Попаданка. Источник Силы Ледяного Дракона

Ведь деньги любят счёт.

Но я уверена, что смогу достучаться до неё. В крайнем случае – попрошу о помощи Анджея – жених ведь меня поддержит!

Я же правильно поступила.

Только так и возможно.

Снова вдох и выдох.

Перед смертью не надышишься.

И после вежливого стука я приоткрыла дверь кабинета:

– Равена Мечиславовна, – натянуто улыбнулась я, – я отчитаться. Можно?..

– Зайди, – жёстко выплюнула заведующая.

И моя надежда на взаимопонимание истаяла как пушистый снежок, по странности выпавший в разгар лета.

И я вошла в просторный кабинет. Со стеклянными окнами в пол, неприлично роскошным лакированным деревянным столом и тяжёлым духом пряных духов Равены Мечиславовны. (совершенно недопустимом в нашем отделении… но кто я такая, чтобы ставить ей нарушение в укор?)

Равена сидела за столом на возвышении, как китайская жаба с монеткой во рту. Сидела и притягивала деньги.

Нет, не жаба. Натурально – Годзилла. А её брендовый духан – не иначе как "атомное дыхание" древнего монстра.

Это была моя уловка: думать нечто в таком роде, чтобы меньше бояться начальницы. Но был у этой методики минус – непроизвольная, едва заметная улыбка. Я буквально почувствовала, как уголки губ поползли вверх. Едва-едва…

Но поздно!

Равена это, конечно, заметила!

– Ах ты ж, ещё и улыбаешься?! – подавилась гневом начальница, медленно, угрожающе поднимая из-за стола грузную фигуру. Довольно маленькая голова с туго зачёсанными в "дульку" чёрными волосами, едва не трещащий по шву дорогущий белый врачебный халат. Тонкие ручки Равена в гневе всегда прижимала к груди, как тиранозавр. И последним из-за стола показывался неправдоподобно массивный низ тела.

Она качнулась ко мне через стол, и несмотря на нехилые квадратные метры и видовые окна – мне показалось, что места совсем мало. А может, это впечатление рождалось потому, что вместе с Равеной на меня качнулось ядерное вишнёвое облако её духов, самую малость отдающих тленом.

– Ты меня решила по миру пустить, дрянь такая?! – начала орать без преамбулы Годзилла, – ты этого оборванца мне в отделение заложила?! Чтобы что?! Из чьего кармана будем оплачивать ему химию?!!!

Я в шоке открыла и молча закрыла рот.

Я так растерялась!

Наши отношения не отличались теплотой.

И я ждала выговор… или даже разнос. Но так орать?!

Я не нашла слов.

Почему-то подступили слёзы. Я почувствовала себя маленькой и жалкой. Равена будто давила меня массой и авторитетом. И мне отчаянно захотелось забиться в угол, да хоть под плинтус. Спрятаться. Чтоб меня хоть кто-нибудь спас.

Начальница и так стояла на возвышении. А её светло-карие, почти жёлтые глаза сейчас смотрели на меня по-жабьи безэмоционально с багровеющего от гнева лица.

Но вдруг светлым росчерком перед моим мысленным взором возникли лазурные глаза белокурого Костика. Котика. В светло-голубой рубашке с мультяшным белым дракончиком. И с не по-детски умным пронзительным взглядом.

Она что, хочет, чтобы тени чернели у него под глазами?

Она что, хочет, чтобы болезнь его иссушила?

Погасила свет этих прекрасных умных глаз?!

Да никогда! Ни за что!

И я собралась:

– Равена Мечиславовна, – твёрдо проговорила я, игнорируя истерику почти-свекрови и переход на личности, – можно будет выставить счета фондам ОМС. Можно взять из денег спонсоров… Я сама попрошу на Костика…

– "Я сама попрошу на Костика", – кривясь передразнила Равена, – ты как медицинский-то закончила с такими куриным мозгами, а? Костик твой “на лопате” считай! Ты понимаешь, что мне эта пакость не нужна в статистике отделения?! Ты понимаешь, что со мной будет?!! Так…

Начальница шумно выдохнула через ноздри:

– Я уже позвонила в бюро. Госпитализацию аннулируют задним числом. А тебе только подбить всё по документам. Айтишникам позвони. Пусть из системы все упоминания уберут. И скажи "спасибо". Прощаю твой идиотизм только потому, что мой сын на тебя запал. И заруби себе на носу, Яна. Хочешь работать в таком месте, как это – засунь свою сиротскую солидарность куда подальше!..

Она говорила что-то ещё.

Кажется, я оглохла.

Потому что видела, как она вхолостую открывает рот.

Вообще, кроме стука собственного сердца и шума крови в ушах – звуков не было.

Мозг отказывался воспринимать страшную суть жестоких слов Равены.

Как это?.. КАК ЭТО?!

Она же врач…

Она же… я же… всё студенчество мечтала с ней поработать! У неё же такая слава в городе!..

Как же так…

– Нет, – твёрдо сказал кто-то моим голосом, – я ничего аннулировать не буду.

Снова эти агрессивные шевеления губ Равены. И, кажется, брызги слюны. И мне страшно до дрожи! Но я не сбега?ю. Ведь главное – Котик.

Милый-милый мальчик. Запавший мне в сердце.

Да, я пока не замужем.

Но с первого взгляда на мальчика я решила: буду убеждать Анджея его усыновить. Хоть я, наверно, и молода для мамы восьмилетнего ребёнка, но я справлюсь! И своего добьюсь, и… обязательно его вылечу! Да как можно бросить одинокого мальчика в таком несчастье?!