Серебряная заря

Амелия пожала плечами:

– Она ведет себя надменно с момента моего приезда. Дама с необоснованными претензиями, но ты только взгляни на эту лачугу! – Она обвела презрительным взглядом столовую с изношенными занавесками на окнах и пятнами на стенах, где когда-то явно висели дорогие полотна. – Может, ее отец и был бароном, но этот дом теперь просто развалина!

– А ты говорила, что это выдающееся место, – сухо проговорил Лоренцо и отпил вина. Несмотря на то что имение действительно оказалось развалиной, вино здесь было, несомненно, высшего качества. – Зачем ты притащила меня сюда, Амелия?

– Слово «выдающееся» произнес ты, а не я! – тут же парировала Амелия. – Это рассыпающаяся развалина. – Она наклонилась вперед: – В этом-то и смысл, Лоренцо. В контрасте. Прекрасное место, чтобы запустить здесь «Марину».

Теперь Лоренцо удивленно поднял бровь. Он не понимал, как обветшалое поместье может стать подходящим местом для того, чтобы запустить новую линию одежды от-кутюр, которую готовил его фешенебельный универмаг «Де Люка». Но не напрасно же он назначил Амелию руководителем отдела по связям с общественностью! Она обладала даром предвидения. Ему оставалось лишь принять решение.

– Только представь себе, как роскошные наряды в цветах драгоценных камней заиграют на фоне этого затхлого уныния! Это будет великолепной декорацией. Противопоставление нового и старого, прошлого и будущего…

– Довольно живописная картина, – пробормотал Лоренцо.

– Это будет великолепно! – пообещала Амелия, и на ее накачанном ботоксом лице появились признаки оживления. – Поверь мне.

– Думаю, что придется, – ответил Лоренцо. – Но неужели мы вынуждены будем спать здесь?

Амелия засмеялась:

– Бедняжке Лоренцо придется пережить трудную ночь. И как тебе это удастся? – Она улыбнулась с напускной скромностью. – Разумеется, мне известен один способ, при котором нам обоим стало бы гораздо комфортнее…

– Это исключено, Амелия! – сухо ответил Лоренцо.

Время от времени она предпринимала попытку затащить его в постель, но Лоренцо никогда не смешивал дело и удовольствие, и нынешняя попытка, насколько он понимал, была предпринята ею без особого энтузиазма. Амелия была одной из тех, кто знал его во времена, когда он еще ничего собою не представлял. И это была одна из причин, по которым он позволял ей так много вольностей. Но даже Амелия понимала, что не должна чересчур навязываться или сильно давить. Ночь, максимум неделю – больше времени Лоренцо не отводил своим любовницам.

Он снова устремил взгляд на леди Мэддок, которая вернулась в столовую с бесстрастным выражением на хорошеньком личике, не тронутом косметикой. В одной руке она держала бокал вина, в другой – бутылку с уксусом. Она осторожно поставила бокал перед Амелией, а потом, бормоча извинения, опустилась на колени и начала тереть пятно. Резкий запах уксуса ударил в нос Лоренцо, лишив его возможности доесть суп с удовольствием.

– Вы не могли бы сделать это немного позже? – прошипела Амелия, демонстративно поджимая ноги. – Мы пытаемся есть.

Эллери подняла глаза. От энергичных движений она раскраснелась, а в ее глазах появился стальной блеск.

– Сожалею, мисс Вэйтон, – сказала она ровным голосом, в котором не слышалось ни нотки сожаления, – но если пятно въестся, мне никогда его не удалить.

Амелия сделала вид, что рассматривает потертый ковер.

– Трудно представить, чтобы такая старая вещь стоила того, чтобы ее сохранять, – сухо заметила она. – Это практически ветошь.

Эллери вспыхнула еще больше.

– Этому ковру, – с ледяной вежливостью возразила она, – почти три сотни лет. Это подлинный абиссинский ковер, и он определенно заслуживает того, чтобы его сохраняли.

– В отличие от некоторых других вещей здесь, как я предполагаю? – произнесла Амелия, демонстративно устремив взгляд на те места на стене, где обои были значительно темнее, чем везде.

Если бы это было возможно, Эллери покраснела бы еще больше. Она выглядела, по мнению Лоренцо, просто восхитительно. И если сначала он принял хозяйку поместья за робкую маленькую мышку, то сейчас мнение его изменилось. Эта женщина явно не лишена мужества и гордости, к тому же она, безусловно, красива.

Эллери грациозно поднялась с колен, держа в руке бутылку с уксусом, и убрала тряпку в карман своего передника.

– Извините, – произнесла она натянуто и поспешно вышла из комнаты.

– Стерва, – лениво произнесла Амелия, и Лоренцо неожиданно почувствовал легкое сожаление оттого, что Эллери ушла.

У Эллери дрожали руки, пока она споласкивала тряпку и убирала бутылку с уксусом обратно в кухонный шкаф. Сжав кулаки и глубоко дыша, она несколько раз прошлась по громадной кухне, пытаясь подавить чувство ярости.

Успокоиться ей было совершенно необходимо. Эти двое были ее гостями. Но как трудно терпеть их ехидные насмешки! Они полагали, что, заплатив несколько сотен фунтов, получили такое право. А Эллери так не считала. Они отдали только деньги, а она отдавала всю свою жизнь этому дому. Ей было невыносимо слышать то, что говорила о ее доме эта бесчувственная жердь, воротившая нос от старинных ковров и занавесей. Эллери и сама знала, что они потрепанные, но это не делало их менее дорогими для нее.

…Она невзлюбила Амелию Вэйтон с того самого момента, как та сегодня днем въехала на длинную широкую подъездную дорогу к поместью, развив такую скорость на своем маленьком автомобиле с откидным верхом, что всю траву вокруг буквально усыпало гравием, а на мягкой, влажной от дождя земле образовались глубокие рытвины. Эллери ничего не сказала ей, понимая, что не может позволить себе потерять клиентку, снявшую дом на уик-энд. Пятьсот фунтов были ей жизненно необходимы.

Не далее как сегодня утром рабочий сказал ей, что кухонный водонагреватель дышит на ладан, а новый будет стоить три тысячи фунтов. Эллери чертыхнулась в ужасе. Три тысячи фунтов! Она не заработает таких денег даже за несколько месяцев работы учительницей в близлежащей деревне. Впрочем, с того момента, как она полгода назад взяла на себя управление своим родовым поместьем, катастрофы случались одна за другой. Поместье Мэддок-Манор было не более чем развалиной, которой грозила скорая гибель.

Единственное, что могла сделать Эллери, – это замедлить неизбежный закат.

– Дом находится просто в катастрофическом состоянии, – изрекла Амелия, бросая свою шубу из искусственного меха на один из стульев. Шуба сползла на пол, и Амелия устремила многозначительный взгляд на Эллери в ожидании того, что та ее поднимет. Эллери закусила губу, но сделала это. – Лоренцо придется выдержать, – добавила Амелия себе под нос. От внимания Эллери не ускользнуло то, как ласково эта женщина произнесла имя Лоренцо. – Это будет настоящим испытанием для него. – Гостья, саркастически улыбнувшись, взглянула на Эллери: – Тем не менее думаю, что мы сможем выдержать здесь пару ночек. Ведь вряд ли поблизости найдется какой-то другой ночлег, не так ли?

Эллери заставила себя вежливо улыбнуться.

– А ваш спутник скоро прибудет? – спросила она, все еще держа в руках шубу этой ужасной женщины. Когда Амелия бронировала по электронной почте комнату на свое имя, она добавила «и гость». Эллери поняла, что этим гостем и будет вышеупомянутый Лоренцо.

– Он приедет к ужину, – лениво произнесла Амелия и медленно повернулась, разглядывая гостиную. – Господи, да тут все даже хуже, чем на снимке в Интернете!

Сдавать поместье отдыхающим Эллери стала недавно. По правде говоря, Амелия была всего лишь второй гостьей, останавливающейся здесь. До нее сюда приезжали милые пожилые супруги, которые остались абсолютно всем довольны. Эти люди оценили красоту и историю дома, которым почти пять столетий владела одна и та же семья.

Амелия и ее итальянский любовник были неспособны на это…

– Да еще всякие отдыхающие добавляют, – пробормотала Эллери. Она снова вспомнила об алом винном пятне на абиссинском ковре и громко застонала.

– С вами все в порядке?

Эллери резко повернулась. Она была так погружена в свои мысли, что не услышала, как этот мужчина – Лоренцо – вошел на кухню. Он приехал всего за несколько минут до ужина, и у Эллери не было времени не только на то, чтобы поздороваться с ним, но даже на то, чтобы хорошенько его рассмотреть.

Эллери натянуто кивнула Лоренцо. Он стоял на пороге, небрежно прислонившись плечом к дверному косяку, с удивлением глядя на нее синими глазами. Его глаза светились веселым изумлением.

Он смеялся над ней! Эллери почувствовала это еще раньше, когда оттирала пятно.

– Я в полном порядке, спасибо, – сказала она. – Могу чем-нибудь помочь?

– Да, можете, – ответил он с очень легким итальянским акцентом. – Мы уже доели суп и ждем следующего блюда.

– Да, конечно. – Она почувствовала, что краснеет. Как долго она витала в облаках на кухне, в то время как ее гости ждали свою еду? – Сейчас приду.

Лоренцо кивнул, но не сдвинулся с места. Его взгляд лениво скользил по ней, оценивающий и одновременно пренебрежительный. Эллери вряд ли могла бы осудить его за это. На ней была удобная для работы черная юбка и белая блузка с пятном от соуса на плече, и она взмокла от жары на кухне…

– Хорошо, – наконец сказал он и, оторвавшись от дверного косяка, снова исчез в столовой, не произнеся больше ни слова.

Эллери поспешно проверила цыпленка, тушившегося на медленном огне в духовке. К счастью, сметанный соус с эстрагоном не свернулся.

Амелия и Лоренцо молча ждали в столовой. Он сидел в свободной позе, в то время как она с напряженным видом снова барабанила ногтями, и их легкий стук эхом отзывался в тихой комнате.

Амелия едва притронулась к своему супу, а Лоренцо, как с удовлетворением заметила Эллери, все доел. Когда она потянулась за его пустой тарелкой, он положил ладонь на ее запястье, напугав неожиданным прикосновением.