Сеть Алисы

– Где еще можно спрятать послание?

– Манжеты, подол, пальцы перчаток, – отчеканила Эва. – Разумеется, в прическе. Под обручальным кольцом, в каблуке ботинка…

– О последнем варианте лучше забыть. Говорят, фрицы разгадали трюк с каблуком.

Эва кивнула – мол, каблук отправляем в архив – и ловко сунула бумажную скатку под рубчик носового платка.

– Ваши однокурсники на стрельбище, – сказал капитан. – А почему вы здесь?

– Майор Аллентон счел это излишним для меня.

Не представляю женщину с пистолетом, – сказал он. Посему Эва осталась в классе, а однокашники ее, вооруженные револьверами «уэбли», побрели на стрельбище. Теперь их было трое – худенького англичанина отчислили, и он уехал, утирая слезы и сыпля проклятиями. Хочешь воевать – запишись в пехотинцы, – мысленно посочувствовала ему Эва.

– Я полагаю, вы должны научиться стрелять, мисс Гардинер.

– Вопреки распоряжению майора? – С первого дня Эва поняла, что Кэмерон и Аллентон друг друга недолюбливают.

– Идемте, – коротко ответил капитан.

Он повел ее не на стрельбище, а к песчаной косе вдали от суетного порта. При каждом шаге в вещмешке его что-то звякало. Ноги Эвы вязли в песке, ветер трепал ее тщательно уложенные волосы, но она не отставала. День выдался жаркий, хотелось скинуть жакет, однако уединенность с мужчиной, который вовсе не был ей дядей, уже выходила за рамки приличий. Мисс Грегсон и все конторские девушки единодушно меня осудили бы, – подумала Эва, но потом отогнала эту мысль, сняла жакет и осталась в блузке, решив, что если слишком уж заботиться о пристойности, мало чего добьешься на шпионском поприще.

На прибитой к берегу коряге капитан выстроил пустые бутылки, которые достал из вещмешка.

– Сгодится. Отсчитайте десять шагов.

– Может, больше? – Эва бросила жакет на поросший осокой пятачок.

– В реальной обстановке живая мишень вряд ли будет дальше. – Кэмерон сам отмерил дистанцию и достал пистолет из кобуры. – Это девятимиллиметровый «люгер P08»…

– Немецкое оружие? – скривилась Эва.

– Не воротите нос, мисс Гардинер, у этого пистолета отменная точность боя, он гораздо надежнее английских аналогов. У нас на вооружении «уэбли Mk IV», из него сейчас палят ваши одноклассники. Но это абсолютно без толку – чтобы освоить револьвер «уэбли», у которого при стрельбе уводит ствол, нужны недели тренировок. А вот из «люгера» вы научитесь поражать мишень уже через пару часов.

Капитан проворно разобрал пистолет и, ознакомив с названиями его частей, приказал Эве разбирать и собирать оружие, пока движения ее не приобретут автоматизм. Через некоторое время Эва, разобравшись что к чему, быстро и ловко справилась с заданием, и тогда ее переполнил тот всеохватный восторг, всегда затоплявший при удаче в чтении карты или дешифровке сообщения. Хочу уметь больше, – думала она. – Научите меня.

Затем Кэмерон приказал раз за разом снаряжать и разряжать обойму. Он как будто ждал, что ученица попросит закончить с упражнениями и приступить к стрельбе. Проверяет мое терпение. Заправив выбившуюся прядь за ухо, Эва беспрекословно выполнила задание. Да хоть целый день так, капитан.

– Вот цель. – Кэмерон показал на крайнюю в ряду бутылку. – У вас семь патронов. Мушка под обрез мишени. Этот пистолет не прыгает, как «уэбли», но отдача все же есть.

Он поправил Эве стойку, коснувшись ее плеча, подбородка и кисти, но в том не было никаких поползновений. Вспомнилось, как на утиной охоте в Нанси французские парни говорили: «Ты неправильно целишься, давай покажу» – и начинали ее лапать.

Капитан кивнул и на шаг отступил. Резкий соленый ветерок ерошил его короткие волосы и свинцово-серую гладь Ла-Манша за его спиной.

– Огонь!

Семь выстрелов, на пустом берегу отозвавшихся гулким эхом. Все мимо. Остро кольнуло огорчение, но Эва предпочла его не выказывать. Просто вновь снарядила обойму.

– Зачем вам это, мисс Гардинер? – Кивком капитан дал разрешение открыть огонь.

– Хочу исполнить свой долг, – ответила Эва, не заикаясь. – Что тут странного? Когда прошлым летом началась война, всякий молодой англичанин горел желанием вступить в бой и как-нибудь проявить себя. Но его никто не спрашивал – зачем.

Эва вскинула «люгер» и сделала семь выстрелов, перемежая их паузами. На сей раз у бутылки отлетело горлышко, но сама она устояла. Вновь укол огорчения. Когда-нибудь я стану лучшей, – поклялась себе Эва. – Превзойду даже эту хваленую шпионку в Лилле, кем бы она ни была.

– Вы ненавидите немцев? – спросил Кэмерон.

– Я выросла в Нанси, откуда до германской границы недалеко. – Эва снаряжала обойму. – Тогда ненависти к немцам не было. Но потом они захватили Францию, разорвали ее в клочья и все себе заг-г-грабастали. – Она вставила последний патрон. – По какому праву?

– Без всякого права. – Кэмерон ее разглядывал. – Но мне кажется, в вас говорит не столько патриотизм, сколько желание самоутвердиться.

– Верно, – охотно призналась Эва.

Этого она хотела больше всего. Просто до одури.

– Чуть-чуть расслабьте кисть. Собачку следует нажимать плавно, а вы ее дергаете, и ствол заваливается вправо.

Второй выстрел разнес бутылку вдребезги. Эва ухмыльнулась.

– Не считайте это игрой. – Капитан смотрел строго. – Я повидал немало парней, воспылавших желанием отделать немецких свиней. Для рядового солдата это еще ничего, неделя в окопах лишит его иллюзий, пострадает только его наивность. Но разведчику нельзя пылать. Кто считает это игрой, погибает сам и губит своих товарищей. Что бы там ни говорили о тупых бошах, немцы умны и беспощадны. Как только вы ступите на французскую землю, вас твердо вознамерятся поймать. Возможно, женщину не поставят к стенке, как девятнадцатилетнего юношу, которого в прошлом месяце я направил в Рубе. Но вас кинут гнить в немецкой тюрьме, где среди крыс вы умрете медленной голодной смертью, и никто, даже я, вам не поможет. Вы меня понимаете, Эвелин Гардинер?

Очередная проверка, – подумала Эва, чувствуя, как колотится сердце. – Провалишь ее, и не видать тебе Франции. Валяй обратно в пансион и контору. Ну уж нет.

Но какой ответ правильный?

Капитан Кэмерон ждал, не сводя с нее глаз.

– Для меня это вовсе не игра, – наконец проговорила она. – Игры меня не занимают. Они для малышей, а я не ребенок, хоть и выгляжу на шестнадцать. – Эва вновь занялась обоймой. – Не могу обещать, что избегу провала, но если это случится, то вовсе не потому, что я считаю свою работу забавой.

Она взглянула на капитана в упор, сердце ее все никак не успокаивалось. Ну что, ответ правильный? Бог его знает, но другого у нее нет.

– Вы отправитесь в оккупированный немцами Лилль, – после долгого молчания сказал капитан, и от облегчения у Эвы едва не подкосились ноги. – Но сначала поедете в Гавр, где встретитесь со связным. Ваш псевдоним – Маргарита Ле Франсуа. Приучитесь на него откликаться, как на собственное имя.

Маргарита Ле Франсуа. В переводе на английский – «французская маргаритка». Эва улыбнулась. Идеальное имя для простушки, которую никто не принимает всерьез. Безвредный милый цветочек, укрывшийся в траве.

– Я решил, вам подойдет это имя. – Капитан тоже улыбнулся и показал на ряд оставшихся бутылок. Эва подметила обручальное кольцо на его левой руке. – Продолжайте.

– Конечно, дядя Эдвард, – сказала Эва по-французски.

К концу дня все бутылки были расстреляны. Через пару тренировок под руководством капитана Эва сбивала семь бутылок семью выстрелами.

– Этот Кэмерон уделяет вам кучу времени, – сказал майор Аллентон, когда после очередной стрельбы Эва вернулась в класс. С их первой встречи он ее как будто не замечал, но сейчас смотрел испытующе. – Вы поосторожнее, дорогуша.

– Не понимаю, о чем вы. – Эва села за стол, готовясь к занятию по дешифровке сообщений. – Капитан – истинный джентльмен.

– Возможно, не такой уж истинный. Он был замешан в одном грязном деле, из-за чего три года провел в тюрьме.

Эва чуть не свалилась со стула. Кэмерон, с его безупречно культурной речью, слегка окрашенной шотландским выговором, с его мягким взглядом и грациозной пластикой рослого человека, сидел в тюрьме?

Майор подкручивал навощенные усы, явно ожидая, что Эва начнет выспрашивать пикантные подробности. Но та молчала и лишь оглаживала юбку.