Чернобыльский аист

Потом и сам помрачнел. Сейчас эта Мила, наверное, будет тискать их кота, а потом, может, даже ляжет спать на ЕГО кровати…

– Арина, Владик, ну что за настроение! – засмеялась тётя Марьяна. – Вы попробуйте не ревновать, а порадоваться за своих брата и сестру. У них всё хорошо. Они любят друг друга. Давайте-ка, дети, ложитесь, а я вам почитаю.

– Библию? – шепотом спросил Владик.

Теперь в его семье была тайна. И он бы никогда никому не рассказал, что его новые родственники тайком посещали собрания евангельских христиан.

Дедушка Ариши даже сидел за веру, и когда тётя Марьяна рассказывала о нём, Владик совсем не понимал, почему власти называли сектантами и так жестоко гнали добрых и искренних людей.

– Знаете, мне очень нравится читать про Давида, и про Даниила, и про Иисуса, – начал перечислять он. Одна из библий сохранённых Арининым дедушкой была и у них дома, и Вадим часто читал ему по вечерам.

– А мы с Аришей сейчас читаем Откровение, – тоже открыла тётя Марьяна главную семейную реликвию:

– Третий Ангел вострубил, и упала с неба большая звезда, горящая подобно светильнику, и пала на третью часть рек и на источники вод. Имя сей звезде "полынь"; и третья часть вод сделалась полынью, и многие из людей умерли от вод, потому что они стали горьки.

– Мам, а помнишь, ты говорила, что Чернобыль переводится «Полынь»? – зачем-то перебила её Ариша.

– Да, растение такое есть, Чернобыльник. Чёрная полынь.

Обычно, библейские истории Владик любил. Они были интересные, интригующие, про героев. Но эта ему не понравилась.

– Страсти какие-то пишут! – поежился он, повернувшись на другой бок, – разве можно такое детям на ночь?

На календаре было 25 августа 1985 года. До взрыва оставалось восемь месяцев.

Глава 2. За сутки до…

С появлением в семье Милы Владику всё-таки пришлось смириться. И, на удивление, это оказалось совсем несложно. Потому что вместе с Людмилой в квартиру пришёл тёплый домашний уют.

У старшего брата заниматься воспитанием Владика времени почти не было – он работал, и поэтому Владик сам приходил из школы, сам делал домашнее задание, сам готовил себе и брату незатейливый ужин – бутерброды какие-нибудь… Что ещё мог приготовить первоклашка? А теперь их всегда ждал вкусный обед и ужин. Из школы его забирала Мила и учила с ним стихи, и делала уроки, и Владик сам не заметил, как привязался к ней всей душой. У него даже успеваемость повысилась.

Людмила собиралась в педагогический, но в первый год, как ни старалась, поступить не смогла. Но она решила не отчаиваться и бросить все силы на воспитание племянника. Опыт у неё уже имелся. Одиннадцать лет назад родители торжественно сообщили ей, что теперь она – старшая сестра. Именно в тот момент в сердце Милы что-то перевернулось. Она сразу почувствовала себя взрослой и к этой новой роли подошла со всей ответственностью – приглядывала за Аришкой и помогала маме по хозяйству. Этот опыт очень пригодился ей в семейной жизни.

***

Быстро пролетела осень, прошла долгая, холодная зима, а потом в Припять ворвалась весна. Тёплая, ранняя, дождливая. Как всегда, весна пробуждала в душе новые чувства, радовала, вызывала улыбки на лицах, и Мила, улыбаясь тёплому солнышку, шла по тропинке парка, намечая планы на ближайшие недели.

За последние семь месяцев она приноровилась к семейной жизни, привыкла быть хозяйкой – домашние хлопоты ей очень нравились. А тут ещё у Вадима наконец-то выдался отпуск, и они намеревались хотя бы часть его провести в деревне под Чернобылем. У родителей там был небольшой домик рядом с рекой, и для их молодой семьи этого было больше, чем достаточно.

Мила зашла в свой подъезд, поднялась на седьмой этаж. Здесь, в родительском доме, она знала каждою ступеньку, каждую надпись на стене.

К родителям она старалась заглядывать почаще. Здесь она всегда чувствовала себя «дочкой», и теперь с удовольствием наблюдала, как мама спешно накрывала на стол, и как Аришка завертелась вокруг неё, начав рассказывать последние новости.

«Как всё-таки быстро растут дети, – думала она, слушая сестру. – Недавно только в коляске её катала, отбивала во дворе от мальчишек-хулиганов, а теперь уже она первоклашка, и во дворе сама кому хочешь отпор даст…»

– Мам, да ты не суетись так, – попросила Мила, – я же просто за ключами пришла.

– Пока все не съёшь, из-за стола не выйдешь, – пошутила мама. – Владьку с собой, что ли, берёте? Оставили бы его нам, а сами отдохнули.

– Мама, да зачем нам этот Владик? – тут же влезла Арина. – Он в школе знаешь что учудил? Лягушку в класс принёс! Живую!

– Так может, это была Царевна-лягушка! – пошутила мама.

Мила улыбнулась:

– Вадим, конечно, очень обрадуется, если вы его оставите. И нам спокойней.

После обеда она взяла ключи, прошлась по квартире, зашла в их с Аришей комнату. Она любила сюда приходить, ведь эта комната ещё хранила все её девичьи секреты. Здесь всё было так же, как и прежде. Стоял её школьный стол, любимая кровать, как будто поджидая её, на нём сидел большой игрушечный мишка…

– Мил, знаешь, ты как замуж вышла, так изменилась, – вдруг сказала Арина, разглядывая сестру.

– Конечно. Я стала совсем другой. Я стала… взрослой.

Она всегда старалась выглядеть старше, но внешность и рост подводили. Её и Людмилой-то никто никогда не звал: всё Мила да Милька. Единственным плюсом было то, что её, такую маленькую, всегда берегли, – всё за неё делали мальчишки. Вот и Вадим в первый день решил перенести её через лужу, и так и нёс до самого дома…

– Ариш, а смотри, что у меня есть! – вспомнила она, села за стол и достала из сумочки лак для ногтей. Пока они жили с родителями, мама краситься ей не разрешала, и, вырвавшись на свободу, Мила первым делом подстриглась покороче и обзавелась косметичкой.

– Только маме не показывай, – накрасила она сестрёнке один ноготок. – Ну ладно, я побежала.

Девушка выпорхнула в коридор, поцеловала маму.

– Такие косы отрезала! – опять вздохнула та.

– Мам, да кому сейчас нужны эти косы! – завертелась Мила перед зеркалом. – Вот каре – это да! Мода!

– Нет, Милька, ты не стала взрослой, – рассмеялась Арина. – Ты стала воображулей.

***

В это время Владик сидел за столом, положив голову на руки. Он был очень примерным в этот момент, поскольку уже с утра успел нашкодить. Нарушил запрет не играть дома в футбол, разбил вазу, стоявшую на пианино, и теперь, заметя следы, старался придумать, что же сказать брату в своё оправдание. С завтрашнего дня у брата начинался отпуск, и Владик очень надеялся, что они проведут его весело: поедут на рыбалку, отметят майские праздники на природе.

Скоро в коридоре послышался шум – пришли Вадим и Мила. Они разулись, повесили кофты.

– Вадь, давай я сама ему скажу? Помягче? – предложила мужу Мила.

– Ничего, переживёт. Влад, подойди! – позвал он брата.

– Иду! – испуганно крикнул Владик. Обычно полным именем брат звал его, когда приходил с родительского собрания. Пока Владик шёл с кухни, он уже придумал себе оправдание. Решил свалить всё на кота. Тому всё равно не попадёт. Но брат, оказывается, хотел поговорить совсем о другом.

– Влад, у меня начался отпуск, – сообщил Вадим, – и мы с Милой едём в деревню. Одни. Ты остаёшься здесь, в городе.

– Что? – Владик надеялся, что он не расслышал. Обида накрыла его с головой. В носу закололи иголочки, как будто он собирался расплакаться.

– Но на улице так тепло! Я хотел с тобой на рыбалку!

Вадим, как всегда, был непреклонен, но Мила попыталась успокоить мальчика.

– Не переживай. Брат тебе за это мороженое купит.