Прислуга

– Как бабушка?

Я люблю Ловинию, она самая добрая из людей. Они с Робертом вместе приходили на похороны. И я сразу вспоминаю, что предстоит на следующей неделе. Худший день в году.

– Крепче, чем я, – улыбается парнишка. – Я приду к вам в субботу, постригу газон.

Трилор всегда косил траву у меня во дворе. Теперь это делает Роберт, без всяких моих просьб, и никогда не берет денег за это.

– Спасибо, Роберт. Я тебе очень благодарна.

– Если вам что-нибудь будет нужно, зовите меня, ладно, мисс Кларк?

– Спасибо, сынок.

Слышу, как звонят в дверь, а у дома замечаю машину мисс Скитер. В этом месяце мисс Скитер приходит к мисс Лифолт каждую неделю, задает мне вопросы, которые присылают Мисс Мирне. Спрашивала про пятна от жесткой воды, и я посоветовала разрыхлитель для теста. Спрашивала, чем вывинтить из патрона лопнувшую лампочку, и я сказала про сырую картофелину. Спрашивала, что произошло между старой нянькой Константайн и ее матерью, и я прям похолодела. Я-то думала, коли рассказала ей немножко несколько недель назад про то, что у Константайн есть дочь, она от меня отстанет. Но мисс Скитер продолжает задавать свои вопросы. Не понимает она, почему чернокожая женщина не может растить своего белого ребенка в Миссисипи. Каково это – кошмарное одиночество, когда ты не там и не тут.

Всякий раз, как мисс Скитер заканчивает свои вопросы, как чистить то или чинить другое или насчет Константайн, мы болтаем о прочих разных вещах. Не могу сказать, что это обычное дело между мной и белыми хозяйками или их подружками. Но мало-помалу я рассказала ей про то, как Трилор хорошо учился, и про то, что новый дьякон действует мне на нервы своей шепелявостью. Пустяки вроде бы, но обычно я с белыми ни о чем таком не говорю.

Сегодня я пытаюсь объяснить ей разницу между чисткой серебра и очищением его в растворе – что только в дурных домах используют раствор, потому что так быстрее, но получается гораздо хуже. Мисс Скитер склоняет голову набок, чуть морщит лоб.

– Эйбилин, помните… ту идею Трилора?

Я киваю, а сама настораживаюсь. Не надо было рассказывать белой женщине о таком.

Мисс Скитер прячет глаза, как в тот раз, когда пришла со своими вопросами про отдельный туалет.

– Я все думаю об этом. И хотела бы с вами поговорить…

Но тут в кухню заходит мисс Лифолт, замечает, как Малышка играет с моей расческой, торчащей из сумочки, и заявляет, что, пожалуй, Мэй Мобли сегодня следует искупаться пораньше. Прощаюсь с мисс Скитер и отправляюсь готовить ванну.

Год я прожила в ужасе перед этим днем, и вот восьмое ноября все-таки наступило. Накануне я спала, наверное, часа два. Поднялась на рассвете, поставила кофейник на плиту. Пока натягивала чулки, спина разболелась. Не успела выйти за дверь, как зазвонил телефон.

– Просто проверить, как ты. Спала?

– Я в порядке.

– Вечером принесу тебе карамельный торт. И ты ничего больше не будешь делать – сядешь у себя на кухне и съешь его на ужин, целиком.

Пытаюсь улыбнуться, но не выходит. Просто говорю Минни спасибо.

Сегодня три года, как умер Трилор. Но в блокноте мисс Лифолт это всего лишь день мытья полов. Через две недели День благодарения, и мне еще кучу всего надо переделать. Все утро скребу и чищу, до самых двенадцатичасовых новостей. Свой сериал я пропускаю, потому что в столовой дамы обсуждают Праздник, а в их присутствии мне не положено включать телевизор. Ну и хорошо. Все мышцы у меня дрожат от усталости. Но останавливаться не хочу.

Около четырех в кухню заходит мисс Скитер. Она и рта открыть не успевает, как следом влетает мисс Лифолт.

– Эйбилин, я только что узнала, миссис Фредерикс приезжает из Гринвуда завтра и останется до Дня благодарения. Я хочу, чтобы серебро было как следует вычищено и все гостевые полотенца выстираны. Завтра я составлю список, что еще нужно сделать.

Мисс Лифолт качает головой с таким видом, будто у нее самая тяжелая жизнь в городе, и выходит вон. Иду за ней, забрать из столовой серебро. Боже, как же я устала, а нужно будет еще работать на ярмарке в следующую субботу. Минни-то не придет. Она боится столкнуться с мисс Хилли.

Когда возвращаюсь в кухню, мисс Скитер все еще там, дожидается меня. В руках у нее очередное письмо для Мисс Мирны.

– У вас вопрос насчет уборки? – вздыхаю я. – Давайте.

– На этот раз нет. Я просто… хотела спросить… на днях…

Достаю тюбик пасты «Пайн-Ола», принимаюсь начищать ею серебро – протираю тряпочкой узоры-розочки, края, ручку. Господи, сделай так, чтобы скорее настало завтра. Я не пойду на кладбище. Не могу, уж слишком тяжко…

– Эйбилин? С вами все в порядке?

Поднимаю глаза. И понимаю, что все это время мисс Скитер что-то мне говорила.

– Простите, я просто… задумалась кое о чем.

– Вы очень печальны.

– Мисс Скитер… – Чувствую, как слезы подступают к глазам, ведь три года – это совсем немного. Да и ста лет будет недостаточно. – Мисс Скитер, не возражаете, если я помогу вам с этими вопросами завтра?

Мисс Скитер открывает было рот, но сама себя останавливает.

– Ну конечно. Надеюсь, вам будет лучше.

Заканчиваю с серебром и полотенцами и говорю мисс Лифолт, что иду домой, хотя осталось еще полчаса и она за это урежет мне зарплату. Она хочет возразить, но я решаюсь солгать и шепчу: «Меня вырвало». И она тут же отвечает: «Ступайте». Потому что кроме своей матери мисс Лифолт ничего так не боится, как негритянских болезней.

– Итак, я вернусь через тридцать минут. Подъеду сюда в девять сорок пять, – говорит мисс Лифолт в окошко машины.

Мисс Лифолт подбросила меня до «Джитни», купить, что еще понадобится на завтра, на День благодарения.

– И напомни, чтоб она взяла чек, – добавляет мисс Фредерикс, противная старая мамаша мисс Лифолт.

Они втроем устроились на переднем сиденье, и Мэй Мобли зажата между ними, и вид у нее такой несчастный, что можно подумать, будто у нее приступ столбняка. Бедняжка. В этот раз мисс Фредерикс приехала аж на две недели.

– И не забудьте индейку, – распоряжается мисс Лифолт. – И две банки клюквенного соуса.

Я только улыбаюсь. Я готовлю для белых на их День благодарения еще с тех пор, как Кэлвин Кулидж был президентом[23 - Тридцатый президент США, 1923–1929 гг.].

– Прекрати вертеться, Мэй Мобли, – рявкает мисс Фредерикс. – Не то я тебя проучу.

– Мисс Лифолт, позвольте я возьму ее с собой в магазин. Поможет мне делать покупки.

Мисс Фредерикс собирается возразить, но мисс Лифолт говорит: «Хорошо». И не успеваю я позвать, как Малышка червячком проползает по коленям мисс Фредерикс и вылезает через окно прямо мне в руки, как к Господу Спасителю. Подхватываю ее, устраиваю поудобнее; мамаши уезжают на Фортификейшн-стрит, а мы с Малышкой хихикаем, как две подружки.

Толкаю металлическую дверь, беру тележку и устраиваю Мэй Мобли спереди, продеваю ее ножки в специальные отверстия. Мне можно делать покупки в «Джитни», пока на мне белая униформа. Но я тоскую по старым добрым временам, когда можно было просто пройтись по Фортификейшн-стрит, а там – фермеры со своими тачками, кричат «бататы, бобы, фасоль зеленая, окра, сливки, пахта, сыр, яйца». Но и в «Джитни» не так уж плохо. По крайней мере, кондиционер работает.

– Ну что ж, маленькая, давай поглядим, что нам нужно.

В овощном выбираю шесть бататов, три пучка зеленой фасоли. У мясника беру копченую свиную рульку. В магазине светло, чисто, прилавки аккуратные. Не то что в «Пиггли Виггли» для цветных, где опилки на полу. Здесь вокруг в основном белые леди, улыбающиеся, уже с прическами к завтрашнему дню. Есть, правда, и четыре-пять чернокожих служанок, все в униформе.

– Класненькое! – радуется Мэй Мобли, и я даю ей подержать банку с клюквой. Она улыбается банке, как старому приятелю. Любит Малышка «класненькое».

В бакалейном отделе беру двухфунтовый пакет соли, чтобы вымачивать индейку Считаю часы по пальцам – десять, одиннадцать, двенадцать. Если нужно выдержать птицу в рассоле четырнадцать часов, я положу ее мокнуть сегодня часа в три. А завтра приду к мисс Лифолт к пяти утра и на шесть часов поставлю индейку в духовку. Два кукурузных хлебца я уже испекла, оставила на столе, чтоб сделались немножко хрустящими. И яблочный пирог на подходе, только в печку поставить – и все.