Доверься мне

Он лишь повел бровью и раздраженно взглянул на нее.

– Я хочу только своего… ну и немного чужого.

– А что на самом деле произошло с Новой Девушкой? – спросил Сэмьюэльс.

– Пейдж достала меня расспросами о моей работе. Она сказала, что если бы я действительно ее любил, то делился бы с ней. – Он опять скривился. – Как можно делиться тем, что мы делаем? – Он указал на табличку на двери кабинета лейтенанта Гэвигана, начальника отдела висяков. – Послушай, милая, весь день я был занят тем, что прочесывал территорию Северного Мемфиса в поисках ноги, которая подошла бы к ступне бездомного, найденной на одной из свалок два дня назад.

– Хорошо хоть, что наш отдел имеет дело со скелетированными ногами, а не с какими-то… жирными. – Джек глянул на Лиз: – Извини.

Лиз небрежно махнула рукой:

– Я не заметила, как прошли мои первые три месяца. – Она наклонилась через стол к Рэнди. – Так она не едет с тобой в Арубу?

– В Арубе толпы свободных женщин. Зачем тащить туда еще и свою? Во всяком случае, Пейдж улетела на Гавайи и пробудет там какое-то время.

Лиз водрузила подбородок на руку и уставилась на окно, за которым темнело февральское утро.

– Если б я не была замужем и в положении, я бы уговорила взять с собой меня. Когда ты уезжаешь?

– Я готов свалить отсюда хоть сегодня, но сначала мне надо получить деньги за обучение самообороне, так что я застрял на пару месяцев.

– Кандидатки на звание Новой Девушки в группе имеются? – спросил Джек.

Рэнди покачал головой:

– Есть одна прелестная женушка.

– Мимо кассы, – вскользь заметила Лиз.

– Не представляю, что бы могло подвинуть меня на роман с замужней. Остальные – в диапазоне от фермерш до прибабахнутой новобрачной.

– И все замужние? – ужаснулся Сэмьюэльс.

– Одна разведенная и одна вдовая, обеим за сорок. С ними еще придется повозиться. Одна не носит обручального кольца. Не удивлюсь, если узнаю, что она вообще не была замужем. – Он откинулся назад, положил ноги на стол и потряс головой. – Да я и близко к такой зачуханной не подойду.

– Страшноватая?

– У меня ощущение, что она пытается выглядеть уродиной. И преуспела в этом.

– Для чего это женщине? – спросил Джек.

– Страх. Низкая самооценка. Депрессия, – пояснила Лиз. – И насколько она некрасива?

– Вчера я бы сказал, что она непривлекательна. А сейчас признаюсь – если бы она попыталась что-то сделать. Большие карие глаза, красивые брови, пухлые губы. Она почти не красится. Одета кое-как. Волосы темные, забраны в конский хвост.

Рэнди провел рукой по голове. От макушки до правого уха.

– А как у нее с фигурой? – поинтересовался Джек.

– Трудно сказать, под костюмом не слишком видно. Но когда я на нее завалился, подушечки у нее были очень приятными.

– Извини? – встрепенулась Лиз.

Он рассказал им, что случилось.

– Она тебя сбила с ног? – хохотала Лиз. – Хотела бы я на это взглянуть!

– Она меня подловила. До конца занятий я должен научить их всех валить меня, но она больше не придет. Она меня возненавидела.

– Ох, золотко, да какая женщина может тебя возненавидеть? – воскликнула Лиз.

Он развел руками и подарил ей улыбку, полную детской невинности.

– А за что меня любить-то?

– Может, ей просто не понравился твой лосьон после бритья. Чем ты пользуешься в последнее время? «Сердце акулы»?

– Нет, я его выбросил. Переключился на «Божью благость». Интересуешься?

Он наклонился к ней. Она откатилась на кресле подальше.

– Уйди, зубастик. Пошел бы лучше порасследовал чего-нибудь.

Когда в четверг вечером Рэнди вошел в спортивный зал, он застал свою группу в сборе. Конечно, можно было догадаться. Прядка никак не отреагировала на его появление. Он сам удивился тому, насколько это его задело.

Карманная Венера, которая привела ее в зал, была, может, сантиметров сто пятьдесят восемь роста, со светло-каштановыми кудрями и глазами такой голубизны, что он разглядел их с другого конца зала, а «булочки» у нее были такие, что сделали бы честь изображению самой Матери-Природы. Узкая талия, аппетитные бедра. А вдобавок ко всему она еще и частенько хохочет. Смех у нее счастливый, заразительный. Полная противоположность Прядке.

Такое разочарование!..

Венера заметила его и пошла к нему через зал, расставив маленькие руки. Обручального кольца нет, ногти длинные, покрытые розовым лаком. На ней были джинсы и шелковая блузка, обливавшая ее тело, как сливочная глазурь.

– Привет, я Марси Холперн, соседка Хелены. Мне захотелось познакомиться с вами.

– Хотите присоединиться к группе?

– Боюсь, что нет, – мотнула она головой. – Кому-то надо присматривать за детьми.

«Детьми?!» Больше чем один? Приемные? Или плоды искусственного осеменения? Ин витро? Последствие старой, давно забытой любовной связи?

– Тетя Марси, посмотрите, как я поднимаю тяжести!

Значит, это дети Прядки. Тяжкий груз. Рэнди поглядел на них сверху вниз, и мальчик спрятался за Марси.

Кто бы ни был их отцом, Прядка, то есть Хелена, была, без сомнения, их матерью. Мальчику было лет девять-десять, девочке – шесть или семь, в зависимости от того, унаследовали ли они от матери ген высокорослости. Темные волосы, длинные ноги и руки, высокие скулы и большие рты. И умные темные глаза.

– Майло, – позвала Марси, – пойди попрощайся со своей мамой и скажи ей, что мы не будем ложиться, пока она не вернется домой.

– Разве мы не можем посмотреть, как она будет лупить по груше? – сверкнул мальчик глазами на Рэнди. – Будет она сегодня пинать эти штуки?