Сорок второе августа

Действительно, они так давно никуда не выходили вместе. Отвыкли от компании друг друга, привычек, разговоров. Брак странным образом убивает желание узнать человека.

Девушка достала телефон, услышав едва различимый звук пришедшего сообщения. В одном из мессенджеров было непрочитанное сообщение от Вики. Будь она сейчас в другом месте, в другой ситуации то непременно бы проигнорировала его. Но сейчас, ей так хотелось отвлечься от этого зудящего на коже напряжения, что она открыла сообщение.

С сестрой у них были странные отношения. Магдалина продолжала любить Вику-малютку, игнорируя то, что той давно уже нет. Вика же металась между глубочайшей любовью и презрением на пару с раздражением.

Иногда она вспоминала о том, что у нее есть старшая сестра и начинала активно приобщать её к своей жизни. Знакомила с многочисленными мужчинами, пыталась затащить в ночной клуб. Но слишком быстро разочаровывалась, приходила к выводу, что Магдалина невыносимо скучна.

Различия в их мировоззрении раздражали Вику. Магдалина полагала, что сестра была убеждена в её глупости из-за того, что она не была согласна с тем, что девушка должна вдохновлять или же не должна курить. Или же, что девушка может быть капризной. Ей это позволено из-за половой принадлежности.

Магдалина была убеждена, что ценности и то, что позволено или не позволено делать человеку, не определяется его полом.

За это её родители и сестра были уверены, что она феминистка и с их уст это звучало, как оскорбление. Магдалина же предпочитала не давать своему мировоззрению какое-то определение.

Девушка набрала короткое ответное сообщение и Вика тут же, как будто не выпускала телефон с рук, намечала ещё парочку сообщений.

"Я хочу познакомить тебя с моим новым парнем"

"Он офигеный! Художник"

"А ещё при деньгах".

Магдалина не успела ответить. И делать этого она не хотела.

Напротив присел Вениамин с подносом, девушка закрыла мессенджер и заблокировала телефон. Она отложила его, перевернув экраном вниз, чтобы не видеть приходящие сообщения от сестры.

– Я взял тебе чизкейк.

Мужчина поставил перед девушкой блюдце с куском чизкейка и чашку кофе. К счастью, там не было ни взбитых сливок, ни каких-то слишком сладких сиропов. Хотя Магдалина была уверена, что все, что может предложить это заведение обладает запредельным количеством сахара.

– Спасибо, – поблагодарила девушка, взяв ложечку в руку и как-то неловко её покрутила.

Вениамин теперь здесь, рядом, а чувство неловкости не исчезло, казалось, только возросло в геометрической прогрессии.

– Здесь так много розового, – оглядев ещё раз помещение, как будто не успела это сделать пока мужчина стоял в очереди, сказала Магдалина.

– Да, довольно мило, – мужчина разломал несколько стиков сахара, добавляя их в свое латте.

Наверняка, в меню не было чая, подумала девушка. Если бы был Вениамин ни за что не взял бы кофе. Пусть латте и было кофе лишь номинально, больше являясь молочным коктейлем.

А сок он не брал исключительно из-за того, что считал, что это по-детски.

– Я надеялся, что тебе здесь понравится. Здесь всегда много девушек, особенно с маленькими детьми.

Магдалина рассмеялась, чувствуя себя каким-то панком на идеальном семейном портрете, где мать семейства в платье в пол, а отец в профессорской, вязаной жилетке.

– Это просто мой ночной кошмар! – возможно, слишком громко сказала девушка, – Не могу представить ничего хуже, чем стать мамочкой в розовом спортивном костюме, которая бегает за своим карапузом.

Вениамин как-то неловко рассмеялся, а Магдалина закусила нижнюю губу. Она совершенно позабыла, что её муж не понимает её юмора и чтобы не выглядеть капризной и истеричной девушкой, ей следует внимательно следить за каждым словом, что вырывается у неё изо рта.

Она натянула улыбку, нервно крутя кольцо на пальце. В такие моменты осознаешь, что человек, с котором ты решил прожить всю свою жизнь не может принять тебя полностью всего и целиком.

Как будто внезапно на тебя накатывается осознание, что с самым близким человеком тебе нужно быть постоянно начеку и следить за каждым словом.

– А как ты хотела бы? – слишком серьезный вопрос, слишком серьезная интонация.

Как будто внезапно, после стольких лет отношений, решил спросить о том, чего она желает от жизни.

– Хочу написать книгу.

– Книгу? – полюбопытствовал мужчину, а в голосе обидное недоумение и удивление.

Как будто ему в голову никогда бы не пришло, что его жена может этого хотеть.

– Ага, какой-то глупый любовный роман, – отпив кофе, ответила девушка, – Буду писать о такой любви, которой не существует!

– Ни за что не подумал бы. Ты не похожа на человека, который пишет бульварную литературу.

– Будь я дочерью миллионеров я бы писала настоящие книги. Но з такие денег не получишь. Так что я буду меркантильным человеком и буду наживаться на грустных домохозяйках, которые плачут над любовью какого-то Алехандро и Кэтрин.

Они замолчали, не зная о чем говорить.

– У меня есть билеты в театр на эти выходные. Может сходим? – неуверенно предложила девушка.

– Да, конечно, – загорелся Вениамин.

Правда, он больше обрадовался идеи не театра, а тому, что, возможно, сейчас они наконец-то найдут тему для разговора.

– А о чем спектакль?

– Не знаю, если честно, – ответила девушка, слегка покачивая ногой, – наверное, о любви. Сейчас каждый второй спектакль об этом.

– Не знал, что такое сейчас популярно.

– Конечно, популярно. Фантастика пользовалась популярность во все времена! – как-то иронично воскликнула девушка, – Тем более такие истории легко заканчивать. Герои или умирают или женятся.

Вениамин замолчал. У него было такое чувство, что девушка ждет от него таких же метафорических размышлений. Как будто она философ или же пьяница и желает поговорить, используя что-то частное, делая выводы об общем.

Раньше он находил это доказательством её романтической натуры. Как будто упускал из виду иронию, что скользила между слов невысказанной.

Теперь он понимал, что это признак не романтичности, а скорее иррациональность. Поэтическая странность. Именно то, что приводят в пример, когда говорят о том, что творческие люди странные.

А он был слишком практичным для таких размышлений. От того он перевел разговор на повседневность и житейские вещи, уловив в лице девушки уныние.

Как будто её расстраивало уже то, что они говорят о чем-то материальном и объективном.

– Я давно не брал отпуск на работе, так что может я возьму и поедим куда-то в отпуск? Может за границу?

Девушка, казалось, действительно задумалась. Как будто это было решением, требующее детальных обдумываний.