Измена. Жизнь заново

– Сочетание цветов радует глаз. А вот это вообще шедевр.

Игорь подходит к холсту, покрытому оранжевой краской. На ее фоне изображено нагромождение редких черных камней, среди которых растет одинокая сосна.

– Вы думаете? – сомневается свекровь. – А мне она кажется совершенно безвкусной.

– Наоборот, здесь есть идея.

– Да? – Алла Борисовна, скорбно опускает уголки губ. – У Дианы в мастерской много подобного добра.

– Чудесно! – Игорь подходит ко мне. – Я очень хочу, чтобы вы оформили интерьер моего офиса.

От неожиданности я чуть не икаю. Ловлю встревоженный взгляд свекрови. С чего бы это?

– Но…

– Какие картины придадут ему шарм, как думаете?

– Нужно сначала посмотреть на цвет стен, интерьер, – загораюсь я.

– Ой, – перебивает меня Алла Борисовна. – Неужели вы не можете найти нормального художника? Дина совсем не бизнесмен.

Она хватает Гвоздева за локоть и тащит его внутрь дома. Я остаюсь одна. Слезы наворачиваются на глаза, от обиды хочется плакать.

Черт!

Промокаю салфеткой веки, смотрю на разводы туши и бегу в спальню. Я, как та одинокая сосна на картине, гнусь под ветром, но не ломаюсь. В каждой семье свой жизненный уклад. Если я его приняла с самого начала, не мне и менять.

В гостиной слышу приглушенный женский смех, осматриваюсь, вижу полоску света под дверью кабинета Глеба.

Подхожу, теперь различаю в смехе шаловливые нотки, и раскатистый бас мужа вторит ему.

Неужели?

Холодом сквозит по ногам, невольно передергиваюсь. Сердце останавливается от шока. Резко распахиваю дверь: Глеб развалился на диване с бокалом в руке, а напротив него сидит в кресле Маргарита и что-то рассматривает на экране ноутбука.

Ничего криминального. Вот совсем!

Тогда почему так больно в груди, что хочется кричать?

– Дорогая, – тут же вскакивает муж. – Рита просила показать ей наши семейные фото.

– И ты, конечно, выбрал самые смешные?

– Помнишь, праздник красок, на который мы попали в Индии? Ты была такая милая! Смотри!

Глеб тащит меня к ноутбуку, Маргарита недовольно дергает углом рта, но отодвигается.

Я не узнаю сегодня мужа. И чего он так суетится? Неужели эта Рита так на него влияет?

О боги, как избавиться от подозрений, которые все множатся?

С трудом фокусирую взгляд: на экране наши фото с праздника. Мы оба перемазаны краской от головы до пят и корчим рожицы.

– Дина, вам очень идет этот образ, – яд так и каплет с языка Маргариты.

– Образ кого? Чумазой дурочки?

– Ну, это сказала не я.

– Глеб!

Я стискиваю кулаки так, что ногти впиваются глубоко в кожу.

– Девочки, не ссорьтесь! – Просит чересчур оживленный муж. – А где господин Гвоздев и Влад?

– Алла Борисовна развлекает одного, а Лялька другого.

– Непорядок!

Муж подхватывает нас с Маргаритой под руки и тащит из кабинета вон. Я цепляю взглядом какой-то снимок в углу экрана, что-то царапает меня, но мысль ускользает, так и не оформившись.

Гости уходят через час. Я убираю со стола и морщусь: живот опять тянет. Я устала от ноющей боли, от суеты, подозрений, хочу принять душ и лечь спать.

– Ты скоро?

Оборачиваюсь: Глеб стоит у кухонного острова и крутит в пальцах апельсин.

– Сейчас. Еще чуть-чуть.

– Дин, брось ты все это!

Муж забирает у меня губку, обнимает и тащит в спальню. – Хочешь, мы тебе помощницу наймем?

– Не начинай, – хмурюсь я. – Мы это уже проходили. Твоей маме никто не нравится.

Это было действительно так. Как только в доме появлялась помощница, Алла Борисовна находила сотню причин, чтобы к ней придраться. Горничные увольнялись, не успев даже начать работать в полную силу.

– Конечно! Зачем ей посторонние люди в доме, когда есть такая замечательная невестка, – смеется Глеб и ласкает мне шею. – У-у-у, как ты вкусно пахнешь!

Я отстраняюсь и бегу в душ, а когда возвращаюсь, застаю Глеба с телефоном в руках. Но он быстро прячет его под подушку.

– Милый, зачем ты притащил к нам эту…

Я сажусь на пуфик, беру в руки крем.

– Дин, не начинай. Мы с Риткой в одном дворе жили, в школу вместе ходили.

– Тискались по подъездам, – продолжаю я.