Песнь Гилберта

 Тед задумчиво наклонил голову и внимательно посмотрел на Ирвина. Тихо и печально главарь произнёс:

– Ты совершенно меня не слышишь. Ведёшь себя как ребёнок…

– Это я себя веду как ребёнок?! Да это ты ведёшь себя как ребёнок! Променял меня на это чудовище!

– Хватит! – рявкнул Клык. Терпение его закончилось. – Прекрати скулить! Я тебя не менял на Берта. Ты сам обходишь меня стороной! Я тебе уже всё сказал! Берт остаётся с нами, нравится тебе это или нет! Больше я повторять не буду! Ты просто меня не слышишь!

 С этими словами Клык встал и направился обратно в сторону города. Он был зол на себя и на Ирвина. Впервые он не смог уладить конфликт. И в довершении ко всему совершенно потерял над собой контроль, накричав на друга.

 Ирвин молча провожал Теда свирепым взглядом. «Совсем этот пернатый уродец запудрил мозги нашему главарю. Пора уже принимать решительные меры», – подумал парень и встал с земли.

 С этого момента все его мысли были направлены на поиски способа избавиться от си́рина. Ирвин говорил с другими товарищами в шайке. Между собой они тоже называли Гилберта ручным монстром Клыка. С одной стороны, они считали, что их главарь слишком уж много возится с этим жутким созданием, с другой – очевидно, как много золота они стали получать благодаря появлению этого чудовища. Поэтому вслух и открыто своего недовольства никто не высказывал. Сохранялся хрупкий баланс между желанием избавиться от мерзкой твари и роскошью, которую они могли позволить благодаря добытому Гилбертом золоту. К тому же, как ни крути, Клык был обязан этому дьявольскому отродью жизнью. И идти против пернатого урода означало выступать против главаря шайки. А этого никто не хотел делать. Так Ирвину и не удалось найти союзников против си́рина. Но и делить кров с этим монстром парень не хотел. Особенно теперь, после разговора с Клыком. Решение избавиться от мерзкого пернатого создания было неумолимо.

– Эй, Гилберт, у меня для тебя прекрасные новости! – с воодушевлённым криком влетел в комнату Тед. – В этом году богатый урожай!

– И? – недоуменно спросил Гилберт и развёл руками.

– Что и? Конечно же, будет Харвест, праздник лесных чудищ! – увидев недоумение на лице друга, произнёс Тед. – Ты что, не в курсе? Да ведь откуда ж тебе… Не знаю, чья это была дурацкая идея, но уже довольно давно люди в урожайный год устраивают праздник. Наряжаются во всяких жутких существ, которые, по слухам, живут глубоко в диких лесах, едят всякие вкусности, устраивают ярмарочные развлечения и танцуют на улицах. На самом деле чушь полнейшая, но, Берт, ты сможешь спокойно погулять по городу, и никто не будет на тебя косо смотреть.

 Гилберт ещё ни разу не гулял в городе днём, когда жизнь в нём бьёт ключом: торговцы зазывают в свои лавки, кругом ходят люди, повсюду вкусно пахнет свежеприготовленной едой. Эти мысли начинали будоражить воображение си́рина.

– Только тебе нужно купить маску, чтобы люди с ума не сошли от реалистичности твоего костюма, – сказал Тед и подмигнул. – Чем-то прикроем тебе глаза. Уж очень они заметно горят и привлекают внимание. А про клюв скажем, что это часть твоего костюма, состоящий из двух половинок, и поэтому открывается и закрывается. Впрочем, в праздник будет настолько много народа в различных странных нарядах, что никто не будет присматриваться.

 Всю следующую неделю друзья готовились к празднику. Испортив гору дерева, ткани и кожи, Тед оставил попытки сделать костюм своими руками и решил купить готовые одеяния. Для себя он выбрал маску волка, усилив образ тяжёлым серым плащом, отделанным мехом у ворота. Для Гилберта он купил несколько птичьих масок и огромные крашенные перья, полностью скрывавших голову. Широкий шарф прятал шею. Даже если натуральные перья си́рина и будут видны людям, то они скорее подумают, что это карнавальный наряд. Самым сложным оказалось спрятать глаза. Пылающие голубые огни казались слишком живыми, и их сложно выдать за часть маскарада. В конце концов, побродив по лавкам торговцев, Тед купил большие круглые очки. Отсветы глаз си́рина создавали причудливую игру света за тёмными стёклами. Разглядеть, что за очками, практически невозможно. Оставалось всего несколько дней до праздника, и Гилберт сгорал от нетерпения, отсчитывая часы до знаменательного события.

– Тед, Тед, это ведь сегодня, да?! – Гилберт с радостным криком вбежал в комнату к другу с воодушевлением маленького ребёнка. – Мы скоро идём в город на праздник?!

– Да, Берт, скоро, – невесело отозвался парень.

 Он задумчиво смотрел в потолок, лёжа на кровати. Ему вспоминался последний Харвест с друзьями. Сегодня из всех в живых остался только Ирвин, и то отношения с ним окончательно и бесповоротно испортились. Да, Теда окружало много приятелей, и все относились к нему по-доброму, но по-настоящему близких людей – наперечёт. Ирвин, с которым так много воспоминаний в прошлом, и Гилберт, который помогал создавать ему будущее. Как бы он хотел провести этот праздник втроём. Но Ирвин по-прежнему оставался непреклонным в своём отвращении к птицеголовому созданию и не желал даже оставаться с ним в одной комнате. Все попытки Теда убедить друга в том, что си́рин не опасен, закончились оглушительным провалом и только сильнее ухудшили их отношения. Гилберта он не мог бросить. Даже не считая всей той пользы, что он приносил шайке, у этого птицеголового парня не было никого, кроме Теда. Совершенно не секрет, что си́рина от открытой неприязни, а, может быть, и жестокой расправы, спасал лишь авторитет Клыка.

 Гилберт нарушил ход мыслей друга своим вопросом:

– Что-то случилось?

 Тед встрепенулся, вышел из задумчивости и, улыбнувшись, ответил:

– Нет, всё в порядке. Пора собираться на праздник.

 Когда они добрались до города, веселье было в самом разгаре. Всюду сновали люди в пёстрых костюмах, доносились весёлые песни, играли музыканты. На главной площади установили ярмарочные развлечения. У Гилберта захватило дыхание от восторга при виде буйства украшений и музыки. Он вертел головой по сторонам, совершенно забыв, какими опасными для него могут быть люди. Впечатления переполняли и будоражили, и, казалось, си́рин пытался вобрать их в себя всеми фибрами души.

– Эй, Берт, тебе не кажется, что сегодня как-то слишком много хранителей порядка? – настороженно поинтересовался Клык, но си́рин ничего не ответил.

 Он слишком увлёкся происходящим. Тед посмотрел на своего друга и улыбнулся. Парень ещё никогда не видел Гилберта таким воодушевлённым и радостным. Как мог он увести его с этого праздника обратно в тёмный подвал их логова? Может быть, на улице так много хранителей порядка для предотвращения возможного хаоса и всё обойдётся? Тед решил, что просто накручивает себя. В конце концов, Харвест не праздновали уже довольно давно. Возможно, в прошлый раз хранителей порядка на улицах было столько же, просто это не запомнилось. И снова воспоминания омрачили парня, но тут Гилберт потянул его за рукав, указывая на лошадей, украшенных к празднику, и восторженно спросил:

– Тед, мы можем посмотреть на них по-ближе?

 Парень засмеялся и ответил:

– Конечно! Мы даже можем на них покататься. Ты когда-будь ездил верхом?

– Нет, я только видел этих животных издалека.

– Отличный повод научиться. Пойдём.

 В Гилберте проснулась невиданная любознательность, и он сводил с ума владельца лошадей, задавая ему миллион вопросов. Узнав назначение каждого ремешка и крепежа, си́рин забрался на лошадь. Необычный опыт. Сирин возвышался над пешими людьми и смотрел на них сверху вниз. Лошадь легко слушалась его, и, казалось, Гилберт стал единым целым с этим высоким статным животным. Они прошлись шагом пару кругов, а затем рысью и даже галопом. После этого, спешившись, си́рин, улыбаясь от уха до уха, подошёл к Теду. Друзья направились дальше в шум толпы. Владелец лошадей выдохнул с облегчением, ему ещё не попадался такой любопытный посетитель, как Гилберт.

 Друзья уже обошли несколько музыкантов, потанцевав под разные мелодии, купили уличные лакомства и, казалось, уже увидели всё, что только можно найти на этом празднике. Но тут си́рин указал на лавку с мишенями и восторженно спросил:

– Тед, что это? Пойдём туда!

 Клык проследил взглядом в направлении руки друга и увидел лавочку с метанием дротиков по целям. Парень улыбнулся, подумав: «Да, Берт, тебе это понравится. Ножи в лесу ты бросал удивительно метко». Они заглянули в эту лавку и ещё в несколько других, забрав несколько ценных призов. Гилберт радостно смеялся от каждой победы, и Тед, наблюдая за ним, ощущал себя больше отцом с маленьким ребёнком, нежели другом. Крайне непривычное ощущение, и парень не мог сказать, что оно ему не нравилось. Возможно, когда-нибудь он накопит достаточно денег на честную жизнь, оставит воровские привычки, женится и станет отцом. Мысль начать всё с чистого листа разжигала надежду в сердце. В этот момент один из хранителей порядка окликнул его:

– Доброго вечера, счастливого Харвеста, не могли бы вы с другом снять маски?

 Гилберт хотел приготовиться к бегству, но Тед крепко взял его за локоть. Спокойно он ответил:

– В чём дело? Мы просто гуляем на празднике, никого не трогаем.

– Тем более, Вам нечего опасаться.

 Тед снял маску и заговорил:

– Вот, раз вам так хочется, пожалуйста. Только не заставляйте снимать маску моего друга. У него ужасно обезображено лицо. Боюсь, ему это испортит весь праздник. Знаете, Вам и самому не понравится смотреть. Так что вечер будет омрачен и для Вас. Кто знает, может, не сможете потом заснуть ночью…

 Тут его схватил другой хранитель порядка и завернул руки за спину с криком:

– Это он! Я узнал его! В прошлый раз его у меня отбил тип в маске ворона! Он был с мальчишкой Джо в доме казначея! Помогите мне его удержать!

 Гилберт хотел нанести удар, но его тут же схватил другой мужчина. И охрана начала подтягиваться к ним, окружая Теда плотным кольцом.

– Стойте! Вы не того схватили! Вы должны были поймать чудовище, а не этого парня! – послышался знакомый голос. Си́рин не сразу понял, кто это, зато Тед узнал мгновенно и с отчаяньем и злостью душераздирающе закричал:

– Ирвин, что ты творишь?!!

– Они знакомы, задержать и его тоже! – скомандовал один из хранителей порядка.

 Прежде чем остальные мужчины успели схватить парня, тот уже рывком сорвал с Гилберта маску. Конечно, Ирвин рассказывал им, как выглядело дьявольское отродье, но одно дело – описание и совсем другое – увидеть вживую. На секунду все оцепенели в молчании. Хранитель порядка, который держал си́рина, ослабил хватку от удивления, и тот незамедлительно этим воспользовался. Ударив его ногой, Гилберт вывернулся из захвата и направился к Теду, но тот, сверкнув глазами, надрывно закричал:

– Беги, Берт! Ты обещал!

 Вокруг Ирвина и Клыка уже стеной стояли несколько хранителей порядка, отрезая путь к ним. И Гилберт ринулся прочь. Простые люди с криками ужаса шарахались от него, освобождая дорогу. За си́рином увязалась погоня, и он чувствовал себя затравленной дичью, отчаянно пытаясь в беге спасти свою жизнь. Чудом ему всё же удалось оторваться от хвоста, и теперь он стоял в тёмном переулке, жадно глотая воздух. Восстановив дыхание, он ринулся в логово. Си́рин уже жалел, что послушался Теда и оставил его там, но вдруг всё ещё можно исправить. Только сейчас он заметил, как много хранителей порядка патрулировали город. Все они жадно высматривали его в толпе. Дорога заняла куда больше времени, чем обычно, но си́рин отчаянно надеялся, что не опоздал. Поглубже натянув капюшон на голову, он как мог незаметнее прошмыгнул мимо пьяных гуляк в зале. Скорее. Вниз. В логово воров. В зале их секретного убежища было мало народу. Бо́льшая часть людей гуляла на празднике.

– Теда поймали! – выкрикнул с ходу Гилберт.

 Мужчины в зале зашумели: «Что, Клык в неволе?! Не может быть! Как так случилось?» Гилберт вкратце рассказал, что произошло, и с мольбой обратился к собравшимся:

– Помогите мне его спасти! Я уверен, вместе мы справимся!

 Воцарилась напряжённая тишина. Гилберт переводил растерянный взгляд с одного лица на другое. Один из мужчин выразил общую для всех мысль:

– Клыка уже нет с нами. И больше мы его не увидим. Пойманный вор – мёртвый вор. И виноват в этом ты, дьявольское отродье! Из-за тебя мы лишились лучшего главаря, что когда-либо был здесь! Собирай свои вещички и убирайся прочь, пока мы сами над тобой не учинили суд!

 Гилберт не сдвинулся с места. Он не сводил глаз с этого человека и раздражённо закричал:

– Да! Я никогда не был для вас другом, но как же Тед? Помогите мне ради него!

 Другой мужчина достал нож и с угрозой проревел:

– Ты слышал, что тебе сказали, тварь?! Клык мёртв! И ты убирайся по добру, по здорову, пока мы тебя на куски не покромсали!

 Си́рин в ярости плотно сжал клюв. Он быстро прошёл в их с Тедом комнату, наспех собрал вещи, прихватив в том числе и увесистый мешок с золотом, который накопил за всё время своей воровской жизни, и отправился прочь. Проходя мимо бывших соратников, он даже не взглянул на них. Си́рин миновал коридоры и уже был близок к выходу в зал кабака, как услышал оттуда голоса:

– …Да, мы приносим извинения, что потревожили Вас в этот чудесный праздник, но нам поступили сведения, что в этом здании может скрываться ужасное чудовище. Мы бы хотели осмотреть тут всё для Вашей же безопасности.

 Гилберт отшатнулся в тень, но оказалось уже поздно. Его манёвр заметил один из хранителей порядка и с криком: «Вон там! В коридоре!» – погнался за си́рином. Тот, ни секунды не медля, побежал обратно. Смутно он помнил, что на другой стороне дома располагалось окно, через которое можно выбраться наружу. Маневрировать в узком пространстве не представлялось возможным. Хранитель порядка начал уже нагонять беглеца, как вдруг дверь в логово открылась, и из неё вышел тот самый мужчина, что несколько минут назад угрожал си́рину ножом. Гилберт едва умудрился разминуться с ним и побежал дальше. Человек, который гнался за ним, такой ловкостью не обладал и на всём ходу врезался в вора. Гилберт не оборачивался. Только за спиной слышались ещё больше голосов и возглас: «Да это же грабитель! Я позавчера его чуть не поймал! Ускользнул от меня в последний момент! Давайте-ка посмотрим, что тут за этой дверью. Кажется, мы наконец-то нашли крысиное гнездо этих ворюг!»

 Си́рин продолжал бежать, пока, успешно миновав окно, не выбрался наружу. За спиной он всё ещё слышал шаги преследователей. Дыхание сбилось, и Гилберт чувствовал, что скоро выдохнется совсем. Краем глаза он увидел лошадь в конюшне. Вероятно, её только что привели и ещё не успели расседлать. Си́рин понял, что это его шанс на спасение. Он вскочил в седло и, пришпорив лошадь, отправился прочь из города.

Впоследствии тяжёлый груз вины терзал его сердце. Верно ли он поступил? Смог бы он в одиночку спасти Теда? И что случилось, если б он попытался? Поймали бы его хранители порядка и казнили вместе с другом? Или ему всё же удалось совершить невозможное и освободить Теда? И он упустил этот шанс навсегда? Когда Гилберт мысленно возвращался в тот день, казалось, что у него была тысяча возможностей спасти товарища. И ни одной из них он не воспользовался. В голове кругами ходили бессмысленные «если бы… если бы… если бы…», омрачая каждый день пути. Он ехал вперёд, делая лишь небольшие привалы на сон, пытаясь убежать от тяжёлых мыслей. Но в конце концов, измученный долгой дорогой и голодом, загнав лошадь до седьмого пота, он остановился на длительный отдых. Горечь потери всё ещё мучила си́рина, но пора уже перестать копаться в прошлом и подумать о насущных проблемах. Теда уже не вернёшь, а Гилберт ещё жив. Остались деньги, но си́рин не мог ими воспользоваться. Неужели ему опять придётся питаться одним мясом и спать под открытым небом? А что он будет делать зимой, когда лютый холод начнёт пробирать до костей? Гилберт уже лучше освоился среди людей и, если б не его приметное лицо, он вполне мог снимать комнату в гостинице, по ночам воровать золото, а на утро уезжать в другой город. Верхом на лошади передвигаться куда быстрее, чем пешком, и он мог шустро скрыться в случае опасности. Но как можно жить среди людей, не вызывая у них страха? Здорово гулять во время праздника в маске, но ведь не каждый же день Харвест! Он напряжённо думал, как дальше жить, но все его размышления оказались такими же бесплодными, как и мысли о возможном спасении Теда. А пока он просто двигался вперёд, делал привалы для отдыха и охоты, а затем вновь пускался в путь, надеясь, что ответы придут позже. И действительно, одной тёмной ночью решение пришло. В карете, запряжённой парой вороных лошадей.

Гилберт дремал, привалившись к дереву. Ужин плотным комком тяготил желудок. Костёр уже давно догорел, и угли медленно пульсировали красными огнями. Какой-то непривычный шум в ночной тишине потревожил чуткий слух си́рина. Сонно он открыл глаза и прислушался. Сомнений не оставалось. Нарастая, по дороге раздавался топот копыт. Гилберт окончательно проснулся и резко встал. Впервые кто-то ехал по этим заросшим тропам. Волнение наполнило си́рина до самых кончиков перьев. Времени на раздумья нет. Считанные минуты оставались до появления загадочного экипажа. Вряд ли люди будут рады видеть его и с удовольствием укажут одинокому путнику с ужасающей внешностью, как добраться до моря. Скорей всего, они поведут себя также враждебно, как и все остальные. Недолго думая, Гилберт достал нож и, ещё сам не зная, как подступиться к делу, залез на ближайшее дерево для лучшего обзора. Совсем скоро на дороге появилась карета, запряжённая парой вороных лошадей. Кучер вёл их неспешной рысью. С высоты дерева си́рин прыгнул на человека и, повалив его, заломил руки за спину. От удивления тот не успел ни вскрикнуть, ни оказать сопротивления. Во рту у него уже оказалась перчатка в качестве кляпа. Лошади, оставшись без кучера, начали сбавлять темп, а вскоре и вовсе остановились. Внутри кареты послышалась недовольная возня. Чей-то сердитый и властный голос вопрошал, в чём дело. Гилберт, держа перед собой кучера, рывком открыл дверцу. Возможно, человек увидит своего компаньона беспомощным и не будет оказывать сопротивления, опасаясь за его жизнь. Раздался оглушительный резкий звук. Гилберт почувствовал, как судорожно дёрнулось тело кучера. Злость промелькнула в голубых огнях си́рина. В следующий момент он выбил чёрное дуло из рук сидящего в карете человека и заломил ему руки. Тот яростно закричал:

– Как смеешь ты нападать на Священника Прихода Мага?! Сам дьявол тебя не спасёт от кары Всемогущего! Ты сгинешь в геенне огненной!

 Гилберт, не слушая, схватил первую попавшуюся тряпку и завязал мужчине руки за спиной. Потом окинул взглядом упавшего на землю кучера. Он едва слышно стонал в луже собственной крови. Си́рин попытался приподнять раннего, но тот лишь что-то промычал в муках боли, а через мгновение обмяк без движения, уставившись бессмысленным взглядом в звёздное небо. Другой мужчина всё ещё сыпал проклятиями, и в конце концов си́рин запихнул ему в рот другую перчатку. Из части сбруи Гилберт сделал верёвки и, вытащив человека из кареты, привязал его к дереву. Постояв с минуту в растерянности, созерцая учинённый им хаос, си́рин решил распрячь лошадей и привязать их рядом со своей кобылкой, а также осмотреть содержимое кареты. Внутри нашёлся сундук с небольшим мешочком золота, одеждой и книгами. Последние не представляли для него ценности. Читать он не умел, поэтому сразу отбросил их к костру на растопку. Золото по привычке запихнул себе за пазуху. Среди вещей Гилберт обнаружил очень странную маску. Она полностью надевалась на голову, скрывая затылок и даже часть шеи. В маске имелся длинный кожух, куда свободно влезал его клюв. Внутри пахло травами. В комплекте шли длинный чёрный балахон в пол с капюшоном, расшитый золотом, и плотные перчатки. Гилберт аккуратно отнёс одеяние к своим вещам. В этот момент он поймал себя на мысли, что действует как вор, а ведь у него была совсем другая цель. И напал он на этих путников, потому что не видел возможности мирно начать с ними разговор. Гилберт вернулся к связанному мужчине. Он надменно и озлобленно смотрел на си́рина. Удивительно, но страха в глазах человека не было. Гилберт вынул кляп изо рта незнакомца, и тот мгновенно начал сыпать угрозами:

– Развяжи меня немедленно! Ты что, не слышал, кто я такой?! Ты будешь уничтожен всей мощью Величайшего и Орденом Прихода Мага!

 Си́рин призадумался. В памяти смутно всплывали рассказы Фергуса об опасности Священников и их безграничной власти. Сам правитель города трепетал перед ними, а простой народ и подавно. Возможно, Гилберту тоже стоило поостеречься связываться с этими людьми. Но что сделано, то сделано. Обратной дороги нет. К тому же, как вор, он и так ходит по лезвию жизни и смерти. «Пожалуй, я стал слишком дерзким, чтобы бояться. Да и терять уже нечего», – ухмыльнулся про себя Гилберт. Вслух же он сказал:

– За всё время, что я путешествую, ни разу не видел, чтобы люди ездили по дорогам. Ими пользуются Священники Прихода Мага или кто-то ещё? Почему так редко?

– Это не твоё дело! Лучше отпусти меня по добру по здорову и благополучно доставь меня в город. Возможно, тогда твоя смерть будет не такой мучительной!

– Хм-м… А как насчёт моря? Ты знаешь, в какой оно стороне?

– Не «ты», а «Ваше Преосвященство»! Я ничего тебе не скажу!

 Гилберт глубоко вздохнул. Си́рин так долго ждал ответов, и теперь, когда, казалось, всё наконец-то прояснится, его вновь ставили в тупик. Он сел рядом на траву и устало спросил:

– Почему?

– Не смей задавать мне вопросы!

– Ты не боишься меня? – без всякой надежды спросил Гилберт.

– Я?! Это ты должен трепетать передо мной, кем бы ты ни был! Тебя найдут, и ты пожалеешь, что связался с Орденом Прихода Мага!

– Ладно. Может быть, ответишь на последний вопрос: что это за чёрная трубка, которой ты убил своего друга?

– Он мне не друг, а слуга, – буркнул Священник.

 Всё оказалось напрасным. Риск. Смерть человека. Гилберт ничего не добился. Ни одной ниточки полезной информации. Си́рин вставил кляп в рот Священника. Всё равно тот не собирался ничего ему говорить. Может быть, завтра этот человек образумится и пойдёт навстречу? Гилберт не собирался причинять вред незнакомцу. Си́рин просто хотел вернуться домой. Но наутро Священник оставался всё таким же гордым и непреклонным. И на следующий день тоже. Си́рин чувствовал полный провал, бессмысленность всей этой затеи. В конце концов, он отпустил на волю вороных лошадей, взял с собой одеяние с маской и, оставив высокомерного человека связанным у дерева, отправился в путь. Помня об угрозах Священника, на всякий случай он решил не останавливаться в следующих двух городах. И лишь в третьем, облачившись в балахон Священника Прихода Мага, в маске и перчатках, с бешено колотящимся сердцем, си́рин вошёл в гостиницу. Он сразу почувствовал, как новое одеяние поменяло отношение к нему. Люди трепетали и благоговели перед его мантией. Не задавая лишних вопросов, стараясь не глядеть ему в глаза, хозяйка гостиницы почтительно проводила его до комнаты и, отдав ключ, с низкими поклонами удалилась. Гилберт закрыл дверь на замок и зашторил окно. После чего снял с себя одежду и устало повалился на кровать. Облегчение огромной волной прошлось по всему телу. Он переживет эту зиму в тепле и сытости.