Эффект домино. Падение
Бегло осматриваю комод в поисках своих ключей, но, разумеется, там их больше нет.
– Не это ищешь?
Поворачиваюсь к Шейну, демонстрирующему связку ключей с гордой ухмылкой. Пользуясь тем, что он по-прежнему восседает на диване, опрометью кидаюсь обратно к лестнице, перепрыгивая через две ступени. Внизу мне нельзя оставаться ни в коем случае.
Ближайшая комната на втором этаже – ванная. К тому же, в ней хороший замок, и здесь есть, чем обороняться при необходимости. Быстро запираюсь и приступаю к действиям, которые не раз прогоняла через себя во время бессонных ночей, нарушаемых громким смехом и воплями отцовских друзей внизу. Тогда это были пессимистичные фантазии, мысленная подготовка, а сейчас – моя реальность. В темпе выгружаю из настенного шкафчика бритву, стеклянный стакан, дезодорант. Вспоминаю про шпильки в волосах. Вынимаю и их тоже. Не позволю этой сволочи меня достать.
– Малыш, ну что же ты испугалась? – раздаётся за дверью обманчиво ласковый голос Шейна. – Выходи, мы всего-навсего выпьем по чашке кофе, поболтаем о том, о сём.
Не реагируя на его незаманчивое предложение, роюсь в своей дорожной сумке в поисках смартфона, но его в ней нет. Точно помню, что клала его сверху на вещи. Чёрт. Я оставляла сумку на столе, чтобы сделать кофе этому монстру, и он не преминул этим воспользоваться. Прислоняюсь лбом к холодному кафелю, усиленно соображая, как быть. Придётся держать оборону, пока не вернётся мама. Мама… Господи, только не это.
– Шейн, скажи, что ты хочешь? – произношу в узкую щель между дверью и стеной.
– Я хочу вернуть свои бабки.
– Сколько? – сама не знаю, зачем спрашиваю. У меня есть около ста баксов, оставшиеся с денег, заработанных на обманном репетиторстве с Брайаном. Часть я потратила на одежду, в которой стою сейчас, чтобы хотя бы немного соответствовать парню, который мне очень нравится.
– Штука, – отвечает тот с усмешкой.
О, Боже… Это ещё больше, чем в прошлый раз.
– Шейн, послушай. Я всё отдам. Мне нужен всего месяц. Я прошу тебя! – от безысходности нижняя губа начинает бесконтрольно дрожать.
– Сегодня – крайний срок, – требует он и, понизив голос, добавляет: —Твоя мамаша выплачивала прошлый долг, теперь твоя очередь.
Чиркает зажигалка – и в нос ударяет струя дыма, просочившаяся через зазор. Отпрянув от двери, продолжаю стоять, едва дыша, и перебираю в мыслях всевозможные молитвы.
– Малыш, – раздражённо зовёт меня Шейн. – Ты же понимаешь, что я могу снести эту картонку за секунду? Давай не будем оттягивать неизбежное. Выходи сюда, раздвинь свои прелестные ножки, и дело с концом, – на последнем двусмысленном слове он разражается хохотом, наверное, наслаждаясь своим остроумием. – Или… – делает паузу, заставляющую меня подобраться, – твоей матери придётся обслужить не только меня. Выбирай.
Слёзы заполняют глаза. Господи, за какие грехи нам такие испытания? Мама, как же мне хочется избавить тебя от всего этого… Нас обеих.
– Это ещё кто? – злостно бросает Шейн, после чего до меня доносятся его удаляющиеся шаги.
Он уходит? Я вся обращаюсь в слух, оценивая обстановку. Во мне затлел уголёк надежды. Может быть, отец передумал и вернулся? В этот момент по входной двери начинают стучать. Нет, это не отец. Он мог открыть дверь ключом.
– Я сейчас приду, детка. Можешь пока принять расслабляющую ванну, —мужчина издаёт смешок и, судя по характерному скрежету, вставляет какой-то предмет через дверную ручку, лишая шанса выбраться.
На всякий случай через несколько секунд отпираю замок и толкаю дверь плечом. Не поддаётся. Мой взгляд мечется по комнате в поисках чего-то пригодного. Лом тут вряд ли найдётся. Почти под потолком есть небольшое окно, выходящее на крыльцо, но в него и моя голова не пролезет.
До меня долетают мужские голоса и, кажется, один из них принадлежит Брайану. Надеюсь, это не галлюцинации? Встаю на край ванны в попытке дотянуться до окна, но всё напрасно. Пробую громко прокричать его имя и прислушиваюсь, но, если судить по продолжающемуся разговору, меня не слышно. Спускаюсь на пол и, недолго думая, с размаха швыряю в окно стеклянный флакон с антиперспирантом. Оно разбивается вдребезги, и я сразу истошно зову Брайана. Один раз, второй. Готова вопить, сколько понадобится, но на крыльце начинается какое-то копошение. Сработало!
Вытираю слёзы с щёк и жду, заламывая пальцы. До меня вдруг доходит, какую глупость я совершила. А если Брайан пострадает? Мне известно, что он занимается боксом, но это не делает его всемогущим.
От собственного бессилия принимаюсь ходить туда-сюда. Спустя вечность со стороны первого этажа раздаётся грохот, пугающий до чёртиков. Если это разъярённый Шейн, то теперь мне точно не поздоровится. В тот момент, когда дверь ванной распахивается, я уже ни жива-ни мертва, но, увидев Брайана, молниеносно бросаюсь к нему. Обнимаю, и он обнимает в ответ, целуя в макушку и раздувая волосы горячим дыханием. Отодвинувшись, Кроу наспех оценивает мой вид и обеспокоенно спрашивает:
– Ты как? Он тебя… обидел?
Отрицательно мотаю головой, всё ещё не веря, что он здесь, рядом со мной.
– Где он? Уехал? – выглядываю в коридор, вытянув шею.
– Без понятия. Но я вызываю полицию, – Брайан приготовился набирать нужный номер, потирая брови.
– Ни в коем случае! – выхватываю его дорогой гаджет из руки, на что получаю вопросительный взгляд.
Боже, как же стыдно. Что ему сказать и как всё это объяснить?
– Брайан, если ты заявишь в полицию, завтра его люди убьют всех нас. Ты не представляешь, во что ввязался.
Отдалённый звук заведённого мотора худо-бедно успокаивает. Должно быть, Шейн понял, что сегодня ему ничего не обломится.
– То есть мне не стоило приезжать? – недоумённо хмурится парень, возвращая свой телефон обратно в карман.
– Это мало что изменит. Он будет заявляться сюда до тех пор, пока не получит своё, понимаешь? Отец – его должник, и он… он… меня… – не могу больше вымолвить ни слова, потому что в груди начинают зарождаться истеричные всхлипы, грозящие превратиться в бурные рыдания. Не хочу, чтобы Брайан видел меня такой. Сломленной.
– Кэсси, – парень приподнимает моё лицо за подбородок и на полном серьёзе сообщает: – Сюда ты больше не вернёшься.
Глава 5 Жулики
Брайан
Сейчас бы грушу в зале отмутузить. Это помогло бы выбросить из головы непрошенные мысли о том, как жила Кассандра до меня. Но приходится довольствоваться внутренними запасами выдержки. По своей натуре я прямой человек, но впервые не решаюсь задавать вопросы. Кэсси морально не готова давать на них ответы.
«Почему ты не можешь открыться мне, Колючка?» – посылаю ей телепатические сигналы в надежде, что однажды буду услышан. И чем скорее это произойдёт, тем лучше для нас обоих.
Искоса поглядываю вправо, чтобы не пропустить момент, когда Кэсси начнёт истерить или заливаться слезами. Но ничего из этого не происходит. Она пустым взглядом рассматривает сменяющийся пейзаж за окном, о чём-то размышляя. «Рассматривает» – это я, конечно, загнул. Её глаза замерли на одной точке. Тело так напряжено, что у любого простого смертного давно начался бы тремор от мышечной перегрузки, а Кассандра продолжает сидеть неподвижно, как замороженная.
До Санта-Аны около часа езды, но мы добираемся до наших только к вечеру. На улаживание ближайшего будущего моей безмолвной пассажирки и её матери ушёл почти целый день. Приятная женщина, между прочим. Кассандра унаследовала от неё всё, кроме светлых волос и голубых глаз. Я бы решил, что они – сёстры, если бы не печальный взгляд Миранды Агилар, плюсующий к её возрасту десяток лет.
– Спасибо, – Кассандра, наконец, прекращает созерцать несуществующий объект.
– Да брось. Это сущие пустяки, – без лишних слов понимаю, за что она благодарит, поэтому дарю ей подбадривающую улыбку. Я хочу, чтобы она доверилась, а не стыдилась, но на её лице написано именно это: стыд.
– Ты поднял на уши своих родителей, Брайан.
– Рано или поздно им всё равно пришлось бы познакомиться, – заявляю самоуверенно.
Кассандра так смешно округляет глаза, что у меня возникает непреодолимое желание исцеловать каждую её ресницу, лишь бы снова вернуть на место тот задорно-чарующий взгляд, который сразил меня наповал в первый же день.
– Да, родительские собрания… – спохватывается Кэсси, снова отворачиваясь к окну, будто не смекает, что я на самом деле имел в виду.
Без проблем, Колючка, я подыграю, раз тебе хочется обманываться.
Для нашей группы было арендовано несколько номеров в пятиэтажном мини-отеле, расположенном в окружении пальмовой рощи на берегу океана. Пляжем и морским бризом нас, жителей Лос-Анджелеса, вряд ли удивить. Свобода от родительского контроля и предвкушение отвязных приключений – вот истинная причина, по которой у моих одноклассников глаза горели, словно в них вставили пару ёлочных гирлянд. Меня же интересовало другое: повод побыть рядом с Кэсси.
Но в отеле поджидал нежданчик: девушек и парней по некому негласному стандарту расселили на разных этажах. Причём номер Джобса оказался по соседству с девчонками. Видимо, за его плечами имеется немалый опыт подобных вылазок, раз он решил обеспечить им охрану. Учитель встретил нас с Кассандрой на парковке и проводил к нашим комнатам. Тогда мы и узнали о его месте обитания.
– Чёрт, это что получается? Под экскурсией реально подразумевалась экскурсия? – хнычет Дэн после моей новости, плюхаясь спиной на соседнюю кровать. Под резко прогнувшимся матрасом гремят бутылки, припрятанные для запланированной тусовки.
– Это прямо-таки реквием по неудавшейся вечеринке, – бурчит Тодд, махнув в сторону бутылочного перезвона.
Я бы посмеялся над друзьями, если бы не подпорченное настроение. Молча укладываюсь на свободную постель, подложив руки под голову, и устало прикрываю веки. Алкоголь – меньшее, за что я переживаю, но торчать в номере с четырьмя оболтусами не входило в мои планы. Припомнив рекламные плакаты на входе в отель, решаю попробовать небольшую инсценировку.
– У меня есть идея, – выдаю я.
Четверо соседей как по команде выпрямляются. Картина маслом, ей-богу: они смахивают на сурикатов, вставших на задние лапы в ожидании врага.
– Только придётся раскошелиться. Тодд, напиши в общем чате, что мистер Джобс сегодня получит комплимент от гостиничного комплекса: пятичасовой релакс в SPA-зоне.
Парни поощрительно улыбаются и воодушевлённо хватают свои гаджеты, оповещая одноклассников о сборе денег.
Посиделкам быть. Для детишек, рождённых с серебряной ложкой во рту, финансовый вопрос никогда не стоял во главе угла. Через сорок минут мы покупаем подарочный сертификат, приплачиваем администратору за анонимность и отправляемся обратно в отель. Пора заняться приготовлениями.
***
Кассандра
Включив музыкальный плеер, затыкаю уши наушниками. Нет никакого желания слушать щебетание моих соседок про депиляцию, месячные, а также у кого, когда и где был первый раз. Возможно, поэтому я так и не обзавелась подругами в «Монтгомери»: мне попросту не о чем с ними разговаривать. Их будущее расписано на десять лет вперёд. Они знают, где продолжат учиться, где будут работать, а некоторые даже в курсе, за кого выйдут замуж. В этом между нами целая пропасть: они – готовые конфетки в блестящих фантиках, главная забота которых угодить в дорогую вазу, а я – набор ингредиентов, из которого мне ещё предстоит что-то сотворить. Одно радует, в моём номере хотя бы нет Моники. Её сплетнями я пресытилась и в школе.
Бархатный голос певца немного отвлекает от событий сегодняшнего дня. До сих пор в голове не укладывается, что чужие люди могут быть иногда ближе родных. У Брайана есть небольшая квартира, доставшаяся по наследству от деда, и некоторое время в ней будем жить мы с мамой. Поначалу она ожидаемо отпиралась. Сложно принимать помощь, находясь в унизительном положении. Хотя куда ниже…
Но, после того как Брайан отозвал маму на пару слов, она поменяла своё решение. Не знаю, о чём они говорили, но её виноватый взгляд, обращённый на меня, кричал громче слов. Семнадцатилетний парень сделал то, чего не смогла сделать моя родная мать: взял за меня ответственность. Она вихрем пронеслась по дому, покидав наши вещи в две дорожные сумки, и смиренно села в машину Нормана Кроу. Отец Брайана приехал за нами быстрее, чем служба спасения реагирует на вызов.
Не передать словами, как я благодарна Брайану за то, что он не стал устраивать допрос. А ему наверняка не терпелось это сделать. Уверена, такой умный человек, как он, разобрался что к чему и без моих неловких оправданий. Не желаю пачкать его и каплей той грязи, в которой оказались мы с мамой.
Эти мрачные думы внезапно прерывает Керри, вытащившая наушник из моего уха:
– Сандра, через двадцать минут сбор в номере Брайана.
– Какой ещё сбор? – бросаю подозрительный взгляд в окно, за которым успело стемнеть.
– Что ты как маленькая? – смешно поиграв бровями, она изображает пальцами красноречивый жест, приглашающий к попойке.
Оцениваю внешний вид девочек и удивляюсь ещё больше. Все в пижамах, головы замотаны в полотенца, а на лицах ни грамма косметики.
– У нас пижамная вечеринка? – нехотя спускаю ноги на пол и тянусь к расчёске, чтобы подготовиться.
– Парни придумали, как отвлечь Цербера почти на пять часов. Нам всем нужно притвориться, что мы готовимся ко сну. Через… – Керри смотрит время в телефоне, – пять минут он к нам заглянет.
– Откуда ты знаешь точное время?
– Он дотошный математик, ты забыла? Давай переодевайся шустрее.
Как ни странно, у меня начинает подниматься настроение от всей этой суеты, напоминающей детский лагерь, где я всегда мечтала побывать. Быстро переодеваюсь в шорты и топик, предназначенные для сна, заматываю длинные волосы в высокий пучок и забираюсь под одеяло. Только мы выключаем свет, раздаётся стук в дверь. Так и есть, прошло ровно пять минут.
Нэнси приоткрывает дверь, впуская полоску тусклого света из освещаемого коридора, и, чересчур громко зевнув, спрашивает:
– Вы что-то хотели, мистер Джобс?
– Стэффилд, отойди в сторону. Ничего особенного, всего лишь вечерняя перекличка.
Нэнси пропускает мужчину в комнату, включая свет, и мы жмуримся с недовольным стоном. По нам плачет Голливуд.
– Ой, извините, девочки. Не хотел будить. Не думал, что дневная экскурсия в музей искусств вас настолько умотает. Юноши и вовсе уже храпят.
Накрываюсь одеялом и отворачиваюсь к стене, подавляя хихиканье. Кажется, мой вечер обещает быть куда лучше утра.
Глава 6 Я у твоих ног
Брайан
В наш пятиместный номер утрамбовалось почти двадцать человек. Я перестал считать где-то на пятнадцатом крадущемся, как разведчик, однокласснике. Мы не стали рисковать и включать верхний свет, поэтому из освещения в комнате – только включённые фонари на смартфонах. Пока вынимаем бутылки и закуски из наших тайников, я то и дело поглядываю на дверь, высматривая среди входящих Кассандру. Неужели не придёт?
– Кроу, у тебя шею, случаем, не заклинило? – Дэн пихает меня в плечо, усмехаясь.
– Отвали, – кидаю ему в лоб фисташку, на что он валит меня на пол, и между нами начинается шутливая возня.
О’Доннелл ходит на бокс вместе со мной, поэтому с его спортивной формой он мог бы вырубить меня своим фирменным, чётко поставленным кроссом4 с одного удара, если учесть, что всё моё внимание было сконцентрировано на входной двери, а не на нём. Хохоча, дубасим друг друга по рёбрам, пока я краем глаза не улавливаю движение возле своего лица. Перехватываю кулаки друга и, повернув голову, упираюсь в уже знакомые серые кеды. Как в замедленной съёмке, поднимаю взгляд выше и выше, обласкивая им сначала стройные лодыжки, затем спортивные бёдра, а конечной остановкой служат симпатичные розовые шортики с множеством надписей: «Хватит пялиться». Дэн смеётся и слегка хлопает меня по щеке, возвращая из необъяснимого морока на бренную землю:
– Отомри, друг! Ты слюной пол намочил.
О’Доннелл слезает с меня, а я продолжаю лежать на полу, как идиот, только сейчас замечая шум вокруг. Все суетятся, раскидывают на полу подушки, организовывая себе комфортные места, а мой собственный мир уменьшается до одного человека, отодвинув остальных на задний фон. В центре фокуса –потрясающая улыбка, предназначенная мне одному. Улыбаюсь в ответ. Я лежу возле ног Кассандры у всех на виду, а мне настолько плевать, что сам диву даюсь.
Она протягивает ладонь, задорно улыбаясь. Решила помочь страждущему? Обхватываю её ручонку и, сделав вид, что не могу встать, перетягиваю девушку на себя. Из-за перевеса Кэсси падает, да ещё так удачно, что на секунду мы касаемся друг друга кончиками носов. Колючка отодвигает своё лицо, наверное, растерявшись из-за этого мимолётного контакта. Мы впервые друг к другу настолько близко, что даже в полумраке я вижу собственное отражение в её зрачках. Смотрю в карие глаза, как в зеркало, и начинаю так ясно видеть самого себя, что, если у меня и были сомнения по поводу своих чувств, то именно в это мгновение они развеялись, как пепел по ветру. Это какая-то невообразимая магия. Не знаю, существует ли в природе слово, которое могло бы точно описать то, что занимает львиную долю моих мыслей на протяжении нескольких недель.
– Я вижу себя в тебе, – едва слышно произносит Кассандра, обдавая мои губы горячим вздохом.
Она только что облачила мои мысли в звуки. Интересно, Кэсси подумала о том же, о чём и я?
Её ладони вжимаются в ключицы для опоры, но мне этого мало. Хочу, чтобы она провела ими по моему лицу или любому другому участку тела. Без разницы, какому. Хочу ощутить на себе всё то, что и сам мечтаю проделать с ней. Чёрт возьми, откуда взялась такая острая потребность в этой девушке?
– Я хотел сказать то же самое, – вторю ей, смещая акцент на пухлые губы. Обнимаю её спину, прижимая вплотную к себе.
– Эй! Мы ходим, как по минному полю, лишь бы ни на кого не наступить, а они разлеглись! – голос недовольной Моники – не то, что я хотел бы слышать, но она права.
Кассандра встаёт первая, я – следом. Второпях оцениваю её прикид. В этой пижаме она выглядит непривычно уютной и домашней, а странная причёска делает её непохожей на рафинированных одноклассниц, не выпускающих зеркал из своих рук. Если с аккуратной косой Кэсси напоминает прилежную прихожанку церкви, то с этим хипповым пучком – сексуальную спортсменку после небольшой разминки. Ловлю смущённый взгляд из-под опущенных ресниц, и моё эго мигом раздувается до размера этого отеля, ведь причиной смущения стал я.
– Рассаживаемся в круг и слушаем правила! – ораторствует Том Миллиган, тоже мой сосед по комнате. – Свет не включать, петь нельзя, пить можно. Джобс уже отдыхает в джакузи. Будильник заведён, поэтому по моему сигналу все расходимся по своим номерам. Того, кто ослушается и подставит всю команду, ждёт очень жёсткий штраф.
– А если наш Пифагор вернётся раньше? – О, даже наша скромняга Линда здесь.
– Спокуха! В случае чего меня предупредят. Ну, что? За свободу?
– За свободу! – раздаётся хор громкого шёпота, за которым следует звон бутылок, столкнувшихся в центре круга.
***
Кассандра
Меня постепенно оттеснили от Брайана. Стоило ему отойти за снеками или очередной бутылкой пива, на его место обязательно кто-то садился. В итоге я оказываюсь зажатой между двумя девчонками. Случайно или нет, но то, что они – лучшие подруги Моники, навевает мысли о подставе. Не будет же Брайан силой оттаскивать их от меня, чтобы сесть рядом? Это глупо. Поэтому продолжаю сидеть с непринуждённым видом, скрестив ноги.
Чтобы не выбиваться из стаи, смеюсь в тех местах, в которых смеются остальные, хотя мне и не смешно.
Отвечаю, если задают вопрос, хотя лучше бы промолчала.
Притворство – всего одно слово, характеризующее меня сейчас в полной мере. Умом понимаю, что такая позиция ведёт в никуда, но поделать с собой ничего не могу: ради Брайана, ради его репутации я готова переступить через себя.
Спиртное ненавижу по понятным причинам, поэтому я симулирую, периодически прикладываясь губами к горлышку. Время от времени мой взгляд возвращается к Брайану. Ему, похоже, и без меня очень весело. Он сидит между Круз и О’Доннеллом и ухохатывается над их шутками, словно забыв о моём существовании. Стоит ли упоминать, как сильно я пожалела о приходе сюда? Чувствую себя неуместной. Лишней. Пусть мы с Кроу и не озвучивали происходящее между нами, но мне казалось, что я значу для него гораздо больше, чем любой предмет мебели в этой комнате. Но, судя по его поведению, это всё мои фантазии.
– Ну что, братья и сёстры, созрели для игр? – весельчак Том – негласный массовик-затейник в школе. Как видно, он и здесь решил не изменять себе.
Наша компания начинает радостно галдеть, и он грозно шикает, приложив палец к губам. Большинство достигло той стадии, когда сложно контролировать громкость голоса.
– Две правды, одна ложь, – со злорадной ухмылкой продолжает «ведущий». – Для тех, кто не в курсе: участник говорит о себе два правдивых факта и один – выдуманный. Остальные вычисляют ложь. Каждый угадавший получает один балл. Я начну! – Потерев ладони, Том приступает: – Я умею садиться на шпагат, мой любимый напиток… – он многозначительно поднимает свою бутылку вверх, – пиво, а ещё, я люблю спать в чём мать родила.
По помещению разливается смех. Если честно, мне самой становится смешно, поскольку все факты похожи на правду несмотря на то, что я знаю Миллигана не так хорошо, как его приятели. Том – сын какого-то звёздного адвоката, но, следует отдать должное, он никогда не кичился этим. Этакий рубаха-парень.
– Какого хрена, Том? Мы с тобой сегодня спим в одном номере! Клянусь, если третий факт – правда, спишь у Джобса! – гогочет Дэн. – Поэтому ставлю на то, что именно это ложь.
– А я бы посмотрел, как ты садишься на шпагат, – хмыкает Брайан, а потом добавляет: – Но это неправда.
Мнения толпы разделились. Том усердно отмечает варианты собравшихся, не забывая при этом посмеиваться. Когда наступает мой ход, выпаливаю:
– Пиво, конечно, ты пьёшь, но это однозначно не твой любимый напиток.
– Да ну? – парень делает смачный глоток из бутылки в опровержение моей догадки.
– Да. Как только я сюда пришла, ты как раз расставлял выпивку на столе, внимательно изучая этикетки, будто надеялся увидеть что-то другое.
– Так я состав изучал!
– Ну да, и при этом морщился от разочарования. Факт о пиве – ложь, – ухмыляюсь, потому что уверена в своей правоте.
– А третий факт видеть не желаешь, значит?
– Думаю, его оценит мистер Джобс.
– Мне нравится твой дерзкий язычок, – прыскает Том.
В этот момент Брайан с грохотом ставит свою бутылку на пол, отчего часть пива из неё выплёскивается Монике на ноги. Её тихий писк – единственный звук в повисшей тишине.
– Миллиган, – с нажимом проговаривает Кроу. – Играть в игру имени тебя забавно, но давай раскрывайся.
– Что ж… Я люблю… Просто обожаю пи… – Том прерывается, для драматичности обводит нас загадочным взглядом и договаривает: – пить джин-тоник! Только Кассандра угадала, и к ней переходит ход вне очереди.
Подмигнув мне, он под всеобщее ржание демонстративно садится на продольный шпагат. Моё настроение стремительно улучшается. И я пока не решила, что послужило этому причиной: реакция Брайана или то, что я оказалась права. Будет забавно обвести всех вокруг пальца. Уверена, многие удивятся.
– Я занимаюсь сёрфингом, варю отличный кофе и умею метать ножи, – я и бровью не веду, пока перечисляю.
Дэн присвистывает, а остальные как-то странно на меня поглядывают, будто видят впервые. Влево не смотрю, но взгляд Кроу ощущается на лице, как красная точка снайперской винтовки.
– Тут точно две правды, а не одна? – ехидничает Моника.
– Точно. Но первая голосует Сьюзан, – киваю на одноклассницу, сидящую перед ней.
– Сёрфинг – ложь.
– Поддерживаю, – одобряет Круз. – Одна только доска для сёрфинга стоит как сто пар её школьных туфель.
Её. Говорит так, словно меня и нет поблизости.
В номере становится тихо. Одноклассники угрожающе взирают на эту красивую брюнетку с гнилой душонкой. С чего бы им за меня заступаться?
– Моника, – цедит Брайан предупреждающим тоном.
– Что такого я сказала? Всего лишь правду.
– Правда в том, что она как раз занимается сёрфингом, – спорит он.
Моя бровь приподнимается от удивления, но помалкиваю. С чего он это взял? Я никогда и никому не рассказывала о своём тайном хобби.
– Аргументы? – вставляет наш аниматор Том.
– Загар, – Брайан смотрит мне в глаза с хитроватым прищуром. – На её бёдрах слабая полоска от гидрошорт. Типично для сёрферов.
Непроизвольно оттягиваю ткань пижамных шортиков вниз, чем, собственно, и выдаю себя. Как он смог что-то рассмотреть в полутёмной комнате?
