Отмель

– Скажите, если вам что-то понадобится. – Скотт засовывает руки в карманы, но тут же вынимает их оттуда.

– Спасибо.

Все полностью готово к отплытию. Один из холодильников доверху набит едой, а второй, поменьше, – элитными алкогольными напитками. Нашу яхту можно назвать роскошной в полном смысле этого слова. Но сегодня меня ничто не радует. Ни бархатные подушки королевского синего цвета с вышитым логотипом в виде букв «Л» и «У», по названию судна, ни библиотека, расположенная сразу за камбузом. На яхте целых четыре уровня и несколько гостевых спален внизу, но сейчас, пока Кики и Купер резвятся в жилой зоне, я могу лишь стоять на главной палубе, тупо смотреть на яхт-клуб «Воклюз» и без конца спрашивать себя: где сейчас Джек и когда мы вернемся домой?

– Мамочка, тут так классно! – визжит Кики. – Сто лет не каталась на нашей яхте!

– Я тоже.

Разглядываю детали главной палубы: украшения из дерева ручной работы, огромный плазменный телевизор, отдельные каюты со стеклянными кофейными столиками, золотыми вставками и предметами мебели в морском стиле. На декоративных островках разложены книги в окружении гигантских ракушек и кораллов. Кажется, я еще не оправилась от пережитого потрясения. За розовой дымкой маячит голова Ариэллы. Ариэллы, падающей замертво в собственном саду. Я роняю рюкзаки и тяжело выдыхаю, чувствуя, как голова пульсирует от напряжения. Не помню, когда я последний раз пила воду, ходила в туалет, ела. Перед глазами все плывет, к горлу снова подступает тошнота. Я измотана до предела.

Скорее всего, Чарльз набил рюкзак всяким барахлом. Побросал туда все, что попалось под руку: белье из разных комплектов и летнюю одежду, хотя на улице холодно. Яхта приходит в движение. Кики и Купер бегут обратно на палубу, хватаются за поручни и с интересом выглядывают за борт. Мы покидаем Сидней и направляемся в открытый океан. А где-то там, за горным склоном, дом Ариэллы кишмя кишит полицейскими.

Достав смартфон из кармана куртки, я быстро открываю ватсап и нахожу имя Джанни – так я назвала Джека, чтобы Чарльз ничего не заподозрил. Любимый так и не ответил на мое последнее сообщение, отправленное сегодня утром. Я написала, что в доме Ариэллы что-то происходит. Затем – что приехала полиция. Ответа не последовало, хотя рядом с сообщениями светится иконка Джека и стоит пометка «просмотрено». Почему он меня игнорирует?

Не знаю, как Джек воспримет следующее сообщение, и все же надеюсь, что он хотя бы отзовется.

Мою соседку Ариэллу застрелили, и Чарльз, по-моему, как-то в этом замешан. Он везет нас с детьми на яхте в Квинсленд и не говорит, куда именно. Шкипера я вижу впервые. Ты должен мне помочь. Боюсь, у нас проблемы.

Я покусываю щеку в ожидании, что на экране вот-вот появятся две синие галочки. Но сообщение остается непрочитанным. Подняв глаза, вижу стоящего передо мной Чарльза и сразу закрываю ватсап. Взгляд мужа полон злобы.

– Кому ты пишешь? – спрашивает он.

– Никому. Проверяла, нет ли сообщений от Джорджии.

– Дай сюда смартфон.

Секунду-другую я колеблюсь, и Чарльз резко подается вперед, сверкая глазами и обдавая меня своим вонючим дыханием. От него пахнет несвежим кофе с легкой примесью никотина. Я давно не видела мужа так близко. Из ноздрей у него торчат седые волоски. Чарльз мне противен. Я протягиваю ему мобильный, мысленно моля небеса о том, чтобы он не открывал ватсап. А вдруг Джек ответит прямо сейчас?

Чарльз требует сообщить ему пароль, набирает его и листает эсэмэски. В ватсап он заглянуть не догадался. Я нервно облизываю губы, боясь, что он вот-вот меня подловит.

– Если кто-то знает, что мы здесь, наши дети в опасности, – заявляет Чарльз. – И это твоя вина, Эмма.

– Тогда объясни мне, что происходит, – мямлю я и делаю шаг назад. – Что ты сделал с Ариэллой?

– Я сделал?! – горячо шепчет он и косится на детей. – С Ариэллой?! Что ты несешь, Эмма?

– Наша соседка мертва, а мы в бегах. Выглядит подозрительно, тебе не кажется?

Муж слишком зол, чтобы сосредоточиться и на мне, и на смартфоне, а потому молча продолжает листать сообщения, но ничего не находит и… швыряет мобильный за борт. Я представляю, как аппарат с шумом ударяется о воду и опускается на дно. И словно тону сама. Ведь это был мой единственный способ связаться с Джеком.

Качаю головой и с вызовом смотрю на Чарльза:

– Зачем ты выкинул телефон?

– Чтобы заткнуть твой болтливый рот. Я отвечал за безопасность Матео и его жены. Так что теперь мы в полной заднице. Ты и представить себе не можешь, с кем по соседству мы жили, Эмма. Ублюдок никогда не оставит нас в покое.

– Значит, надо сообщить в полицию.

Чарльз вскидывает руку, как будто хочет ударить меня, но резко разворачивается и бросает:

– Не лезь. Сам разберусь.

Но ведь это нелогично. Стражей порядка избегают только преступники. Чарльз явно недоговаривает. Он связан с убийством Ариэллы и чего-то боится. Пока муж не начал работать на Матео, я ни разу не видела его в таком состоянии. Ни во время моих первых родов, ни когда годовалый Купер подавился виноградиной, ни когда наш старый автомобиль впечатался в кузов другого. Но сейчас Чарльз явно напуган, и от этого тревога только усиливается.

– Но нам не удастся бегать от него вечно, – замечаю я, кладя ладони на живот. Чарльз косится на мои руки и снова поднимает глаза. Ему плевать. Я вижу это по его ленивому взгляду, по крепко стиснутым зубам. Он не хотел третьего ребенка и дал мне это понять, как только я сообщила ему о беременности. Двоих ему вполне достаточно. Их мы, по крайней мере, запланировали. И как я согласилась выйти замуж за этого типа? Как могла проигнорировать все тревожные звоночки? Истина была на поверхности, но я упорно отказывалась признать очевидное. Предыдущий роман оказался неудачным, а в голове продолжали настойчиво тикать часики, напоминая, что пора рожать. Я познакомилась с Чарльзом и очертя голову бросилась в омут брака. А в итоге получила вот это чудовище, ставшее отцом моих детей. И застряла в замкнутом круге семейной жизни, общего дома, общего потомства, откуда нет выхода. Тех из нас, кому все-таки удается вырваться, общество безжалостно клеймит неудачницами. Но мне плевать. Я хочу на волю. И почти нашла выход. Всего одна неделя… Через неделю мы с Джеком собирались переехать в наш дом на пляже.