Небесные всадники

– Я слышал, что иногда старые маги переносят свое сознание в молодые тела, – задумчиво сказал Амиран. – Хоть это запрещено законом.

Исари кивнул.

– Да, такое случалось. Но неужели ты думаешь, что я способен на такую низость?

– Извини, – ответил Амиран.

Какое-то время они молча сидели, глядя друг на друга и понимая то, что ни один из них не хотел говорить вслух. Слова жалости были неуместны и бессмысленны. Но именно это чувствовал сейчас Амиран: жалость и восхищение.

– Я хочу, – очень тихо произнес Исари – Амиран скорее угадывал, нежели слышал его слова, – чтобы ты уважал меня. Я не прошу, чтобы любил. Я люблю тебя, и этого довольно…

– Братец… – тяжело вздохнул цесаревич, – какой же ты мастер всё усложнять… Право, твой духовник – несчастнейший из людей, если ты вываливаешь на него хотя бы половину всего этого. А бедняжка Этери? Ведь она гораздо чаще меня бывает с тобой. И ей ты поверяешь свои мысли гораздо чаще. Люблю я тебя, конечно, люблю. Но я ведь не девица, чтобы признаваться в этом. Надеюсь, у тебя родится дочь, которая будет уверять тебя в своей привязанности, раз это для тебя так важно. Иначе ты и своих сыновей замучаешь.

Исари хмыкнул, сказал:

– Подай мне воды.

Амиран вышел в примыкавший к спальне малый кабинет, принес воды в серебряном кувшине и продолжил свою речь:

– Ты привык считать меня ребенком, верно? Отвыкай.

Сейчас он чувствовал себя ответственным и взрослым. Сейчас, видя Исари слабым и усталым, он знал, что стоит за этой усталостью и этой слабостью.

– Я уже не ребенок, Исари. Не стоит прятать от меня правду, какой бы горькой она ни была.

Исари залпом выпил кубок воды, поставил его на столик у кровати.

– В гардеробной возьми рубашку. И покажи рану.

– Да какая там рана, – возразил Амиран. – Так, царапина. Сама зарастет.

– И всё же давай, я залечу.

– Это не навредит тебе?

– Нет, не навредит. Не беспокойся.

Амиран зачарованно смотрел, как его царапины исчезают под пальцами царя.

– Исари, – шепнул он. – Ты магоконструкт?

– В той или иной степени – да. Все Всадники – из тех, что жили при храмах, – магоконструкты. Бледные подобия тех, кого мы зовем Создателями. Если они вообще существуют или существовали.

– А Этери? Она поводырь?

– Вполне могла стать, но не стала, – ответил Исари и взмахнул рукой.

Царапины с комода исчезли, как и брошенные на пол вещи.

– Неживое я не умею чинить. Только уничтожать.

– Почему Этери не стала поводырем? Или нет, – Амиран остановился на мгновение, вспоминая все легенды. – Нет. Должно быть наоборот, верно? Гатенский князь – магоконструкт, Небесный Всадник на службе у царя Багры. Верно? Все эти легенды о безусловной верности… Это не верность. Это магический поводок. Почему получилось наоборот?

Исари ничего не ответил – он крепко спал. Во сне он казался очень несчастным. Амиран поправил одеяло и задумался. Ему было о чём подумать.

* * *

Во время подготовки к свадьбе Лейла капризничала, и капризничала талантливо. Иногда Этери хотелось махнуть рукой на эту безднову свадьбу, плюнуть и уйти. Эта девчонка отвергла бордовое платье табнийского бархата, стоившее как небольшое поместье. Причём дождалась, пока его сошьют, а потом легко и непринужденно, при всех сплетницах дворца подарила его Этери! Как будто Этери не может позволить себе платье табнийского бархата. Стиснув зубы, княгиня поблагодарила «дорогую сестрицу» за чудесный подарок, а вечером изрезала платье ножницами. Потом жалела, конечно: табнийский бархат как-никак. Нужно было отдать служанкам, те отделали бы им свои платья и не имели бы отбоя от кавалеров.