Свидание с ангелом

– Я передам отцу, что ты принял его приглашение поужинать завтра, – выпалила она.

Рейф неохотно отвел взгляд от упругой груди Нины Палитовой. Он наслаждался не только созерцанием ее форм, но и осознанием того, что его оценивающий взгляд не оставил ее равнодушной, судя по тому, как заметно отвердели ее соски.

Но, взглянув в ее лицо, он увидел укор и обиду в темно-зеленых глазах, побледневшие щеки и гордо вскинутый изящный острый подбородок, и ему стало ужасно стыдно за свое несносное поведение. Рейф разозлился. На себя – за несдержанность, на Майкла – за то, что тот назначил его на эту должность. Даже на Дмитрия Палитова.

Рейф подошел к Нине.

– Ты поужинаешь с нами завтра? – мягко спросил он.

Она настороженно посмотрела на него:

– Думаю, отец захочет, чтобы завтра я была хозяйкой в его доме.

Рейф вскинул брови:

– Ты не живешь с отцом?

– Не совсем. – Ее губы тронула улыбка.

Квартира Нины располагалась в доме, принадлежавшем ее отцу, там же находился его пентхаус. Это, конечно, не абсолютная независимость, которой она добивалась, но по возвращении из Стэнфорда Нина не могла мечтать даже о таком.

Рейф Д’Анджело вопросительно посмотрел на нее:

– Что ты имеешь в виду?

Нина покачала головой; отец ни с кем не обсуждал их быт, и эта его скрытность передалась ей.

– Я имею в виду, что приду завтра на ужин.

– И ты не скажешь мне, где живешь? – взмолился Рейф.

– Нет.

– Даже для того, чтобы я мог заехать за тобой и отвезти тебя к отцу?

– Нет, – твердо сказала она. – Насколько мне известно, отец собирается прислать за тобой машину. Он хотел, чтобы я уточнила у тебя: ты все еще живешь на Пятой авеню?

Рейф забеспокоился; его тревожило то, что Дмитрий Палитов знал о нем слишком много, гораздо больше, чем сам Рейф знал об этом богаче и его красавице дочери.

– Да, – медленно подтвердил он, – поблагодари его от моего имени, но я бы предпочел добраться сам. – Если он доберется туда на своей машине, то сможет уехать, когда захочет.

Нина Палитова нахмурилась, услышав отказ:

– Отец бы предпочел прислать за тобой машину.

– А я бы предпочел приехать на своей, – упрямо повторил Рейф.

– Не думаю, что ты знаешь, где он живет.

– Мало кто знает, – уверенно парировал он. – Не могла бы ты завтра оставить его адрес моему секретарю? Разумеется, после того, как переговоришь с ним.

Нина закусила нижнюю губу, и он тут же перевел взгляд на ее пухлые губы, а затем снова посмотрел в ее чарующие темно-зеленые глаза и, почувствовав, как тонет в их серо-зеленой глубине, осознал свою ошибку. Его словно магнитом притягивало к ней.

– Я должна пойти проверять систему безопасности, – неожиданно холодно сказала Нина, отступая. – Я сообщу тебе решение отца.

– Хорошо. – Рейф резко выпрямился, проклиная свое все усиливающееся влечение к Нине Палитовой и надеясь на то, что сегодняшнее свидание с Дженнифер поможет ему усмирить плоть и забыть Нину. – Хочешь, я пойду с тобой и покажу систему безопасности?

Нина улыбнулась. Было очевидно, что ему самому не хотелось этого делать.

– Спасибо, но, думаю, я сама найду дорогу.

Рейф раздраженно смотрел на нее:

– Я предложил из вежливости.

– Я поняла, – медленно ответила она.

Рейф коротко кивнул, пересек комнату, открыл перед Ниной дверь и сразу же почувствовал на себе подозрительный взгляд двух пар глаз. Телохранители, кажется, Рич и Энди, стояли прямо за дверью.

– Уверяю вас, в моем кабинете мисс Палитовой ничто не угрожало, – с издевкой сказал он.

На угрюмых лицах не появилось и тени улыбки.

– Хорошего дня, мистер Д’Анджело, – нежно произнесла Нина и направилась к лифту, телохранители последовали за ней.

Рейф не мог не заметить, как джинсы обтягивают ее округлую попку, и снова ощутил возбуждение.

Он влип, он очень крупно влип.

Глава 3

– Тебе нравится этот Рафаэль Д’Анджело?

Нина наливала солодовое виски, которое отец привык пить перед едой, из хрустального графина, стоявшего на серебряном подносе, в бокал; ее рука едва заметно задрожала. Она подождала пару секунд, собралась с мыслями, долила виски, повернулась и подала бокал отцу.

– Я уже говорила тебе, какой ты у меня сегодня красавец, папа? – с улыбкой спросила она.

– Нельзя называть красавцем почти восьмидесятилетнего старика, – отмахнулся он. Дмитрий Палитов все еще говорил с акцентом, хотя и прожил в Штатах больше половины своей жизни. – Я, может, и видный мужчина, но никак не красивый.

– Ты всегда был и будешь красивым, папочка, – ласково ответила Нина.

Она говорила правду. Да, ее отцу было почти восемьдесят лет, но он излучал жизненную силу, потому и выглядел моложе. У него были пышные, густые волосы с проседью, лишь глаза с годами стали бледно-зелеными, а не такими же яркими, как у нее.

Отец понимающе посмотрел на Нину:

– Ты уходишь от ответа.

Она задумалась.