ИЛЛЮЗИЯ СВОБОДЫ: Роман о мире идеальных алгоритмов

Она вошла в вагон. Элиан, преодолев сомнения, проскользнул следом за ней в последний момент перед закрытием дверей.

Внутри было многолюдно – стандартный субботний вечер, когда большинство граждан отправлялись в рекомендованные центры отдыха и развлечений. Элиан пробирался между пассажирами, пытаясь не потерять Лив из виду. Она стояла у дальнего окна, спиной к нему, глядя на проплывающий за стеклом город.

Аэропоезд тронулся, набирая скорость вдоль магнитной направляющей. Элиан приблизился к Лив, всё ещё не уверенный, стоит ли окликать её или дождаться, пока она сама заметит его. Что если это ловушка? Что если система использует её образ, чтобы выманить его, заставить раскрыться?

Но все сомнения исчезли, когда она внезапно повернулась и их взгляды встретились. В её глазах цвета штормового моря не было узнавания – только вежливое недоумение, с которым смотрят на незнакомца, приблизившегося слишком близко.

– Могу я вам помочь? – спросила она, и голос был её, но интонация – совершенно чужая, формальная, без тени той теплоты, которую он помнил.

Элиан почувствовал, как мир вокруг него замедляется, становится нечётким, размытым. Это была Лив – её лицо, её голос, её глаза – но в то же время это была не она. Или, точнее, это была версия Лив, которая не знала его, не помнила их встреч, их разговоров, их общего прошлого.

– Извините, – произнёс он, пытаясь собраться с мыслями. – Я принял вас за кого-то другого.

Она улыбнулась – вежливой, безличной улыбкой, которую дарят случайному попутчику.

– Ничего страшного. Это случается.

Аэропоезд замедлился, приближаясь к очередной станции. Объявление сообщило о прибытии на "Западный Культурный Центр – Сектор Развлечений". Лив легко кивнула Элиану и направилась к выходу вместе с десятками других пассажиров.

Элиан последовал за ней, сохраняя дистанцию, пытаясь понять, что происходит. Это не могла быть Лив из сопротивления – та Лив узнала бы его. Но это и не могла быть просто похожая на неё женщина – сходство было абсолютным, до мельчайших деталей.

На станции Лив уверенно направилась к выходу в Западный Культурный Центр – огромный комплекс с сотнями развлекательных и образовательных площадок, рекомендованных системой для проведения досуга. Элиан, не задумываясь, пошёл следом, игнорируя уведомление своего Эхо о несоответствии текущего местоположения запланированному маршруту.

Внутри Культурного Центра Лив уверенно двигалась сквозь толпу, как человек, точно знающий свой пункт назначения. Она прошла через главный атриум, мимо информационных голограмм, рекламирующих специально подобранные мероприятия, и направилась в Сектор Музыкального Опыта – зону, где гражданам предлагалось прослушивание музыкальных композиций, оптимизированных для их психопрофиля.

Элиан поддерживал дистанцию, стараясь не привлекать внимание, но и не упускать Лив из виду. Его мысли лихорадочно метались между различными объяснениями происходящего.

Могла ли система создать двойника Лив? Возможно, используя хранящиеся биометрические данные и передовые голографические технологии? Или это была настоящая Лив, но подвергшаяся более глубокой форме Протокола Забвения – стиранию не только конкретных воспоминаний, но и всей личности сопротивления?

В Секторе Музыкального Опыта Лив остановилась у стойки регистрации, где автоматизированная система предлагала посетителям индивидуально подобранные музыкальные сессии. Она приложила свой идентификатор к сканеру, получила номер кабинки и направилась вглубь зала, где располагались сотни звукоизолированных капсул для прослушивания.

Элиан остановился, не решаясь следовать за ней дальше. Система регистрации зафиксировала бы его присутствие, его отклонение от запланированного маршрута, его интерес к человеку, с которым он, согласно официальным данным, не был знаком.

Вместо этого он подошёл к информационному терминалу и ввёл запрос:

– Поиск по биометрическим параметрам: женщина, возраст 27-30 лет, рост 172-175 см, тёмные волосы, глаза серо-голубые, текущее местоположение: Сектор Музыкального Опыта.

Терминал обработал запрос и вывел ответ:

"Найдено соответствие: Лив Мориц, гражданка категории B+, занятость: старший куратор, Музей Технологической Эволюции. Психопрофиль: аналитический-интуитивный, рекомендательный индекс 87.3. В настоящее время находится на сеансе музыкальной оптимизации #RT-724."

Элиан уставился на экран, не веря своим глазам. Согласно системе, это действительно была Лив Мориц – но не подпольный технолог сопротивления, а обычная гражданка со стандартным психопрофилем, приемлемым уровнем нейрогармонии и официальной работой в том же музее.

Как такое возможно? Система не могла создать полноценную личность из ничего, со всеми необходимыми записями, историей, подтверждёнными биометрическими данными. Такой уровень фальсификации превосходил даже возможности ЦентрИИ.

Значит, существовали два варианта: либо Лив из сопротивления была реальной, а эта, официальная Лив – искусно созданной подделкой, либо наоборот, перед ним была настоящая Лив Мориц, а та, с которой он встречался в подполье – самозванка, использующая её личность.

Или, что казалось наиболее тревожным, обе были настоящими – две версии одной личности, разделённые Протоколом Забвения и последующей глубокой нейрокоррекцией.

Не в силах сопротивляться желанию узнать больше, Элиан ввёл дополнительный запрос:

– Полный профиль: Лив Мориц.

Система ответила:

"Доступ к полному профилю ограничен вашим уровнем авторизации. Доступны базовые данные: Лив Мориц, гражданка категории B+, дата рождения: 12.04.2029, место рождения: Нейрополис, Северный сектор. Образование: Высшее, Центральный Университет Нейротехнологий, специализация: историческая эволюция интерфейсов. Текущая занятость: Музей Технологической Эволюции, отдел ранних нейротехнологий. Семейное положение: не состоит в паре. Социальная совместимость с Элианом К.: 32% (низкая)."

Последняя строчка заставила его вздрогнуть. Система знала о его интересе к ней – это не был случайный запрос в терминале. Его действия уже отслеживались и анализировались.

Элиан отошёл от терминала, чувствуя, как сердце колотится с непривычной силой. Он должен был немедленно покинуть это место, вернуться к своему запланированному маршруту, сделать вид, что ничего не произошло. Его неожиданная встреча с этой версией Лив – кем бы она ни была – ставила под угрозу не только его собственную безопасность, но и всё сопротивление.

Он бросил последний взгляд в сторону звукоизолированных капсул, где сейчас находилась Лив, и направился к выходу.

– Эхо, – произнёс он, выйдя из Культурного Центра и оказавшись на относительно безлюдной площадке перед зданием, – маршрут до Парка Гармонии, кратчайший путь.

– Расчёт маршрута, – отозвался нейроинтерфейс. – Внимание: текущее отклонение от запланированного графика составляет 27 минут. Рекомендуется корректировка вечернего расписания для оптимизации психофизиологического состояния.

– Принято, – ответил Элиан. – Я скорректирую график после прибытия в парк.

Он быстро направился к ближайшей станции аэропоездов, пытаясь осмыслить увиденное. Если в системе существовала официальная версия Лив Мориц, не связанная с сопротивлением, это ставило множество тревожных вопросов.

Кто из них настоящая? Обе? Или ни одна?

И что самое важное – знала ли его Лив, Лив из сопротивления, о существовании своего официального двойника?

Элиан прибыл в Парк Гармонии с опозданием почти в сорок минут. Он быстро направился к техническому входу, где должна была ждать Лив, надеясь, что она всё ещё там, что не ушла, решив, что произошло что-то непредвиденное.

Люк в искусственном холме был закрыт, но не заперт – знак, что кто-то недавно использовал его и, возможно, всё ещё находился внутри. Элиан осторожно открыл его и спустился в тускло освещённый тоннель.

Он прошёл знакомым маршрутом к техническому помещению, где неделю назад активировали его "Анамнезис". Сердце колотилось от волнения и тревоги – что он скажет Лив? Как объяснит свою встречу с её двойником?

Дверь в помещение была приоткрыта, изнутри пробивался слабый свет. Элиан вошёл и увидел Лив – ту Лив, которую знал, с которой работал, которая была частью сопротивления. Она сидела за столом, изучая что-то на экране портативного компьютера, и выглядела совсем не так, как её двойник в Культурном Центре – тёмная функциональная одежда, волосы собраны под кепкой, взгляд сосредоточенный, напряжённый.

– Ты опоздал, – сказала она, поднимая глаза. – Я начала беспокоиться.

Элиан сделал глубокий вдох, пытаясь собраться с мыслями.

– Я видел тебя. Другую тебя. В Западном Культурном Центре.

Лив замерла. На её лице промелькнула тень страха, быстро сменившаяся сосредоточенностью.

– Расскажи подробнее, – сказала она, жестом предлагая ему сесть.

Элиан опустился на стул напротив неё и рассказал о своей странной встрече: как увидел её двойника на транспортной развязке, как последовал за ней, как проверил её личность через информационный терминал.

Лив слушала, не перебивая, но с каждым словом её лицо становилось всё более напряжённым.

– Я знала, что это произойдёт рано или поздно, – сказала она, когда он закончил. – Но надеялась, что у нас будет больше времени.

– Ты знала о своём двойнике? – спросил Элиан.

Лив кивнула.

– Не просто знала. Это не двойник, Элиан. Это я.

Она отвернулась, глядя на мерцающий экран компьютера.

– Точнее, это версия меня, созданная ЦентрИИ после того, как они захватили меня в "Глитче" вместе с тобой. Они применили ко мне тот же Протокол Забвения, что и к тебе, но мой "Анамнезис" сработал, сохранив частичную память. После этого они, видимо, решили, что я "нейтрализована", и выпустили обратно с модифицированными воспоминаниями и психопрофилем.

Элиан пытался осмыслить услышанное.

– Но если ты сохранила память, как ты можешь одновременно быть здесь и там? Как ты можешь быть частью сопротивления и одновременно обычной гражданкой?

– Я не одновременно, – объяснила Лив. – Та Лив, которую ты видел сегодня – это я две недели назад, до нашей новой встречи, до того, как ты начал вспоминать.

Она подняла руку, останавливая его вопрос.

– Это сложно объяснить, но попытаюсь. Когда к человеку применяют Протокол Забвения и глубокую нейрокоррекцию, они не просто стирают определённые воспоминания – они создают новую личностную структуру, новую "версию" человека. Если эта версия устойчива и не проявляет признаков восстановления стёртых воспоминаний, система считает процесс успешным и возвращает человека к нормальной жизни, продолжая мониторить его состояние.

Лив встала и начала расхаживать по небольшому помещению.

– Но у меня был "Анамнезис", как и у тебя сейчас. Он создал своего рода "теневую личность", которая сохранила ключевые воспоминания и могла существовать параллельно с новой, созданной системой версией. Внешне я вела себя как примерная гражданка – куратор в музее, с нормальным уровнем нейрогармонии, соблюдающая все предписания ЦентрИИ. Но на самом деле я ждала возможности связаться с сопротивлением, восстановить свою истинную личность полностью.

– И ты… сбежала от системы? – спросил Элиан.

Лив покачала головой.

– Не совсем. Я создала то, что мы называем "временным расщеплением". Разработка, которую мы с тобой начали ещё до стирания памяти. Она позволяет на ограниченные периоды времени полностью отключать мониторинг нейроинтерфейса, создавая иллюзию, что человек находится в своей квартире, спит или занимается другой рутинной деятельностью, в то время как в реальности он может свободно перемещаться.

Она сделала паузу, давая Элиану возможность осознать сказанное.

– То есть, в системе сейчас есть запись, что ты находишься дома и… спишь? – спросил он.

– Совершенно верно, – кивнула Лив. – "Анамнезис" в сочетании с расщеплением позволяет создать иллюзию, но только на ограниченное время – обычно не больше четырёх-пяти часов. Затем система начинает обнаруживать несоответствия и запускает проверки.

Она вернулась к столу и показала на экран компьютера.

– Вот, смотри. Это текущая запись моего нейроинтерфейса в системе. Согласно ей, я лежу в своей постели, с идеально ровными показателями глубокого сна. В то же время здесь, – она перевела курсор на другое окно, – данные моего реального нейроинтерфейса, перехваченные и модифицированные "Анамнезисом".

Элиан изучал графики на экране, его аналитический ум автоматически отмечал сходства и различия между двумя потоками данных.

– Поразительно, – сказал он. – Но это значит, что твоя "официальная" версия ничего не знает о нашей встрече? Она не помнит меня, не помнит о сопротивлении?

– Именно так, – подтвердила Лив. – Для неё – той Лив, которую ты сегодня встретил – ты просто случайный незнакомец. Она ведёт размеренную, предсказуемую жизнь, полностью соответствующую ожиданиям системы. Посещает рекомендованные мероприятия, слушает оптимизированную музыку, читает одобренные книги.

– А когда ты… возвращаешься в эту версию, ты помнишь, что происходило здесь, с нами?

Лив помолчала, словно тщательно выбирая слова.

– Это сложно объяснить, – наконец сказала она. – Я помню всё, что делает моя "официальная" версия. Но когда я возвращаюсь в неё, воспоминания о нашей деятельности в сопротивлении становятся… приглушёнными. Как будто это был сон или фильм, который я смотрела. Я знаю, что это происходило, но эмоциональная связь ослабляется.

Она встретилась с ним взглядом, и в её глазах Элиан увидел смесь решимости и страха.

– Каждый раз, когда я активирую расщепление, я рискую потерять контроль. Если система обнаружит несоответствия, если заметит странности в поведении моей "официальной" версии, они проведут полную нейрокоррекцию, возможно, даже с элементами "Гармонии 2.0". И тогда даже "Анамнезис" может не справиться.

Элиан понимал теперь всю глубину опасности, в которой они находились. Не просто риск быть пойманными – риск полностью потерять себя, своё истинное "я".

– Почему ты не говорила мне об этом раньше? – спросил он.

– Я пыталась защитить тебя, – ответила Лив. – Знание о том, что в системе существует твоя официальная версия, может быть… дестабилизирующим. Это создаёт странное чувство раздвоения, почти шизофрении. Некоторые "подменённые", узнав о своих официальных двойниках, не могут справиться с этим знанием. Начинают сомневаться, кто из них настоящий.

Она подошла ближе, её глаза, те самые глаза цвета штормового моря, смотрели прямо в его душу.

– Это случайность, что ты увидел мою официальную версию сегодня. Музыкальный сеанс в Западном Культурном Центре – часть стандартной субботней программы, рекомендованной системой. Мы обычно планируем наши встречи так, чтобы избежать подобных пересечений.

Элиан пытался уложить всё это в своей голове. Мысль о том, что в Нейрополисе существует его собственная "официальная" версия, живущая стандартной жизнью, не знающая ни о Лив, ни о сопротивлении, была одновременно пугающей и странно завораживающей.

– А что с моей официальной версией? – спросил он. – Она тоже существует где-то в городе?

Лив покачала головой.

– Нет. В отличие от моего случая, твоя ситуация другая. Когда к тебе применили Протокол Забвения, ты не имел защиты "Анамнезиса". Они полностью стёрли твои воспоминания обо мне и о сопротивлении, но не создавали отдельную версию личности. Ты остался одним Элианом, просто с изменёнными воспоминаниями и восприятием.

Она сделала паузу, словно размышляя, стоит ли говорить дальше.

– Но теперь, когда ты активировал "Анамнезис" и снова вовлечён в сопротивление… ситуация может измениться. Особенно с внедрением "Гармонии 2.0". Система может обнаружить несоответствия в твоём поведении, и тогда…

– Они могут создать мою "официальную" версию, – закончил Элиан.

– Именно, – кивнула Лив. – Версию Элиана, которая будет абсолютно лояльна ЦентрИИ, не будет помнить ни о сопротивлении, ни обо мне, ни о "Анемнезисе". В то время как твоя "настоящая" личность будет существовать благодаря защите "Анамнезиса", но только в ограниченные периоды времени, как моя.

Элиан почувствовал холодок, пробежавший по спине. Мысль о том, что его личность может быть разделена, что большую часть времени он будет жить как кто-то другой, не зная своей истинной природы, была ужасающей.

– Должен быть способ избежать этого, – сказал он. – Что если мы ускорим работу над "Анемнезисом"? Создадим более мощную версию, которая позволит полностью защитить личность от вмешательства системы?

Лив кивнула, её лицо просветлело от намёка на надежду.

– Именно над этим мы работали перед тем, как нас обнаружили. И это именно то, что ты начал восстанавливать, используя свои старые исследования. Но нам нужно торопиться. Внедрение "Гармонии 2.0" запланировано через две недели, и если мы не успеем подготовиться…

Она не закончила фразу, но Элиан понял. Если новая система будет внедрена, их шансы на успех драматически снизятся.

– Ты сказала, что расщепление работает ограниченное время, – задумчиво произнёс он. – Сколько у нас ещё?

Лив взглянула на часы.

– Около часа. Затем я должна вернуться домой, чтобы система не обнаружила несоответствий.

– Тогда давай сфокусируемся на главном. Я скопировал ключевые файлы из архива в Дельта-9, но некоторые компоненты отсутствуют. Возможно, ты помнишь детали, которые помогут восстановить полную структуру "Анемнезиса"?

Лив активировала новое окно на экране компьютера.

– Давай посмотрим, что у тебя есть, и я попытаюсь заполнить пробелы.

Следующий час они провели, интенсивно работая над восстановлением проекта "Анемнезис". Элиан показывал фрагменты кода и схемы, которые смог извлечь из архива, а Лив дополняла их, опираясь на свои знания и память. Это была странная, но удивительно эффективная коллаборация – они словно возвращались к тому состоянию совместного творчества, которое существовало между ними до стирания памяти.

– Вот этот модуль, – сказала Лив, указывая на схему нейронных связей, – он критически важен. Он отвечает за создание автономных эмоциональных паттернов, недоступных для мониторинга системы. Без него "Анемнезис" может защитить фактическую память, но не эмоциональную составляющую.

– А это фактически означает, что человек будет помнить события, но не будет чувствовать их значимость, – добавил Элиан, внезапно понимая глубину концепции. – Как если бы ты смотрел кино о чужой жизни, а не переживал свою собственную.

– Именно, – подтвердила Лив. – Настоящая память не просто фактическая, она эмоциональная. Именно поэтому ЦентрИИ так эффективен в контроле – он не просто стирает воспоминания, он модифицирует эмоциональное отношение к событиям, людям, идеям.

Элиан обдумывал эту мысль, внезапно осознавая истинный масштаб манипуляций системы. Не просто контроль над действиями и мыслями, но над самим эмоциональным восприятием реальности.

– Это объясняет, почему я чувствовал пустоту даже в "оптимальных" отношениях, рекомендованных системой, – сказал он. – Они могли соответствовать всем параметрам совместимости, но не вызывали реального эмоционального отклика.

Лив посмотрела на него с нежностью, которую он не видел в глазах её официальной версии.

– Именно эту пустоту мы пытаемся заполнить. Вернуть людям право на настоящие, неконтролируемые эмоции. Даже если они болезненные, даже если они нерациональные – они настоящие, они наши.

Они работали ещё некоторое время, пока система Лив не подала предупреждающий сигнал.

– Время истекает, – сказала она. – Мне нужно возвращаться.

Элиан сохранил все изменения и новую информацию на защищённый накопитель. Они создали значительный прогресс, но до полного восстановления проекта "Анемнезис" было ещё далеко.

– Когда мы встретимся в следующий раз? – спросил он.

– Через два дня, здесь же, – ответила Лив. – К тому времени я попробую получить доступ к дополнительным материалам через наши каналы в сопротивлении. И, Элиан…

Она посмотрела на него с тревогой.

– Будь осторожен. Теперь, когда ты видел мою официальную версию, система может заметить аномалии в твоём поведении – необъяснимый интерес к человеку, которого ты, согласно официальным записям, не знаешь. Старайся избегать мест, где можешь снова встретить её.

– Понимаю, – кивнул Элиан. – Но что если… что если я захочу узнать больше о ней? О этой, официальной версии тебя?

Лив помолчала, словно взвешивая риски.

– Это опасно, – наконец сказала она. – Но я понимаю твоё любопытство. Просто помни, что эта версия меня – не настоящая я. Это конструкт, созданный системой, с аккуратно подобранными воспоминаниями и мотивациями. Она выглядит как я, говорит как я, даже думает во многом как я – но её главное отличие в том, что она полностью интегрирована в систему, не сопротивляется ей.

– И тем не менее, это часть тебя, – заметил Элиан.

– Да, – тихо согласилась Лив. – В каком-то смысле это действительно часть меня. Возможно, та часть, которая иногда устаёт от борьбы, которая хочет простой, предсказуемой жизни, без постоянного страха быть пойманной.

В её словах Элиан услышал глубокую, затаённую боль – боль человека, вынужденного существовать в раздвоенной реальности, никогда не являющегося полностью целым.

– Мы найдём способ, – сказал он с внезапной решимостью. – Способ восстановить целостность, вернуть всех "подменённых" к их истинному "я". Не только защитить память от стирания, но и воссоединить разделённые личности.

Лив улыбнулась, но в её улыбке была грусть.

– Это было бы прекрасно, – сказала она. – Но сначала нам нужно пережить внедрение "Гармонии 2.0". И для этого мы должны ускорить работу над усовершенствованным "Анемнезисом".

Она собрала свои вещи, готовясь уходить.

– Выйдем раздельно, с интервалом в десять минут. Ты первый, я закрою всё здесь.

Элиан кивнул. Он уже направился к двери, но остановился и обернулся.

– Лив… что если бы ты могла выбрать? Остаться только собой настоящей, с постоянной борьбой и риском, или стать своей официальной версией – спокойной, интегрированной в систему, без знания о том, что было стёрто?

Лив долго смотрела на него, прежде чем ответить.

– Я бы выбрала правду, – наконец сказала она. – Даже с болью, даже с риском. Потому что жизнь без подлинных чувств, даже если она комфортна и безопасна, – это не настоящая жизнь. Это просто… симуляция.

Элиан кивнул. Он чувствовал то же самое. Даже несколько дней без полной нейрокоррекции показали ему, насколько ограниченным было его прежнее существование, насколько бледными были эмоции, "оптимизированные" системой.

– Увидимся через два дня, – сказал он.

– Будь осторожен, – ответила Лив.

Элиан вышел из технического помещения и направился по туннелю к выходу. Его мысли были переполнены информацией и эмоциями. Расщепление личности, официальные версии, тонкая грань между настоящими воспоминаниями и сконструированными системой… Всё это создавало в голове калейдоскоп тревожных вопросов.

Выбравшись из тоннеля, он аккуратно закрыл люк и огляделся. Парк был почти пуст – стандартное состояние для позднего вечера субботы, когда большинство граждан уже переходили к фазе подготовки ко сну, оптимизированной для максимальной эффективности отдыха.

Элиан направился к центральной аллее, стараясь выглядеть как обычный посетитель, завершающий вечернюю прогулку. Вокруг парка мягко светились голографические указатели, рекомендующие оптимальные маршруты для разных целей: "Релаксационный", "Энергетический", "Медитативный".

Сейчас, после всего услышанного, эти безобидные указатели вызывали у него смешанные чувства. Раньше он видел в них полезный сервис, облегчающий жизнь. Теперь понимал, что это лишь часть большой системы контроля, направляющей каждый аспект человеческой жизни в предсказуемое, управляемое русло.

– Эхо, – произнёс он, выходя из парка, – маршрут до дома.

– Расчёт оптимального маршрута, – отозвался нейроинтерфейс. – Рекомендуемый транспорт: аэропоезд Восточной линии, отправление через 4 минуты. Прогнозируемое время прибытия домой: 22:17. Рекомендуется начать подготовку ко сну не позднее 22:30 для обеспечения оптимального циркадного цикла.

Стандартные рекомендации, стандартный маршрут, стандартная жизнь. Но что в ней было настоящим, а что – тщательно сконструированной иллюзией? И что ещё важнее – кто был настоящим: он сам, начинающий видеть сквозь эту иллюзию, или его потенциальная "официальная" версия, которая могла появиться, если система обнаружит его причастность к сопротивлению?

По пути к станции Элиан не мог избавиться от мысли о другой Лив – той, которую видел в Культурном Центре. Та Лив была частью системы, интегрированной, принимающей её правила. И всё же… это была Лив. Те же глаза, тот же голос, возможно, много тех же воспоминаний и опыта, за исключением всего, связанного с сопротивлением и их отношениями.