Будь со мной нежным

– Блин! Что за невезуха! Опять ты? – рявкает мажор, трогает лоб, смотрит на пальцы. – Твою ж дивизию! Видишь, что ты наделала.

– Я? – захлебываюсь слюной от возмущения. – Это ты едешь, мечтаешь! Я иду себе спокойно, а ты из-за угла…

– Спокойно? Да, ты по центру дороги шлепала!

– Я…

В толпе со скоростью ветра меняется настроение.

– Девка точно спятила, – качает головой бабка.

– Молодежь! Не чувствует опасности, – говорит прохожий, сплевывает и идет дальше.

– Точно, из-за таких, как она, и случаются аварии, – поддерживает его дама, которая держит на поводке собачонку. – Правда, Пусик?

– Тяф, тяф! – звонко соглашается Пусик с хозяйкой.

– Да я… никого же не было…

Так и хочется самой залаять на зевак и послать их подальше, но захлопываю рот. Лучше мне промолчать, и правда, сама нарушила правила.

Мажор опять таращится на свои окровавленные пальцы, трясет головой, потом вытаскивает из кармана телефон. Я бочком, вдоль стены дома, протискиваюсь мимо его машины.

Несколько шагов в горку, потом за угол, и – свобода!

Облом!

Гад хватает меня за локоть.

– Стой! Куда намылилась? Новый иск подавать придется.

– Ой! – вскрикиваю нарочно. – Господин, вы что-то обронили?

– Где?

Он оглядывается, но мой локоть не отпускает. Показываю двумя пальцами на него:

– Глазки обронили, – и тут долго сдерживаемая злость прорывает плотину. – В следующий раз смотри, куда прешь, чмо!

Резко выдергиваю руку и, гордо задрав подбородок, шагаю по тротуару. Спиной чувствую буравящий взгляд и молюсь, чтобы быстрее скрыться. Свернуть не успеваю.

– Хамка! – несется вслед.

– Сам такой! – не сдаюсь я.

– Эй! – кричит он, оборачиваюсь, вижу протянутую руку. – У тебя упало.

Черт! Обшариваю карманы, заглядываю в сумку – все на месте.

– Это не мое.

– И не мое.

– И что же?

– Сама посмотри!

– Хорош прикалываться!

Делаю шаг, но застываю с поднятой ногой, секунду раздумываю. С одной стороны, этот чепушила мог взять на понт, а с другой… Еще раз оглядываю себя, ключи, бейджик, сумка – все на месте. Может, деньги уронила? Или карточку? Издалека не видно, что этот мудачина держит в кулаке.

– Потом пожалеешь!

– Умник нашелся, – ворчу, но сворачиваю за угол. – Думаешь, я поведусь? Не на ту напал.

– Правда, пожалеешь.

Останавливаюсь: вот достал! Но сомнения уже гложут душу. А вдруг что-то важное обронила?

Выглядываю: он стоит на месте с протянутой рукой, словно точно знает, что любопытство во мне победит чувство опасности.

– Мне неинтересно.

– Хорошо! – уже кричит он. – Я себе оставлю!

– Вот придурок!

– Ну все, пока! Я в больничку.

Разворачиваюсь и бегу под горку. Мажор открывает дверь, садится в машину, трогается с места. Я догоняю ее, хлопаю по бамперу.

– Эй, стой! Что там? Покажи.

Он протягивает в окно кулак, я подставляю руку. И тут он раскрывает пальцы – пусто. Я смотрю ошарашенно на него, на свою ладонь, и новая волна злости захлестывает сознание.

– Вот козел! – срывается с губ.

– Ха-ха! – смеется он и заводит мотор. – Как я тебя?

– Ты за это ответишь! – шиплю в ответ.

– А ты за это, – он показывает на разбитый лоб. – Еще и за лечение заплатить придется.

– Нет! Нет!

И тут мою голову охватывает такая боль, что невольно вырывается стон. Кажется, что лоб разрезали на несколько частей, и теперь эта рана саднит и горит невозможно.

– Э-э-э, что с тобой?