Держись от меня подальше, дракон!

– Полотенца, живо!

Внутри все закипело от злости, придушил бы гадину сам!

– Пусти меня! Пусти!

Эми билась в руках, пыталась вырваться, но я держал ее крепко, пока Крис и Лици вытирали госпоже волосы и лицо. Поняв, что со мной не справиться, жена вдруг выхватила из моих ножен кинжал и сунула мне в бок.

– Пусти, а то зарежу!

– Тьма тебя забери! – заревел я уже во весь голос.

Какая-то немощная бабенка будет угрожать знатному воину? Да ни за что! Вывернул руку Эм, отобрал кинжал, а ее бросил на кровать.

– Нет! Нет! Пусти!

Я вдавил ее телом в перину. Впервые лежал на жене сверху, раньше как-то не доводилось. Но ни желания, ни возбуждения не чувствовал, только холодная ярость бушевала в груди. Хотелось обернуться драконом, взвалить эту бабу на спину и сбросить ее в пропасть с самого высокого утеса.

Эмилия билась в моих руках, разбрызгивала во все стороны капли с мокрых волос, которые облепили ее лицо.

– Хватит брыкаться! – слегка толкнул ее кулаком в бок. – Успокойся! Что на тебя нашло?

– Все, пусти. Минутная истерика, – неожиданно спокойно сказала она.

Я отодвинул волосы с ее лба и сразу столкнулся с пронзительным взглядом серых, как грозовое небо, глаз. Такого оттенка ни разу не встречал, хотя… я и, признаться честно, в глаза жене не смотрел.

Отчего-то начало щемить сердце, и в штанах стало горячо и тесно. Приехали! Никогда мое тело на жену не реагировало.

– Вот и отлично! – вскочил, отряхнулся. – Крис, приготовь мне новый наряд. Я переоденусь.

– Слушаюсь, дон Адри.

Крис исчезла за дверью, а я посмотрел на жену. Уже полностью пришел в себя, казалось, и у меня случился приступ минутной слабости.

– И тебе советую. Выглядишь как…

– Как кто? – подхватилась она.

Эмилия уперлась локтями в перину и посмотрела на меня с вызовом. Мокрая рубашка облепила ее тело, в глубоком декольте отчетливо проступили белоснежные полушария грудей, а ткань натянулась на розовые пуговки.

– Тьма тебя забери! – прошипел я и бросился в купальню.

Крис кинулась за мной с ворохом одежды. Разрывая застежки и шнурки, я кое-как стянул с себя мокрые штаны и рубашку. Камеристка попыталась помочь, я рыкнул:

– Не лезь!

Девушка испуганно отпрыгнула и застыла в отдалении, сверкая глазами, заполнившимися слезами. Но успокаивать ее совершенно не хотелось: перед глазами все еще стояло тело жены, почему-то сейчас показавшееся аппетитным и желанным.

Напряженно прислушался: из спальни не доносилось ни звука. Интересно, что там делает Эм? Строчит письмо с жалобой папаше? Или самому императору? Вполне в ее духе.

Сунул ноги в сапоги и направился к двери.

– Ваш кинжал, – окликнула меня Крис и притягательно улыбнулась.

Она протянула мне перевязь. В другое время обязательно кинул бы служанку на кушетку, но не сейчас. Я, не глядя на нее, застегнул ремень, вышел в спальню, поймал обрывок разговора и замер, прислушиваясь.

– Милая, у вас фен есть?

Жена сидела перед туалетным столиком и разглядывала себя в зеркало. Я видел только ее спину, она не замечала меня. Крис открыла рот, чтобы что-то сказать, но я прижал палец к губам: очередное незнакомое слово вызвало дрожь во всем теле.

– Что?

Лици оглянулась, заметила нас с Крис, на ее лице была написана паника.

– Все ясно, – вздохнула Эм. – А ты вообще кто?

– Ваша служанка, донна Эмилия. Меня Лици зовут.

На миг наступила тишина. Жена крутила на пальце локон, рассматривала его, приближала лицо к зеркалу и отдаляла его. Складывалось впечатление, что она впервые видела его.

– Лици, это что за дом? – вдруг спросила она.

– Д-дворец.

– Т-а-а-а-к! – протянула Эм на выдохе. – И чей дворец?

– Императора Гортена.

Что происходит? Мы с Крис переглянулись. Жена спрашивала так, словно действительно потеряла память.

«Взрыв! – вдруг вспыхнуло в голове. – Может, он был магический? Воздействовал на женщин?»

Но служанки вели себя как обычно. Тогда в чем причина? Я сразу вспомнил странный разговор в коридоре, уже сделал шаг, как жена снова заговорила:

– Ага, – кивнула она на слова Лици. – Это так зовут императора?

– Нет, – служанка обернулась, она была смертельно напугана. – Государство Гортен, а Его Императорское Величество зовут Утер Дорроун.

– Дойче зольдатен, унтер офицерен, – забормотала Эм странную песенку на непонятном языке.

И тут я не выдержал.

– Эмили, хватит дурить!

Жена посмотрела на меня в зеркало долгим, внимательным взглядом.

– А ты кто?

– Твой муж, – окончательно рассердился я. – Не хочешь на обед к императору, я не заставляю. Собирайся, поедем в ар-дон.