Оценить:
 Рейтинг: 0

Побег в Тоскану

Год написания книги
2023
Теги
<< 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 16 >>
На страницу:
6 из 16
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
– Спасибо.

– Не за что. Хотите еще что-нибудь узнать про квартиру?

Я снова озираюсь. Квартира чистая, без всякого следа прежних обитателей; мебель белая, шиферно-серая и сливового цвета, совсем как в квартирах «для отпуска», да она и есть квартира для отпуска. На плите гейзерная кофеварка, на низеньком стеклянном столике веером разложены глянцевые туристические журналы. Я не могу ни вспомнить, ни заставить себя сходить и проверить, но в ногах кровати почти наверняка лежат свернутые мохнатые полотенца, перевязанные лентами. Мне вспоминается дом, который я покинула: огромное, вечно сырое чудище, его обстановка – побитые молью оленьи головы, зеленый ковер и портреты представителей рода Макнайр, ряды суровых укоризненных лиц.

– Нет, – говорю я. – Все отлично.

Кьяра колеблется. Взяв ключи со столика, на который она не глядя бросила их, когда мы вошли, она крутит связку на пальце.

– Точно? Вы уверены, что хотите снять эту квартиру?

– Уверена, – отвечаю я. Где-то глубоко внутри, под слоями горя и боли, под ватной усталостью я знаю, что не обманываю себя.

* * *

Помахав мне на прощанье, Кьяра выбегает на улицу, на ее дизайнерских кроссовках сверкают блестки. Я направляюсь в противоположную сторону, к пьяцца Дуомо, огромному неправильному четырехугольнику, посреди которого стоит собор. Хорошо бы найти где пропустить стаканчик. Всего половина четвертого, но уличные кафе уже заполнены людьми с большими пузатыми бокалами, в которых светится оранжевый апероль-спритц. Бабушка сочла бы их безнадежными туристами. Она знала все места, все потайные угловые пьяццы и роскошные бары во внутренних двориках частных, скорее всего, домов, но сегодня мне хочется побыть туристкой. Хочется побыть на солнце, среди людей.

Усевшись за столик возле бара, откуда открывается вид на боковой вход в собор, я заказываю негрони, и мне приносят тяжелый матовый стаканчик с коктейлем, небольшую миску с арахисом и оливками, а также глубокую тарелку с чипсами. Я вытягиваю ноги в теплое солнечное пятно и припадаю к стаканчику. Беспощадный алкоголь – джин, вермут и кампари, апельсиновая горчинка. Я снова отпиваю и отправляю в рот пригоршню чипсов. Может, еще заказать?

– Блаженствуете в отпуске?

Я оборачиваюсь. Мужчине за соседним столиком на вид лет сорок – дружелюбное, довольно живое лицо, темные волосы подернуты сединой. Он улыбается, от глаз бегут морщинки, и на миг у меня возникает желание рассказать ему всю правду.

«Я не в отпуске, я сбежала от мужа. Свалила от него в Италию, потому что так жить больше нельзя».

– Да, спасибо, – отвечаю я и чуть не прибавляю: «А вы?»

Потом думаю, что он же, скорее всего, итальянец. Наверное, из местных – хотя нет, местные вряд ли приходят здесь посидеть. Но тут появляется принаряженная компания из трех мужчин и одной женщины, которые набрасываются на него с объятиями, поцелуями и восклицаниями. Мужчина бросает на меня скорбный взгляд. Я беру свой стакан и перевожу взгляд на мрамор собора в зеленых прожилках. Кажется, я чувствую облегчение.

Мне не нужна вторая порция негрони. Одной вполне достаточно. Я не спала прошлую ночь, я не спала позапрошлую ночь, я вообще не помню, когда в последний раз высыпалась. Поднявшись на ноги, я чуть нетвердой походкой спускаюсь по виа дель Проконсоло к набережной и своему отелю. Входя в номер, я уже с ног валюсь от усталости. Я только чуть-чуть вздремну, думаю я. Чуть-чуть, до ужина. Всего с часик. Потом я приму душ, переоденусь, перейду на тот берег, попробую найти одно из любимых бабулиных мест и закажу тарелку пасты. Свернувшись на кровати калачиком, я моментально проваливаюсь в сон.

4

Тори

Я просыпаюсь от телефонного звонка. Вглядываюсь в экран. Уже почти семь утра. Звонит сестра, Чарли. В голове туман, во рту пересохло, с сестрой разговаривать не хочется, но ведь рано или поздно поговорить придется, так почему бы не сейчас? Я нажимаю «ответить» и подношу телефон к уху. Перекатившись на спину, гляжу в расписной деревянный потолок.

– Тори! – взвизгивает Чарли. – Тори, какого хе… что ты устроила? Ты где?

– Во Флоренции. – На заднем плане с грохотом носятся близнецы, сыновья Чарли, и ворчит Бен, ее муж.

– Очень смешно! Чертовски смешно! Стоило шевиотам начать ягниться – и ты отправилась развлекаться.

– То есть ты разговаривала с Дунканом.

– Разумеется, я разговаривала с Дунканом. Он вчера мне позвонил. Ну правда, Тори, ты поразительная эгоистка.

Розы на потолке похожи на тюдоровские, но они же не могут быть тюдоровскими? Или могут?

– Мне он не звонил, – говорю я.

– Меня это не удивляет. Он сам не свой, бедняга. Он в отчаянии.

– Любопытно.

– Что значит «любопытно»? – Чарли вздыхает.

– Хотелось бы взглянуть на Дункана в отчаянии. Я такого никогда не видела. То есть он, конечно, однажды несколько взволновался из-за лицензии на рыбалку, но, по-моему, это не в счет.

– Не понимаю, как ты можешь шутить в такую минуту!

Подступают слезы – горячие, едкие. Я тру глаза запястьем. Не хочу плакать, не хочу снова плакать.

– Слушай. – Как же меня раздражает этот ангельски терпеливый тон! Таким голосом Чарли говорит, когда один из близнецов Ведет Себя Неправильно – например, напрудил лужу на полу или хвастался пиписькой перед соседями. – Я все понимаю. Жить на ферме тяжело, ты устала. И недопонимание из-за бабушкиных похорон, естественно, стало для тебя последней каплей.

– Недопонимание?! Он пытался не пустить меня на похороны! И соврал насчет бдения. Я могла бы быть на службе с бабушкиными друзьями, могла бы проститься с ней как положено, вместе с людьми, любившими ее, а не в одиночку, в пустой холодной церкви, рядом с мамочкой, которая изображает Железную Леди. Кстати, спасибо, что бросила меня одну.

– Прекрати, это просто нечестно. Ты отлично знаешь, что…

– Почему он так поступил? – взрываюсь я. – Когда бабушка была жива, я так редко с ней виделась. Дункан прекрасно знал, как я по ней скучала, знал, что она для меня значила. Почему он так поступил, когда она умерла? Почему наврал?

– Может быть, – говорит Чарли, – он искренне считал, что ты не справишься с горем. Да ты ведь и правда плохо справляешься. Может, он рассудил, что правильнее будет один раз солгать, спокойствия ради.

– Ну-ну. С чего ты это взяла?

– Что?

– Да то, что он соврал всего один раз? Откуда тебе знать? – Слезы изливаются и катятся по щекам. – Я узнала про бдение, только когда Энджи мне сказала. Что еще он от меня утаил? А вдруг бабушка звонила мне из больницы? Вдруг я могла бы… – Голос срывается, и я разражаюсь рыданиями.

– Тори, сделай глубокий вдох и послушай. Ты проживаешь горе. – Какой у Чарли уверенный голос! – Ты проживаешь горе, а горе искажает наше восприятие. Заставляет нас поступать нерационально, и с тобой сейчас происходит именно это. Ты поступаешь нерационально, ты впала в подозрительность. Сделай паузу, поработай с чувствами, и потом вы с Дунканом сможете все обсудить. Я уверена – он поймет, что тебе нужно немного свободы. Если хочешь, я сама ему все объясню.

– Не надо, – с трудом говорю я.

– Мне не трудно. То есть у нас тут, конечно, слегка бардак – дети, проект развития общины, ах да, я же еще записала нас в волонтеры, бороться за сохранение красного коршуна, хотя не знаю, нужно ли за них бороться, вечно я этих тварей гоняю из сада, но ведь так важно показывать детям, что мы стараемся, – так, о чем я говорила? Конечно, я могу позвонить Дункану за тебя и объяснить, что ты сейчас сама не своя. Он наверняка обрадуется твоему возвращению, когда ты насмотришься на живопись или что ты там делаешь, и вы все уладите. Я-то никогда не была поклонницей Флоренции, – с ненужным лицемерием добавляет Чарли. – Я знаю, что ты ее обожаешь, знаю, что бабушка ее любила. Но давай начистоту: Флоренция – это просто Диснейленд для людей, которые считают себя культурными. И все же если тебе нужно побыть там несколько дней, чтобы привести голову в порядок, то кто я такая, чтобы судить?

– Я останусь здесь.

– Ну да, ну да. Наверняка ты сняла дорогущий номер с красивым видом и теперь освежаешь в памяти ваши с бабушкой чудесные поездки.

– Нет! – сдавленно вскрикиваю я. Делаю глубокий вдох и откашливаюсь. – Я хочу сказать, что останусь здесь. Я не вернусь. То, что сделал Дункан, – и это только то, о чем мне известно, – просто стало последней каплей. Я больше не могу так жить. Не могу.

– Тори, ты слишком остро реагируешь. Да, он принял субъективное решение. И не самое удачное. Но все мы время от времени оступаемся. Можно же хоть немного ему посочувствовать?

– Вот в этом-то вся главная проблема. Мне сочувствия не полагалось никогда. Дункан годами обращался со мной как с грязью. Годами. Не знаю, видел ли он вообще во мне человека.

– Что значит «как с грязью»? – Чарли будто искренне недоумевает. – Прости, но это на него не похоже.

– И тем не менее. Тебе что, нужны доказательства?

<< 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 16 >>
На страницу:
6 из 16

Другие аудиокниги автора Кэт Деверо