Хранящий память. Инквизитор

– Ваша милость! Смею заметить, что по легенде собравший из четырёх частей Руку Бога может попытаться вызвать всех четырёх богов. Именно на это королева запада и надеется, думая, что в награду великие Гаал, Кайя, Орик и Эволет выполнят если уж не каждый по одному желанию, то хотя бы одно на всех и скинут ей десятка три годиков, – напомнил Дурит своему правителю, видя, что в нём уже заговорил хмель.

– Проблемы этого мира не в том, что умные люди всегда сомневаются, а в том, что глупые полны уверенности! – изрёк мудрую мысль Авриан и возмутился: – Эту легенду знает очень ограниченное число людей, но всё равно не надо мне рассказывать прописные истины. Просто эта потаскуха, как волос на заднице, который мешается и щекочет, но его никак не схватить, чтобы вырвать с корнем, – король глянул на помощника оценивающим взглядом и с надеждой поинтересовался: – Выпьешь со мной?

– Авриан, ты же знаешь, что я не пью! – заставив себя не выкать, ответил Дурит.

Он старался сохранять дистанцию с королём и никогда не гордился тем, что может говорить при нём всё, что думает, при этом используя выражения, от которых даже самые опытные шлюхи краснеют. Среди знати Дурит даже получил авторитетное прозвище – Перст Короля, и Белобородый даже подумывал ввести эту должность.

Авриан махнул рукой и пробубнил: – Как моему секретарю и помощнику, тебе замены нет, а вот собутыльник из тебя самый скверный на всём востоке, – и кивнув на накрытую клетку, добавил перчика в свой бубнёж: – Как сказал бы Фин – «Ты – как дырявая бочка с вином на тонущем корабле!» – потом, передумав делать ещё глоток, чтобы осталось, чем запивать мясо, король вспомнил: – Кстати, когда ждать Мусорщиков из Ордена?

– Они пересекли границу четыре дня назад, так что по моим подсчётам, если в дороге ничего не случилось, то завтра во второй четверти дня будут здесь, – отчитался Дурит и громко проглотил наполнившую рот слюну, выделившуюся из-за резкого аромата прожаренного на огне мяса.

– Тогда делай всё, как запланировали! – изменив интонации на властные, распорядился Авриан.

– Ваша милость! – снова перешёл на учтивый тон его помощник и, зная ответ заранее, всё же полюбопытствовал: – Вы уверены, что готовы к конфликту с Орденом? Не боитесь прогневить богов?

Король отреагировал не сразу, сначала он проверил мясо на степень готовности и, решив ещё подержать его в камине, ответил: – Жрецам хоть в глаза нассы – всё божья роса. Фанатики! Они заигрались в своих интересах. Наш затяжной спящий конфликт пора потревожить и указать Ордену его место, который сам полез в политику. Пусть теперь узнают и другую сторону этой монеты. Как говорят в народе – «Другого берега не достигнешь, пока не залезешь в воду». В нашем случае это будет дерьмо! И я в нём искупаюсь по самую макушку, чтобы завладеть Рукой Бога. И когда я открою богам врата в наш мир, то в благодарность они мне всё простят!

Король врал сам себе. Конечно, он хотел собрать все части реликвии и стать её единоличным обладателем, но в первую очередь он решил ввязаться в будущую авантюру из-за жуткой нехватки острых ощущений. Ему давно опостылела скучная жизнь правителя, и он захотел пощекотать нервишки.

Когда мясо было готово, Авриан поделился хлебной лепёшкой со своим преданным подручным, и оба молча начали набивать животы сочной кабанятинкой.

Запив вином последний кусок, король громко рыгнул, откинулся на спинку кресла и завёл разговор о свежих сплетнях о жизни местной знати, разлетающихся по замку, как сквозняк в холодный сезон. Ему было интересно: кто интриги плетёт, чтобы поближе к трону пролезть; кто кого на дуэли к богам отправил за косой взгляд или неосторожное слово; кто с кем в койке покувыркался, или кого за этим делом застала обманутая жена или обесчещенный муж; а кто просто гадости говорил про короля и королеву. Это информация была не только для утехи, но так же давала понимание – кто скрывается за маской смирения и покорности.

Узнав все последние новости, Авриан подвёл итог: – Меня многие ненавидят не только из зависти, но и потому что не могут изгадить мне жизнь! – потом поднялся и решительно скомандовал: – Пошли в донжон!

Дурит очень хорошо знал характер короля и сразу догадался, что тому понадобилось в главной башне, поэтому предпринял вялую попытку отговорить: – Может не надо?

– Клятые боги! Ты-то хоть не начинай! – огрызнулся он и направился к выходу.

В главной башне, чуть ли не с ноги распахнув дверь в нужное помещение, Авриан по хозяйски ворвался внутрь. Дурит предусмотрительно не последовал за ним, но не мог лишить себя интересного зрелища и выглядывал из коридора.

Увидев мужа, королева тут же упала на колени и взмолила: – Во имя богини милосердия прошу – не трогай его!

Но короля было уже не остановить. Грубо оттолкнув супругу, он буквально сдёрнул за руку с кровати по пояс голого с перевязанным плечом сына и несколько раз саданул тому ногой в живот.

– Отец! Не надо! Прости! – скрючившись, заскулил тот.

Мать попыталась прикрыть великовозрастное и не поумневшее чадо своим телом, но ей хватило одного взмаха руки короля, чтобы отлететь в угол просторной комнаты.

Король наклонился, зажал скулы принца в ладони и прорычал тому в лицо: – Я больше не намерен терпеть твои выходки! Из-за тебя, сучоныш, надо мной даже смерды смеются, а знать скоро взбунтуется. Отныне, вошь сиволапой псины, ты – больше не принц. Я лишаю тебя трона и нарекаю Нариром Скудоумным! Теперь твоё место – в поле вместо чучела птиц пугать! И чтобы тебя, пиявка болотная, и твоей глупой мамаши уже завтра в замке не было. Всё уяснил?

– Отец! Прости… – взвыл принц, но тут же тут же получил кулаком в челюсть.

– Побойся богов! Это же твой сын! Твоя кровь и плоть! Что ты творишь?! – стоя на корячках, попыталась достучаться до здравомыслия супруга растрёпанная королева.

– Я не знаю, где ты нагуляла этого выблядка, но это точно не мой сын! – с презрением ответил Авриан, сплюнул на пол и вышел.

Дурит не решился комментировать действия короля, понимая, что это было его взвешенное решение, и алкоголь сейчас не играл никакой роли. Принц много лет испытывал терпение отца, и даже казалось странным, что король намного раньше не лишил того трона. Конечно, завтра Нарир Скудоумный на коленях приползёт вымаливать снисхождения, а королева будет унижаться и чуть ли не ноги целовать мужу, но Дурит уже предвидел, что это не возымеет никакого эффекта. Король слишком многое поставил на кон и не собирается рисковать своим будущим ради отпрыска – дебила.

– Дурит, иди отдыхать, а я навещу нашу провидицу, – сообщил Авриан и, не оборачиваясь, отправился в часть замка, в которую допуск был у очень ограниченного числа лиц.

В этом крыле постоянно дежурила стража, так как король не хотел, чтобы чересчур любопытные случайно узнали, что он под замком держит нефилиму. Конечно же, можно было её спрятать в подвал, чтобы наверняка исключить слив информации в Орден Четырёх Лун. Но, во-первых, она давала очень ценные советы и заслуживала комфортного пребывания в неволе, а во-вторых, короля тянуло к этой женщине, как самца к самке в брачный период.

Пройдя мимо трёх караулов, Авриан встретил слугу с кольцом в носу, который, заметив своего повелителя, чуть ли не со стеной слился, чтобы вдруг случайно его не задеть. Это был один из евнухов, которому было позволено входить в комнату нефилимы. Король исключил возможность её интимных контактов, потому что банально ревновал. Те же стражники следили друг за другом и под угрозой кастрации, на примере евнухов не смели даже шаг сделать в её покои.

– Ваша милость! Она уже спит! – сообщил стражник возле двери в комнату провидицы.

– Может мне попозже тогда зайти? – с удивлением поинтересовался король и с угрозой поинтересовался: – Ты свой мозг под шлемом спрятал?

Страж, видимо, осознав, что за свой длинный язык может лишиться своих любимых яичек, дрожащими руками открыл замок и скинул металлическую щеколду.

Нефилиму звали Гафика. Она ещё не перешагнула порог тридцатилетия, и как говорят конюхи и гулящие мужики – «Кобылка была в самом рассвете сил».

Гафика сделала вид, что спала и изобразила недовольное лицо, мол, кто посмел побеспокоить её в такое позднее время. Раскусив её игру и видя интерес в глазах даже в полумраке двух масляных ламп по бокам кровати, король хмыкнул, но промолчал.

Кроме евнухов, Дурита и самого Авриана, других гостей у провидицы не было за все шесть лет её заключения, поэтому она хоть и старалась демонстрировать своё безразличие, но радовалась каждой возможности пообщаться со своим пленителем, и даже частенько ему дерзила. К тому же для нефилимы жить в золотой клетке было лучше, чем быть порванной на куски Мусорщиками Ордена, и она это прекрасно понимала.

– Здравствуй, провидица! – присев на край кровати, постарался быть уважительным король.

– Ба-а-а-а… Я уж подумала, что это небеса разверзлись и всего лишь боги спустились, а это сам Авриан Белобородый снизошёл и решил осчастливить своим присутствием обычную невольницу. Неужто ты решил выполнить своё обещание и отпустить меня, осыпав золотыми монетами? – съязвила Гафика, приподнялась на локоть, и как бы случайно ночная сорочка оголила её плечо и верхнюю часть груди, на которую упал вьющийся локон тёмных волос.

– Свобода осознаётся, когда есть след от поводка! Я отпущу тебя, когда выполню задуманное! – виновато ответил король, что было для него нетипично, и невольно уставился на оголённую часть тела провидицы.

– Ага! Когда недожаренная курица обыграет повара в игре на собственные кости?! – снова съехидничала провидица и перешла на серьёзный тон: – Тебе снова нужны ответы? Ты же знаешь, что мои видения туманны, а порой даже бредовы!

– Мне нужна любая помощь! Слишком многим я рискую! На кону не только власть, но и, скорее всего, моя жизнь! – пожаловался Авриан.

Гафика юркнула из-под одеяла, не спрашивая разрешения, схватила ладонь короля и уколола палец иглой, как будто та уже была заготовлена заранее. От неожиданности Авриан дёрнул рукой, но провидица, ожидая его реакции, крепко держала ладонь и, словно кошка, медленно слизала кровь языком. Закрыв глаза, нефилима пробудила свои способности и, медленно пошатываясь из стороны в сторону, вошла в транс.

Белобородый прижал палец к штанам, чтобы остановить кровь, и терпеливо ждал, зная, что придётся сидеть долго. И пока появилась возможность, он начал пожирать взглядом, выпирающие под тканью ночнушки соски. Авриан очень хотел овладеть этой женщиной, но опасался народного суеверия: если поиметь провидицу против её воли, то она потеряет свой дар.

В этот раз впервые ожидание было коротким. Гафика резко открыла глаза и с удивлением уставилась на короля.

– Что? Рассказывай! – поторопил он её.

Видящая будущее уткнула взгляд на огонёк лампы и не стала испытывать терпение правителя: – В этот раз образы были очень чёткими. Я видела горящее здание, из которого вышел старик. Языки пламени обвивали его, но не причиняли никакого вреда. Из-за пазухи старик достал молодую девушку. Она лежала у него на ладони и была без сознания. А потом на него напали какие-то люди с мечами, и, судя по их одинаковым чёрным плащам, это были чьи-то солдаты или наёмники.

– И что это значит? – не проявил терпения король.

– Потом картинка поменялась. Ты сражался с этим стариком, но не смог его одолеть, потерял равновесие и упал. Он занёс над тобой меч, и видение оборвалось, – Гафика закрыла глаза и продолжила толкование: – Помимо видений мне пришло знание, хотя на твоём месте я бы назвала это предупреждением. Я не знаю, кто этот старик и девушка, но они иные – не такие, как мы. Очень скоро ты встретишь обоих, и если… – сделала она паузу и открыла глаза: – …и если ты попытаешься их убить, то испытаешь гнев самой богини милосердия. Они под её защитой! Твои действия пошатнут лишь маленький камушек, но именно он спровоцирует лавину из булыжников событий, которые поменяют весь миропорядок. Стоя на развилке судьбы и сделав неправильный выбор, ты уже не сможешь ничего изменить.

– То есть, если я не причиню вреда какому-то странному старику с девицей, размером с ладонь, то можно не опасаться гнева богов и начинать задуманное? – благодушно переспросил Авриан.

Провидица пожала плечами, а потом неожиданно рассмеялась: – Я очень хочу, чтобы ты сделал неправильный выбор! – и на его вопросительный взгляд пояснила: – Тогда ты вместе с Орденом отправитесь прямиком в Хор, а я получу свободу!

Радость от вразумительного и почти прозрачного предсказания мгновенно испарилась. Эмоции от принятия решения изгнать жену с сыном, алкоголь, похоть и злость на ожидающую от него ошибки провидицы сделали своё грязное дело. Король схватил Гафику за волосы, резко развернул к себе спиной и, разорвав ночнушку, толкнул в спину, опрокинув её на кровать.

– Сейчас я очищу тебя от скверны! – прорычал он, спустил штаны и, схватив за задницу, грубо вошёл в провидицу, стоящей в позе пьющей лани.