Полёт не туда. Книга вторая

– Ох уж эти бессмертные у власти…, – притворно пробурчал я. Дирижабль нравился не только мне, но и Митсуруги, которая, нацепив на голову особый кожаный шлем с массой заменяемых окуляров лазила везде, где только можно и нельзя.

– А чего девчонка то корабль обнюхивает? – задал вопрос капитан, весьма ревниво относящийся к судну. Во всяком случае, тот матрос, который отчаялся оттереть подпалины с досок палубы уже сидел рядом с ними с банкой краски. Взгляды, что он кидал на меня, были один в один как у Кота.

– Профессиональное любопытство. Она изучает рунные цепочки гремлинов. Нас, видишь ли, не допускают до госзаказов и вообще бы с удовольствием выпнули бы с рунного рынка, но к счастью, можем и умеем предложить как эксклюзив, так и качество. – пояснил я.

– Эксклюзив и качество выше гремлинских? У вас, у Бессов? Ржёшь надо мной? – насупился капитан.

– Нет, конечно. – Поспешил я успокоить медведя. Тяжко ему с таким характером, наверное, – Ты меч у волшебницы видел? Видел. Это посох мага легендарного уровня, одновременно являющийся накопителем и фокусирующим инструментом чрезвычайно высокого качества. Возможно, одного из самых высоких в мире сейчас. Мы заряжаем вырезанные руны очень качественной и чистой маной однородного характера, на что ни один отдельный гремлин-маг сделать чисто физически не способен. В итоге, обработанное нами помещение или дом резонирует всеми рунными цепочками на одной волне, снижая затраты на подзарядку рун почти на двадцать процентов и приблизительно настолько же повышая их рабочую эффективность.

– С какого хрена ты говоришь "мы", монах? – вылез тот же рыжий тип, который оскорбил Ай. Он сплюнул за борт, добавив, – Ты с рунами не можешь иметь ничего общего! Просто ручная собачонка, пригретая магом!

Я прищурился. Откуда-то он мне был знаком. "Василевс Веселый. Маг. 74 уровень".

– А, ты тот самый скандалист, которого я вышвырнул за попрошайничество из дома три года назад. – Нашел я в памяти это лицо. Пока рыжий надувался, я продолжил, – Для недоучек, знающих лишь одну школу магии и явно не пытавшихся за более чем полсотни лет расширить кругозор, объясняю основы руники. Есть определенные правила, по которым, изрисовывать стены бесконечными цепочками волшебных слов нельзя. Они конфликтуют, вступают во внутренний резонанс, могут даже детонировать. Поэтому есть лишь около двух десятков вариантов рунного письма на жилое помещение. Но если с рунным мастером работает монах, способный специально заговоренным глиняными, деревянными и бумажными талисманами исключить использование некоторых цепочек – от астральных сущностей, злых духов, подслушивания на расстоянии, неупокоенных умерших…то количество вариантов обработки жилого помещения становится куда как больше.

– Вы оба просто жадные суки, наживающиеся на других, – выплюнул из себя рыжий Бесс и гордо удалился, оставляя за собой последнее слово.

Барин с вопросительным видом посмотрел на меня.

– Ломился в хату три года назад, – пояснил я капитану антагонизм рыжего, – Представился мастером аэромантом четвертого круга, с ходу начал требовать через меня от Ай принять его в личные ученики. В качестве оплаты пытался сунуть мне под нос карту мира, на которой по континентам стояло штук эдак тридцать крестиков. Божился, что закопанные сокровища и упирал на то, что за такое даже императоры должны ему ноги мыть и воду ту пить, а не то, что личное ученичество с полным довольствием.

– Что, правда сокровища?

– Ну да, были…наверное. В его мечтах. Пока я не позвал нашу ламию секретаря, на "слово правды". Как он ее ладошку увидел, так тут же мы стали "мерзкими жадными уродами".

– Для магов матросов с месячной платой в три золотых, вы действительно похожи на мерзких и чересчур обеспеченных! – нагло и честно хрюкнул медведь.

– Это потому, что они понятия не имеют, сколько стоят расходные компоненты для работы рунного мага. Сколько времени мы проводим в лаборатории, готовя ингредиенты и составы из них, печатая книги и пособия. – Я растянулся на палубе, подложив руки под голову и продолжая, – На анализы, измерения, проверку стройматериалов из которых сделано строение.

– Ну так занимались бы гравировкой рун на кольцах и амулетах! – всплеснул лапами медведь, явно заинтригованный новой для него спецификой работы.

– Не выйдет. Повторю твои слова. Слишком большой посох, слишком много маны…разве что тебе щит на пузо зачаровывать…

– От оно как…

Прошла пара дней. Японка загорала в закутке на верхней палубе носа судна, а я либо медитировал возле нее, либо мотался на корму, где была огорожена арена для легких тренировочных поединков. Издержки работы с бессмертными – прогрессировать вперед хоть по капельке считалось многими насущной ежедневной необходимостью. В том числе и для меня. Местные ухари мою самооценку изрядно попортили, умудрясь точными и экономными движениями обозначать опасные удары, ловко высовываясь из-за щита, быстро орудуя копьем или же просто сминая нахрапом из воинских умений. Среди слабобронированных бойцов я все-таки выступал лучше, из-за привычки драться на Арене Тщеславия с теми, кто был ловчее, быстрее и мобильнее меня. А вот когда в руки брался посох или копье, то начинал наблюдаться полный паритет. Воины в своей массе были сильнее и выносливее меня, но дополнительный упор древком помогал легко уходить с вектора их напора, а классы ловкачей наоборот, отступали из-за длины оружия, которым я вращал с чересчур большой для них силой и скоростью.

Еще "Вавилонская Блудница" смогла похвастаться аж двумя редкими классами среди своих Бессмертных – на борту присутствовал действующая "жрица" и самая настоящая девушка-"вор"! На них любовались как на диковинки, но девушек это явно давно уже перестало смущать. Для меня-из-прошлой-жизни, знакомого с играми жанра рпг оба эти класса являлись чем-то насквозь обыденным и повседневным. Ну да, жрец-целитель, может творить чудеса, а вор так вообще все ясно, чего уж тут такого? Пан любил ломать стереотипы…об свое стальное колено. И так, чтобы с хрустом, кровью и показавшимися костями.

Классовый сценарий священников-жрецов прибивал их к определенному существующему богу здоровенными нематериальными гвоздями. Хочешь совершать чудеса именем бога? Пожалуйста, ты его служитель, только будь добр, обитать в храме, не забывая выполнять все необходимые ритуалы, выступать с проповедями и вообще быть примерным священником в рамках того, что этот самый бог одобряет. Нарушаешь? "Падший жрец". Истребили верующих, из-за чего бог угас? "Жрец Забытого Бога". Решил освободиться от давящего ошейника класса и сподобился заключить сделку на служение с демоном? "Черный жрец". Все сплошь медные статусы, почти не имеющие ни сил, ни возможностей к развитию…без обильных жертвоприношений разумных. Была и обратная сторона – возвышение для тех священнослужителей, кто ступает по выбранной ими стезе честно и самоотверженно…но где бы найти Бесса, который во всю мощь уверует в виртуального бога?

С ворами опять было все просто до слез. Кто такой вор? Преступник он, бейте его люди добрые! Желательно ногами и по почкам. Не нарушать закон? Ну, можно конечно и даже можно смириться с вечным подозрением всех, кто видит твой класс, даже если ты чист как стеклышко. А качаться то как? Как расти в силе? У белок орешки воровать если только. Ситуация была очень схожей с проблемами священников. Быть хорошим вором с чистым или почти чистым статусом можно, если ты действительно прирожденный преступник, умеющий создавать себе алиби, прятать награбленное и самое главное – ловко уходить от стражи, которая вполне могла поинтересоваться "А не ты ли спер подсвечник?", точно зная, правду или нож сообщит подозреваемый. Поэтому воры обычно обитали в местах, куда нога закона не ступает и старались не светить перед смертными своими статусами, полными задора и огня…красного.

…вот потому-то присутствующие девушки и вызывали у меня такое удивление, усугубляющееся тем, что обе были выше семидесятого уровня. Как они так умудрились?

"Вастарфы летят!" – раздался вопль одного из матросов. Туша капитана тут же начала появляться на палубе, вытискиваясь через дверной проем и мрачно матюгаясь. Народ вокруг засуетился, натягивая тетиву на появившиеся луки или работая воротами арбалетов. Первый помощник громко рявкнул, приказывая набирать высоту. Дирижабль чуть наклонился и пополз вверх.

Интерлюдия

Ломов Михаил Анатольевич, бывший человек, полковник и командир мотострелковой дивизии, стоял на удлинившихся задних лапах и путая речь, медвежий рев и мат, раздавал указания всем наличным силам. Здоровенную стаю варстарфов, взявшую прямой курс на дирижабль следовало проредить, а в идеале – истребить совсем.

По какой-то непонятной причине эти мутировавшие чайки никогда не приближались к поверхности земли, предпочитая кочевать по летающим островам. Твари были всеядные. Прилетая на новое место, они сжирали практически всю органику, не брезгуя ни листьями, ни животными, ни себе подобными. Хуже всего было то, что их помет, по какой-то причине, был чрезвычайно едким соединением, из-за чего варстарфы, так же известные как "небесная саранча", оставляли после себя бесплодные куски земли.

Событие было хоть и не рядовым, но особой опасности для пассажиров дирижабля птицы не несли. Крупных животных они брали измором, практически заливая их своим пометом и дожидаясь, пока жертва задохнется. Долго, но эффективно и безопасно. Другое дело оболочка, содержащая газ, которую может проесть жидкий птичий помет или части поршневых механизмов, вращающих винты!

Посему бывший военный рычал и настраивал всех присутствующих на безальтернативный небесный бой. В приближающейся стае было несколько тысяч гадских чаек.

Стоявший недалеко от капитана его новый знакомый, по имени Соломон, посмотрел-поглядел на приближающуюся ораву, матюгнулся и заставил растаять в руках длинный простенький лук, что держал до этого. Затем монах деловито заторопился к маячившей на носовой части палубы волшебнице.

Барин внутри себя презрительно скривился. Прятать пошел. "Ничейная золотая волшебница" и ее пес были излюбленной темой слухов Вавилона. Других "золотых" в городе не было, Совет держался от населения отстраненно, оставляя за собой общее руководство общинами, поэтому слухи крутились вокруг загадочных затворников. Люди и нелюди строили предположения, извращали правду, распускали сплетни. По одной из наиболее популярных версий, что слышал Михаил, девушка-архимаг во всем подчиняется монаху, который ищет ее бывших земляков, для того чтобы подчинить себе целую коммуну, а то и бывшую нацию, чтобы управлять ими от имени Митсуруги Ай. Другая версия гласила, что наоборот, монах во всем должен угождать японке, ибо когда-то дал слово служить ей. Но наиболее популярная из всех болтающихся между Бессами идей была в том, что парочка скооперировалась и гребет себе золотые горы, используя гений волшебницы, сумевшей осилить аж девять школ магии!

В основном именно из-за третьей версии репутация монаха среди Бессов Вавилона была ниже плинтуса. Его каждый первый считал ловким хапугой, пристроившимся на хлебное место…вперед его любимого. И защищающим свое тепленькое местечко, где у него живет золотая курица, несущая золотые яйца, с особой жестокостью. То, что из дома архимага периодически выходят стражники, несущие скованных Бессов к Черному Ходу, подогревало антипатию большинства. "Да, пусть он убийца, вор, предатель, да хоть маньяк, пожирающий младенцев, но это же, сука, землянин! Наш! Свой! Какого черта его посылают на вечные пытки в Дикий Лес из-за того, что он себе позволил лишнего с какими-то компьютерными программами?" – именно так высказался один из приятелей Барина в баре, который славился достаточной шириной своего входа, чтобы пропустить здоровенного медведя. Ломов был не согласен с подобной сентенцией, но популярности в народе ей было не занимать.

Тем временем монах добрался до своей волшебницы, и та привычно вскарабкалась ему на шею. Тот не менее привычным жестом положил свои ладони на открытые коленки девушки и развернулся лицом к возбужденно галдящей черной стае варстарфов. Возле девушки в воздухе проявился висящий острием вниз двуручный меч, изрезанный рунами с нелепо огромным синим камнем на рукояти.

– И где она тут воду возьмет? – задумчиво пробормотал стоящий рядом с капитаном дирижабля сержант-скрытник. Что Магия Воды единственная условно-боевая школа, известная золотому архимагу, знала, наверное, даже самая последняя собака в городе.

– Херней маются, – скептически хмыкнул Барин и.. замолчал, увидев, как тело волшебницы покрывается толстым слоем сверкающей под солнцем воды. За пару секунд японка облеклась в толстый водяной слой, закрывающий все кроме лица, а между ее рук закрутился водоворот белой энергии.

– О! Значит что-то будет! – сменил гнев на милость бывший друид и перевел внимание на других членов экипажа. Бессы выстроились у борта судна, готовые дать залп, как только птичья армада приблизится на достаточное расстояние. Мимо мохнатой лапы капитана с негодующим мявом пронесся чей-то белый и почему-то абсолютно мокрый кот.

Архимаг всё же начала первой. С ее рук срывались почти прозрачные и бешено вращающиеся диски льда, уносящиеся по прямой к стае летающей гадости. Один раз в десяток секунд девушка запускала новый диск, с хрустом и смаком разрубавший пару-тройку птичьих тушек, который потом взрывался острыми осколками, калечащими как бы не с десяток птиц сразу.

Она успела выпустить всего с пяток таких дисков, как захлопали тетивы луков и арбалетов команды. Птицы посыпались вниз десятками, но их число все равно было слишком велико, чтобы потерпеть поражение от двух-трех удачных залпов. От тотального засирания едким птичьим мнением "Вавилонскую Блудницу" принялись спасать враги всего живого, что имеет длинные хрупкие крылья – аэроманты корабля.

Взвыли наколдованные ветра, сплетающиеся в причудливые тугие потоки, засвистели в снастях дирижабля, бешено захлопали флаги. Воздушные потоки сминали птичьи крылья, ломали их, сбивали с толку, били об борта и палубы, мозжили их тела о смотровые иллюминаторы гондолы.

Михаил тяжело вздохнул, представляя сколько времени уйдет, чтобы отмыть судно от останков злобных птиц. Теперь главное, чтобы у магов воздуха хватило сил поддерживать огибающие судно ветровые потоки, разбивающие чаек-мутантов о бронзу и древесину.

Удивленный крик второго помощника привлек внимание медведя. "Вавилонская Блудница" обросла зеркалами! Острые сверкающие кристаллы росли из деревянных бортов, превращая "пузо" судна в какого-то страшного ежа с плоскими иглами. И чаек эти зеркала разрезали только в путь!

Капитан тут же рявкнул пару приказов, заставляя аэромантов сместить воздушные потоки таким образом, чтобы они крутили оставшихся птиц пониже.

Вскоре остатки стаи были перемолоты. Покрытый кровью, слизью и прочей гадостью воздушный корабль продолжил свой путь.

Глава 5. Мы в ответе за тех…

– Семь!

– Десять!

– Семь, я сказал! И не больше!

– Десять, я сказала!!

Присутствующий на палубе экипаж наблюдал картину маслом "Ведьма и Медведь". Сидящий на заднице мохнатый колосс склонил свою ужасную морду к сидящей на гарде меча волшебнице и истошно рычал про "семь". Последняя, откинувшись подальше и сцепив маленькие ручки замком на рукояти меча, самозабвенно орала "Десять!".

– Чего это они? – кивнула на происходящий бедлам Илисса Чистая, священнослужитель неизвестного мне бога. Девушка отличалась высоким ростом, шикарнейшими волосами медового цвета и идеальными чертами лица, присущими почти всем Бессам.