Стрелкотня

– Ладно… Так, что ещё у кого есть? Полезное в данной ситуации.

Глебка тут же начинает перечислять содержимое своей мегапонтовой жилетки. Андрей ехидно комментирует.

К вопросу о «нагнать» никто больше не возвращается.

Ната находит взглядом Дашку, хочет спросить что-нибудь у неё – такое нейтральное, невзначай, типа… но в голову лезет всякая чушь. И в глубине души ровным счётом ничего спрашивать-то на самом деле не хочется. И ответов Дашкиных слышать – тоже.

И вообще хочется свернуться в уголочке, закрыть глаза и потом, когда откроешь, обнаружить, что всё это – дурной сон, всё это – можно отменить, переиграть, переделать…

Но сон не заканчивается… и не закончится никогда.

Этот ночной кошмар случился наяву. И пистолет под рукой – настоящий. И Дашкина кровь настоящая.

И смерть тоже будет – самой настоящей.

В темноте и неизвестности.

– …Славян, а у тебя случайно нет… Слав? Эй! А где Слава?!

Без Славы. Андрей

Андрей внезапно забывает, что хотел спросить.

Славяна – нет! Вообще.

Вот только что был тут… Андрей, включив фонарик на телефоне, нарезает пару кругов по тиру, но находит только стрелковые очки – не Славины, детские, видимо, Дашкины, – и бейсболку с клубным шевроном над козырьком. Вот она точно Славина.

У Андрея тоже такой шеврон дома валяется, налепленный на школьный рюкзак. Это Глебкин папа заказал им в своё время…

Шестиугольник с греческой буквой посередине – «Гексагон-альфа».

«Стоп, а может, это Кира?!»

Но Андрей тут же соображает, что у Кира-то, в отличие от Славы, клубный логотип был вышит. Кирова бейсболка, вон, на столе лежит…

С кепкой в руках Андрей делает ещё один круг, заглядывает в инструкторскую и всё-таки вынужден признать, что Слава – пропал.

Дверь по-прежнему закрыта. И на задрайки, и ворот Глеб ножкой табуретки под одобрительным взором Кира законтрил. Нет, через дверь Славян сдёрнуть не мог.

«Ну и какого хрена ты задумал?!» – этот вопрос Андрей вслух не задаёт, но он свербит в голове – неотвязно, мерзко, как тоненькое сверло.

«Они грабанули оружейку».

«Эти уроды хотят выбраться отсюда и вынести оружие в город».

Хмурый от какого-то неприятного, но уже принятого решения голос Славяна воскресает в памяти. Андрей дружит со Славой с самого сопливого детства, и интонации его наловчился разбирать прекрасно.

Только иногда – слишком поздно.

Что ты имел в виду, Славян? Ты что, решил в одно лицо добро наносить и справедливости подвергать?!

В финале своего забега по тиру Андрей бросает взгляд на стол: да, Славкиного запасного магазина для викинга на нём нет… Но как можно было незаметно исчезнуть из закрытого помещения?! Не сквозь стену же Слава просочился!..

Тут вспоминается Кирово «…на крайний случай у нас всегда есть технический ход за пулеуловителем», – и, осенённый идеей, Андрей кидается за сетку, на которую вешают мишени, протискивается мимо резиновых листов пулеуловителя, шарит лучом фонарика…

Да.

Квадрат открытого люка в левом углу гостеприимно темнеет.

«Славян, ты придурок!»

С трудом поборов желание прямо так и нырнуть в люк, Андрей выбирается из-за пулеуловителя обратно в тир… и натыкается на Кира собственной персоной.

– И? – Кир просто чудовищно многословен.

– Свалил… через люк. Запасной магазин взял.

У Андрея возникает неприятное ощущение, что он вот так запросто сдаёт Славу как стеклотару, но… Те несколько минут в коридоре сдвинули картинку мира.

Славян один против нескольких противников – не выстоит. Его просто убьют, и совсем неважно, скольких он успеет пристрелить сам…

«Блин, Славян… тебя реально УБЬЮТ! – Андрей хочет взвыть от бессилия. – Насмерть и совсем… И никакого сейва!»

И тут до него внезапно доходит, что сейва нет не только у Славы. У Андрея и самого тогда в коридоре никакого сейва не было. Совсем. И у Кира, который выскочил его прикрывать, и даже у мелкого Глебки – с сейвами тоже напряжёнка.

«Андрюха! Блин! Тебя только что… ну вот совсем недавно!.. чуть-чуть не убили», – эта мысль на мгновенье даже парализует…

Но вот рядом Натка. И Дашка её, и Глеб. И старательно создаваемый образ вожака Акелы – такой нелепый, неуместный сейчас – почему-то не позволяет впадать в панику.