Жена по контракту

–  В честь кого его назвали?

–  Леонардо да Винчи.

Дэнни чуть не выронила чашку из рук. Ее муж носит такое романтичное имя и может создавать прекрасные рисунки, которые ей так хотелось увидеть. Но еще больше ей хотелось, чтобы он сам показал ей их, поделился с ней частичкой себя. Мать Лео приоткрыла завесу, за которой скрывалась личность сына, и ей не терпелось узнать больше. Есть ли между ними что-то общее, кроме любви к книгам и семье?

– Даниэлла… – Сьюзен поманила ее пальцем, и девушка наклонилась ближе. – Я понимаю, ваш брак – нечто вроде договора, и тебя это устраивает. Но рядом с Лео должна быть та, которую он будет любить и которая ответит ему взаимностью. Если это не ты, то, пожалуйста, отступись.

Сердце Дэнни бешено заколотилось. Да, четкие прагматичные цели побудили их вступить в брак. Чувства не играли в этом союзе никакой роли. Лео хотел жену, которая бы занималась домом, устраивала приемы и очаровывала его партнеров по бизнесу. Но самое главное – его избранница должна удовлетворять все его потребности. Даже те, о которых он сам и не подозревает. Здесь не обойтись без мудрости и даже хитрости. Скарлетт внутри ее снова дала о себе знать. Она уже разработала новый план действий.

– А что, если это буду именно я?

У Лео такое щедрое сердце, но он добровольно отрезал себя от людей. Если Дэнни поможет ему разобраться, почему так произошло, если он откроется ей, то, возможно, их отношения перерастут во что-то большее. Вдруг ее мечты о любви не так уж безнадежны?

Лицо пожилой женщины озарила радостная улыбка.

– Тогда я скажу лишь одно: добро пожаловать в семью.

Лео закрыл дверь за родителями и на секунду замер, пытаясь взять себя в руки. Стоит ему обернуться, как он снова окажется под прицелом проницательных глаз своей новоиспеченной жены. Так и есть. Вот она, прямо перед ним, такая молодая, цветущая, полная жизни… Господи, ему надо срочно заняться изучением финансовых отчетов, чтобы хоть как-то отвлечься.

Его родителям Дэнни пришлась по душе, о чем свидетельствовала их оживленная беседа. Его жена оказалась хорошей собеседницей и радушной хозяйкой, излучающей теплоту, дружелюбность и… сексуальность.

Теперь они остались вдвоем. Придется снова разговаривать.

–  Спасибо, что развлекала моих родителей.

–  Разве я здесь не для этого?

Поскольку она выжидающе смотрела на него, ему пришлось ответить на этот риторический вопрос.

– Да, и я ценю это.

–  Мне понравились твои родители. Твоя мама – очень интересный человек.

–  О чем вы разговаривали на кухне?

–  Да так… О всяких пустяках. – Ее улыбка была чересчур уж невинной.

– Не принимай близко к сердцу все, что она говорит, Даниэлла. Моя мама страдает от неизлечимого недуга под названием излишний романтизм.

– Дэнни.

– Что?

Она подошла к Лео так близко, что ее грудь почти касалась его при каждом вздохе.

– Даниэлла звучит слишком официально, формально. Называй меня Дэнни.

Лео отрицательно покачал головой. Чем меньше фамильярности между ними, тем лучше для его спокойствия.

– У тебя очень необычное имя. Оно красивое и очень подходит тебе. – У него перехватило дыхание при виде того, как засверкали ее глаза.

– Ты думаешь, я красивая?

– Твое имя. Я сказал, что твое имя красивое, – поправился он и тут же увидел, как она погрустнела. – Конечно, и ты тоже… очень милая. – О боже, что он несет… – Спокойной ночи, – пробормотал он, избегая ее взгляда.

– Лео. – Ее ладонь мягко легла на его плечо. – Я попросила тебя называть меня Дэнни, потому что так меня называют друзья. Мы же с тобой друзья, правда?

Теплота в ее голосе окутала его, но он не решился обернуться. Что-то в ее поведении кардинально изменилось. Похоже, она больше не собиралась сдерживать проявления своей женской натуры. Энергия чувственной ауры вырвалась на свободу.

– Да… Конечно, друзья, – процедил он сквозь зубы, чувствуя, что должен что-то сказать. Хорошо, пусть так. Жена может быть другом.

– Друзья, – повторила Дэнни, расслабив узел его галстука. – Которые помогают друг другу расслабиться.

Расслабиться? Каждая мышца в его теле была напряжена до предела. Лео изо всех сил пытался сопротивляться притяжению. От ее накрашенных губ веяло легким ароматом клубники, и ему дико хотелось попробовать их вкус.

–  С чего ты взяла, что мне надо расслабиться?

–  Я чувствую, как ты напряжен, Лео.

Следуя безотчетному порыву, он подвинулся к ней, и их бедра соприкоснулись. Он схватил ее за талию и прижал к себе. Дэнни подняла лицо, подставляя ему губы, предлагая снова поцеловать их. Только на этот раз ничто не помешало бы ему насладиться поцелуем сполна, проложить дорожку из поцелуев по ее шее, груди, пока не доберется до…

Лео мысленно выругался. Они договорились о том, что их отношения будут носить платонический характер, а минуту назад обсуждали возможность остаться друзьями. Но, несмотря на это, он уже сходил с ума от желания поцеловать ее.

Лео сделал шаг назад. Он не хотел испытывать подобные чувства.

– Я напряжен, потому что меня ждет работа. – Усилием воли ему удалось взять под контроль свое тело и загнать поглубже мучительное чувство одиночества. Но насколько ему хватит самообладания? Раз она уже не боится говорить с ним, придется установить еще более жесткие рамки. – Мы будем проводить время вместе, но очень редко. Если тебя это не устраивает, нам лучше аннулировать наш брак.

На лице Дэнни мелькнула тень обиды, и его сердце сжалось.

– Что сделало тебя таким озлобленным? – тихо спросила она.

– Я не озлобленный и не имею ничего против отношений и любви. Именно благодаря этому я и появился на свет. Мои родители до сих пор смотрят друг на друга глазами полными восторга.

– Да, они очень счастливая пара. Разве тебе не хочется того же?

Она его жена, и, возможно, им действительно удастся стать друзьями. Но Лео не хотел вводить Дэнни в заблуждение и давать ей ложную надежду на то, что когда-нибудь сможет предложить ей нечто большее.

– Да уж, счастливые. – Он закатил глаза. – Но это все, чем они могут похвастаться. У них нет ни цента сбережений.

Его родители отказывались принимать деньги от родного сына, который предлагал им дом, машины, поездки за границу. Очевидно, их вполне устраивала жизнь в небезопасном квартале города. Они, может, уже забыли об этом, но Лео прекрасно помнил, как в их дом ворвались вооруженные грабители, когда ему было всего шесть лет. Страх подпитывал его стремление выбраться из этой нищеты, придавал ему сил и не позволял опустить руки в самые тяжелые времена.

– Ты винишь своих родителей за то, что счастье им важнее, чем деньги?

– Нет, я не виню своего отца за то, что он работал на низкооплачиваемой работе, чтобы чаще бывать дома со мной и матерью. Просто я хочу прожить свою жизнь по-другому. Мой ребенок никогда не узнает, что это такое, когда нет подарков под рождественской елкой или когда твой класс уехал на экскурсию в зоопарк, а тебе приходится оставаться дома, потому что у твоих родителей не хватило денег заплатить за нее.

– О, Лео…

Дэнни молча смотрела на него, приоткрыв пухлые губы. Сочувствие в ее глазах почему-то вызвало неприятную боль в груди. Ему не хотелось, чтобы она испытывала жалость к тому маленькому мальчику, которым он когда-то был. Он просто пытался объяснить ей свой взгляд на определенные вещи.