухватившись за рукава его олимпийки, притягиваюсь к нему сама, смыкая руки на широкой спине. Мне не было так страшно, даже когда я сидела в ванной взаперти. Как же Брайану, должно быть, больно, а он изображает из себя непрошибаемого Рэмбо! Кроу осторожно повторяет мой жест, только из-за разницы в росте его руки обнимают меня за плечи. Он шумно вздыхает и утыкается подбородком мне в макушку.

– Я хотел привести себя в порядок, чтобы не пугать родителей своим видом, но, если бы знал, что меня ждёт такой приём, подрался бы с кем-нибудь гораздо раньше, – он усмехается мне в волосы, а мне вовсе не до смеха.

Сжимаю веки, пытаясь удержать слёзы горечи. Почему осознание ко мне пришло только сейчас?

– Кто это сделал? – спрашиваю, не отрывая щеки от его груди.

– Без понятия, – Брайан убирает одну руку с моей спины, и по его движениям догадываюсь, что он вытирает ею своё лицо.

Какая я глупая! Он нуждается в помощи, а я прицепилась к нему, как репей. Расслабляю руки, чтобы отстраниться, но Брайан не отпускает. Более того, возвращает свою руку на прежнее место и ещё крепче прижимает к себе.

– Пойдём на кухню. Я видела там аптечку, – уговариваю его, а самой до боли не хочется разрушать этот долгожданный момент.

– Да. Наверное, пойдём, иначе вся в крови перепачкаешься, —отклонившись, Кроу заботливо приглаживает мои волосы обеими ладонями, будто это меня надо жалеть, а не его.

Наши взгляды пристывают друг к другу на несколько долгих мгновений. Так удивительно, но в глазах Брайана я вижу не злость и даже не боль, а радость. Его так неслабо ударили по голове, или он в самом деле рад? Взволнованно беру парня за руку и тяну за собой, хотя по факту хозяин здесь он. И это ему следует вести меня, а не наоборот. Но я так сильно хочу позаботится о нём! Отплатить хотя бы капелькой того, что всё это время получала.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

1

Прим. авт. В Мексике говорят на испанском языке.

2

В переводе с испанского: один, два, три, четыре…

3

С2 – это свободное владение языком.

4

Кросс – длинный прямой удар в боксе.

5

Виды ударов в боксе.

6

Брейк – команда в боксе, призывающая остановить борьбу.

7

Языки программирования