Корона

– Не совсем. Они как две половинки одного сердца, но в разных телах. – У меня на глаза навернулись слезы. Я ужасно устала и безумно скучала по Арену. – И тем не менее он безумно любит ее.

– Настолько, что даже дал деру от вас, – проворчала бабушка.

Я тяжело вздохнула:

– Совершенно верно, бабуля. Арен так мучительно переживал разлуку с ней, что рискнул оставить свою семью и свой дом, наплевав на мнение остальных.

Бабушка уловила печальные нотки в моем голосе и ласково накрыла мою руку своей:

– Ты в порядке, милая?

– Конечно, – ответила я, проглотив слезы. – Немножко устала, только и всего. Пожалуй, мне надо пойти отдохнуть. – К нам подбежали Кейден с Остеном, так что у меня появился удобный предлог по-тихому уйти. – Мальчики проводят тебя к маме!

Бабушка буквально взвизгнула от радости:

– Мои маленькие!

Воспользовавшись тем, что она отвлеклась, я осторожно попятилась назад и, пробравшись по стеночке, подошла к Генри.

Я похлопала его по спине, и он с довольной улыбкой поднял на меня глаза:

– Сегодня привет!

Хихикнув, я сказала ему:

– Как ты смотришь на то, чтобы завтра вместе сходить на ланч?

Я ждала, что Эрик протянет ему руку помощи, но Генри, похоже, сообразил, о чем речь.

– Завтра, ланч? – спросил он.

– Ага.

– Хорошо-хорошо! Да!

– Тогда до встречи, – улыбнулась я.

Уже на пороге я оглянулась и увидела, что Генри, явно на седьмом небе от счастья, возбужденно схватил Эрика за плечо. И вообще, Генри выглядел страшно довольным, что сумел пообщаться со мной без переводчика. Эрик кивнул, радуясь за друга, хотя улыбка его была какой-то невеселой.

Я посмотрела на часы. Первый час ночи. Если засну прямо сейчас, у меня останется пять часов на сон.

Но уже десять минут спустя я поняла: о том, чтобы заснуть, можно только мечтать. Весь день я так старательно гнала ненужные мысли прочь, что сейчас все недоделанные дела назойливо напоминали о себе, мешая уснуть и подталкивая к тому, чтобы завтра с новыми силами ринуться в бой.

Накинув халат, я пальцами расчесала волосы и босиком прошла в коридор. Быть может, стоит пойти в кабинет, чтобы доделать неотложные дела, тем самым утихомирив кипящие мозги, а уж потом лечь спать. Но в таком случае мне не помешает чашечка кофе.

Все служанки уже наверняка видят десятый сон, поэтому я направилась на кухню. На кухне день и ночь кипела работа, и я надеялась, что кто-нибудь мне поможет. На площадке второго этажа я испуганно отпрянула, увидев в полутьме мужскую фигуру.

– Ой! – воскликнул Эрик, заметив, что кто-то преградил ему дорогу.

Я поплотнее запахнула халат и откинула волосы назад, стараясь не выдать своего удивления.

Эрик отпрянул и поклонился, не зная, куда девать от смущения руки. Это выглядело настолько комично, что я не выдержала и рассмеялась.

Он усмехнулся и покачал головой, словно признавая нелепость ситуации. Он, как и я, был одет по-домашнему: в пижамных штанах в голубую полоску и простой хлопчатобумажной футболке, и тоже босиком.

– Что, ради всего святого, ты здесь делаешь в такой час? – удивилась я.

– Генри, попав в Элиту, усиленно совершенствует свой английский. И в свете завтрашнего свидания попросил меня провести дополнительные занятия. Мы расстались с ним всего несколько минут назад, а сейчас я иду на кухню за чаем и медом. Мед помогает лучше спать, – выпалил Эрик торопливой скороговоркой, словно боясь меня утомить.

– Правда? Тогда я завтра тоже попробую. А я как раз шла на кухню за кофе.

– Ваше высочество, вы, конечно, умнейшая женщина, и поэтому мне больно вам сообщать, что кофе не поможет вам уснуть. Отнюдь.

Я хихикнула:

– Ну да, я в курсе. Я собиралась немного поработать. Мне все равно было не заснуть, вот я и решила потрудиться на благо общества.

– Уверен, вы всегда трудитесь на благо общества.

Пригнув голову, я начала спускаться по лестнице, Эрик последовал за мной. Я шла и думала о том, каким безликим он показался мне при первом знакомстве. Серая тень Генри. Но теперь-то я знала: его простоватость служила ему своего рода щитом, скрывавшим умного, вдумчивого и забавного парня. И хотя я так и не поняла, к чему весь этот камуфляж, но уже не сомневалась, что Эрик гораздо более глубокая личность, чем мне показалось сначала.

– Ну и как продвигаются дела с уроками английского?

Эрик пожал плечами и заложил руки за спину:

– Неплохо. Но и без особых прорывов. То, что я говорил вам раньше, по-прежнему остается в силе. Ему потребуется куча времени, чтобы общаться с вами без переводчика. Однако он очень старается. Еще больше, чем раньше. – Эрик кивнул, словно мысленно оценивая плоды их совместной работы. – Простите, я совсем забыл спросить, как себя чувствуют ваши родители. Я слышал, ваша матушка проснулась и теперь идет на поправку.

– Так и есть, спасибо. Она собиралась вернуться к себе в комнату чуть ли не сегодня днем, но у нее возникли какие-то проблемы с уровнем кислорода в крови, и ее оставили в больничном крыле еще на одну ночь, чтобы сделать дополнительные анализы. А папа по-прежнему спит на раскладушке рядом с ее постелью.

– Да, выражение «в болезни и здравии» становится более наглядным, когда видишь, как оно воплощается в жизнь.

– Если честно, иногда это меня даже пугает. Такой любящей пары я еще никогда в жизни не встречала и, боюсь, не встречу.

– Невозможно знать абсолютно все об отношениях других людей, даже если это твои родители, – усмехнулся Эрик и добавил: – Особенно если это твои родители. Зуб даю, ваш отец наверняка хотя бы однажды сделал вашей маме ужасный рождественский подарок, за что был на целый день подвергнут остракизму.

– Ну, это вряд ли.

Однако Эрика не так легко было сбить с толку.

– Поймите, в мире не бывает ничего идеального, даже если со стороны это и кажется таковым. Вот ваш брат, например, увез девушку и, закружившись в вихре страсти, поспешно женился, но прямо сейчас, например, выяснилось, что она так громко храпит, что невозможно уснуть. – (Я закрыла рот рукой не в силах сдержать приступ нервного смеха и мысленно представила себе беднягу Арена с подушкой на голове.) – Что вовсе не лишено вероятности. – Эрик был явно доволен, что сумел заставить меня улыбнуться.

– Ты разрушил созданный мной светлый образ Камиллы! И как я теперь смогу серьезно смотреть на нее?!

– А серьезно и не надо. Смейтесь. Ваше представление о любом из нас в той или иной степени наверняка ошибочно.

В ответ я покачала головой и вздохнула:

– Ты наверняка прав. Что еще больше усложняет мою задачу.