Непреодолимое влечение

Лоренцо передвинул короля и замер, потому что почувствовал руку Эммы на своей.

– Лоренцо, я хочу, чтобы вы рассказали мне, что случилось.

Он не ответил, просто смотрел на ее пальцы, а затем погладил ее ладонь своей рукой. Она вздрогнула, но не убрала руку.

– Это не имеет значения, – сказал он и снова погладил ее ладонь. – Вы ничем не можете помочь. В любом случае это моя вина. – Доверяя тому, кого он любил. Быть таким наивным и чертовски глупым.

– Вы уверены, что я не могу вам помочь? – мягко спросила Эмма. Она сжала его пальцы, и Лоренцо закрыл глаза. Ее прикосновения были сладкой пыткой. Он подумал, что, если он скажет ей, как она может помочь, она обидится. Как она может заставить его забыть то, что принесет с собой рассвет? Но нет, он не может быть таким эгоистом, даже стоя на пороге своей гибели.

– Боюсь, что нет. Никто не сможет.

Она пристально смотрела на его лицо, а потом поднялась из кресла.

– Тогда, наверное, мне следует уйти.

– Подождите. Не уходите.

Лоренцо чувствовал ее удивление. Она не двигалась ни назад, ни вперед. Он склонил голову.

– Я не хочу оставаться в одиночестве сегодня, – признался он низким голосом.

Эмма сделала шаг вперед и положила руку ему на плечо.

– Вы не один, – просто сказала она.

* * *

Эмма не знала наверняка, что заставило ее остаться. Боль Лоренцо или притяжение, которое ощущалось в воздухе. Возможно, и то и другое. Она хотела утешить его и не могла отрицать то возбуждение, которое охватывало ее, когда Лоренцо смотрел на нее с таким откровенным желанием в глазах. Никто и никогда не смотрел на нее до этого.

Время застыло, пока она стояла так, положив руку ему на плечо. Его кожа была теплой и гладкой, и медленно Лоренцо потянулся и накрыл ее ладонь своею. Интимность этого жеста потрясла ее, и какое-то новое чувство, как спираль, стало раскручиваться внутри ее. Они просто держались за руки, но это было как общение, самое интимное, какое только было в ее жизни.

Наконец Лоренцо убрал руку и обернулся. Эмма чувствовала тепло, которое исходило от него, вдохнула аромат его лосьона после бритья и вновь ощутила желание. Этот мужчина был больше чем просто произведение искусства. Он был живым, настоящим, и он был близко к ней, так что она могла коснуться его. Поцеловать его. И она хотела сделать это очень сильно.

– У вас есть семья? – Его вопрос заставил ее вынырнуть из дымки желания.

– Д-д-да.

– Вы близки? – Его глаза искали ее, желая узнать ответ. – Вы, должно быть, видитесь не часто, живя здесь.

– Я… – Как ответить на этот, казалось бы, простой вопрос. – Я вижусь со своим отцом иногда. Он сейчас в Будапеште.

– А ваша мать?

Почему он задает все эти вопросы? Она не хотела говорить о своей семье и, уж конечно, о своей матери. Но она знала, что должна ответить.

– Нет, я не близка с мамой. Мои родители развелись, когда мне было двенадцать, и я не часто с ней вижусь после этого.

– Это, должно быть, трудно.

Небольшое пожатие плечами – вот и все, что она могла ответить, но Лоренцо кивнул, как будто она сказала что-то важное и значимое.

– А братья и сестры?

– Сестра, Меган. Она живет в Нью-Джерси и выполняет свои материнские обязанности. – То, что Эмма сознательно отказалась включать в свою жизнь. – Мы близки и общаемся по скайпу. – Она покачала головой в замешательстве. – Почему вы об этом спрашиваете?

– Потому что у меня никогда не было своей собственной семьи, и мне интересно. – Он повернулся и стал смотреть на огонь. – Мне интересно, что такое семья? Какой она должна быть?

– Что случилось с вашей семьей?

– Я не знаю. Моя мать бросила меня на произвол судьбы, когда мне было два или три года. Меня поместили в приют при монастыре. Ужасное место. Я бежал оттуда в одиннадцать и несколько лет скитался по улицам.

Он говорил это беспристрастно, без какой-либо жалости, и от этого было еще страшнее.

– Это ужасно. Мне очень жаль. – Эмма никогда бы не подумала, что у этого человека, с его богатством, властью и магнетизмом, было такое прошлое.

– Это было в Палермо?

– Да.

– Это и есть те жестокие воспоминания?

– Да. – Он издал долгий, протяжный стон. – Но давайте не будем говорить об этом сейчас.

– А о чем вы хотите поговорить?

– О чем угодно. – Он сел на ковер перед камином и жестом пригласил ее присоединиться.

Эмма села напротив, скрестив ноги. Она осознавала странность этой ситуации. Оба в пижамах, отблеск огня играет на их коже. А еще легкость и естественность. Было так просто сидеть с Лоренцо у огня, в темноте.

– Чем вы хотите заниматься в жизни, Эмма? – спросил он, подбрасывая еще одно полено в камин. – Я полагаю, вы не хотите всегда быть экономкой?

– По-вашему, это плохо?

– Нет, в этом нет ничего плохого, – слабо улыбнулся он. – Но вы молодая, красивая женщина, и я думаю, вы захотите увидеть множество стран, а не только отдаленные холмы Сицилии.

– Я люблю путешествовать, – призналась она. – Я уже много где побывала.

– Как ребенок дипломатов.

– Да, и с тех пор как я закончила учиться.

– Что вы изучали?

– Я посещала курсы фотографии. А потом взяла рюкзак и отправилась смотреть на мир. С намерением наслаждаться всем тем, что жизнь может предложить, и чтобы никогда не быть ни к чему привязанной.

– Звучит весело. – Он повернулся к ней и приподнял бровь. – Мне кажется, я видел вас с камерой. Вы здесь фотографировали?

– Да…