Пролетарские байкеры. Книга 1

Местом встречи двух верных друзей неизменно была одна из веранд бывшего детского сада. Этот детский сад располагался примерно посередине пути от дома Харламова до дома Дробилина, поэтому если они одновременно выходили из дома навстречу друг другу, то встречались именно в этом месте. Кроме того, днём там было тихо и безлюдно, и можно было покурить, не опасаясь, что увидит кто-то из знакомых или учителей.

Этот детский сад был самым старым в посёлке. В 1988 году в связи с его перегруженностью, в посёлке Пролетарский был построен и сдан в эксплуатацию новый большой двухэтажный детский садик неподалёку. Оба они поначалу были заполнены детьми, но с приходом 1990-х годов, когда рождаемость снизилась, старый детсад опустел, и его закрыли за ненадобностью. Потом в нём какое-то время были кружки для школьников, но и их вскоре, из-за недостатка финансирования, не стало… Маленькое здание детского сада забросили, и, казалось, на этот раз уже – окончательно. За эти несколько лет, стены исписали недетскими словами, кое-где разбили окна, и охотники за цветными металлами сняли несколько пролётов решётчатого стального забора из нержавейки, а прилегающую территорию облюбовали местные наркоманы, которые толпами собирались вечерами в верандах и варили какие-то зелья из конопли.

Сергей пришёл в садик первым. Скамейку в веранде давно сломали, и на её месте остались лишь уныло торчащие из бетонного основания пеньки, поэтому Сергей сидел на корточках, курил свою сигарету и думал. В веранде повсюду были разбросаны окурки, шприцы и пустые бутылки. Думать в таком месте о чём-то возвышенном было не просто, но Сергей старался: «Эх, какая же она классная, эта Алёнка. Поскорей бы родители мне на мотоцикл денег дали. Я бы подъехал к ней и познакомился. Она бы точно заметила, что мой мотоцикл круче, чем у её «Гоблина». Да и я сам, наверное, не такой страшный, как он. Интересно, как ко мне отнесётся Алёнка, когда мы встретимся. Ведь, может быть, она тоже никогда не обращала на меня внимания, так же как и я. То, что я заметил её сегодня утром, ещё не значит, что она тоже меня увидела… А если я ей не понравлюсь? Что тогда? Что, если она, правда, любит своего Тараканова? Что я буду делать без неё?» – в своих мыслях Сергей судорожно искал ответ на этот риторический вопрос, но ответа на него, естественно не нашёл.

В веранду вошёл заспанный Антон. После обеда он уже успел переодеться в другую майку и причесать волосы.

– Серёг, зачем баклажка? За пивом идём? – пробубнил он сонным голосом.

– За бензином. Я же тебе по телефону говорил.

– Да я спросонья не понял ни хрена из того, что ты говорил. Я, как со школы припёрся, пожрал, и сразу спать брякнулся, а потом ты меня разбудил… – виновато ответил «Бита».

– Родители ругали за двойку?

– Да, нет, слава Богу. Сказали, что поведение – это не самый главный предмет, и что им по фиг, какая у меня по нему оценка. Подкалывают только весь день…

Сергей хмыкнул, затушил окурок об бетонный пол, привстал с корточек, и, кивнув, в сторону дороги, сказал: «Пойдём на заправку!»

Старая заправка находилась на трассе. Идти до неё было километра два. Был разгар рабочего дня и спёртый душный воздух, пропахший бензином, сгустился над асфальтом. На заправке было тихо. Ни машин, не людей. Молодая кассирша уныло скучала в своей раскалённой маленькой будке и листала модный женский журнал. Её покой нарушил темноволосый коротко стриженый молодой человек, который просунул в окошко 100 рублей и, громко кашлянув, сказал:

– Девушка, нам, пожалуйста, 2 литра 76-го бензина.

Девушка медленно отвела взгляд от журнала, и, посмотрев в окно, оценивающе взглянула на «Сапёра»:

– Куда будете заправлять?

– В тару! – уверенным голосом ответил Сергей, и указал на «Биту», стоявшего возле колонки. Антон в это время пытался засунуть в баклажку заправочный пистолет. Он нервничал, и громко пыхтел, раздувая ноздри. Кассирша молча взяла деньги, пробила Харламову чек и торопливо отсчитала сдачу. Сергей, взяв деньги, направился к Антону, который ковырялся возле колонки с пластиковой бутылкой и пистолетом. Пистолет никак не хотел влезать в горловину, и Антону пришлось изрядно потрудиться, чтобы затолкать его туда. Когда ему, наконец, это удалось, он нажал на рычаг и бензин под напором хлынул в баклажку. Но тут скопившийся внутри воздух выбил пистолет из бутылки и обрызгал бензином с ног до головы обоих парней. Растерявшийся «Бита» матюгнулся и поспешно направил пистолет в горловину. Засовывать его снова времени не было, и к тому же Антон уже знал, что это бесполезно. Бензин лился широкой струёй, и лишь часть него попадала в горловину, а другая его часть стекала по баклажке и впитывалась в раскалённый асфальт. Кое-как нацедив половину бутылки, Антон повесил пистолет на колонку и закрутил крышку. Сергей стоявший поблизости, весь забрызганный бензином, остолбенев глядя на Антона, с упрёком сказал:

– Ну, молодец!

– А чё я? Я что ли виноват? Сам бы попробовал, раз такой умный! Надо было канистру брать, а не бутылку из-под пива! А теперь я ещё и крайний! – возмутился Антон.

Кассирша, наблюдавшая за всем происходящим через своё окошко, с укором тихо пробормотала сама себе: «Когда же они только нанюхаются! Эти токсикоманы проклятые! Каждый день таких человек по пять с бутылками приходят. И каждый раз все в бензине уходят отсюда…»

С половиной 2-х литровой баклажки бензина парни отправились в гараж покойного деда Харламова. Идти пришлось достаточно долго, так как гараж находился в старой части посёлка. Это примерно километрах в четырёх от заправки.

Старая часть посёлка – это небольшое барачное поселение, наспех возведённое военными строителями в середине 1950-х годов, которое местные жители между собой называли «Шанхаем». Это были самые первые строения в посёлке Пролетарский. В одном из них, кстати, жил Антон Дробилин. Бараки были одно- и двухэтажные и за всю свою долгую жизнь ни разу не ремонтировались. Естественно, вид у них был ужасающий: отвалившаяся штукатурка и покосившиеся окна, сквозные трещины в стенах, через которые можно было заглянуть в чью-нибудь квартиру, и сгнившие трубы. Во второй половине 1980-х годов их планировали снести и переселить жильцов в новый благоустроенный дом, который собирались строить неподалёку, но, с развалом огромной страны, о проекте забыли, и он остался лишь на бумаге, а о новостройке напоминал лишь огромный котлован, выкопанный под фундамент, и поросший за это время густой травой и кустарником. В той же старой части посёлка находился гаражный массив. Это был целый лабиринт беспорядочно настроенных гаражей разных цветов и размеров. Человек, ни разу не бывавший там, мог запросто заблудиться в хитросплетении гаражных рядов. Ряды гаражей то шли по прямой, то петляли, то закручивались в хитроумную спираль, а иногда даже раздваивались. Это был целый мир, посёлок в посёлке, в котором царили свои ценности, и свои законы.

Гараж, в который шли Сергей с Антоном, находился почти в самом начале массива. Он был маленьким и хлюпким, ряды кирпичей, формировавших стены, были неказистыми и кривыми, ворота были узкими, и сквозь жёлто-серую краску, покрывавшую их, проелась наружу ржавчина. Этот маленький убогий гаражик так смешно затесался между двух высоких больших гаражей, что со стороны казалось, будто его насильно затолкали в этот промежуток ногами. Сергей достал ключ и сунул в проржавевший замок. Ключ не поворачивался. Сергей изо всех сил тужился, пытаясь повернуть его, но ничего не вышло.

– Дай, я попробую! – решительно сказал «Бита», пытаясь как-то реабилитироваться за казус на заправке. Сергей покорно отошёл в сторону, и Антон с рвением приступил к открыванию замка. Он сорвал себе все пальцы на обеих руках, но проклятый ключ не поворачивался.

– Бесполезно, – спокойно сказал Сергей, – Замок заржавел. Смазать бы надо. У тебя есть дома машинное масло?

– За каким фигом мне держать дома машинное масло? Сливочное есть и подсолнечное, а машинного – нет, машинное батя в гараже хранит. Но, постой-ка, тут у «Паука» гараж не далеко, он там постоянно виснет. Можно пойти и попробовать стрельнуть у него…

– Пойдём! Куда деваться?!! – ответил Сергей, пожав плечами, и они пошли в другой ряд гаражей, расположенный через 2 ряда от них. Проходя по грунтовой посыпанной щебнем дороге, парни увидели где-то вдалеке 4 мотоцикла. Они аккуратно были припаркованы в ряд возле ворот, и сверкали на солнце яркими бензобаками и хромированными выхлопными трубами. Это и был гараж «Паука», а мотоциклы снаружи оставили парни из его компании. «Пауком» сокращённо называли Павла Укрытцева – одноклассника Антона. Это был темноволосый высокий крепкий молодой человек, который выглядел значительно старше своих лет, но, несмотря на свой суровый вид, Павел был на редкость добрым и отзывчивым человеком.

Антон с Сергеем распахнули калитку синих ворот и вошли в гараж. Стены гаража были оштукатурены и побелены. Повсюду на стенах висели дорожные знаки и автомобильные номера. Возле правой стены стоял железный верстак, а за ним длинная чреда стеллажей, сверху донизу забитых мотоциклетными запчастями. На верстаке в двухкассетном магнитофоне играл тяжёлый рок, и лежала целая стопка новых пластиковых стаканчиков. В центре гаража стоял чёрный мотоцикл «Днепр», а позади него валялась отцепленная мотоциклетная коляска. На мотоцикле сидел «Паук» с бутылкой и одноразовым пластиковым стаканчиком, а вокруг него скучковались ещё 5 человек. Трое находились по правую сторону от мотоцикла: угрюмый небритый здоровяк с длинными волосами, собранными в хвост, сидевший на пустом деревянном ящике, за ним – абсолютно лысый, беззубый, худой и высокий молодой человек, сидевший, покачиваясь спьяну, на ведре, а последний в этом ряду – Светловолосый парень с тёмными кругами вокруг светлых голубых глаз, который сидел на сидении, снятом с мотоциклетной коляски. По левую сторону мотоцикла на импровизированной скамейке из доски лежащей на двух стопках белых кирпичей сидели ещё два человека: маленький рыжий парень с веснушками и тёмно-русый весёлый толстяк в полосатой футболке. У каждого из них в руке был белый пластиковый стаканчик, а прямо перед мотоциклом стояла вскрытая стеклянная трёхлитровая банка с солёными огурцами. Увидев вошедших Антона и Сергея, Павел встал с мотоцикла, поставил на пол бутылку и стакан, убавил музыку и поздоровался с ними за руку:

– Здорово, пацаны! Какими судьбами? Выпить хотите?

– Нет, Паш! Мы на халяву пить не привыкшие… Мы выпить вечером зайдём, со своим, так сказать, самогоном, – скромно замялся «Сапёр», – а сейчас, нам бы маслица машинного… Замок смазать…

– Маслица? Сейчас организуем! – весело отчеканил Укрытцев, – а вы пока проходите, знакомьтесь. Вот это Женя – «Мамонт», – указал он на волосатого здоровяка, – а этот лысый – Санёк – «Пельмень», а этот вот, с мешками под глазами – Юра – «Филин», там за мотоциклом – «Шмель» в полосатой майке и рыжий «Друппи», Прошу любить и жаловать, – сказал Павел, и, взяв с верстака один пустой стаканчик из стопки, пошёл в глубь гаража. Пробираясь вслед за ним, Антон с Сергеем всем жали руки и повторяли на перебой три короткие фразы: «Сапёр!», «Бита!» и «Очень приятно!». Павел вытащил откуда-то из-под стеллажа, замасленную грязную канистру белого цвета и нацедил из неё полный стаканчик машинного масла.

– На, держи! – сказал он «Сапёру», завинчивая крышку, и протянул стаканчик.

– Спасибо, – с трепетом взяв стаканчик, чтобы не расплескать масло, ответил Сергей, а потом, выдержав недолгую паузу, робко спросил, указывая на стеллажи забитые запчастями:

– Слушай, а откуда всё это?

– Запчасти-то? Сам собирал, с миру по нитке… Что-то знакомые приносили, что-то на свалке нашли… Но это – всё мелочи! Большую часть этих деталей мы сняли с ворованных мотоциклов, скупленных по дешёвке у кое-каких барыг. И нам – польза, и они – не в накладе! Только об этом никто не должен знать… – откровенно поведал «Паук», у которого от самогона уже развязался язык.

– Не волнуйся, никому не скажем. Ну, ладно. Мы, пожалуй, пойдём. Может, вечером зайдём к вам выпить перед дискотекой… – тихо сказал Антон.

– Заходите, если что… – провожая парней к воротам, сказал «Паук» и вновь прибавил громкость на магнитофоне.

Сергей с Антоном вернулись к гаражу, и, наклонив навесной амбарный замок, влили в замочную скважину добрых полстакана смазки, и оставили его висеть, чтобы масло впиталось. Когда масло начало просачиваться изо всех щелей и стекать на землю, Сергей вставил ключ и с лёгкостью повернул его. Замок щёлкнул и открылся. Сергей распахнул калитку, и во мраке гаража поднялось облако густой пыли. Антон просунул голову внутрь, а затем, недоумённо посмотрев на Сергея, спросил:

– Ну, и где он?

Сергей неторопливо вошёл в гараж. Едкая пыль ударила ему в нос, он сморщился и громко чихнул. Нащупав в темноте рубильник, он включил свет. Вслед за ним в гараж вошёл и «Бита». Мотороллера действительно нигде не было: повсюду был разбросан всякий хлам: трубы, доски, какое-то тряпьё и ржавые бочки.

– Я думаю, он валяется где-то вон в той куче барахла! – указывая на груду мусора в углу, ответил «Сапёр», – надо бы прибраться, там будет видно…

– Я что-то не пойму… Мы что, сюда убираться пришли, или «моторашку» заводить? – с недовольством воскликнул Антон.

– Одно другому не мешает, – парировал Сергей, и сдёрнул с кучи хлама большую грязную тряпку, похожую на синий рабочий халат. В воздух поднялось облако пыли, частички которого яркими белыми точками сверкали в прямом луче света, падавшем из распахнутой калитки. Из-под тряпки показался руль мотороллера сероватого цвета с чёрным застеклённым спидометром посередине. Мотороллер был снизу доверху завален мусором.

– Вот он! Вот он! – радуясь, как ребёнок, закричал «Бита». Сергей, сворачивая тряпку, самодовольно улыбнулся. Парни нашли белый целлофановый мешок и стали собирать весь мусор, который в него мог уместиться. В него переместились все тряпки, пустые бутылки, старые мягкие игрушки, насквозь пропитанные пылью, банки с засохшей краской и длинные доски, предварительно сломанные пополам правой ногой Дробилина. Когда мешок был заполнен, они взяли ещё один.

Среди хлама Сергей находил и полезные вещи. Так, например, он нашёл набор гаечных ключей и большую железную банку с надписью «Порох». Обнаружив эту находку, Сергей сразу изменился в лице. Он стал с сосредоточенным видом и этой банкой в руках бродить по гаражу в поисках ножа. Когда ему удалось найти нож, он отковырял крышку и, понюхав серый порошок находящийся внутри, с довольным видом сказал:

– Смотри-ка, правда – порох! Только, неизвестно, сколько он тут уже лежит, может он уже давно отсырел…

– Ну, проверь, – посоветовал Антон.

Харламов отсыпал небольшую кучку пороха на бетонный пол гаража, и, убрав банку подальше, чиркнул своей зажигалкой. Порошок с характерным шипением сверкнул яркой белой вспышкой, и на полу осталась лишь щепотка пепла.

– И ни капли не отсырел! – удивлённо воскликнул «Сапёр», – Это – полезная находка, нужно её подальше убрать.

– Опять будешь бомбочки делать? – с ухмылкой поинтересовался Дробилин.

– Буду, но не сегодня… Сегодня мы поедем кататься!

– Как интересно! А если мы его не заведём?