Династия Одуванчика. Книга 3. Пустующий трон
– Они просто невыносимы!
– Что они натворили? – спросила Тэра.
Возделыватели следовали одной из младших ветвей Ста школ философии. В основном они изучали историю и различные способы земледелия и скотоводства, методы увеличения поголовья скота, выведения новых сортов сельскохозяйственных культур и так далее. Тэра надеялась, что в неизведанных землях их познания окажутся чрезвычайно полезны, а потому включила нескольких возделывателей в состав экспедиции.
– Солдаты, моряки и бывшие воздухоплаватели разгуливают по палубам и коридорам, как у себя дома, отказываясь пропускать ученых. – Радзутана отчаянно жестикулировал, рассказывая о снесенных им оскорблениях.
– Мы готовимся к боевой операции, – спокойно объяснила ему принцесса, – и бойцам нужно в сжатые сроки выполнить множество приказов. Уверена, у них и в мыслях не было вас оскорблять. Просто они слишком торопились по делам.
– Ваше высочество, не нужно оправдывать военных! Неужели, если бы я участвовал в операции, мне тоже было бы позволено расхаживать гоголем по кораблю и злобно зыркать на всех, кто не успел убраться с пути?
– Вы ученый, а не воин. – Тэре оказалось непросто представить себе эту картину.
– А кто сказал, что храбрость присуща лишь мускулистым солдатам? Сам император Рагин, между прочим, был ученым. Более того, можно найти доказательства, что он, как и я, был возделывателем. Он ведь сеял рис прямо в дворцовом саду.
– Ну… – Тэра едва сдержала смех, представив, как отреагировал бы Куни Гару, узнав, что молодой философ считает его образцом для подражания. – При всем уважении к отцу и премудрым возделывателям, общеизвестно, что император Рагин не принадлежал ни к одной из философских школ, да и вообще не слишком примерно учился.
– Это правда, ведь покойный император так и не достиг звания фироа…
– …и даже токо давиджи. По правде говоря, не думаю, что отцу вообще было присуще стремление к учебе…
– Ваше высочество, позвольте мне закончить. Принадлежность императора Рагина к той или иной философской школе, равно как и его научные достижения, к делу не относятся. Суть в том, что слова Кона Фиджи еще в отрочестве вдохновили покойного императора защитить своего друга Рина Коду от падающих стрел. Этот случай известен сказителям во всех чайных домах Дара. Из этого следует, что ученость и храбрость идут рука об руку. Величие воина измеряется числом прочитанных книг.
– Знаете, а отцу понравилось бы с вами общаться, – ответила Тэра, прилагая все усилия, чтобы сохранить серьезный вид. – Он бы оценил… ход ваших мыслей.
Однако возделыватель не ушел, пока не убедил принцессу включить его в состав абордажной группы.
Радзутана Пон вызвался участвовать в абордаже, чтобы продемонстрировать свое мужество, но, как выяснилось, реальность не имела ничего общего с его представлениями. Признаться, он никак не ожидал такого беспорядка и суматохи! Все шло не по графику. Да, ему поручили всего лишь откачивать воду, но он и подумать не мог, что в трюме города-корабля так воняет! Хуже, чем в гальюне, который не чистили неделю. Пробираться по узкой трубе было ужасно; Радзутана понял, что боится тесных пространств. В панике он зацепился пучком волос за какую-то щепку и не смог двигаться дальше. Когда сзади начали нетерпеливо толкать, пришлось прикусить язык, чтобы не закричать от боли, и двинуться вперед, оставив на щепке клок вырванных с корнем волос.
Но это было еще не самое худшее. Подошла его очередь проползать между внешней и внутренней обшивкой, чтобы установить бомбу.
– А если там к-к-к-крысы?! – взвыл бедняга, вглядываясь в узкий темный проем, словно бы ожидая, что оттуда в любой миг на него бросится какое-нибудь чудовище.
Морячка, прежде бывшая танцовщицей, рассмеялась и покачала головой.
– Пон-джи, позвольте мне, – язвительно произнесла она, добавив к его имени «джи», что вроде бы означало «учитель»: так было принято обращаться к великим мудрецам.
Девушка легко и смело скользнула в дыру. Солдаты, которые сверлили отверстия, с усмешками косились на Радзутану. От унижения тот поспешил убраться с глаз долой. Ему стала невыносима компания товарищей. Пряча лицо в рукав, ученый отошел в сторону и шмыгнул в ближайший коридор. Он лез все выше и убегал все дальше, пока не остыл достаточно, чтобы трезво обдумать свои дальнейшие шаги.
«Раз я уже все равно на верхних палубах, осмотрю корабль».
Быть может, ему удастся спасти свою репутацию, отыскав что-нибудь интересное. А может, когда придет время возвращаться, о происшествии уже забудут.
Не выпуская из рук масляную лампу, прикрытую так, что от нее только спереди исходил тонкий луч света, ученый шел по пустынным коридорам громадного судна. Он не боялся наткнуться на варвара-льуку – все они кутили на верхней палубе, наблюдая за представлением, устроенным принцессой Тэрой.
По обе стороны длинного коридора располагались отдельные парадные каюты. Во времена первой экспедиции императора Мапидэрэ здесь размещались ремесленники и умелые мастера. Каюты были небольшими, но оборудованными задвижными дверями и ширмами, которые делили их на общественное и личное пространство. Благодаря такому устройству жильцы могли украшать каюты на свой вкус, превращая их на время долгого и опасного путешествия в своего рода духовные приюты.
Двери и ширмы давным-давно снесли. Льуку набивались в эти каюты по четверо. Полы были усыпаны костями и мусором, стены исцарапаны и проломлены. А некоторые каюты были настолько раскурочены – то ли во время запланированных тренировок с оружием, то ли в приступе белой горячки: небось эти варвары под завязку кьоффиром накачались – что более походили на свалку. Почувствовав шаги Радзутаны, туда-сюда забегали крысы. Луч фонаря выхватил из полумрака каких-то личинок, похожих на ожившие зерна риса.
Для льуку эти каюты не были домом – лишь временным лагерем, который можно было забросить, как только найдутся охотничьи угодья и пастбища получше. Не ждет ли та же судьба и острова Дара?
Радзутана вздрогнул. Предаваться мрачным мыслям ему хотелось не больше, чем гоняться за крысами. Он ничего не мог сделать, чтобы напрямую помочь своим престарелым родителям и новорожденным племянницам, оставшимся за Стеной Бурь под угрозой льуку. Но он готов был внести свой вклад в экспедицию принцессы Тэры и не позволить врагу прислать новое подкрепление.
Повернув за угол, ученый очутился в проходе высотой в добрых три палубы. С противоположного конца его находился широкий ангар, а справа в стене виднелись массивные раздвижные двери. Они не были плотно закрыты, в щель можно было легко заглянуть. Исходя из размера дверей Радзутана предположил, что прежде тут было хранилище осадных и военных машин, которыми экспедиция Мапидэрэ рассчитывала устрашить бессмертных.
«Но что здесь теперь? Какое-нибудь тайное оружие?»
Радзутана с любопытством подкрался к щели. Из-за дверей исходил резкий животный запах, и ученому пришлось прикрыть нос рукавом. Подняв лампу другой рукой, он заглянул внутрь.
Изнутри на него смотрел гаринафин. Глаз размером с обеденную тарелку, без зрачка, блестел в луче масляной лампы злобным солнечным диском, не отсвечивая, а как будто поглощая свет. Удивленное существо фыркнуло широкими, словно водосточные трубы, ноздрями и обдало незваного гостя зловонным дыханием и липкими соплями.
Радзутана отшатнулся и шлепнулся на пол. Каждую клеточку его тела пронизал ужас, притупив все иные чувства. Он уже мысленно представил, как сгорает в огненном дыхании гаринафина. Бедняга инстинктивно пополз назад, но вдруг уперся спиной в нечто твердое и вскрикнул. Пошарил рукой за спиной, однако нащупал только керамический цилиндр за поясом. Он настолько поспешно скрылся с места своего унижения, что забыл отдать солдатам взрывчатку.
Гигантский зверь опустил голову и зарычал, отчего у Радзутаны волосы встали дыбом. Жуткое существо злобно посмотрело на него одним глазом и навалилось на двери. Щель расширилась; дверные панели затрещали, грозя выскочить из пазов.
«Ну все, мне конец…»
Почти не отдавая себе отчета в том, что делает, перепуганный Радзутана вытащил цилиндр, поджег фитиль и бросил бомбу в раскрытую щель, прямо в морду любопытного гаринафина. Бомба щелкнула того по носу, упала на пол и откатилась зверю под ноги. Радзутана забыл обо всем вокруг, видя перед собой лишь искрящийся фитиль.
Чудище опустило голову, чтобы внимательнее рассмотреть яркий предмет.
Радзутана вскочил и бросился обратно в коридор, откуда пришел. От ужаса он не мог даже кричать. Как только ученый свернул за угол, палуба содрогнулась от громкого взрыва.
Но он не остановился.
Секундой спустя раздался разъяренный болезненный рев, пространство за спиной озарилось, как будто там взошло солнце, и отчетливая дрожащая тень Радзутаны побежала впереди его ног.
– Что это громыхнуло?! – воскликнула Радия.
– Что бы ни было, гаринафины перепугались! – ответил Тооф.
– Слышишь? Еще какой-то шум!
Весь корпус корабля содрогался от ритмичных толчков, как будто некто бил по нему громадным молотом. Воины льуку, собиравшиеся спрятаться внизу от драки, застыли, не понимая, в чем дело.
Удары прекратились.
Теперь до их ушей донеслись новые стоны, крики, протяжный печальный рев.
На «Бескрайнем просторе» было всего три взрослых гаринафина. Среди тревожного рева двух из них Тоофу и Радии слышались также сердитый вой и крики Таны, их прежней боевой подруги.
Тооф схватил факел со стены возле открытого люка и помчался на шум.
– Ты куда? – окликнула его Радия. – Кто знает, что там творится?!
– Тана – мое племя! – воскликнул Тооф в ответ, не сбавляя шаг.
Радия сердито топнула ногой. Но она не могла бросить напарника одного перед лицом опасности, а потому после недолгих раздумий побежала за ним. Другие воины бросились им вслед, недоумевая, что же происходит.
Миновав темный лабиринт коридоров, люков, лестниц и узких сходней – факелы и жир для фонарей расходовали в ограниченном количестве, вследствие чего значительная часть города-корабля вовсе не освещалась, – Тооф довел свою пеструю компанию до широкого прохода, который тянулся к загону Таны. До того, как здесь поселили гаринафинов, это был погрузочно-разгрузочный ангар с огромным люком, соединявшимся с верхней палубой. Когда громадные створки люка открывали, гаринафины могли воспользоваться ими как взлетной полосой.
Тооф распахнул последнюю дверь на своем пути и замер. Радия с остальными едва не налетели на него. Причина остановки стала ясна сразу. В лицо им ударила горячая волна; в загоне напротив полыхал пожар, а раздвижные двери были разбиты. Дым быстро заполнял ангар, преграждая людям путь. У нескольких воинов моментально начался кашель.
– Что, во имя Все-Отца, здесь случилось?! – воскликнула Радия.
Тооф пожал плечами:
– Что-то сильно напугало Тану.
– Хвала Пэа, ее здесь нет, да и других гаринафинов тоже не видать. Но я слышу, как она стонет… наверное, забилась вглубь корабля.
– Мы должны ее разыскать, – твердо сказал Тооф.
– Но как мы пройдем сквозь дым?
– Нужно распахнуть люк, чтобы дым выветрился.
Как правило, люк открывали с верхней палубы при помощи лебедки. Однако в экстренных случаях можно было открыть его изнутри, повернув два ворота, которые приподнимали двери на тонких шестах. Пока спутники Тоофа ждали его у воротов, сам он вскарабкался по высокой лестнице сбоку ангара. Пробиваясь сквозь удушливый дым, он наконец добрался до толстых канатов, которыми были привязаны двери. И, достав из ножен кремневый нож, принялся кромсать канаты.
Воздух в ангаре так нагрелся, что двери распахнулись под давлением, как только Тооф перерезал последний канат. Густой дым заклубился, вытягиваясь наружу, но хлынувший ветер также раздул пламя в загоне, и огонь гулко заплясал, взлетев почти до потолка.
Прищурив глаза от слепящего пламени, Тооф всмотрелся в сумрачное пространство внизу, и у него отвисла челюсть. Он увидел, как в ангар из бокового прохода входит целая группа варваров-дара.
Услышав сверху приглушенный взрыв, командор Типо То сразу поняла, что абордажной команде пора возвращаться. Невозможно было поверить, что льуку ничего не заподозрят.
Она протянула руку Таквалу:
– Пора.
– Мы можем немного подождать? – спросил принц агонов.
– Принцесса твердо распорядилась лишний раз не рисковать, – покачала головой Типо.
Таквал неохотно передал ей тяжелую боевую палицу. В отличие от традиционного костяного оружия степняков, эта палица была из железного дерева, с бронзовым набалдашником и двумя изогнутыми металлическими штырями, похожими на клыки степного тигра. Это был подарок принцессы Тэры по случаю помолвки, призванный также продемонстрировать мастерство литейщиков и кузнецов Дара, которое должно было помочь агонам в войне с льуку.
Ухватив палицу обеими руками, Типо трижды стукнула ею по ближайшему шпангоуту, делая паузу после каждого удара. Выждав несколько секунд, она быстро ударила еще пять раз. Спустя еще немного снова последовали три удара с равномерными паузами.
Затем она вернула палицу Таквалу.
Звук распространился по деревянному остову корабля. Это был привычный способ обмена сигналами между членами экипажа. Особый стук служил кодом, сообщавшим всем, кто оставался между внешней и внутренней обшивкой, а также тем, кто выбрался наверх на разведку и для наблюдения за узкими проходами, что нужно возвращаться.
Танцоры, акробаты, ученые, бывшие воздухоплаватели и разведчики выползли из дыр в корабельной палубе, словно крысы из нор, таща за собой длинные фитили. Они быстро подбежали к точке сбора над рубкой, где соединялись десятки фитилей.
– Молодцы! – крикнула Типо То. – Подожгу, как только все вернутся на «Прогоняющую скорбь».
– Постойте! – воскликнул Таквал. – Думаете, нам хватит бомб, чтобы потопить корабль? На подготовительном этапе планировалось, что у нас будет больше времени.
– Ничего не поделаешь, – ответила женщина. – Даже лучшие планы иной раз рушатся при столкновении с врагом. Остается надеяться, что мы успели сделать достаточно.
– А как долго горят фитили? – спросил принц, не разбиравшийся в методах ведения войны дара.
– Самые длинные – примерно столько, сколько варится яйцо.
– То есть льуку могут успеть потушить их, если спустятся, – уточнил Таквал. – Как и прибывающая вода.
– Мы с капитаном Гоном все предусмотрели, – нетерпеливо пояснила командор. – Включая и то, что некоторые бомбы не взорвутся.
– Но раз их меньше, сработает ли теперь наш план?
Типо То промолчала.
– Даже если бомбы взорвутся, льуку могут успеть заделать течь, если вода будет прибывать слишком медленно, – не унимался Таквал.
Командор заскрежетала зубами:
– Да, теоретически это возможно. Умелые специалисты-дара способны устранить течь, вызванную несколькими бомбами, если вовремя обнаружат ее. Но льуку не специалисты. Они вообще не моряки, да и корабли были построены не ими.
Типо То терпела эти вопросы только из уважения к принцессе Тэре. Вся ее симпатия, которую принцу удалось завоевать за последние несколько дней, постепенно улетучивалась. Этот знатный чужак, похоже, совершенно не понимал, что они оказались в чрезвычайной ситуации, когда медлить нельзя.
– Не стоит недооценивать «варваров», – возразил Таквал. – Я знаю, что вы невысокого мнения о степняках, будь то льуку или агоны. Но воинам пэкьу Тенрьо удалось захватить ваши города-корабли, переплыть весь океан и пройти сквозь Стену Бурь. Так что они отнюдь не дураки.
– И что я теперь должна с этим делать? – вскипела Типо То. – Слышите? – Она указала наверх.
Все умолкли. Откуда-то сверху доносились медленные гулкие шаги, то и дело сопровождавшиеся низким стоном или протяжным клекотом.
– Гаринафин шастает, – пробормотал Таквал. – Почему они его выпустили?
Только что вернувшийся Радзутана стыдливо потупил взор.
– Нужно срочно убираться отсюда, – заявила Типо То. – И молиться, чтобы у нас все получилось.
– Нет! – воскликнул Таквал. – Мы можем сделать больше. Я пойду и порушу все, что смогу, и одолею всех, кто спустится на разведку. Чем дольше мне удастся сдерживать льуку, тем больше бомб взорвется и тем больше воды просочится в дыры. Каждая дополнительная секунда повысит шансы на успех.
– Но это не по плану. Принцесса особо отметила, что никто…
– Я не подчиняюсь принцессе, – с волчьей ухмылкой перебил ее Таквал. – У нее свои методы, а у меня свои. – Он повернулся к морским пехотинцам, остановившимся посреди лестницы, чтобы понаблюдать за спором. – Есть желающие пойти со мной?
Все хором выразили согласие.
– Вы не успеете вернуться на «Прогоняющую скорбь», – предупредила их Типо То. – Не факт, что вообще уйдете с корабля, по крайней мере живыми.
Пехотинцы не подали виду, что услышали ее предостережение. Они уже полезли наверх к Таквалу.
– Я прямо сейчас могу вырубить вас и затащить обратно на корабль. – Типо То сжала руку на мече и гневно посмотрела на Таквала. – Принцессе не нужны такие жертвы. Ваша жизнь – залог ее будущего.
– Принцесса Тэра прекрасно понимает, когда следует спрашивать совета, а когда самой принимать ответственные решения. И я тоже, – парировал Таквал. – Ее хитроумные замыслы, тяжелая работа, которую команда проделала за последние дни, – все это может пойти прахом. Жизнь мужчин и женщин, участвующих в этой экспедиции, как и дальнейшая судьба моего народа, зависят от того, что случится сегодня, прямо сейчас.
Они уставились друг на друга и вскоре, кажется, достигли взаимопонимания.
Таквал повернулся и, не оглядываясь, побежал к проходу на верхнюю палубу, держа в одной руке фонарь, а в другой – боевую палицу.
Типо То шагнула за ним, однако меч не выхватила.
– За вами рецепт того салата из обезьяньих ягод и ледяной дыни! – крикнул Таквал, поднимаясь по ступенькам.
Пехотинцы, вызвавшиеся добровольцами, переглянулись и обратились к Типо:
– Простите, командор.
Типо То махнула рукой.
– Ступайте. Да хранят вас боги Дара… – добавила она спустя секунду, – и боги Гондэ.
Наку Китансли не знал, благодарить или проклинать богов за очередной сюрприз. Его настроение за прошедший день менялось уже столько раз, что он сам ощущал себя кораблем, захваченным Стеной Бурь, которая еще маячила по левому борту. Он то как будто поднимался на гребне волны, то вдруг падал в бездну.
Как только передний люк раскрылся и изнутри повалил густой дым, бунтовщики и верные капитану наро-вотаны и воины прекратили драться и удивленно отскочили. Их словно бы окатил холодный ливень, смыв дурман и заставив позабыть о жажде крови. Все замерли в молчаливом замешательстве, не понимая, почему и зачем только что дрались.
Прекратился даже спектакль теней на гигантской ширме, натянутой между кораблями дара, как будто варвары тоже не знали, как воспринимать дым, поваливший из города-корабля. Громадное судно на глазах превращалось в вулкан, готовый вот-вот извергнуться.
Тана Наку привели в чувство крики и визг беснующихся в трюме гаринафинов.
– Спасите корабль! – закричал он. – Потушите огонь, если вам жизнь дорога!
Команда принялась за дело. Сложно было представить себе на судне нечто более опасное, чем взбесившийся гаринафин. Если не усмирить животное и не погасить огонь, всех ждет гибель.
Воины, еще минуту назад вцеплявшиеся друг другу в горло, теперь совместными усилиями прикручивали шланги к составленным на палубе бочкам, черпали корытами морскую воду и передавали из рук в руки ведра, заливая палубу, прежде чем огонь перекинется на такелаж и паруса.
Сердце Наку трепыхалось от радости, когда он думал о том, что боги решили положить конец бунту, пусть и при помощи новой угрозы. Капитан подбежал к люку и заглянул внутрь. Сквозь дым и воздушную рябь он увидел там группу воинов льуку – и откуда только они взялись? – сражающуюся с незнакомцами в одежде дара.
– Варвары! Шпионы на борту! – истошно завопил Наку, ничуть этого не стесняясь, и замахал руками, как ребенок, впервые в жизни увидевший степную гадюку.
– Вотан! – подскочил к нему один из кулеков. – Вот так ужас! Какое коварство! Да хранит нас благословенный свет Кудьуфин! Какое вероломство! Настоящее колдовство! Да пребудет Нальуфин…
Увидев человека, перепугавшегося пуще него самого, тан пришел в себя.
– В чем дело? Говори!
– Я… мы… – Испуганный кулек кивнул на группу воинов льуку, появившихся у правого борта. Те оживленно переговаривались и дружно куда-то указывали. – Мы поднимали корыто с морской водой, чтобы потушить огонь, и, кажется… кажется, увидели кита…
– Что ты несешь?! – прикрикнул на него Наку. – Какое нам сейчас дело до китов? Спускайся и дерись с этими варварами…
– Об этом я и говорю! – Кулек подскочил, яростно жестикулируя. – На самом деле это был не кит, а корабль дара! Он прилепился к нашему днищу под водой!
«Прогоняющая скорбь» прицепилась к городу-кораблю справа от киля. От качки крюки отсоединились, и матросы города-корабля, перегнувшись через борт, смогли заметить маленькое суденышко дара.
С тех пор как «Бескрайний простор» начал погоню за флотилией Дара, Наку почти не мог сомкнуть глаз, терзаясь кошмарами: он постоянно думал о варварах и их волшебных кораблях, способных обойти Стену Бурь, попросту растворившись в воздухе. Осознание, что его смутные догадки оказались верны, добило тана Китансли.
– Уничтожить корабль-кит! – взревел он. – Убить их всех!
– Но как? – изумленно уставился на него кулек.
– Все равно как! Если придется, срубите мачту и проткните ею корабль дара. Убейте их немедленно!
Раздался оглушительный треск. «Прогоняющая скорбь» задрожала от носа до кормы, словно загарпуненная рыба.
– Что случилось? – Принцесса Тэра с трудом, на ощупь, поднялась с пола капитанской каюты.
– Нас ударили! – закричал капитан Нмэджи Гон. – Что-то ударило по носу сверху!
– Нас обнаружили, – уточнила Сами Фитадапу, указав на поперечные окна.
Действительно, в воде отражалось красноватое сияние – это означало, что льуку наверху зажгли факелы и держали их над бортом города-корабля.
– Каковы повреждения? – осведомилась Тэра.
– Трещина и течь в полубаке, – ответил капитан Нмэджи Гон. – Небольшая, можно заделать. Похоже, льуку сбрасывают на нас все, что подвернется под руку. – Он замолчал, услышав в рубке шаги. – Абордажная группа возвращается. Говорят, в городе-корабле сбежал гаринафин, и нужно как можно скорее отсоединяться.
– Зажгите свет! – приказала Тэра. – Нет смысла сидеть в темноте, раз уж нас все равно заметили.
Корабль содрогнулся от нового мощного удара. Принцесса прижалась к переборке, чтобы не упасть.
– Опять по полубаку, – доложил капитан Нмэджи Гон. – Повезло, что прошло по касательной. Учитывая высоту их корабля, одно удачное попадание может нас потопить.
Тэра с трудом забралась на мостик и тревожно смотрела, как мужчины и женщины по одному спускаются со ступенек из рубки и бегут к носу, чтобы помочь заделывать течь.
– Все вернулись? – спросила принцесса, когда на лестнице никого не осталось. – Где Таквал?
– Не ждите его, ваше высочество, – отозвалась Типо То, свесив голову из рубки. Она спускалась последней. – Он с группой морских пехотинцев отправился на верхние палубы, чтобы задержать льуку, пока взрываются бомбы.
– Я же велела ему не геройствовать! – разъярилась Тэра. – Возвращайтесь и притащите его назад!
– Мы не переживем еще одно попадание, – заметил капитан Нмэджи Гон. – Впередсмотрящие докладывают, что с города-корабля уже спускают шлюпки. Если они возьмут нас на абордаж и откроют люки, нам крышка.
– Я уже подожгла фитили, – добавила командор Типо То. – Если бомбы взорвутся, пока мы еще здесь, тонущий город-корабль нас раздавит.
Тэра зажмурилась, про себя проклиная богов.
Согласно плану, абордажная группа должна была в полном составе вернуться на «Прогоняющую скорбь», после чего корабль под покровом тьмы отплыл бы, прежде чем взорвутся бомбы. Но все пошло кувырком; ничего не получилось так, как было задумано.
А теперь все ждали, что решит принцесса.
– Ваше высочество, – сказал адмирал Росо, – вы должны учесть пожелания принца Таквала и тех, кто отправился вместе с ним. Даже самый лучший в мире план не всегда справляется с непредсказуемым вихрем действительности. Принц решил отдаться на волю ветров, и вы должны поступить так же.
Другие офицеры согласно закивали.
Тэра почувствовала себя брошенной.
«Они советуют мне или указывают? Ставят под сомнение мой авторитет? Таквал, будь ты проклят! Почему ты ослушался? Даже в спокойных водах непросто принять верное решение, а уж посреди бури сомнений и подавно».
– А если я прикажу оставаться здесь, пока Таквал и его воины не будут спасены? – прищурив глаза, спросила Тэра. Ей было непросто унять дрожь в голосе.
