Красная коробка (Red Box)
Хоёль не стал торопить Чжонхи, он хотел дать ей время подумать. Оно утекало так же, как и вода по течению. В конце концов девушка достала из сумки записку и отдала Хоёлю. Тот достал из кармана зажигалку и поднес огонь к записке.
– Даже не спрашивай, зачем я ношу с собой зажигалку, – усмехнулся Хоёль.
В ручье отражалось ночное небо и красный огонек. Хоёль и Чжонхи, поджигая записку, почувствовали какое-то невероятное облегчение.
Немного поодаль на мосту стоял Доик, которому довелось пережить нелегкий день, и смотрел на школьников. Парнишку, по всей видимости, присутствие незнакомца настораживало, но он отбросил все дурные мысли, потому что ему необходимо было сосредоточиться на чувствах Чжонхи.
Чхве Доик и Мин Чжонхи. Эти двое пока еще не знают друг друга. Потому что красная коробка пока что не дала им возможности встретиться лицом к лицу.
Некоторое время спустя Доик обнаружит записку с надписью <11:02> в руках человека, который упал с крыши, а Чжонхи вернется домой, ничего не подозревая.
Когда записка сгорела дотла и исчезла с лица земли, послышалось громкое урчание живота. Чжонхи с Хоёлем неловко переглянулись и начали смеяться, не понимая, кто из них больше голоден. Хоёль вновь достал из сумки булочки с молоком, но хлеб был настолько помятым и раскрошенным, что выглядел совершенно неаппетитно. Сколько вообще прошло времени с тех пор, когда Чжонхи вот так беззаботно смеялась? Когда она в последний раз чувствовала себя счастливой? Ребята сидели на берегу ручья и жадно жевали булочки. Они не прекращали улыбаться до тех пор, пока не разошлись по домам.
Переступив порог дома, Чжонхи поняла, что вокруг царит тишина и покой, как и в любой другой день. Мама принялась за готовку ужина для уставшей дочери, а отец отдыхал в гостиной на диване, смотря телевизор.
«…покончил жизнь самоубийством, спрыгнув с крыши здания компании N. Инцидент повлек за собой смерть госпожи Сон, которая в этот момент проходила мимо… стало известно, что она готовилась к предстоящей свадьбе…»
Чжонхи приняла горячий душ.
«Ладно, хватит переживать об этом. Я вела себя, как дура, но завтра я могу начать все заново. Точно, так и надо!»
Вытирая влажные волосы полотенцем, Чжонхи зашла в комнату и застыла от внезапно охватившего ее страха. Полотенце упало на пол. Чжонхи услышала голос матери за дверью:
– Тебе пришла посылка, я ее положила на стол…
«Нет! Нет! Этого не может быть! Это какая-то ошибка!»
Чжонхи не издала ни звука, но ей безумно хотелось закричать. Ее, как одержимую, потянуло к коробке. По телу пробежали мурашки, но Чжонхи все же решительно открыла ее.
<173>, снова. Такая же записка, как и в прошлый раз. Чжонхи показалось, что ее душа покинула бренное тело, поглощенное мыслями об этих цифрах. Она выбежала на улицу, как сумасшедшая. Снова побежала через ручей, во тьме, чтобы добраться до площадки и во что бы то ни стало преодолеть эту высоту. Ворота школы были заперты, но Чжонхи это не остановило. Она пообещала себе, что никуда не уйдет, пока не преодолеет отметку в 173 сантиметра. Чжонхи поставила перед собой условие: либо умереть прямо там, на площадке, либо взять высоту, перепрыгнув через перекладину. Ночное небо, просторная спортивная площадка, холодные тяжелые вздохи… Чжонхи боролась сама с собой. Хотя точнее было бы сказать, что сражалась она со своей судьбой. Весь мир вокруг нее стал черным, одна она была красным сияющим огоньком в темноте.
В это же время все родственники Чжонхи всполошились из-за ее внезапного исчезновения. Когда новости дошли до Хоёля, он сразу понял, где искать Чжонхи. Парень был абсолютно уверен в том, что она на площадке. Ведь он был единственным, кто понимал, что сейчас происходит с Чжонхи. И проблема была не в том, где сейчас находилась девушка, а в том, что ее буквально поглотили мысли об этих злосчастных цифрах 173. Чем больше она зацикливалась на них, тем больше травмировала себя, свой разум и тело. Хоёль знал, что должен помешать ей прыгать вновь и вновь. И он пытался, но не вышло.
Хоёль был уже у школьных ворот и услышал крик Чжонхи. Он понял, что она наконец добилась успеха. Сам того не осознавая, Хоёль начал плакать. Он бежал вперед, крича от радости за Чжонхи:
– А-а-а-а!
Чжонхи услышала Хоёля и, обрадовавшись его внезапному появлению, встала и побежала навстречу ему. Они бежали, глядя друг на друга, готовые объять от счастья вселенную. Казалось, прошла уже целая вечность, а они все никак не могли добраться друг до друга, хотя были абсолютно уверены, что этот миг вот-вот настанет. Но в тот момент, когда они оказались на достаточно близком друг от друга расстоянии…
– Не-е-ет! – крик Хоёля громким эхом раздался в ночи.
* * *В то же время.
Крыша. Мужчина стоял у перил и оглядывался, понимая, что ему больше некуда деваться. Парковка где-то далеко внизу, а перед ним стояла группа людей в черных костюмах, все больше и больше окружая его. Одна нога мужчины уже свисала с крыши.
– Почему вы так поступаете со мной? – пробормотал он, оглядывая черные фигуры.
Из толпы вперед вышел мужчина с острым подбородком, который смотрел на него, прищурившись:
– Это тот самый вопрос, который я бы хотел задать тебе. Почему ты так поступаешь, а? Пока я готов говорить с тобой по-хорошему, так что спускайся.
– Отойдите! Если подойдете ближе хоть на шаг…
Мужчина с острым подбородком остановился, ухмыльнувшись. И эта ухмылка, скорее, была похожа на оскал зверя, готовящегося схватить добычу.
Чан Гвиу (м), 35 лет, член организованной преступной группировки.
– У меня нет времени на эти игры. Мы все довольно занятые люди, знаешь ли… Так что, если хочешь бежать, беги либо спускайся и иди сюда.
Мужчина, стоявший у перил, попытался сглотнуть, но во рту у него пересохло. В этот момент зазвонил чей-то телефон.
– Фух… я так занят, но меня снова отвлекают звонками… – Гвиу достал из кармана мобильник и ответил на звонок, даже не посмотрев, кто звонит. – Здравствуйте, я сейчас немного занят…
– На кой черт тебе вообще телефон, если ты постоянно его вырубаешь? – из трубки послышался резкий голос Сильми.
В глазах Гвиу на какое-то мгновение мелькнула ярость, но он быстро пришел в себя, словно пряча свои когти.
– Ох, ну прости. Ты должна понимать, как сильно я занят строительными работами…
Увидев, что Гвиу спокойно говорит по телефону как ни в чем не бывало, мужчина у перил ощутил, как в него вселяется страх.
– У меня тут важный разговор, подождешь немного? – прикрыв телефон рукой, спросил Гвиу и снова продолжил разговор: – Ох, Сильми! Ладно уж, как там дела с твоей работой? Все прошло удачно? – Гвиу вел себя так, будто вокруг никого не было. – В тот день шел такой сильный дождь, тебе, должно быть, пришлось нелегко…
Во время разговора он медленно направился к перилам, так осторожно, что мужчина этого даже не заметил. Гвиу хотел схватить его за шиворот. И для этого у него есть всего одна попытка. Осталось около шести шагов. Но мужчина внезапно громко закричал:
– Я не желаю встречаться с тобой даже в аду!
И бросился вниз. Все произошло так быстро, что Гвиу даже не успел среагировать.
Было слышно, как мужчина упал на крышу одного из автомобилей. Этот звук разрезал собой ночную тишину. 23:02. Часы Доика показывали это же время.
* * *Чжонхи потеряла сознание. Ее организм попросту не выдержал нагрузки, она достигла предела.
– Не-е-ет!
В тот миг Чжонхи поняла, что 173 – вовсе не высота, которую она не сможет преодолеть. Это последняя точка, которую она преодолеет. Она знала, что больше никогда в жизни не сможет прыгнуть настолько высоко. Но у девушки не оставалось сил даже на то, чтобы закричать. Хоёль, неся ее на руках, кричал так сильно, будто за двоих.
Длинный день Чжонхи подошел к концу, когда ее забрала машина скорой помощи. Но ужас, который принесла с собой красная коробка, только начинался. Так или иначе конкретно сейчас Чжонхи нуждалась в хорошем отдыхе. На сегодня с нее хватит. А вот день Доика еще не закончился…
– Что с вами? Придите же в себя!
Он не знал, что делать с человеком, который умер сразу же после того, как вручил ему свою записку. Но спустя какое-то время незнакомый мужской голос, раздавшийся сзади, заставил его взять себя в руки.
– Если вы не понимаете, что здесь происходит, просто не вмешивайтесь, уходите.
Гвиу спустился вниз со всей группировкой. Но Доика удивило не количество людей, а то, что все они были в черных костюмах.
<Ни в коем случае не говорите с мужчиной в черном костюме>
«А что, если это тот самый человек, о котором говорилось в записке?»
– Эй! Ты что, оглох? Ты меня слышишь? Или ты нарочно меня игноришь?
«Не нужно с ним говорить…»
– Ты знаешь этого человека? – спросил Гвиу, указывая на мужчину, лежащего на машине. – Может, ты его друг? Или какой родственник?
Доик посмотрел сначала на покойника, потом снова на Гвиу.
– Ты не можешь говорить? Глухонемой?
– Нет.
– О, так значит, ты говоришь!
– Это вы с ним сделали?
Гвиу засмеялся, а затем саркастично передразнил Доика:
– Это вы с ним делали? Ха-ха-ха! Ты что, борец за добро и справедливость?
– Я спрашиваю еще раз: это все вы?
– Воу, как страшно! Ты что, не видишь, что нас гораздо больше? Видимо, ты слишком поверил в себя и свои силы.
– Человек ведь умер!
– Я знаю, не слепой. И если ты собираешься так орать, то лучше молчи, как и планировал вначале. Этот парень спрыгнул сам. Мы его не трогали.
– И вы думаете, я в это поверю?
– А что ты предлагаешь? Если ты не доверяешь мне, зачем вообще допытываешься? Что бы я ни сказал тебе, ты будешь считать, что его столкнул я, разве нет? М-да, я, видимо, ошибся в тебе, назвав борцом за справедливость. Как можно быть справедливым, если ты настолько погряз в собственной предвзятости? Разве я не прав, а? Ты не знаешь, что такое неопровержимые доказательства? Ц-ц-ц… – Гвиу издевался над Доиком. – Апостол справедливости, ха. Если ты закончил, можешь идти, куда шел. Если вдруг тебе скучно идти одному, можешь прихватить с собой друга.
Все подчиненные Гвиу стояли позади и смеялись от его слов. Но Доику было не до смеха, он был невероятно зол, потому что считал, что сейчас, стоя рядом с умершим, это совершенно неуместно.
– Прекратите! Я уйду отсюда только тогда, когда приедет полиция! – Доик собирался было достать мобильник, но прежде чем он успел это сделать, к нему подскочил Гвиу и ударил ногой в грудь.
– Ох!
Доик, не в силах даже закричать, упал.
– Этот пацан действительно не понимает, с кем связался, – пробормотал Гвиу, облизывая губы. – Просто иди своей дорогой.
Он, будто бы теряя интерес к происходящему, развернулся и ушел, уводя за собой своих подчиненных.
– Даже если… я выгляжу жалким… я собираюсь стать полицейским! Я не могу отпустить тебя как ни в чем не бывало!
Гвиу поднял руку и легонько помахал, даже не оборачиваясь.
– Вон оно что! Что ж, я тебя понял. Пока-пока!
Доик бросился на банду здоровяков, ни на секунду не задумавшись о последствиях столкновения:
– Я же сказал, что не отпущу вот просто так!
Когда Доик влетел в толпу, все на мгновение застыли в удивлении. Но в итоге все пошло совсем не так, как предполагал Доик. Чуда не случилось. Его безжалостно избили. И никто не вызвался ему помочь. Не было ни героев, случайно проходивших мимо, ни борцов за справедливость. Чем больше его избивали, тем сильнее Доик кричал и сопротивлялся. Он с самого начала понимал, что ему не выстоять против этой толпы. Но сдаваться не планировал. Он решил сменить тактику и сосредоточился на том, чтобы атаковать только этого мужчину с острым подбородком. Он, по всей видимости, был лидером группировки. Доик бросился вперед, ловя по пути кулаки и удары ногами.
– Ну же, давайте! Все сюда!
Доик упал в ноги Гвиу, обнимая его колени:
– Ыа-а-а!
На него давили со всех сторон, но он продолжал держаться. Его целью было удержать Гвиу, даже если это будет стоить ему жизни. Но внезапно его схватили за шею, закрывая рот. Доик выглядел жалко и беспомощно. Гвиу после крепкой хватки Доика слегка пошатывался на месте. Но его подчиненные мигом подлетели к нему, схватили Доика и потащили его в фургон.
Когда дверь машины закрылась, молодого человека охватило чувство страха. Он боялся, что больше не ступит на землю живым.
Глава 4. Связь
– Кхех-кхе.
Звук сухого тяжелого кашля разнесся по всему дому. Мужчина с землистого цвета лицом обеспокоенно смотрел на Сильми, протягивая ей стакан теплой воды и присаживаясь напротив. За окном все еще шумел дождь.
– Кхе-кхех! Где это ты так долго была в такой-то ливень?
– У меня были дела. – Сильми думала лишь о своем провале.
– Может, поговорим? Кхе-кхе.
– Мы ведь этим и занимаемся сейчас.
– Сильми, ну не надо так… Кхе-кхе!
– Я устала, давай потом.
– Кхе-кхе.
С трудом поднявшись на ноги, Чоннам достал бутылку соджу[3] и выпил ее залпом. Только тогда он почувствовал себя спокойно.
Ли Чоннам (м), 55 лет, алкоголик, торгует крадеными вещами.
– Сильми…
Она ушла, даже не выпив воды, которую он ей дал.
– Наверное, все потому, что я попала под дождь, чувствую себя неважно… Найди мне лекарство от простуды.
– Хм… Хорошо. Где-то здесь лежало то, что я покупал в прошлый раз…
Пока Чоннам искал лекарства, Сильми зашла в комнату и заперла дверь. Ей было не так-то просто выкинуть из головы дурные мысли. Без особого желания она потянулась за телефоном.
«Аппарат вызываемого абонента…»
Внезапно Сильми подумала о том, что все случившееся только к лучшему.
«Не может же это продолжаться вечно…»
Чоннам посмотрел на плотно закрытую дверь спальни Сильми и тихонько вздохнул. Он все никак не мог избавиться от окутывающего его нехорошего предчувствия. Сегодня Сильми выглядела иначе, не так, как обычно. И это пугало его. Он чувствовал, что она что-то от него скрывает. Но Чоннам делал вид, что ничего не замечает.
– Я оставил лекарства на столе, выпей, – проговорил он у закрытой двери.
Сильми ничего не ответила. Она рассматривала удостоверение личности агента безопасности из серверной. Его телефон внезапно зазвонил в самый критический момент, поэтому ей пришлось ударить мужчину. В тот самый момент внимание Сильми привлекло его удостоверение. И несмотря на то что она очень торопилась, она все же захватила его с собой. Если бы ее поймали, точно бы спросили о том, что чужое удостоверение личности делает у нее.
«Что бы я тогда ответила?..» – подумала Сильми, сжимая челюсти.
Она открыла второй ящик своего туалетного столика и достала из глубины старую металлическую коробку синего цвета, в которой когда-то было печенье. Она написала сегодняшнюю дату на небольшом стикере, добавила фразу «Служба разведки», приклеила стикер к удостоверению личности, а затем положила его в коробку ко всем остальным и закрыла крышку. Из-за запертой двери послышался тихий, такой знакомый звук кашля. Сильми легла, подперев голову руками, прислушиваясь к этим звукам. Она слышала этот кашель всегда, но именно сегодня он показался ей гораздо более тяжелым и грубым.
С момента возвращения домой после задания она ни шагу не ступила из дома. Даже не выходила из комнаты, разве что только на кухню поесть или в ванную по необходимости. Телефон Гвиу все еще был выключен, она не могла до него дозвониться. На третий день ее терпению пришел конец, она решила встретиться с ним лично.
Как только она ушла из дома, Чоннам сразу же направился в ее комнату. Он, будто бы все зная, открыл второй ящик туалетного столика и достал старую коробку из-под печенья. Заливаясь кашлем, он нашел удостоверение с недавней датой. Руки Чоннама сильно тряслись. Служба разведки! Как же ему это все надоело… Он быстро пошел на кухню, достал бутылку соджу и вновь залпом выпил ее. Его тяжелое дыхание слегка успокоилось, и он погрузился в воспоминания. В молодости он работал со спецслужбой, и это доставило ему немало хлопот. Многое из того времени ему никогда больше не хотелось бы вспоминать. Если бы он мог, он бы продал душу за то, чтобы вообще стереть то время из памяти. Чоннам ненавидел этих людей до такой степени, что скрипел зубами от злости от одних только мыслей о них. Он прожил всю свою жизнь, думая, что ему ни в коем случае никогда не стоило связываться с бюро разведки. Но Сильми… она показалась ему такой мрачной и угрюмой. Чоннам, не зная, что делать, положил удостоверение агента безопасности обратно в коробку так, чтобы Сильми не заметила, что он что-то здесь трогал. А затем убрал коробку на место в ящик.
* * *– Ох, ну прости. Ты должна понимать, как сильно я занят строительными работами…
Сильми никак не могла понять Гвиу. Он не единожды подчеркивал важность копирования данных службы разведки. Но стоило ей отправиться на задание, как он перестал брать трубку. А когда она наконец дозвонилась ему, сказал перезвонить позже. Сильми никак не могла отделаться от мыслей о том, что он делал это специально, чтобы запугать ее, потому что ему уже было известно, что она потерпела неудачу. И пока флешка с данными будет у нее, это будет продолжать мучить ее. Сильми начало казаться, что уж лучше бы Гвиу напрямую угрожал ей или запугивал. Но она понимала, что он никогда так не поступит. Такой уж он человек. Он всегда выбирал самые изощренные способы уничтожения противника. Сам он привык появляться только тогда, когда человек готов попрощаться с жизнью.
«Сумасшедший ублюдок!»
Сильми была ненавистна даже мысль о том, что рано или поздно все действительно обернется так, как задумал Чан Гвиу. Куда бы она ни направлялась, она чувствовала себя разочарованной, что бы ни делала, казалось, что она на пределе. Ничего не менялось.
[Приходи сегодня пораньше. Давай пожарим мяса, мы давно этого не делали.]
Увидев сообщение Чоннама, Сильми тяжело вздохнула. Она завела двигатель и схватилась за руль, но домой пока не собиралась. Ее переполняло желание сбежать от всего на свете.
Она выехала из центра города, направившись к пустынному берегу реки. Сильми намеренно припарковалась подальше, решив немного прогуляться. А затем по привычке спустилась с моста. Она смотрела на широкий причал и заросли камыша. Это единственное место, где она чувствовала себя в безопасности и ощущала, что она действительно далеко от других людей. Сильми частенько приходила сюда, когда была в растерянности. По иронии судьбы об этом месте она узнала именно благодаря Гвиу. Он утверждал, что это хорошее местечко для тайных сделок или шантажа. Несмотря ни на что, Сильми действительно здесь нравилось. Она тихонько сидела, глядя на покачивающиеся на ветру камыши, слушала шум воды и наслаждалась одиночеством, хотя ей и казалось, что ее все бросили.
Спустя какое-то время Сильми услышала, как машина едет по гравию. Единственный человек, который мог бы приехать сюда в такое время, – Чан Гвиу! Сильми инстинктивно спряталась в камышах, затаив дыхание и наблюдая за происходящим. Как она и думала, к мосту подъехал черный фургон.
Дверь машины резко открылась, и здоровенные мужчины в черном вытащили окровавленного человека. Судя по всему, он был без сознания. Его швырнули на холодную мокрую землю, словно ненужную вещь. Мужчины, недовольно отряхиваясь, направились обратно в фургон, и тут из машины вышел сам Гвиу. Он подошел к человеку, лежавшему без сознания, и стал рассматривать его, будто обнаружил что-то удивительное. Он точно смотрел на его часы. Сильми, наблюдая за этим, подумала, что происходит что-то странное.
Гвиу поглядывал то на залитое кровью лицо мужчины, то на его часы, а затем, ничего не предприняв, просто вернулся в машину. Фургон уехал, подминая под собой гравий. Сильми наконец выбралась из камышей, подошла к мужчине и в первую очередь решила рассмотреть его часы. Но в них не было ничего уникального, просто старые часы, которые даже не выглядели дорого. Более того, они вышли из строя, потому что время на них остановилось. Ничего особенного.
Хрупкая Сильми оттащила окровавленного мужчину в свою машину. Если бы кто-то увидел ее, наверняка неправильно бы понял, но девушку это ни капельки не волновало. Гвиу частенько бросал здесь людей. Людей, которых он не убивал, но которые должны были четко осознать, что с ними будет, если они не оставят его в покое. В основном это были мужчины крепкого телосложения, но изредка попадались и пожилые женщины. Гвиу было плевать на пол и возраст. Сильми, размышляя об этом, еще раз поразилась тому, насколько же он жесток.
Ей всегда везло, когда она приезжала к берегу освежиться, пока там никого не было. После таких вылазок она частенько увозила на своей машине брошенных там, под мостом, людей.
Ясное дело, в полицейский участок обратиться она не могла, а вокруг каждой больницы установлены камеры видеонаблюдения, что только усложняло ситуацию. Лучшее, что она могла сделать для мужчины, – оставить в одном из переулков, где его могли найти прохожие.
Уложив мужчину, она порылась в его карманах и нашла бумажник. Железное правило, которому она всегда следовала, – не трогать ничего, кроме удостоверения личности. Какими бы ни были дорогими ювелирные украшения или другие вещи, никогда. Если она украдет что-то вроде этого, можно считать, что жизнь кончена. Как у Чоннама. Сильми достала удостоверение и бросила бумажник рядом с мужчиной. Может, она так сильно переживала из-за странного поведения Чан Гвиу? Взглянув на удостоверение, Сильми решила, что ей определенно стоит запомнить имя этого человека. И, покидая старый переулок этой холодной ночью, она раз за разом проговаривала про себя имя Чхве Доик.
Время пролетает незаметно. Смерть, горе, сожаление – такие вещи просто беспомощны перед лицом времени. Этим его не остановишь.
Как долго это продолжается? Доик не мог понять, что с ним происходит. Он чувствовал что-то, но были ли это его собственные ощущения или же просто мысли? Он понимал, что прошло довольно много времени, но, с другой стороны, ему казалось, что его совсем недавно бросили. Он отчетливо помнил холодную землю. Жесткую. Сырую. Когда он открыл глаза, все было так мутно, словно он находится в тумане. Как-то так и прошло время в его подсознании.
Постепенно Доик начал ощущать привкус крови во рту, а все его тело страшно ныло от боли. Настолько сильной, что он не мог произнести ни звука, хотя ему хотелось кричать. А еще свет. Резкий свет ослепил его, когда он открыл глаза. Доик попытался встать, но в этот момент он больше походил на зомби. Ноги отказывались его держать. Он опирался на стену, но все равно упал, ощущая дикую боль от удара. Так он снова потерял сознание.
Время пролетело незаметно. Оно никого не щадит, никого не признает, отказывается принимать во внимание какие бы то ни было ситуации.
На этот раз, очнувшись, Доик учуял вкусный запах. Он был сильно голоден. Дела не так уж плохи, раз его организм так среагировал на ароматы еды. Доик открыл глаза и понял, что находится в незнакомом ему месте. Он по привычке потянулся, но боль отозвалась во всем его теле.
– А-а!
К счастью, он был в состоянии ее терпеть. Взяв себя в руки, он осмотрелся.
«И где это я…»
Доик никогда раньше не бывал здесь. Обернувшись, он обратил внимание на подушку и одеяло, на которых лежал, они были мокрыми от пота. Но не успел он понять, что все-таки происходит, как перед ним открылась старая раздвижная дверь, которая, казалось, была поломана.
– Проснулся?
До носа Доика донесся насыщенный запах мяса. И первым, что увидел Доик, был именно кусок мяса в руке человека, открывшего дверь, а не его лицо.
– Мм…
Доик, словно беглец, голодавший несколько дней, торопливо заглатывал суп.
– Ешь помедленнее, а то расстройство желудка заработаешь, – произнесла тучного вида женщина, держа в руках тонкую сигарету.
Она с горьким выражением лица глубоко затянулась, а затем выпустила большой клубок дыма.
– А еще не стоит тут задерживаться. Ешь и уходи. Я никому ничего не скажу, так что не переживай.
– Прошу прощения…
– Ешь молча.
Несмотря на свой резкий тон, женщина налила Доику еще одну тарелку горячего супа.
– Спасибо.
Вместо ответа на благодарность она еще раз затянулась сигаретой.
Это был ветхий и довольно неопрятный ресторанчик, где основным меню были супы. Посетителей не было. За спиной женщины виднелась раздвижная дверь комнаты, где очнулся Доик, она выглядела так, будто вот-вот развалится. Доик поинтересовался, что с ней случилось, женщина вновь промолчала, подавая Доику гарнир, и снова закурила.
Спустя какое-то время она, разделывая потроха, начала что-то бормотать, будто бы говорила сама с собой.
